Соратники

Если раньше, чтобы узнать человека, требовалось потратить много времени и приложить немало усилий, то теперь достаточно заглянуть в интернет.
Где многие подробно рассказывают о себе.
Особенно словоохотливы  доморощенные писатели.
При этом изрядно привирают и фантазируют.
И совсем не просто найти достойного.
Она постаралась.
Иногда ей казалось, что невозможно выбраться из трясины. Топь засасывала, с трудом удавалось дотянуться до ближайшей кочки.
Не сразу удалось обнаружить островок, на котором зрели болотные ягоды.
Родители ее избранника погибли, осиротевший автор  на всеобщее обозрение выплеснул свое отчаяние.
Когда Надя наткнулась на его исповедь, после происшествия прошло более года.
Но все равно, подобным ранам не дано зарубцеваться, она обязана утешить отчаявшегося человека.
Из своего заброшенного городка девушка перебралась в северную столицу и устроилась работать в лакокрасочный цех, только таким труженицам предоставляли общежитие.
Обшарпанная комната на четверых, каждая сожительница по-своему отдыхала после напряженного трудового дня.
Одна, прежде чем отправиться на привычные посиделки, долго отскребала въевшуюся в кожу краску. Горячую воду брала из бойлера, иногда домываться приходилось холодной водой, после такой помывки  не сразу удавалось согреться.
Тогда  приходилось обращаться к подруге, которая постепенно пристрастилась к бутылке.
Сначала хватало нескольких глотков вина, глотки эти становились все более полновесными.
А в одиночку, как известно, у нас не принято пить.
Поэтому помогала согреться подруге.
При этот собутыльники так интенсивно делились своими бедами и обидами – им не было  числа, - что третья девушка не могла заниматься.
Мечтала поступить в институт и усиленно готовилась. Но не удавалось освоить путанные математические формулы. Да и невозможно учить при таком шуме.
Неохотно присоединялась к подругам.
А Надя  приобрела ноутбук. Постепенно освоилась с этой техникой.
Когда искала, нахлобучивала сломанные наушники, чтобы ей не мешали.
Неверные подруги при этом напрасно донимали ее ехидными замечаниями.
Не желала слушать, а если все же слышала, то не реагировала.
Перед тем как отправиться к избраннику – писатели собирались ежемесячно, - зашла в церковь.
Выросла в безверии, и вроде бы не интересовалась религией.  Но кто знает, вдруг существует Высшая Сила, и поможет, если к ней обратиться.
При входе ей вручили платок и посоветовали поставить свечку.
Она послушно выбрала Николая-Угодника, ей показалось, что старец одобряюще подмигнул ей.
- Пусть вместе с ним одолею все препятствия, - обратилась к нему с молитвой.
Старец не только подмигнул, но милостиво склонил голову.
Зал, который арендовали писатели – раньше там был небольшой кинотеатр, - находился недалеко от собора, но прежде чем войти, Надя заскочила в соседний магазин, купила  неброский платок – не  только в церковь нельзя заходить с непокрытой головой.
Когда осторожно приоткрыла дверь, присутствующие, почудилось ей, настороженно обернулись.
Будто боялись, что некто, обладающий неограниченными полномочиями, прервет  заседание.
Власть всегда с подозрением относится к писателям.
Или наоборот, явился тот, кто  подскажет, как пробиться и достигнуть.
А увидели только девчонку, та надвинула платок на лоб и крепче затянула узел.
Словно проникла на вражескую территорию, и если признают в ней лазутчицу, то безжалостно расправятся.
Более удачливые ее предшественницы, отправляясь на задание, облачались в  привлекательное платье, а на лицо наносили боевую раскраску.
И те, кого они пытались завоевать, естественно не могли устоять под их напором.
А Надя вырядилась серой мышкой, решила только разведать, и не хотела привлекать  внимание.
И не привлекла, разве что несколько человек обернулись на ненавязчивый скрип двери.
Вступила на минное поле, но обрела необычайную зоркость: если на нежелательных посетителей были насторожены мины, то замечала невидимые растяжки.
Припозднилась со своей вылазкой, слишком долго испрашивала благословение. Потом задержалась в магазине,  отыскивая неброский платок. И не сразу направилась  к залу, а кругами ходила вокруг здания.
