Сыворотка правды Глава 13

Начало здесь http://proza.ru/2025/07/24/1735

Ох уж эта тайная жизнь шпиона конца XIX века. Тенистые улочки больших и малых городов, загадочные встречи в театрах, обмен тайными посланиями через газеты или сигналы в окнах… В эпоху без мобильных телефонов и камер слежения всё решали острый ум, ловкость рук и сеть доверенных связей. С одной стороны – сплошная романтика: переодевания, погони, выстрелы в ночи, кража секретных документов: тёмная комната, скрип открывающейся дверцы сейфа, и ловкие пальцы, выхватывающие папку с грифом «СЕКРЕТНО». Рядом — свеча, дающая ровно столько света, чтобы не спугнуть тени. Атмосфера напряжения, предвкушения и риска. Но за этой шпионской романтикой скрывается постоянная опасность разоблачения. И если уж так получилось, что шпион разоблачён, ему ой как тяжело приходится выкручиваться, чтобы избежать заслуженного наказания.

- Ох, господин Адольф, - вздохнул полицмейстер в ответ на стенания, потерявшего доверие своего начальства, дипломата. – Какая разница для преступника: поверим мы ему или нет, если всё равно, мы не можем обличить его законным образом, поскольку не имеем никаких доказательств. Вот даже хотя бы теперь после его нового признания, что серьёзного мы ему можем предъявить? Нечистоплотность в браке и в средствах достижения цели? Неумеренный карьеризм? Адвокатская деятельность без диплома? Всё это такие мелочи по сравнению с обвинениями в шпионаже на государственном уровне. И положа руку на сердце, нас ведь интересует совсем другое! Подробности шпионской жизни нашего общего знакомого. К примеру, при обыске в его комнате мы нашли газету «Вечер в маленьком городе», датированную 7 июня, в которой он пометил для себя в разделе частных объявлений сообщение следующего содержания: «Потерялся зонтик. Вечером 5 июня на улице Тенистая у Карлова моста был утерян чёрный зонт с выгравированной буквой «Э» на ручке. Нашедшему просьба оставить его у стойки в кафе «Звезда» 12 июня. Важно». Без сомнения, это какой-то шпионский шифр. Только какой? И какие дела этот наш шпион, будь он неладен, проворачивает?

- Ну, что здесь непонятного? – пожал плечами Адольф, - Всё ясно, как божий день. Зонт = документы или какой-то другой важный шпионский трофей. Буква «Э» — имя Эмиль. Кафе – точка передачи. Раз Вильгельм пометил всё это в газете, значит сообщение было для него. Он должен был передать какие-то документы Эмилю в указанном кафе 12 июня, то есть как раз в день своего ареста, либо положив в некий тайник, что они называют «у стойки», либо через кого-то из обслуживающего персонала.

- А на это сообщение, что вы скажите, господин барон? – осведомился Финшеньер, немного поражённый сообразительностью своего собеседника, - В той же газете оставлено 11 июня человеком, по всем приметам напоминающим Фишера. «Благодарность садовнику. Сердечная благодарность господину Э из Малой Страны, передавшему мне редкую орхидею. Она процвела, как и было обещано, несмотря на холод. Ожидаю новую встречу в саду у розы. Зонт сломался. Ян».

- И тут всё ясно. Орхидея = информация. «Сад у розы» — зашифрованное место. «Холод» – угроза. Намёк на следующую встречу, несмотря на возможность слежки.

- Ладно, а вот это, вышедшее в день ареста Фишера? «Ищу часовщика. Нуждаюсь в срочном ремонте карманных часов, остановившихся ровно в 11:15. Мастер с золотыми руками может найти меня там, где тикают старые башни. Не забудьте зонт. Господин Э».

- «11:15» — время операции. «Старые башни» — ориентир, вероятно, ратуша. Шпионы поменяли место встречи из-за своих опасений, поскольку в кафе «Звезда» всегда много народа.

