Да, я тебе изменяла!

- Это настоящие фото или какой-то фотомонтаж?
- Зачем ты мне это дерьмо показываешь? Да, я тебе изменяла. Последний раз неделю назад. С этим человеком больше не встречаюсь.
- Только один вопрос: почему? Что случилось?
- Ты этого так и не заметил, хотя я сто раз намекала тебе. Ты перестал обращать на меня внимание, и с тобой стало скучно жить. Я терпела твоё сочинительство почти полгода. Дольше не смогла. Прости меня!
- Я же всё закончил. Рукопись приняли к изданию. Я тебе говорил об этом.
- Как только ты мне об этом неделю назад заявил, так я с ним все отношения и прервала.
- Тебе не противно было спать с ним и со мной?
- Я была счастлива с тобой первые три с половиной года. А в последние месяцы ты так редко вспоминал обо мне, что эти ночи можно и не считать. В счёт идёт только наша последняя неделя. Фотографии, если не хочешь оставить их себе на память, отдай мне. У этого парня намечается выгодная женитьба на дочке олигарха. Она поставила условие: у него ни с кем не должно быть отношений, а её он сможет трахнуть только в первую брачную ночь.
- И ты ему оказала специфическую помощь?
- Мы оба оказали друг другу такую помощь. А фотки мне нужны для того, чтобы он перестал ко мне приставать. Ему терпеть до свадьбы ещё три месяца. Стоит мне показать эти фото его будущему тестю… И прощай вместе с невестой вилла в Италии на берегу озера.
- Мне на него и невесту наплевать. Как мы с тобой теперь будем жить?
- Как решишь, так и будем.

Я поставила на кухонный стол два больших пакета с продуктами. В одном была бутылка виски. Сегодняшний вечер пятницы у нас планировался как праздничный по случаю издательского успеха Виктора.
Но праздник не получился. Я не без страха ждала, что скажет муж. Разумеется, я во всём виновата. Он имеет право обозвать меня ****ью или ещё каким словом. Может ударить. Худший вариант, когда изменницей оказывается жена. Как бы убедительно с психологической точки зрения ни звучало моё оправдание, с бытовой и с традиционной оно ничего не значило.
 Ты ему изменяла? Да. Значит виновата.

- Я не хочу даже видеть тебя. – Голос Виктора дрожал, и мне его стало жалко. - И уж тем более ложиться в одну постель. Прошу тебя, уйди куда-нибудь. К родителям. К ним на дачу. Куда-нибудь, чтобы я тебя не видел. Ключи у тебя есть. Свои вещи можешь забрать, когда захочешь. Уходи, ради бога!

Он замахал на меня руками, на глазах выступили слёзы. Виктор впадал в истерику. Вот она, художественная личность. Лишь бы с собой что-нибудь не сотворил. Ударил бы меня, наорал, обозвал любыми словами, а потом и успокоился бы не без моей помощи. Но пока он в таком состоянии мне действительно лучше уйти.
Взяла только свою сумку. И, сообразив, бутылку виски. Мы с ним алкоголь переносили плохо. Обычно пили вино. Но Витюша попросил купить на сегодняшний вечер вискарь. Оставить бутылку здесь? А если в таком аффекте он всю её выпьет, чтобы успокоиться? И что с ним станет?