Решилась утешить отчаявшегося человека, но не знала, как подойти к нему и что сказать.
Писатели уже решили организационные вопросы, некоторым, кто заранее записался, разрешили выступить.
Ее избранник, она сразу опознала  по снимку, поднялся на сцену.
Тридцатилетний мужчина – Надя по его рассказам примерно вычислила  возраст – неброской внешности. Он прихрамывал и по-утиному переваливался при ходьбе.
Может быть, тоже пострадал при аварии.
От волнения встопорщились редкие волосики, на щеках вспыхнули красные пятна.
Ничего, что больной и слабый, подумала девушка, я помогу и излечу его.
Сначала, когда  принялся зачитывать рассказ, голос дрожал и срывался, но постепенно окреп и набрал силу.
Надя устроилась в  заднем ряду, в зале оставалось много свободных мест,  рядом никого не было.
Пожилая женщина, что сидела недалеко от нее, достала вязание.
Считала петли, и когда выступающий возвысил голос,  то сбилась со счета и погрозила оратору укоризненным пальцем.
Мужчина, который тоже уселся в заднем ряду, в рукописном сборнике отыскал свое произведение и любовно огладил страницу.  При этом в уголках губ вскипела слюна и упала на подбородок.
Остальные  писатели тоже  слушали.
Константин, так звали ее избранника, написал об опустившейся женщине, от которой отказался взрослый сын.
Она устроилась уборщицей в магазине, и когда сыну приказали добровольцем отправиться на войну – Земля слухами полнится, - умудрилась умыкнуть бутылку.
Жила  в полуподвальной каморке.
Опорожнив бутылку, решила спасти сына
Когда-то училась в одной группе с будущим военкомом, тот  подарил невесте колечко.
Теперь пришло время вернуть подарок. ( Каким-то чудом она сохранила эту реликвию.
И тогда он не посмеет тронуть ребенка.
Перед тем, как со двора выйти на улицу, выбросила ключ на помойку, чтобы больше не возвращаться в это логово.
Солнце на мгновение выглянуло, ключ блеснул золотой рыбкой.
Будто в осколке кривого зеркала Надя увидела не побитую жизнью женщину, но  девчонку, поверившую пустым обещаниям.
Дорога в ад выложена благими намерениями, вспомнила пословицу.
Или разбитым асфальтом, ей показалось, что это она бредет к военкомату, и обломки породы цепляются за ноги. Или поднимается на гору, и все труднее  карабкаться.
Около вершины различила других странников.
Вход в пещеру, где они надеялись укрыться, охраняла солдат с такими огромными ладонями, что автомат в его руках казался детской игрушкой. А еще он, как было рекомендовано, пытался улыбаться.  Этот хищный оскал мог отпугнуть любого.
Поэтому один доброволец перекрестился на пороге, а другой так поспешно юркнул в убежище, будто за ним гнались преследователи.
Надя различила истошные женские крики и проклятия. Такие выстраданные ругательства, что этому словотворчеству могли позавидовать даже опытные специалисты.
По всему городу шел  набор добровольцев.
Так называемых добровольцев, подчеркнул Константин.
Председатель собрания, он тоже устроился на сцене за маленьким столиком, больше не мог сдерживаться.
До этого терпел из последних сил. Словно попал в воду, задохнулся, но все же  вынырнул. При этом глаза его выпучились, лицо побагровело,  растопыренными пальцами отгородился от беды и опасности.
- Нет, решительно запрещаю! – прохрипел он.
Опытный осторожный человек, некогда пострадали его родственники или и ему досталось на излете советской власти.
Все изменилось в наше время, а он не поверил этому.
Пожилой человек, почти старик.
Годы беспощадно навалились.
Кожа  туго обтянул лицевые кости. Как на вешалке обвисла одежда. Запах пота смешался с запахом тлена и разложения.
Оживший мертвец, показалось Наде.
И всем присутствующим.
Одни, самые пугливые, потянулись к входной двери. Другие, более смелые, большими пальцами  заткнули уши. Самые отчаянные подбодрили смельчака осторожными улыбками.