Да, именно так часто выглядела тайная переписка шпионов XIX века через раздел объявлений в городской газете. Они использовали условные фразы и тонкие намёки, чтобы передать друг другу важную информацию — и никто из случайных читателей, как правило, ничего не мог заподозрить. Однако барон Адольф фон Штауффенберг, наверное, был прирождённым шпионом, хотя и стал дипломатом, потому сама природная интуиция поведала ему тайное.

- Я всё понимаю, господин Адольф, - после некоторых раздумий об активности подлого шпиона и об его весьма хитроумных методах связи со своими сообщниками, проговорил полицмейстер. - Когда вы всё вот теперь мне пояснили, я даже удивляюсь сам себе, что этого сразу не понял. Совершенно же естественно, подозревая, что существует какой-то шпионский шифр, подумать, что «зонт», который кто-то там потерял, это что-то важное для шпионов – скорее всего какие-то интересные для них документы. А кафе «Звезда» – точка их передачи. Редкая орхидея, которую презентовал «садовник», это какая-то там важная информация. «Холод» - угроза, «сад у розы» - зашифрованное место, «11:15» — время операции, «старые башни» — ориентир. Но вот одного я не пойму: как вы догадались, что буква «Э» означает «Эмиль». Почему не «Эльдар», «Эммануэль», «Элла»?

- Да потому, драгоценнейший Финшеньер, что я, в отличие от вас, слишком хорошо знаю Вильгельма… то есть, простите, нашего шпиона, никак не могу привыкнуть… И довольно долгое время с ним близко общался. Потому в курсе того, что он очень часто, будучи в столице, отправлял через телеграф сообщения в наш городок, начинающиеся словами «Дорогой Эмиль» или получал телеграммы за подписью «Эмиль». Я даже поинтересовался однажды у него, кто этот самый Эмиль, с которым он так живо переписывается, и чем он ему так дорог. А он мне ответил: «Да так, просто знакомый». Тогда-то я ему поверил, но не теперь.

- То есть этом самый Эмиль – некий агент берменгевской разведки с подобной кличкой, с которым наш шпион держал постоянную связь? А осуществляла шпионская банда своё общение не только через объявления в газете, но и через телеграммы, представляющие собой шифрованные тексты?

- Именно. И вероятней всего не один Вильгельм этому самому Эмилю телеграфировал. Потому я бы на вашем месте, господин полицмейстер, сейчас бы послал на телеграф специального человека с поручением для того, чтобы предупредить телеграфиста о необходимости отслеживать все телеграммы, кто бы их не посылал, начинающиеся словами «Дорогой Эмиль» или подписанные Эмилем. Возможно, при помощи этого ключа мы вполне сможем узнать для себя кое-что интересное, войдя в поле шпионских интриг. Конечно, устаревшие объявления в газете для нас не имеют большой ценности – поезд ушёл, как говорится. Но вот допустить передачу «зонтика» этому Эмилю мы никак не можем. А потому должны отслеживать зловредного Эмиля через посылаемые телеграммы. Ну и конечно, почитываться местные газеты с объявлениями.   

- Гениальная догадка, господин барон! Я так и сделаю, - весьма обрадовался появившейся зацепке господин Финшеньер.
 
И вскоре подобная тактика дала свои плоды, поскольку некто, кто выглядел с первого взгляда вполне пристойно и естественно, а позже оказавшийся обычным посыльным, действительно отправил с местного телеграфа телеграмму, начинающуюся словами «Дорогой Эмиль». И была она следующего, весьма странного содержания, что выдавало шпионский подчерк: «Дорогой Эмиль. Холод нарушает наши планы. Ян простудился. Возможно заразно. Зонтик дорог владельцу со слабым здоровьем. Погода портится. Нужно торопиться». Только тайного получателя, проживающего на улице Тенистой, дом у Карлова моста, выследить не удалось, слишком ловко всё оказалось обставлено шпионами с привлечением случайных людей. Однако факт сообщения сам по себе стал разгадкой для некоторых загадок. 

