Студентка МГТУ им. Баумана. Гл. 4. Обучение специа

               
                Глава 4. Обучение специальности

В коллаже:
Верхний ряд – студентки из группы гироскопов у меня дома; отдых
                в Симеизе – на море и в парке;               
нижний ряд – Лена Крупина; в доме отдыха «Жилёво» - на левом снимке
                я крайняя слева, на правом – справа.

                Мои одногруппники
               
В группе будущих инженеров-гироскопистов было восемь девушек и семнадцать юношей. Я несколько раз устраивала встречи своих одногруппниц у себя дома. Сейчас кажется удивительным, что я отваживалась приглашать их в густонаселённую коммунальную квартиру с одним туалетом и одной раковиной, в которой можно было только помыть руки. Но мы были молоды и не обращали внимания на неудобства. Дополнительные стулья и посуду я одалживала у соседки Татьяны Ивановны, а вот что было у нас на столе, не помню. На фотографии, представленной в коллаж, запечатлены Мила Селиванова, Аля Прячина, Марина Данилова, Нина Григорьева, девушка, ушедшая из группы, фамилии которой не помню, и я. На этой фотографии нет Лены Крупиной и Инги Бутомы, но у меня есть несколько снимков Лены в студенческие и более поздние годы, когда она уже вышла замуж и родила своего первенца.
 
А вот фотографий Инги у меня нет, о чём я сожалею. Инга, интеллигентная, высокая, худенькая девушка, с огромными синими глазами, в годы нашей учёбы в МВТУ была дочерью заместителя Министра судостроительной промышленности СССР, позже он был назначен председателем Государственного комитета по судостроению СССР, а с 1965 по 1976 годы работал Министром судостроительной промышленности СССР. Как-то Инга пригласила нас к себе, и я стала свидетелем того, как живёт советская элита.
Мы с Ингой не были подругами, но жизнь сложилась так, что именно с ней, в отличие от многих других моих одногруппников, мне довелось несколько раз пересечься в жизни. Оказалось, что у нас были общие интересы в ленинградском издательстве «Гироскопия и навигация». Приезжая в командировки в северную столицу, Инга заходила в редакцию и, закончив там свои дела, забирала журналы с напечатанными в них моими статьями и потом в Москве передавала их мне.
 
Студенты нашей группы старались не пропускать лекций, поскольку усвоить более чем трудный материал за три дня перед экзаменами было очень трудно. Иногда я готовилась к экзаменам вместе со своей подругой Леной Крупиной либо в библиотеке МВТУ, либо у меня дома. Но однажды вместе со мной подготовиться к экзамену по металловедению выразил желание мой одногруппник Юра Торгашёв. Это был худощавый, невысокого роста, с синими глазами паренёк, живший в общежитии МВТУ. Я удивилась его предложению, но согласилась. Он стал приезжать ко мне, и мы вместе готовились по нашим лекциям.
 
Мы занимались весьма прилежно, вместе обедали, и всё же я чувствовала себя не совсем комфортно, поскольку каждому из нас был присущ свой темп изучения материала и время его обдумывания, и мы не всегда могли подстроиться друг под друга. Мы осваивали диаграммы состояния сплавов, графически показывающие, как меняются структура и свойства сплавов в зависимости от их состава и температуры, а также диаграммы для анализа механических свойств или тепловых характеристик металлов. Их требовалось знать наизусть, то есть уметь чертить по памяти. Этим мы с Юрой не занимались, поэтому накануне экзамена чувствовала себя не так уверенно, как обычно, а шпаргалками я никогда не пользовалась. В экзаменационном билете мне как раз было предложено начертить одну из диаграмм. Я воспроизвела её, но забыла начертить в ней одну линию. В итоге получила четвёрку, как, впрочем, и Юра. После экзамена он с удивлением воскликнул: «Мы так упорно готовились, а ты получила четыре!».

Спустя много лет кто-то из одногруппников приехал ко мне домой и задал неожиданный вопрос: «Тебе нравился Юра Торгашёв?». Я была ошарашена и ответила, что мне нравился Юра Камин, хотя считать мою симпатию к нему даже увлечением было бы большим преувеличением. Просто я хотела дистанцироваться от, видимо, давно сложившегося мнения, что Юра когда-то был моей пассией.
Когда мне был уже двадцать один год, однажды на лекции моя подруга рассказала, что у одной нашей студентки завязался серьёзный роман со студентом старшего курса. Я была потрясена и только наивно повторяла: «Надо же! В нашей группе есть женщина!»