Так показалось девушке.
Еще в школе сочиняла  необыкновенные истории, и те, кому рассказывала, считали ее неисправимой лгуньей.
И советовали  с небес спуститься на землю.
Она спустилась.
Более не могла оставаться дома.
Там все чаще  скандалили. Отец ее, пропив все и вся, подступал к матери. Потом та несколько дней залечивала раны.
Все меньше становились промежутки между запоями.
Девчонка убежала из дома, не успев сдать экзамены.
Если раньше выдумывала небывальщину, то в большом городе попыталась воплотить свои фантазии.
Найти воображаемого принца.
Не существует таковых, поведали ей девчонки, с которыми она жила и работала.
Неблагополучный район, где фабрики и заводы еще не успели преобразовать в гостиницы и развлекательные центры. Многочисленные общежития для пришлых работников. Ночью опасно выходить на улицу. А если это необходимо, то следует как можно скорее добраться до ближайшего укрытия.
Полицейские облавы.
Будто закидывают сеть, и если поначалу вылавливают только большую рыбу, то все мельче становятся ячейки.
Иноземцев высылают, местным предлагают выбрать: записаться добровольцем или отправиться на отсидку.
Сидеть никому не хочется.
Надя попыталась вырваться из этого окружения.
Перебрала многих доморощенных  писателей.
Не сразу удалось выбрать в словесной шелухе.
Всего-то требовалось, чтобы родители не вмешивались в его жизнь. (Желательно, чтобы их не было.) Чтобы не пил и не буянил по-пьянке. ( Если герои других писателей увлекались выпивкой, то Константин никогда не упоминал об этом пороке.) Чтобы  было, где жить. (Ее избраннику от родителей досталась квартира.) Чтобы хорошо зарабатывал. ( Инженерам неплохо платили.)
Были и другие добродетели, которые вроде бы различила девушка.
Кажется, он ощутил ее надежду, страхи и сомнения.
Некоторые, как он предположил, от безвыходности записались в добровольцы.
Может быть, не убьют, и после победы удастся пожить по-человечески.
Председатель прервал чтение  провокационного рассказа.
После того, как запретил,  громко высморкался, будто ударил из пистолета.
Если преступников приговаривали, то существовали и исполнители  приговора.
Председатель исполнил.
- Не сметь порочить наших героев! – визгливо выкрикнул он.
Напрасно некоторые посчитали его трупом, грудь  бочкообразно раздулась, распахнулись глаза.  А голос стал настолько пронзительным, что выжег мозг и внутренности.
- Они отстаивают существование страны и нации!
Никто не посмел возразить.
Председатель не угомонился.
Крамолу надо уничтожить в зародыше.
Не зря издавна существует индекс запрещенных книг.
Бумага хорошо горит, воспылали  костры. Еще в листы, вырванные из рукописи, заворачивали  ржавую селедку. Ржавчина мгновенно разъедает буквы.
А если соорудить бумажный кораблик и отправить его в плавание, то стихия сокрушит утлое суденышко.
И небытие уготовлено отступникам.
Собрание единодушно осудило.
Некоторые, предвидя, чем закончится  чтение, заранее отступили на улицу. Но не сбились в кучки, а каждый выживал поодиночке.  Их  не было на собрании, просто проходили мимо, а если и заглянули, то ненароком и случайно, и тем более не услышали.
Понурившись, нарушитель побрел к выходу.
Никто не заступился.
Мы живем в демократической стране, и каждый волен выражать свое мнение. Если это не призывы к свержению Власти и существующего строя.
Незадачливый писатель не призывал.
Но в каждом заложена память предков. И еще не так давно карали и за более безобидные высказывания.
Новое, как говорят умные люди, хорошо забытое старое.
Слова – серебро, молчание – золото, вторят им другие мудрецы.
Но некоторые высказывания ценнее драгоценного металла.
- Мой отец дошел до Берлина! -   провозгласил и отчитался престарелый сын.
- Мой дед был в тылу!
- А мой служил на Северном Фронте!
- Необходимо уничтожить всех врагов! – Наперебой высказались ветераны.
- Какие же вы! – осудила их Надя, вслед за изгнанником выбравшись на улицу.
