Опоздавшие на праздник жизни. Часть 16

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2025/09/14/1057

Все персонажи выдуманы. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

Мадлен Брутали приходилась родной племянницей Олафу Брутали. Она рано осиротела и лет до тринадцати жила с бабулей в деревне. Когда старушка совсем одряхлела, и запросилась в Дом Престарелых, родственники задумались, куда пристроить подростка. Пока они спорили о судьбе сироты, утонул в реке сын лейб-медика по имени Мадс. Его безутешный отец с супругой Долорес приняли решение удочерить девочку. Они уже были родителями трех дочек. Олафа Брутали так огорчал избыток баб в доме, что он мутировал в завзятого сексиста. Его уничижительные высказывания о женщинах и вульгарные выходки забавляли Андре Корйа. Наверное, поэтому правитель держал этого типа в штате придворных врачей. Олаф носил окладистую бороду, не расставался с трубкой и дымил так, словно его легкие были сделаны из стали. Он твердо верил, что одна жена виновата в рождении детей «убогого пола», а он не при делах, хотя именно мужчина закладывает пол будущего ребенка, и это медицинский факт.

– В дырявой женской башке факты не держатся. Бабы грубо искажают истину, чтобы сделать мужика козлом отпущения, - с апломбом заявлял Олаф.

Тем не менее, без помощи медицинской сестры он не мог измерить артериальное давление царственного пациента. Когда Адзебума вывихнула ему левую руку за то, что со спины он принял ее за молодую женщину и смачно хлопнул по заднице, лейб-медик не сумел даже объяснить ассистенту, как поставить сустав на место. Пришлось доставить бедного сексиста в травматологию. Жена и дочери Олафа были забитыми тихонями, виноватыми во всех неприятностях своего повелителя. Чем больше они угождали главе семьи, тем злее шпынял их Брутали. Лишь к Мадлен он относился более-менее сносно. То ли в память о покойном брате, то ли отдавая должное мужеподобной внешности девушки.

Мадлен была крепко сбитой особой 28 лет от роду. Черты ее квадратного лица с тяжелым подбородком казались крупными и неправильными. Низкий лоб с выступающими надбровными дугами, нос картошкой, мощные челюсти с лошадиными зубами были удручающе неженственными. К тому же Мадлен привыкла смотреть на людей исподлобья. Она коротко стригла волосы, поскольку они были редкими и тусклыми. Благо, ее прическа вписывалась в текущий тренд, как и неизменная шляпка-клош на голове. Мадлен ярко красилась и носила воздушные шарфики, но это не способствовало скорому и такому вожделенному замужеству. Андре души ни чаял в ней, зато его сын терпеть не мог Мадлен. Видимо, рыхлый белобрысый валенок завидовал, что его нареченной природа отпустила больше мужественности, чем ему. Любимым мясом барышни Брутали была телятина, а вовсе не конина.

Мадлен прокралась в малую гостиную, где любил коротать вечера Андре Корйа. В этот час, кроме Фэсио и Сержа, никого в помещении не было. Офицеры играли в шашки, не обращая внимания на повторяющееся видео над низким камином. Плазменная панель из подземного града работала в беззвучном режиме. Рядом с игральной доской Мадлен приметила бархатную коробочку кофейного цвета. В задумчивости приложив палец к окрашенным бардовой помадой губам, Мадлен присмотрелась к зареванной девушке в больничной одежде. Что все это значит? Почему приближенные государя разыгрывают в шашки какое-то украшение, то есть предаются азартным играм, несмотря на строгий запрет? И причем здесь эта плакса на экране?

– Здравствуйте, госпожа Брутали! – подорвался с места глава охранки, услышав сопение любимицы своего властителя. Ее шаги заглушили толстые ковры. Серж фон Суэте тоже встал со стула и слегка поклонился.

– Ну, привет, Фэсио, - усмехнулась дама.  – И тебе не хворать, Серёга. - Заметив, что испачкала палец в помаде, она погрузила его в свой рот, еще больше измазав. - Почему ты до сих пор не генерал, а, проказник?

– Господину Корйа виднее, какое звание и когда мне присвоить, - подобострастно ответил Фэсио. – Гарфе тоже выше полковника не поднялся, однако, умер от язвы желудка, не то что бедняга Виволько.

– Как поговаривал Джулиано, генералы-де естественные враги любого диктатора, - застенчиво вставил великолепный адъютант.

– Но Андре вроде как демократ и гарант Конституции, - заявила Мадлен и залилась грубым хохотом. Мужчины присоединились к ней. Кто-кто, а приемная дочка лейб-медика умеет пошутить! Все еще смеясь, полковник Фэсио достал из кармана носовой платок и протер от губной помады толстый, как сосиска, дамский пальчик без маникюра, пока она не вытерла его о свое платье прямоугольного кроя без рукавов, зато с тремя широкими оборками. Надо же как-то расширить поджарые бедра. На бычьей шее барышни нелепо болталась нитка жемчуга.

