Гумберт Вольф. Будущее. Перевод

Когда потом, намного позже (если будет
такое «много позже» 
у вас, мои стихи), 
в прекрасном и желанном будущем
из наших вовсе неприметных
со временем накопленных красот, – 
как остров из кораллов   
в незамутнённых непредвиденных морях, –
прочтёт написанное мною кто-то, – 
не спросит ли тогда
тот дружелюбный незнакомец, глядя
на тень, отброшенную
незнакомым солнцем
на мой застывший дух:
«Как мог такой слепец
познать природу света, – 
как мог такой калека представлять
настолько совершенную картину мира?».
Оглянет он простой, как мысль, город,
в котором кирпичи и камни,
как слоги плавные, а башни
изящны словно окончательные фразы, –   
тот город с неизбежным сочетаньем
понятных лаконичных предложений
(пусть это будет тихий вечер,
когда ничто покоя не тревожит), –
и осознает: 
давным-давно о красоте такой мечтали,
давным-давно желали обрести
спокойствие такое, – хотя в то время,
лишенное покоя,
назвать красивым что-то было трудно;
узнает, как в то время мы,
живя мечтой о счастье,
отчаянью не предавались.    
Тогда во время чтенья, может быть,
он нас (и всех других, кто так же думал)
сочтёт той пылью, из которой
и появился этот «лотоса цветок»,
отточенный несчётными веками;
преемником воспринимать себя начнёт,
которому виденья-короли из наших дум,
прошествовав на свет звезды      
с туманного востока,
и дали мирру рождества, –
тот самый фимиам давно минувших дней.


Текст оригинала:

Humbert Wolfe
Future 

Long afterwards
(if there is any afterwards
for you, my verses)
in the beautiful, unborn,
future, of which our insect beauties pile
in seas undreamed the uncreamed coral-isle,
if anyone should read what I have written
would he not ask
- that sweet familiar stranger -
seeing the shadow of an unrise sun
cast on my halting spirit:
"How did he plumb - this blind -
the shape of light - how guess
- this cripple - at uncrippled loveliness?"
He will look out
over a city as simple as a thought,
where stone and brick are liquid syllables,
and the clear towers final as a phrase -
a town with the inevitable case
of golden unobstructed sentences -
Supposing it is evening and none moves
along these visionary streets - He reads
how long, long since this beauty was desired,
how long, long since the quiet in his keeping,
and long, long since, when nothing was quiet or fair,
how we who thus desired did not despair.
Then while he reads maybe the thought will stir
that we are the pregnant dust
(we and all others who thus desired)
of which this lotus-flower
through untold centuries was fashioned,
And he himself our child,
to whom our vision-kings,
following the star,
bring from how dim an East,
this natal myrrh, this incense from the past.