Я вышла из подъезда и направилась к машине.
Включила печку, вечера становились холодными. Но уезжать не собиралась. Главное, чтобы Витька ничего с собой не сотворил. С третьего этажа выбрасываться глупо. Бутылкой Шампанского, которая стояла в холодильнике, не отравится. А вискарь она унесла. Он может, конечно, сейчас направиться в магазин и купить две такие бутылки. Придётся идти за ним и как-то вызвать на разговор.
Что я наделала, дура?
Настала моя очередь, и заплакала я. Конечно, виновата, никто и не спорит. Но он что? Совсем ничего не понимал? Первый год только успевай ноги перед ним раздвинуть или задом повернуться. А сейчас! Поужинает, скажет: «Очень вкусно» и поцелует в затылок. Добавит: «Я пошёл работать». И всё. Когда он ложился спать, я и не знаю. Работал по удалёнке, ему можно и к обеду проснуться. Но меня-то дома нет до ужина…
Сегодня, кстати, сама без обеда осталась. Появился срочный заказ. Раньше пропускала его из-за Дениса. Все в столовую, а мы с ним по одному, чтобы не бросаться в глаза - на лестницу запасного выхода. Вместо обеда – секс…
Надеялась сегодня устроить себе пир-горой: выпить, поесть, как следует, а потом завалиться с Витюшкой сначала на диван. Как он говорил раньше: «Для пробного выстрела». Потом вместе шли под душ. Потом вместе на постель. Он любил в этот момент вспоминать строчки Ходасевича: «Точить клинок нехитрого ножа Да тешить женщин яростную похоть, Царапаясь, кусаясь и визжа»… Господи, как же было хорошо и мучительно сладко.
А сейчас уже мучительно начинает болеть от голода желудок.
Отвинтила у вискаря крышку. «Chivas Regal», разумеется, хороший вискарь, но без закуски. И воды у меня нет, чтобы его запить… Сделала несколько глотков. В желудке стало тепло. Чуть ударило в голову. Смогу вести в таком состоянии машину?
А куда мне ехать? К родителям? Первый вопрос будет: «Что там у вас случилось?» На дачу? До неё в таком состоянии вряд ли доеду.
Сделала ещё несколько глотков.
Странно, что не затошнило и особо пьяной себя не почувствовала.
С моего места наш подъезд был хорошо виден. Надо было идиотке потерпеть ещё пару месяцев и всё бы обошлось. Послать Дениса на хер было проще всего. Но я почему-то не сказала ему этого, хотя он уже и раньше подкатывался ко мне. Что-то замкнуло в голове, и я молча пошла за ним на лестницу, которая вела к закрытому запасному чёрному ходу. Там редко кто появлялся из курящих, предпочитая специально устроенную для них курительную комнату. Слишком много накопилось у меня неутолённой страсти за последние месяцы?
Называется изменяла! Кому из подруг рассказать, засмеют. На полутёмной (окна здесь сто лет не мыли) площадке между этажами, ничего не сняв кроме трусиков и не в самых удобных позах. Даже перчатки с собой брала, так как там во что не упрёшься, за что не схватишься - всё или в пыли, или в ржавчине. Но только через месяц (ходили туда один-два раза в неделю) в голову стала приходить мысль, что засечь нас здесь могут элементарно. А фотографии Денис подкинул Виктору в надежде, что он поссорится со мной и выгонит хотя бы на время. Так и оказалось. Думал, что я теперь не буду отказывать Денису в сексе, пока наконец он не доберётся до своей драгоценной невесты. «Давай в последний раз», который произошёл у нас неделю назад, был им подло срежиссирован. Кто-то стоял этажом выше и, не прибегая к вспышке, спокойно сделал несколько вполне качественных снимков.
Свет на кухне продолжал гореть. Витюша ужинает? Вряд ли. Допил Шампанское? Скорее всего. Почему не идёт спать?
 Забыл выключить свет и заснул? Он сейчас в таком состоянии, что…
А у меня самой состояние ухудшалось. Так мне и надо! Вот возьму и напьюсь. А что? В моём «Ауди» спокойно можно и переночевать. У нас с Витюшкой первый секс в ней и случился. Вот на этих самых креслах… Он ещё сказал: «Нам бы бутылочку винца сюда».
После этой мысли я вдруг почувствовала сильную тошноту. Этого ещё не хватало – машину испачкать! Быстро открыла свою дверцу, но выходить не стала, а только наклонилась над асфальтом. Тошнота была мучительной. Пустой желудок с болью выжимал из себя что-то пахнувшее виски и непрекращающийся ручеёк слюней… Фу, гадость!
Держалась за ручку двери, стараясь не вывалиться из машины. Этого ещё не хватало.
Стало полегче. Посмотрела на окна квартиры. Ну, что он там делает? Лёг бы спать. И я бы успокоилась.
Странно. Голова, конечно, кружится, но соображаю нормально. Свежий холодный воздух с улицы подействовал положительно. Теперь надо решить, что мне делать дальше. Вызвать такси и поехать домой? Или закрыться в машине и заснуть здесь? Или взять и самой поехать на дачу! На высокой скорости! Доеду – хорошо. Разобьюсь, туда мне, сучке, и дорога! Надо только совсем пьяной быть, чтобы не подумали, что нарочно во что-то врезалась.
Сделала ещё несколько глотков, но явно лишних. Пришлось снова открыть дверцу и плевать на асфальт. Поднять голову сил уже не было. Почувствовала, что стала съезжать с кресла. Упёрлась руками в асфальт, но удержать тело не смогла. Руки согнулись, и я повалилась рядом с машиной. В новом костюме. На пыльный асфальт. На свои собственные плевки и слюни.
Так мне и надо. Но лежу в тени машины, особенно в глаза не бросается, если кто смотрит из окон. Да и стемнело уже.
Асфальт холодный. Даже приятно прижаться к нему щекой. Вот так и полежу немного. Приду в себя, тогда можно будет забраться в машину…
Эта оптимистическая мысль оказалась последней, которую я запомнила.

Во сколько очнулась, не знаю. На улице стояла ночь. А я лежала на постели. В нашей комнате. Рядом стояло кресло, в котором, похрапывая, спал Виктор.
Лежала под одеялом, но совершенно голая. Кто раздевал? Сама или он?
Рядом на тумбочке лежало полотенце, стояли два стакана с водой и витал запах нашатыря.
Я сама к нему вернулась или он увидел меня из окна и принёс?
В любом случае это лучше, чем оказаться на асфальте, в полиции или в больнице. Но радость быстро исчезла из-за очередного приступа тошноты.
 Куда плевать? Не на коврик же? Надо дойти до ванны. Но сначала слезть в кровати.
Слезая, упала и невольно уткнулась в колени Виктора.

- Тебе плохо? – проснулся он.
- Да. Помоги дойти до ванной… Тошнит.

Он на руках положил меня в ванную, так как стоять я не могла. Включил воду, налил пену.

- Лежи, отмокай. Не вздумать утонуть. Я сейчас принесу стул и буду сидеть рядом.
- Спасибо, Витюш. И прости меня, пожалуйста… А где вся моя одежда?
- На балконе.
- Почему?
- От неё так чем-то разит, я не знал, куда её деть. Потом сама с ней разберёшься.
- Конечно… Витюш, я сейчас попробую смыть все свои грехи. Но если не получится, если ты всё также будешь ненавидеть меня… В общем… Тогда опусти мою голову в воду и досчитай до шестидесяти. Я не буду сопротивляться, обещаю. И уходи. Утром вызовешь «Скорую». Утонула пьяная. У меня в крови алкоголя будет больше, чем у заядлого алкаша. А себе потом найдёшь более верную девушку.
- Глупости не говори. Как я без тебя жить буду?
- Витюш, опубликуют этот твой роман, и ты наверняка начнёшь писать следующий. И снова забудешь про меня.
- Больше не забуду. Твоей вины нет. Это я во всём виноват… Пойду за стулом. А ты помойся как следует. Твои грехи смываются…

Сентябрь 2025