Твердыня, гл. 17

       Веселый, смышленый майор допрашивал их по очереди, начиная одним и тем же вопросом:
       - Документы имеются?
       И дальше:
       - Как вы здесь оказались и что вы тут делаете, гражданин такой-то?
       Олег ответил, что он здесь по просьбе своего теперь уже покойного друга, у которого хозяин этого дома похитил жену.
       Эмиль объяснил, что он здесь по просьбе своего друга, которого в свою очередь его русский друг попросил помочь освободить жену, которую похитил коварный хозяин этого дома.
       Фабрис и Шарль через Владимира объяснили, что они здесь, чтобы обеспечить безопасность гражданина Франции, которого его русский друг попросил помочь его другому русскому другу освободить жену, которую похитил бессовестный хозяин этого дома.
       Владимиру объяснять ничего не пришлось, потому что майор окончательно запутался и крикнул кому-то:
       - Проверьте дом! Здесь должна быть похищенная женщина!
       Дом еще раз проверили, снова обнаружили много женщин и среди них действительно нашли одну, которая заявила, что ее сегодня привезли сюда силой. Женщину доставили к майору, и тут она на глазах у всех обняла и расцеловала друга своего мужа, прибывшего освободить ее из рук похитителя, которым являлся мерзкий хозяин этого дома. 
       - Покойного мужа, - подсказал ей Олег.
       - Как – покойного?  Когда покойного? - расстроилась вдова.
       Никто ей объяснять ничего не стал, да она особо и не расспрашивала.
       Им вернули законное оружие и отпустили, переписав данные и сказав, что придется встретиться еще не раз.
       - Это же надо! Вы же нам чуть всю операцию не сорвали! – сказал им на прощанье майор.
       - А скажите, за что его так? – в свою очередь спросил на прощанье у майора Олег, имея в виду Гюрзу и его команду.
       - Вы не поверите! - обрадовался веселый майор. - За превышение скорости!
       Они вышли за ворота, и Мужчина взял Женщину на руки, а она обняла его за шею и поцеловала в запекшиеся губы.
       - Мадам, - сказал Эмиль, - я видел много женщин, но вы – лучше всех! Вы прелестны, ослепительны, божественны!
       - Верь ему, - сказал Олег, - он знает, что говорит!
       Остальные с энтузиазмом поддержали.
       - Куда мы теперь? – спросила Ольга.
       - Сначала в Москву, а потом в Париж!
       - Но сначала я должна забрать сына…
       - Ну, конечно!
       - Потом мне нужно похоронить мужа…
       - Безусловно!
       - И еще я должна позаботиться о свекрови…
       - Ну, разумеется!
       - И после этого я буду свободна.
       - У меня остались две недели отпуска, и я буду рядом.
       - Ты будешь рядом со мной только две недели?
       - Я буду рядом до тех пор, пока не состарится ветер, не осыплются звезды, не отцветет солнце и не промерзнет до дна Тихий океан!..

               
                *****


       …Влетев в номер, женщина забежала в ванную и бросилась к зеркалу. Ехидное зеркало отразило пылающее лицо с сумасшедшими глазами. Лицо вопрошало:
       «Зачем ты это сделала?!»
       «Я решила, я решила!.. Я так хочу, да, я так хочу!.. Пусть!.. Пусть будет, что будет!.. Пусть будет всё!» - отвечали сумасшедшие глаза.
       - Господи!.. – прошептали губы. - Что теперь будет?..
       К половине десятого она была готова – умыта, подобрана, надушена. Она долго думала, в чем встретить гостя и, следуя скопившейся за безвольные годы решимости, остановилась, в конце концов, на халате: бесстыдный, пунцово-лилейный намек на ее немедленную и безоговорочную капитуляцию. В самом деле: к чему учтивым лицемерием скрывать жар желания, к чему оттягивать то, что так или иначе должно свершиться! К чему бледнеть, краснеть и заикаться, если можно испытать головокружительный восторг, что называется, с порога! Она представила, как он, воодушевленный белым флагом ее гостеприимства, тут же подхватит ее на руки - представила, и горячая, обмирающая волна дрожи окатила ее. 
       Близилось назначенное время, и волнение захватило ее сверх всякой меры. Глаза ее лихорадочно блестели, телом владел мелкий озноб. Она не находила места, кружила по комнате, выходила на балкон, возвращалась, смотрела на часы. Без пяти минут десять она вдруг села на кровать и уставилась в одну точку.
       «Что я делаю… - ужаснулась она. - Нет, это невозможно… Он хороший, милый, несчастный, но я не должна… Ведь если муж узнает, а он обязательно узнает, он со своими гориллами убьет и его, и меня… А на могиле напишет «Ольга+Олег=любовь до гроба, дураки оба…» Неужели мы встретились, чтобы погибнуть!..»
       И в эту секунду в дверь осторожно постучали. Женщина замерла, прижав кулачки к щекам и широко раскрыв застывшие глаза. Ей показалось, что дыхание у нее остановилось, а вместе с ним и сердце. Но сердце, разогнавшись крупными шагами, застучало быстро и часто, на ходу упрекая затаившееся дыхание в излишней скупости. Из головы исчезли мысли, из груди – воля. Секунда, другая, третья… десятая… Женщина продолжала сидеть, не двигаясь.
       В дверь с той же осторожностью постучали снова.
       Господи! Он там, за дверью! Ей нужно только встать, дойти до двери и щелкнуть защелкой, чтобы открыть. Ведь это так просто! Надо только податься плечами вперед, напружинить ноги и рывком вскочить! Она подала вперед скованное тело, но ноги не захотели ее слушать. Секунда, другая, третья… десятая…
       В дверь постучали третий раз.
       Женщина уронила руки на колени и обмякла. Голова и плечи ее поникли, на глазах проступили слезы. Они жертвенно и жарко вскипали на ресницах, дрожали там, застилая взор, пока не срывались на запахнутые створки халата цвета белой грусти, оставляя на нем темные влажные пятна. Тоскливое безразличие овладело ею. Нет, она не сможет его впустить. Свет очарования минувших часов оказался слабым и непрочным, чтобы шагнуть с ним в пугающую черноту внезапно возникшей развилки. Безрассудная храбрость обманула ее, обернувшись расчетливой трусостью. Женщина закрыла лицо руками и боком повалилась на кровать.
       Минута, другая, третья… десятая…
       Вдруг она рывком села и застыла, словно услышав призывный звук далекой трубы. Несколько секунд она была неподвижна, затем вскочила и принялась торопливо одеваться, чтобы идти наружу. Бесшумным легким ветром она выскользнула из номера, пронеслась по пустому коридору мимо застывших по обе стороны дверей, рассыпала по лестнице неслышную дробь мягких туфель и выбежала на середину холла, выглядывая дальние углы с редкими фигурами.
       Мужчина сидел в углу за низеньким столиком и что-то писал. Она неслышно приблизилась к нему и остановилась напротив. Мужчина оторвался от своего занятия, поднял на нее сосредоточенный взгляд, узнал и вскочил. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг на друга, затем женщина взяла его за руку и сказала, напряженно улыбаясь:
       - Пойдемте ко мне. Нам нужно о многом поговорить…