                Экзамен по ТАР
 
Теорию автоматического регулирования (ТАР) на четвёртом курсе нам читал весьма уважаемый студентами преподаватель Ильин. В аудитории я сидела в первом ряду, регулярно посещала лекции, так что он знал меня в лицо. Надо признаться, я мало что понимала из услышанного на лекциях по ТАР, однако к книгам не обращалась, чтобы хоть как-то уяснить себе эту достаточно сложную дисциплину. Эта практика была порочной. Преподаватели считали обязательным посещение студентами лекций и требовали записывать услышанное. Но разве можно было усвоить материал, только посещая лекции? Требовалась также серьёзная работа с книгами по изучаемому предмету. А этого у большинства студентов, включая и меня, не было. Исключение составляли единицы, в том числе Ленинская стипендиатка Мила Селиванова. Но я не числилась её другом, поэтому не знала о методах её подготовки к экзаменам.

Всё это сказалось на экзамене. По билету я отвечала не совсем удачно. Не знаю, какую оценку был готов поставить мне преподаватель, но, взглянув в мою зачётку, в которой красовались одни пятёрки, он тоже поставил мне пять, оценку явно завышенную и незаслуженную. Это был единственный случай в моей учёбе в МВТУ, когда я получила завышенную оценку, не соответствующую моим знаниям. Единственный же случай несправедливо заниженной оценки произошёл на экзамене по физике на втором курсе, когда экзаменатор поставил мне четыре, вместо явно заслуженной пятёрки. В дальнейшей работе знание теории автоматического регулирования могло бы мне очень пригодиться, поскольку примером использования этой теории в гироскопах является обратная связь, включающая датчик угла, усилитель и датчик момента. К счастью, в моей производственной деятельности не было производственных задач, связанных с этой наукой.
 
                Встреча с Лёней

Однажды после лекций я увидела спускающегося по лестнице Лёню Солодкина из моей бывшей группы сварки. Я смотрела на него, надеясь, что он поздоровается со мной, но, взглянув на меня, он тотчас отвернулся. Он так и не простил меня, мои метания. К тому времени я уже знала, что он, хороший студент, неожиданно остался на второй год, поэтому ему предстоит закончить МВТУ на год позже нас.
По окончании вуза, встречаясь со своей приятельницей тоже из группы сварки Инной Кагановой, я неоднократно спрашивала её о Лёне, надеясь узнать, как сложилась его судьба, но Инна всегда сердилась на меня, недоумевая, как я могу интересоваться судьбой пьющего человека.
 
Когда группа сварщиков праздновала двадцатилетие окончания МВТУ, то мои бывшие одногруппники пригласили меня на своё торжество. Среди присутствовавших был также Лёня. Я была рада нашей встрече. По окончании вечера он проводил меня до дома, поцеловал в щёку и сразу ушёл. Больше никогда в жизни мы с ним не виделись.

                Преподаватели кафедры

На четвёртом курсе нам также стали преподавать предметы по нашей будущей специальности. Лекции нам читали три корифея отечественной науки: Пельпор, Михалёв и Никитин.
 
Заведующим кафедрой «Гироскопические приборы и системы» в те годы был крупный учёный, автор целого ряда книг в области гироскопии и гиростабилизации, доктор технических наук, профессор Дмитрий Сергеевич Пельпор. Мы знали, что он является выходцем из старинного французского рода маркизов де Пельпор, один из представителей которого, маркиз Луи де Ла Фит де Пельпор, во время войны с Наполеоном был ранен под Витебском и попал в плен, а после освобождения остался в России. Самому Дмитрию Сергеевичу пришлось отказаться от приставки «де» в своей фамилии перед поступлением в Московский механико-машиностроительный институт им. Н. Э. Баумана (такое название имел МГТУ в 1939 году, когда его студентом стал Пельпор). Он окончил этот вуз с отличием, получив специальность инженера в области точной механики. Дмитрий Сергеевич выделялся среди других преподавателей своими изысканными манерами.
 
Под его руководством на кафедре были созданы три специализации: «Гироскопические приборы и гиростабилизаторы», «Гироскопические системы автоматической стабилизации летательных аппаратов», «Инерциальные системы навигации». Им также были разработаны специальные курсы по системам автоматического управления самолётом, а также по гироскопическим приборам и системам.

Я не только получила специальность на руководимой им кафедре, но через шесть лет после окончания МВТУ стала аспиранткой-заочницей этой кафедры и горжусь тем, что Дмитрий Сергеевич не ошибся во мне.

Вторым столпом на кафедре был Михалёв Иван Александрович, доктор технических наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, основатель и руководитель специализации «Инерциальные навигационные системы». Третьим столпом был доктор технических наук Никитин Евгений Александрович, известный специалист в области исследования поплавковых приборов и создатель теории магнитных подвесов поплавковых гироскопов.
 