Людям не выжить поодиночке: - Мы будем вместе, - сказала она.
Мужчина был небольшого роста, девушка пригнулась, чтобы не возвышаться над ним.
Когда не грозит гибель и поругание, и уже не надо торопиться, то беглецы обычно с трудом передвигают натруженные ноги.
Мужчина волочил пудовые гири.
Шли рядом, поэтому ей казалось, что земля  пружинит, и она возносится на каждом шагу. Но приходилось приноравливаться к его тяжелой походке.
- Я кое-что прочитала, - осторожно призналась она. (Лекарство в больших дозах может убить человека.)
Его вериги не стали легче.
- Что? – не разобрался мужчина.
- Ваши рассказы.
А когда он не ответил (наверное, не расслышал), увеличила дозу.
- Все, что вы написали.
И еще больше пригнулась, мужчина  расправил плечи, но не вздернул голову.
Некогда в городок, где она родилась, пришли окрестные крестьяне.
Ученые вроде бы разобрались: были они коренастыми и невысокими. А Надя переросла почти всех одноклассниц. И теперь бестолково пыталась объяснить, почему так произошло.
- Законы крови – самые путаные законы, - вспомнила знаменитого писателя. – Наверняка среди наших предков были великие сочинители, -  придумала она.
Когда не знаешь, как помочь человеку, то заслоняешься пустыми словами.
- Были аристократы, - продолжила она. – Поэтому пришла в простом и скромном платье, мне не нужна богатая  фальшивая обертка.
- Мне рассказали надежные люди, как вербовали в отделении и в тюрьме, - оправдался мужчина.
Она  подставила плечо, он в очередной раз споткнулся на разбитом асфальте и едва не упал.
Прогнулась, но не переломилась под непосильным грузом.
Глаза его, как у загнанной лани.
- Я знаю, - помогла пленнику. – Вербовщики пришли в камеру, - различила она.
- И все дружно согласились искупить кровью!
Если до этого мямлил и проглатывал слова, то не этот  раз сказал громко и отчетливо.
Прохожие услышали и содрогнулись.
Согласились мальчишки,  различила  она, но не опытные сидельцы.
Рука его, тело его, когда он опирался и наваливался,  пылало и обжигало даже сквозь одежду, кожа парила, капли пара оседали на  стенах и на стеклах.
Наверное, где-то прорвало канализацию, сточные воды затопили подвалы.
Многие не реагируют даже на ругань и поклепы.
Но некоторым, особенно чувствительным, достаточно замечания.
И тогда боль беспощадно наваливается на них.
Надя попыталась излечить занемогшего товарища.
Жил он недалеко.
Но вместе с ним женщина одолела бы моря и пустыни, горы и пропасти, зависть и ненависть.
- У тебя своя дорога. – Задыхаясь, попыталась излечить его.
Если устремляясь к писателям, карабкалась по горным кручам, то еще тяжелее было уходить от преследователей.
- Пусть не дорога, но тропинка. – Дотащила его до парадной.
- Но твоя собственная, выстраданная. – Помогла одолеть крутые ступени.
- Ты меня понимаешь. – Наконец услышал мужчина.
Ей почудилось, что осужденного подтащили к плахе. Он обезножил,  настолько ослаб, что не мог идти.
Палач закатал широкие рукава.
- Нет, просто мое платье с короткими рукавами,- невпопад откликнулась девушка.
- Но те, от кого зависят публикации,  не желают знать, - пожаловался осужденный.
Палач поплевал на ладони и указательным пальцем провел по лезвию.
Девушка ухватилась за перила, в ладонь вонзилась щепка.
- Ничего, что руки испорчены, работа у меня такая, - пожаловалась или утешила подопечного.
- Конечно, не понимают! – тут же спохватилась.
Зрители уже привыкли к казни и экзекуции. Одна женщина, что присутствовала на всех собраниях, успела связать и распустить носки. Не для кого стараться, была одинокой.
Сборник, который изучал другой зритель, был напечатан на пишущей машинке. Некоторые старожилы не признавали новомодные веяния и презирали компьютеры. Ему достался пятый или шестой экземпляр и почти невозможно было разобрать текст.
