Наркотическая эпоха. Гитлер первый, Зеленский -...

"Никто не становится диктатором, не побывав сначала химически счастливым."
— Из будущей истории

Вступление: Человечество в менделеевской воронке

XX и XXI века — это не просто эпоха информации, войн и технологий. Это — эпоха химического проектирования человека, где душевное равновесие, воля, любовь и даже вера — подменяются фармакологическими суррогатами. Мы вступили в эру, где не правительства управляют людьми, а их дофамин, серотонин и рецепторы NMDA.

Гитлер был первым, кто массово и институционально применил наркологическую поддержку власти: метамфетамин в сухпайках, амфетаминовые уколы себе лично, коктейли Morell'а, содержащие опиаты, барбитураты, стимуляторы. Он был живой нейрохимический костыль для collapsing man. Сегодня, спустя почти век, мы наблюдаем ту же схему, но с куда более широким спектром веществ — от микродоз ЛСД до фентанила в хирургии с трещиной в ногте.

Гитлер — прототип диктатора на наркотике

Тело Гитлера к 1944 году было лабораторией, в которой ежедневно смешивались:
Pervitin (метамфетамин);
Eukodal (оксикодон);
Барбитураты;
Коктейль из 28 препаратов от врача Теодора Мореля.

Каждый день его нейрохимия буквально переписывалась, подменяя волю — стимуляцией, усталость — эйфорией, сомнение — паранойей. Его речи, его фанатичная уверенность в "призвании", его неспособность признать реальность — всё это возможно лишь при глубокой полинаркозной диссоциации.

Зеленский — последняя фигура в театре дофаминовых марионеток?

Зеленский — не Гитлер, и в нём нет диктатора в классическом понимании. Но его образ — символ новой эпохи: эпохи, где медийность + фарма дают не меньший контроль, чем жесткий сапог.
Его поведение, резкие смены энергетики, мания величия, даже телесная пластика — вызывают устойчивое подозрение в приёме стимуляторов, транквилизаторов или их чередовании. А если добавить боевой стресс, бессонницу, необходимость "выжигать" харизму в каждый миг — картина становится понятной.

Архетип нового вождя — это наркополитик

Именно сочетание химии и идеологии теперь создаёт правителей. Обама — микродозинг и медитации. Трамп — энергетики, возможно, психостимуляторы. Путин — нейролептики или анксиолитики в поздний период.
Не наркотики вторичны власти — власть становится функцией вещества, удерживающего личность от распада в условиях абсурдной перегрузки.

Нейроэкономика зависимости

Современное человечество стало зеркалом своего лидера:
Рабочий — на SSRI;
Солдат — на аддералле и энергетиках;
Мать — на бензодиазепинах;
Художник — на психоделиках;
Старик — на опиоидах и NMDA-блокаторах.

А корпорации, правительства и Big Pharma уже не лечат — формируют социальные роли через медикаментозную скульптуру психики.

Финал или начало?

Гитлер был первым официальным правителем, открыто поддерживающимся веществами. Зеленский — пока последняя ироничная маска эпохи, где грань между сценой, экраном и президентским креслом стёрлась под порошком, каплей, пилюлей.

Вопрос в том, кто будет следующим — и хватит ли ему силы остаться собой без рецепта.



Серотониновые короли

Великие империи прошлого управлялись кровью, мечом и страхом. Империи настоящего управляются молекулами. Среди них — самая сладкая и коварная: серотонин. Гормон благополучия, социальной привязанности и ложного мира. Мы живём в эпоху Серотониновых королей — лидеров, управляемых антидепрессантами, обществами на SSRIs и массовой депрессией, которую лечат не смыслом, а схемой рецептов.

Суть их власти — эмоциональное обнуление

Современные цивилизации не кипят от ненависти — они подавлены. Протест не взрывается — он подавляется Золофтом. Горе не трансформируется в искусство — оно лечится Паксилом. И даже любовь, эта опасная трансцендентность, теперь под контролем рецепторных захватчиков.

Серотонин — нейромедиатор повиновения

Исследования на приматах показали: особи с повышенным уровнем серотонина — более покорны и иерархичны. Эта модель перенесена на массовые общества. SSRIs, по сути, создают биохимическую стабильность, но за счёт исчезновения внутреннего напряжения, которое раньше рождало поэтов, бунтарей, революционеров.

Серотониновые короли правят без диктатуры. Их оружие — нейрохимическое соглашение, где каждый соглашается быть чуть-чуть счастливым, лишь бы не страдать.



Вальс бензодиазепиновых цивилизаций

Если серотонин стал наркотиком повиновения, то бензодиазепины — наркотик забвения. Современные цивилизации танцуют вальс на руинах тревоги — под вуалью Ксанакса, под ритм Клоназепама. Эта музыка тиха: ни бунта, ни боли, ни даже настоящей радости. Лишь медленный, системный упадок — в комфорте анестезии.

Бензодиазепины как основа нового этикета
Раньше правила поведения в обществе задавал этикет, традиция, страх Божий. Теперь — рецептура. Прежде люди боролись с тревогой — теперь её фармакологически отключают.

Тревога, однако, — не враг. Она — сигнальная система психики. Она предупреждает, требует изменений, будит совесть, вскрывает ложь. Но бензодиазепиновые цивилизации отменили дискомфорт как категорию.
Результат — не спокойствие, а психическая деградация.

Массовая химическая деполитизация
Поколения, выросшие на Ривотриле, не протестуют — они не чувствуют, зачем. Люди не верят, что их тревога — реакция на реальные проблемы. Они верят, что это расстройство, и лечат его подавлением. Политическая тревога, экзистенциальный ужас, голод по смыслу — переведены в диагнозы и выведены из игры.

Это и есть танец цивилизации под звуки мягкой, обволакивающей, отравляющей тишины.

Диагноз эпохи — «клиническая амнезия»
Забыты ужасы войн, забыты катастрофы модерна, забыта свобода быть живым. Осталась фармако-симуляция психического равновесия.
Цивилизации танцуют вальс… и забывают, кто они.