Нашими преподавателями были также Бауман Владимир Александрович, кандидат технических наук, доцент, имевший более 60 научных работ в области гироскопической техники, и Антонина Алексеевна Балашова, написавшая совместно с Никитиным книгу «Проектирование дифференцирующих и интегрирующих гироскопов и акселерометров».
 
Теперь к нашим занятиям мы проявляли повышенный интерес, штудировали учебники и чувствовали свою ответственность за понимание и усвоение преподаваемых нам дисциплин. К профильным экзаменам я чаще всего готовилась вместе с Леной Крупиной. Помню, как накануне экзамена, сидя поздно вечером на кухне, чтобы не мешать спать моей маме, я, представив большим, указательным и средним пальцами правую систему координат, объясняла Лене принцип работы гировертикали. На следующий день мы обе получили пятёрки. К этому времени в моей зачётной книжке были одни пятёрки, и я старалась держать марку.

                Практика на аэродроме

По окончании четвёртого курса нас отправили на производственную практику на военный аэродром в Мелитополе. Мы все бредили небом, поэтому поехали туда с большой радостью. Правда, нового мы там узнали немного. Посидели в кабине пилотов, осмотрели панель приборов,  на которой расположены все необходимые для управления самолётом приборы и органы управления и которая обеспечивает пилотов информацией о параметрах полёта и состоянии систем самолёта.
 
Ответственный за нашу практику лётчик обратил наше внимание на центральную часть приборной панели, где расположены наиболее важные и часто используемые приборы, такие как авиагоризонт, вариометр и высотомер. Авиагоризонт — это бортовой гироскопический прибор, используемый в авиации для определения и индикации продольного и поперечного углов наклона летательного аппарата (тангажа и крена самолёта). Вариометр используется для измерения вертикальной скорости полёта летательного аппарата, то есть он показывает, как быстро воздушное судно набирает или теряет высоту. Высотомер (альтиметр) — прибор, измеряющий высоту полёта летательного аппарата.
В 1959 году было жаркое лето, и мы часто лежали в тени крыльев самолёта.

Когда практика закончилась, я с однокурсницей направилась в Крым, в Симеиз. Здесь у нас образовалась компания из шести-семи человек. Мы вместе купались, загорали, ходили в кафе. Однако ни один из молодых людей в этой компании мне не нравился, и я пошла на танцы, где и познакомилась с Лёвой Фильковым, в которого отчаянно влюбилась. История наших взаимоотношений была очень яркой и короткой, но я вспоминала о ней многие годы, до тех пор, пока не написала рассказ о своём пребывании в Симеизе «На ваш вопрос непременно придёт ответ» (http://proza.ru/2011/10/09/608).

                Распределение и отдых

Пятый, завершающий нашу учёбу в МВТУ курс был весьма напряжённым. Мы буквально впитывали в себя информацию, которую получали на лекциях. В конце учебного года для выполнения дипломных проектов мы получили распределение по предприятиям. Я мечтала работать в авиационной промышленности, но попала в оборонную, из-за чего поначалу была расстроена. Однако коллектив, в который я попала, был молодой, меня встретили весьма приветливо, и вскоре я стала полноправным его членом.

После успешной защиты дипломного проекта ко мне домой неожиданно приехал одногруппник Юра Торгашёв и взволнованно спросил: «Ты знаешь, что тебе не дали красный диплом?» Я даже опешила. На красный диплом я не рассчитывала, зная, что на первых курсах у меня было достаточно много четвёрок. Действительно в моём дипломе было всего на одну четвёрку больше, чем необходимо для получения диплома с отличием, однако я нисколько не была расстроена. К тому же распределение уже состоялось, и на мой дальнейший путь в профессии это обстоятельство никак не повлияло.

После завершения учёбы в МВТУ и получения профессии инженера-механика по специальности «Гироскопические приборы и устройства» для меня стала наградой поездка по соцстраховской путёвке в Подмосковье, в дом отдыха «Жилёво». Стоял яркий, голубой март. Вздохнув полной грудью, я как будто впервые увидела набухающие почки на деревьях, услышала звонкую капель сосулек и весёлое щебетание ручейков. Важный этап в моей жизни закончился.

Об этом и о моей дальнейшей работе сначала в ЦНИИАГ, а позже в МИЭА я подробно рассказала в серии очерков «Мемуары о рабочих буднях» на сайте Проза.ру, а также в книге «Тридцать девять лет в почтовых ящиках», информация о которой размещена на сайтах: RuLit, Litname.ru, libking, Rniga-Online.com, Литрес, Ридли и LivLib.

КОНЕЦ