- Но еще остался Угодник! – вспомнила девушка.
Наконец, дотащила груз до двери.
- Не стану никому угождать! -  Осужденный не пожелал просить о помиловании.
Но Угодник подсуетился.
Посланник успел отменить казнь. Взмыленный конь доскакал до эшафота. Офицер достал белый платочек. А потом изящно смахнул пот с мокрого лба.
Палач грязно выругался.
Но Надя успела запереть дверь. Ничего, что уронила платок, и тот остался на лестничной площадке.
А преследователь в ярости изрубил перила и оконные рамы, эти потери несоизмеримы с гибелью человека.
Кризис миновал, но больной еще не излечился.
Если сначала горел от запредельного жара, и все изнемогали от невыносимого зноя, то  северный ветер выстудил город.
Надя уложила его в постель, и поверх  одежды – разве можно угреться легкими брюками и рубашкой – укрыла одеялом.
И снова врачевала словами.
- Можно добиться только если идешь не столбовой дорогой, но своей тропинкой.
Он так замерз, что лязгали зубы. Чтобы не потрескалась эмаль, обеими руками ухватился за подбородок.
И все равно не  унял дрожь.
Отыскала в шкафу пальто и накинула на одеяло.
Пальто было женское, старушечье, писатель, видимо, не избавился от ненужных вещей.
- Нельзя, не смей! – возмутился мужчина.
Скинул материнское пальто, подтянул колени к груди и обхватил их руками.
Эмаль трескалась и разлеталась осколками, они вонзались и калечили.
Не решилась копаться в шкафу, а покрывало, которое накинула, было тонким и ненадежным.
И есть только один способ спасти человека.
Или спастись, но забыла, попыталась забыть о неудачной попытке.
В школе, в выпускном классе, перед тем, как уйти из города.
Отец в очередной раз разбушевался, Надя убежала из дома.
К однокласснику, чьи предки, видимо, тоже были аристократами. Его  родители жили в усадьбе.
Привычно заканчивались домашние драки и разборки. И на этот раз мать простила мужа, тот навалился на нее разгоряченным и ненасытным телом.
Дочка зажала уши, но все равно слышала, как кряхтит мужчина – с таким уханьем рубят дрова – и постанывает женщина.
И отчаянно скрипит кровать, как изношенные шпангоуты, когда судно попадает в бурю.
Более не могла терпеть эту пытку.
Осторожно вылезла в окно.
Усадьбу, куда она направилась, охранял пес;  согласна была погибнуть, лишь бы не возвращаться.
Собака не загрызла, бесшумно отступила в конуру.
Ночным грабителем влезла в чужое окно. Более того, мальчишка еще шире распахнул его и помог вскарабкаться.
А потом –  давно приглашал ее в гости, наконец она согласилась – отметил это событие. Прокрался в горницу и в загашнике отыскал бутылку.
Родители не проснулись.
- Я еще никогда, - сказала она.
А потом – сама пришла, и нелепо было отказываться – обожгла горло, пищевод и желудок.
Все остальное смешалось в сумеречном сознании.
Но в коротком приступе боли вонзила ногти ему в спину, а он так громко вскрикнул, что насторожились родители.
Мать распознала.
Если б это происходило за сотни верст или на другой планете, все равно бы услышала.
Наверное, петли были заранее смазаны, дверь не заскрипела.
Мальчишка скатился с кровати, прикрылся порванной и окровавленной простыней, а  девочка, как на кресте раскинулась на постели.
Прекрасная и невинно осужденная, но женщина не увидела ее красоты и тем более не поверила в невинность.
- Она силой заставила, всю спину порвала, – покаялся и пожаловался мальчишка.
- Нищая и значит прОклятая, - осудила мать соблазнительницу.
Кое-как девчонка собрала разбросанную около кровати одежду и вывалилась в окно.
-Нет, я не буду нищим! – Услышала, как обещал предатель.
И опять собака не загрызла, но проводила беглянку долгим и тоскливым воем.
Такой городок, можно погибнуть в тоске и отчаянии.
Мальчишка погиб, написали ей завистливые подруги, ты виновата, обвинили они.
Столько выпил, что умудрился заблудиться в зимнем лесу. Последний жених в нашем захолустье.