Мило улыбаясь, Серж фон Суэте мысленно спросил себя, почему это непонятное существо считается женщиной, и от всей души пожалел Чучо Корйа.

– Кстати, о диктаторах, хе-хе, - продолжила Мадлен, дружески похлопав Фэсио по плечу. – Я проходила мимо школы, когда из окна выбросили портрет Джулиано. Остановилась, присмотрелась и отметила про себя, каким манким мужичком он был. Представила, как Адзебума набрасывалась на него в алькове, словно течная самка. И невольно расхохоталась, да так, что остановиться не могла! Когда выпрямилась, заметила старушку, которая заботливо стирала пыль с лица покойничка и при этом шипела на меня: «Кощунница! Либералка!» Это я-то либералка? Меня любит власть, черт возьми! А она заладила свое: «Либералка-дерьмократка!». Где бабуля видела таких зверушек неведомых? Вот умора!

Мужчины снова дружно рассмеялись. Именно такую реакцию на свою историю ожидала любимица Андрюхи.

– Ну, о поведении матери в алькове лучше расскажет шеф, - пробормотал Фэсио и встрепенулся. – Я этого не говорил! Не выдавайте, друзья!

– Сейчас не выдадим! Подождем до генеральской звезды! – сострила Мадлен, толкая локтем в бок Сержа. Тот вымученно хихикнул.

– Кстати, вот эта дама на экране – незаконнорожденная дочь Алоиза Виволько. Говорит, что без отцовской опеки пошла по рукам с последствиями, - сменил тему Фэсио, которому стало не до веселья. – Я покину вас. Служба-с.

– А когда придет Андре?

– Наберитесь терпения, он вершит великие государственные дела, моя госпожа.
Мадлен плюхнулась на оттоманку, увлекая за собой Сержа.

– Фарфоровая кожа и золотистые завитушки делают тебя похожим на херувимчика с дурацких часов моей глупой мамаши. Чертова старьевщица! Ее любимое занятие – перебирать свое приданое из огромного, как гроб, сундука! Эти расшитые мулине маленькие подушечки и кружевные накидки на большие подушки убивают меня своим нафталином! Дай огоньку, братец! – приказала Мадлен, вынимая из кармана жакета серебряную сигаретницу.

– Вы курите без мундштука?

– Да! – беря в рот тонкую сигарету, рявкнула Брутали. – Мундштук для клуш, которые черт знает что из себя корчат! В нашем веке бабы окончательно деградировали, брат! Радуйся, что наличие уда вычеркнуло тебя из списков меркантильной дряни. Надеюсь, ты не заглядываешься на мужиков?

– Конечно же нет, - оскорбился Серж. – С чего вы взяли, что такое вообще возможно? Для меня честь – не пустой звук.

Мадлен отобрала у него спички и закурила.

– Ну-ну, продолжай в том же духе.

– Не понял вас! - вскипел адъютант.

– Говорю, продолжай беречь себя, брат. Не уподобляйся самкам, даже если жизнь твоя будет на кону. Бабы – ущербный пол. Вот почему я стремлюсь замуж, и непременно за Чучо, который противен мне не меньше, чем я ему. Если женщина от природы неполноценное существо, то незамужняя и бездетная клуша презреннее вдвойне. Даже другие бабы потешаются над ничтожеством, которое являет собой никчемная старая дева. А быть замужней матроной и носить фамилию Корйа, фамилию менсеев с Тенерифе, еще терпимо.

Серж фон Суэте посмотрел на нее с недоумением. Да, он знал, что старина Олаф придерживается подобных взглядов, но никак не ожидал от представительницы прекрасного пола такой мизогинии. Когда Мадлен заговорила о женщинах, ее лицо стало еще жестче. Кто же она на самом деле? Если не женщина, то зачем притворяется ею, да еще в доме Брутали, где дамы унижены, как невольницы дикого кишлака? Если Мадлен гермафродит, то почему взъелась именно на женщин? А может, она просто мизогинка обыкновенная, и такие особи встречаются в природе.

– Вы играли в куклы, когда были ребенком, госпожа Брутали?

– Конечно. Одну куколку, словно бабочку, насадила на палочку, но папа не отругал меня за это. Когда-то он гордился мной и уважал меня больше, чем сестричек.
Самоуверенность покинула Мадлен. Она тихонько вздохнула и закурила вторую сигарету. Задумчиво уставилась вдаль.

– Мадлен, нельзя так говорить о женщинах. Ведь они в муках дали нам жизнь, а вместе с ней – любовь и нежность, - проникновенным тоном промолвил адъютант. – Мы должны быть благодарны им за это. Неужели у вас настолько плохие отношения с матерью…

– Какие могут быть отношения с пустым местом, с обслугой? – горько усмехнулась девица Брутали. – А что касается благодарности за рождение, первое, что делает любая армия в павшем городе – это насилует баб, девочек, старушек. Они ничем не отличаются от жен, матерей, дочерей насильников. Что это, месть вагине, или выдача награды за появление на свет?

