Байки из психиатрической больницы. Юля и Юляшка -

        Юляшка, безобидная девчуля, лет шестнадцати. Когда, с ней разговариваешь, она всё-всё понимает, только не говорит.
        А, Маугли, потому что, у неё руки волосатые. Такой тёмный волосяной покров, сантиметров десять. Ноги, тоже волосатые, ну это, как у всех. И сама, она чернявая и смешливая. Постоянно рот до ушей. Глаза, как омуты большие и хитрые.
        Мы лежали с ней в одной палате №6, прямо, как у Чехова. Я, увидела её сразу, потому, как, не заметить её, было невозможно.
Любимая поза, лежать на кровати с задранными вверх ногами, и короткий халатик, открывал, голую попу, ну и все другие прелести, так как, наличие трусов отсутствовало.
Она же, не чувствовала дискомфорта. В этом своём, улыбчивом состоянии, Юляшка прибывала постоянно. Ей было ХОРОШО.
Так же, притягивала мой взгляд,  на фоне серой массы, привлекательная женщина Юля, лет 30, в очках и коротком голубом халате, который открывал стройные ноги, опекала Юляшку. Тёмные, гладко-зачёсанные волосы, приятная круглолицая с выгнутыми бровями.

        Как буд-то старшая сестра, бережно обнимала Юляшку за плечи. О чём-то, говорила той, участливо – ласково заглядывая в бездонные глаза.
Юля, разговаривала с ней ласково, как буд-то у той и не было, задержки в развитии. Две противоположности: умный, глупый; красавица и чудовище.
         В 6.00, в палатах включали свет. И зычными голосами, выдёргивали из постелей. Проснувшись, и находясь в полудрёме, я слышала эту больничную суматоху. Отделение просыпалось, умывалось, подмывалось, стучало дверцами тумбочек. Начинался новый день, точно такой же, как вчера и позавчера и будет завтра и послезавтра. Утром, лучше, не вылёживаться долго, так как раковины с кранами, всего две. А людей, человек под пятьдесят, а то и шестьдесят. Стоят разновозрастные больные, дышат друг другу в затылок и ждут когда подойдёт очередь умываться. А ещё очередь  к биде. Оно, вообще одно, на всё отделение. Унитаза, тоже два. И, никакого уединения, когда сидишь «на горшке», в помине нет. Кто-то подмывается, кто-то писает, кто-то чистит зубы.
Наша длинноногая Юля, каждое утро подмывала бабушек из надзорной палаты. Привести, а кого-то поддержать и довести до биде. Усадить, подмыть, а потом так же нежно увести в палату и привести следующую.
Местный волонтёр. Она, не чуралась никакой работы. Мыла палаты, ходила в столовую. В столовую, ходили за едой, одни и те же люди,

        Надевали  белые халаты, шапочки, маску и шли, на кухню. Таскали огромные баки с едой, с первого этажа. Сначала по длинному переходу, затем по ступенькам вниз, на кухню. Крепко хватаешь за ручки бака, снова по лестнице – вверх, по коридору, заворачиваешь в своё отделение, снова по коридору и потом только специальным ключом отмыкают дверь в отделение. За это, им буфетчица наливает, прозрачный чай, или не сладкий компот, а если повезёт, то и печенье «1975» года выпуска, которым можно гвозди заколачивать! Ну и ещё привилегия, первыми садятся за стол. Потому, как, к окну раздачи, тоже уже образовалась очередь.
Вечером – гигиенические процедуры  и в люльку. На батареях обычно развешивали разноцветные труселя, и однажды утром, я не нашла своих. Завёлся барабашка, у нас в палате. Оказалось, что барабашка то, у нас Юляшка. Она валялась, на кровати в обычной своей позе: халат на пузе, ноги кверху, и, красуются мои ажурные, вишнёвого цвета трусики. Почти, как моя «вишнёвая девятка».
Она, в своей безнаказанности, задирала ноги, с блаженной улыбкой, словно хвастаясь всем: «А, вы видели, что на мне?»
        И, я как в немом замедленном кино, переводила взгляд с трусиков на Юляшку.
- Юляшка, а ты зачем, мои трусики надела? – глупо спросила я.
Маугли ничуть не сконфузилась, сняла, и протянула их мне.
Определённо, я была в ступоре, постирала, высушила, и потом подарила Юляшке. Вопрос только, зачем стирала?
Девчонка, не долго, в них красовалась. В один из банных дней, меняли постельное бельё. Трусики, лежали под подушкой (недайбог, кто-нибудь стырит). Кто-то, помог Юляшке, скрутить постельное бельё и бросить в общую кучу. Одним словом, «как пришли, так и ушли». Дня три, всего-то красовалась Юляшка.

P.S. Чуть позже, я узнала, что Юля раньше работала моделью.

           Банный день.
       
День, начинался утром вторника. После завтрака в отделении суматоха. В туалетную комнату приносили резиновые коврики, скамеечку. Так как, там еще были два стационарных душа, плюс душ на лейке.
Отдельно за столом, с важным видом восседала сестра – хозяйка, которой надо было сдавать грязные вещи, в которых, ходили. Бельё, потом отдавали родственникам, взамен, те приносили чистые вещи.
Санитарке, помогал, кто-нибудь из женщин активистов. И начиналась помывка отделения! Сначала, выстраивались в очередь  к дежурной медсестре, допустим к Марии Петровне. Она, просматривала очередную голову, после каждой, пшикала на руки, одетые в резиновые перчатки, спирт. Одним словом, ни одна вошка-букашка, не терялась. Потом, на скамеечку приводили больных из надзорной палаты и намывали, тёрли общими мочалками.
        Там же мылись в порядке очерёдности женщины из второй, и далее по списку палат. Мыльная работа кипела, как говорится в «хвост и в «гриву».
Но, это, ещё не все процедуры. Раскрасневшиеся, распаренные женщины, после мытья, прямиком выстраивались снова, к санитарке, на стрижку ногтей, как на ногах, так на руках. Часам, к 11.00 все были чисты, свежи, причёсаны. Бельё постельное перестелено. Просто не психбольница, а курорт какой – то!

        Наташа - "англичанка".

       Высокая, красивая, темноглазая брюнетка с роскошными волнистыми волосами. Она, с не большого городка, из Мысков. Поступила с ярким, возбуждённом состоянии. Энергия, эмоции били ключом. Свободно болтала на английском языке, с ещё одной девчонкой. Потом пела на английском и русском языке. Голос, изумительный, мелодичный, красивый. Закрываешь глаза и наслаждаешься звуками голоса. "Концерт", проходил на балконе с решётками.  Как оказалось, Наталья поёт в церковном хоре, на клиросе. Звук голоса, то уносился ввысь, то замирал, она ещё притопывала ножкой.
Необыкновенно одарённая женщина.
Потом ей, стали давать успокоительные таблетки, вероятно чтобы выровнять психику. Взгляд стал потухший, и Наташа была в каком-то заторможенном состоянии.