И мы обязательно найдем того, кто тебя содержит, и он прогонит преступницу.
Все слухи и домыслы смешали в обвинительном акте, но Надя не  дочитала.
А увидела, как замерзают люди.
И есть только один способ отогреть человека.
Дотянулась до пуговок на спине и вышагнула из упавшего на пол платья.
Вспыхнули десятки электрических искорок, они разлетелись по комнате.
Различила напоследок. По стенам самодельные полки с книгами, у многих потрепаны обложки. Шкафчик с исцарапанной дверцей. На письменном столе, он примостился около окна,  клавиатура с истертыми клавишами.
Жилище творческого человека, который не особенно заботится об удобствах.
И койка узенькая, на одного человека, и уместиться вдвоем можно,  только прижавшись друг к другу.
Чтобы больше никто не погиб, и позволили идти своей тропинкой, и разрешили расти  от своего корня.
Прижалась и не согрела.
Но тоже замерзла.
Возвращаясь с южного полюса, англичане замерзли из-за  неправильного выбора нижнего белья,  вспомнила девушка..
В нижнем белье не получится, согласилась она.
Медленно и целомудренно разделась.
А он – иногда случается, что мы уже неспособны к самостоятельной деятельности, а можем только следовать и повторять – повторил и последовал.
Сначала отогрелись пальцы ног - ноги их переплелись, -  и иголочки болезненно и спасительно вонзились. Потом ожили икры и бедра.
Живительное тепло разлилось по телу. Успокаивало и укачивало.
Женщина заснула.
И видения ее были радостными, улыбалась во сне.
А мужчина вскоре очнулся.
Некоторых людей безжалостно терзает пламенная неизлечимая  страсть.
Ради этого они готовы покинуть брачную постель.
Отгородился невидимым пологом.
Надо переписать и оправдаться.
С такой силой стучал по клавишам, что возмущенно гудел механизм.
Женщина проснулась, когда стих  этот гул.
Теперь можно, слушатели изготовились, сдернул занавес и отбросил в сторону обрывки.
Вещал, завернувшись в покрывало.
Женщина укрылась одеялом. Но не потому, что боялась замерзнуть.
Врачебная комиссия забраковала мальчишку.
Его мать возмутилась. Была воспитана на победной идеологии. Безногие могут стрелять, а безрукие служить посыльными, утверждали воинственные наставники.
- У моего мальчика руки и ноги на месте! – попыталась уговорить военкома.
Полковник невольно ощупал свои конечности. Бог миловал, не родился уродом.
- Подумаешь, плоскостопие!
И даже бегал не хуже сослуживцев.
- Я дойду до министра! – напугала просительница.
- Министр, может быть, ответит в виде исключения, -  отбился полковник.
Надя заснула с улыбкой. А теперь обеими руками пыталась содрать ее.
Ей удалось, когда вспомнила родителей.
Иногда мать сама провоцировала отца. Если тот несколько недель кряду возвращался трезвым, то выставляла бутылку.
В отрывном календаре каждый день отмечают какой-то праздник. Птицы прилетают и отлетают, проливные дожди сменяются сушью.
- У тебя есть выпить? – хрипло спросила  женщина. После отупляющего сна не сразу удается сладить с голосом.
- Кажется, - вспомнил он.
На всякий случай припас несколько бутылок, вдруг придут знатные гости.
- Воображаемые  птицы  навсегда улетели,- как всегда невпопад сказала женщина.
Придерживая  покрывало, поплелся он в соседнюю комнату.
Ты нашла обеспеченного покровителя, обвинили ее завистливые подруги.
Не ошиблись, ведущие инженеры неплохо зарабатывают. А некоторые  проживают в просторных двухкомнатных квартирах.
И не каждой пришлой девчонке удается устроиться в большом городе.
Ей повезло.
Сначала они, как положено, отметят очередной праздник.
Потом женщина выскажется.
Они подерутся. Вернее мужчина, так повелось издавна, измордует подругу, которая не смогла оценить его  замыслы и свершения.
Потом они помирятся в постели.
- Давай быстрее, я готова! – согласилась с неизбежным.
……………………………..

Г.В. Август 25