– Послушайте, а причем здесь это? Такова специфика войны, но в мирное время женщина должна купаться в почете за свою способность дарить жизнь, - неуклюже запротестовал Серж.

Мадлен потянулась к бархатной коробочке.

– Не трогайте без шефа. Это сюрприз.

– Скажи откровенно, Серёга, а ты женился бы на мне? – с хитрым прищуром осведомилась Мадлен. Тот испуганно взглянул на нее и помотал головой.

– Хорошо, что есть на свете Андрюха Корйа. Он даст мне мужа, и я стану хотя бы полноценной женщиной, раз уж не удалось родиться мужчиной.

– Конечно, дам, доченька! Приветствую тебя в Мозаичном дворце! Только ты скрашиваешь мне бремя власти, золотко! – с этими восторженными возгласами правитель влетел в гостиную и бросился в объятия барышни Брутали. Та прижала к себе тщедушное тельце и прослезилась. Сержа передернуло. Он встал с оттоманки.

– Ваш сын собирался на конную прогулку, мой повелитель. Поеду, разыщу его.

– Фэсио передал по рации, чтобы охрана доставила Чучо домой. Но ты можешь идти, раз зрелище чужой помолвки для тебя невыносимо, подлый холостяк. Страна скоро обезлюдит из-за таких, как ты.

– Помолвки! – повторила Мадлен и засияла от счастья. – Уже сегодня, мой господин?!

– А что, мне можно жениться? – не без сарказма спросил молодой аристократ, приподняв бровь.

– Просто не создавай в глазах общества и особенно моего сына положительный образ бездетного мужчины, свободного от брачных уз! В противном случае, посажу! Надолго посажу! – разорался Андре. – А жениться тебе необязательно, Серж. Делай вид, что находишься в активном поиске, и ужасно страдаешь без жены и детей. Погляди на Мэдди. Несмотря на англосаксонское имя, она с радостью родит мне внуков. Я прав, доченька?

– Нет, мой возлюбленный властелин. С этим будут проблемы, - сникла осчастливленная девица.

– Что ты говоришь? Какие могут быть проблемы? На тебя дурно повлиял Серж! – разволновался правитель.

– Дело не в Серже и не во мне. Я пропагандирую традиционные ценности. Знает ли Чучо, что надо делать, чтобы родились дети?

– Об этом позаботятся сержанты госбезопасности, - отлегло от сердца Андре. Он присел на колени своей будущей снохи, которая была намного крупнее его. - Теперь этому тюфяку не отвертеться от ликбеза в номерах! Чего ты пялишься на меня, Серж? Ступай отсюда!

Адъютанта как ветром сдуло.

– Твой жених жутко невежественный, Мэдди. Это должен был сделать он, но я знаю своего сынка. Поэтому сам вручаю тебе помолвочное кольцо от имени Чучо с предложением руки и сердца. Завтра будут танцы во дворце в честь вашей помолвки.
Мадлен восторженно взвизгнула и чмокнула в щеку порозовевшего Андре. Затем открыла бархатную коробочку, и ликование сменилось разочарованием. Она с первого взгляда узнала это приметное украшение. И вспомнила, насколько пальцы леди Корйа тоньше ее собственных.

– Благодарю вас, мой господин. Этот перстенек великолепен, но я переживаю за бабушку Аду. Для нее это память о покойном муже. Добровольно ли она рассталась с «Бирюзовыми незабудками»?

– Конечно, добровольно, - заверил ее Андре. – Как и я, она жаждет видеть внука женатым человеком. К тому же Адзебума – вдова диктатора, которого скоро будут судить. Ей надлежит хотя бы прикинуться скромной.

Мадлен безуспешно попыталась примерить кольцо. Дальше первой сустава оно не продвинулось.

– Не беда, расширим у ювелира. Скорее всего, придется пожертвовать частью бирюзовых незабудок. Сейчас их 45 штук, по числу лет матери, когда она выходила замуж. А сейчас я проверю, точно ли мы с тобой на одной волне, Мэдди? Посмотри это видео, - приказал правитель и включил звук.

Мадлен уставилась на экран, обратившись в слух. Ирен Брегалетская-младшая попалась на аборте, и теперь ей грозит немалый тюремный срок. Хитрая сучка решила прибегнуть к манипуляции, играя на чувствах правителя к отчиму.
«Вздернуть бы на виселице эту лицемерную тварь», - подумала Мадлен, переводя взгляд на будущего свекра. Тот явно жалел ее.

– Она убила свое дитя, и должна предстать перед судом. Но мы не можем не принять во внимание, почему она сделала это. Бедная девочка! Тиран лишил ее отца, который должен был направлять дочку, пока не сбагрит ее мужу.

– И я так думаю, моя хорошая, - взволнованно отозвался Андре, хватая с тумбочки телефон. – Сейчас я позвоню судье. Дочь Виволько получит условный срок. А взамен даст показания по делу Джулиано. Ты порадовала меня, малышка. Правильно мыслишь!

Фото из интернета.

Продолжение следует