- Совершенно очевидно, что данную телеграмму необходимо читать следующим образом, - пояснил, взглянув на это, барон. – «Дорогой Эмиль. Неожиданные опасность и осложнения нарушили наши планы. Ян арестован. Операция под угрозой срыва. Посылку передать не успел из-за опасности разоблачения. Её местонахождение необходимо срочно выяснить». Не знаю, как там в точности, но общий смысл, я думаю, мной передан верно.

- Что это может быть за секретная посылка, господин Адольф? – поинтересовался у барона полицмейстер.

- Пока не знаю, - сухо ответил тот. – Но боюсь, что какая-то важная государственная информация под большой угрозой. На это указывает сам текст телеграммы. Потому мы просто обязаны всё выяснить. Одно из сообщения понятно точно: «зонтик» всё ещё у Яна. И я подозреваю, что Ян и есть шпионская кличка моего зятя. Отсюда выходит, что какие-то документы, чертежи или снимки чрезвычайной важности он уже выкрал, но не успел передать своим, поскольку его арестовали. Однако для нас допустить, чтобы очередная шпионская авантюра нашего достославного агента удалась – просто невозможно. Раскрытие этого заговора – дело огромной государственной важности. На это указывают красноречивые слова в тексте телеграммы и газетные объявления. 

- Так может, привлечь сюда тайные столичные службы? Разве без них мы сами во всём сумеем разобраться?

- Нет, мы должны самостоятельно всё раскрыть. Иначе тень от шпионских интриг моего зятя опять падёт на голову нашего несчастного семейства. Тем более, что фон Штауффенберги и так под большим подозрением. Ведь что это за документы (или другое нечто), которые Ян (Фишер) выкрал и хочет передать спецслужбам Берменгевии? Ведь наверняка он добыл их, как всегда, через кого-то из нас – беспечных его родственников. А вполне возможно, что и лично через меня. Или используя наши связи??? И если мы допустим передачу «зонтика», а это рано или поздно обнаружится, в государственных структурах Мерундии случится очередной скандал на самом высоком уровне. Все ниточки поведут к Фишеру. А на фамилию фон Штауффенберг ляжет очередное чёрное пятно.

- Вас понял, господин барон. Но где же нам искать информацию по этом делу, чтобы благополучно завершить расследование? Кто нам расскажет: что это за секретные шпионские трофеи? Какова их ценность? Где их хранит Фишер, пока они не попали в руки его сообщников и руководителей?

- Мне кажется, на некоторые из ваших вопросов я могу ответить, - вмешался в разговор барона и полицмейстера писарь Вирт, который, как всегда, присутствовал в кабинете своего босса, чтобы записывать важные мысли и исполнять срочные распоряжения.

- Говорите!!! – в один голос вскричали оба собеседника.

- Вы помните, господин Финшеньер, те самые фотографии и рисунки с компроматами на важных мерундийских политиков, дипломатов и коммерсантов, что мы обнаружили в тайнике шпиона при незаконном обыске в полуразрушенном крыле? И всё это было сначала аккуратно упаковано в один пакет в виде посылки. Вы ещё тогда, вскрыв пакет и просмотрев содержимое, сказали, что это весьма скандальная информация огромного значения. И это, мол, говорит о высоком уровне деятельности нашего общего знакомого.

- Ещё бы! – вскричал барон, - Ведь подобного рода компроматы, если они действительно скандальные, способны изменить иногда всю международную политику.

- Вот, мне кажется, именно посылку со всем этим, наш шпион и стремится передать своим дружкам, - продолжал далее высказывать свои соображения Вирт. - Он долго и кропотливо собирал все эти материалы, а теперь оповестил своих сообщников о возможной передаче, о чём свидетельствует и переписка в газете в разделе объявлений. И вот наконец назначено было место встречи, что передать компроматы «Эмилю» – берменгевскому шпиону-связному, но ему помешал арест.

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/08/07/1754