Сила Эроса

               
Она была восхитительно бесстыдна и немного похожа обаянием на актрису Роми Шнайдер. Стояла на перроне в ожидании поезда, как ни в чем не бывало, в одном пальто и красных полусапожках с изящной шнуровкой. Я знал, что под пальто у неё ничего нет, только чулочки, потому что она с некоторых пор встречала меня голая. Поезд приближается.  Она ещё не видит меня. Зато из окна купе я уже отчетливо вижу её лицо. Оно такое целомудренно трогательное в ситцевом платочке, когда вскинув острый носик, она напряженно  вглядывается в толпу. Кто бы мог подумать, что эта потрясающая  женщина в элегантном итальянском пальто цвета спелой вишни в этот момент томительно предчувствует меня. Она почувствовала это еще дома, когда перед зеркалом натягивала ажурные чулочки. Затем стремительно шла по улице, а вслед ей оборачивались мужчины. Но она никого не замечала, потому что боялась опоздать на вокзал. В тот момент, когда я выйду из вагона и обниму её, она будет стоять, как натянутая струна. Я поцелую её в губы и увижу, как она покраснеет. Эта чудесная женщина, несмотря на восхитительное бесстыдство, умела краснеть. И именно сочетание несочетающихся качеств невероятно притягивало к ней. Удивительная скромность и ураганный темперамент, аристократическое достоинство и ненасытная чувственность, спокойный умиротворяющий голос, создающий ощущение гармонии, и неистощимый жар  роскошного тела, созданного для любви и материнства. И еще широта её натуры. В ней не было ни капельки меркантильности, стяжательства и расчета. Казалось, все внешние атрибуты, которым большинство женщин уделяют так много внимания, её не волновали. Модные шмотки, дорогие машины, раскрученные бренды – ей были абсолютно безразличны. Она решительно не придавала им никакого значения и одевалась так, как ей нравилось. Но больше всего ей нравилось ходить  голой. Не скрою, это нравилось и мне. Если б мы жили в какой-нибудь южной стране, она вообще никогда не одевала бы одежды. Но поскольку мы жили в холодной России, она была вынуждена иногда одевать пальто.
Вокруг суетились люди с чемоданами, толкали друг друга в спину на входе в тоннель, спускаясь в метро, а она стояла непринужденно, как цветочек в вазе и этот волшебный цветок был для меня.
 В её присутствии пространство и окружающие предметы приобретали качественно иной смысл. Убогая архитектура становилась не такой бесчеловечной, люди – не такими злыми, и даже отвратительно грязная снежная жижа – не такой грязной,  потому что эта чудесная женщина умела наполнять всё, что окружало её невероятным эротизмом. Если предмет не эротичен, значит, он почти не имеет никакой перспективы. Он безнадежно мёртв. Обратите внимание, сколько эротизма в шедеврах мировой архитектуры, живописи, а также в шедеврах технической и научной мысли: в автомобилях, самолетах, и, конечно же, космических ракетах. Все они пронизаны утонченным гиперэротизмом, без которого никогда бы не взлетели. И именно эротическая составляющая позволяет им так изящно преодолевать пространство.
 Для многих людей эротизм почти ничего не значит. А их сексуальная жизнь настолько заурядна, насколько посредственны они сами. Нет, она, конечно, имеет какое-то место быть, как, например, оправление естественных надобностей, но в целом абсолютно безрадостна. Так, на троечку с минусом. Нечто среднее между совокуплением одомашненных  животных, живущих в клетках. Люди проживают вместе жизнь, рожают детей, умирают, так и не узнав, какой бывает вершина эротической чувственности и высочайшее наслаждение. Они даже не могут представить, что  такое захватывающая, безрассудная, божественная страсть. Но не стоит винить их за это. Не каждому дано испытывать вдохновение. Как не каждому дано сочинять музыку или стихи. Большинство людей вполне заурядны, ограничены самым мелким кругом забот и тривиальных переживаний. Чтобы вырваться за рамки привычного у них нет ни желания,  ни внутренних сил, ни особой потребности. Они банальны до безобразия во всех проявлениях. Великие потрясения и сумасшедшие открытия – им не нужны. Они  слишком напрягают, вносят дискомфорт в привычное течение жизни.
Но есть люди, которые не могут существовать без страсти. Они по энергетическому состоянию, как великаны среди лилипутов. Киснуть и испытывать среднюю температуру  – для них невыносимо. Без страсти они теряют смысл жизни. И чем сильнее, рискованнее страсть, тем больше она приносит наслаждения.
Пока мы будем ехать в переполненном метро, она будет прижиматься ко мне и влажно дышать в ухо. Её всегда возбуждала необычность обстановки. В период, когда я ухаживал за ней, она, видимо,  устала ждать, когда же я начну проявлять более решительные знаки внимания. А я, дурак, не торопился. Рассказывал, как  идиот, про ассиметричное строение Вселенной и безграничность космоса. Она слушала. Однажды мы сидели в машине, я случайно дотронулся чуть выше её колена, она глубоко вздохнула, закатила глаза и внезапно её тело пронзила сладострастная судорога. Я был немного ошарашен, поскольку раньше не представлял, что подобный эффект может произойти от одного прикосновения. У меня даже зародилось сомнение – не является ли это искусным розыгрышем? Не играет ли она? Но всё, что происходило потом, убедило меня в её искренности. Она была неистощимой в любви. Настоящая атомная сексбомба, которая взорвала мою жизнь.
Эта женщина умела воскрешать из мертвых. Откуда я знаю? После падения с лошади, я был разбит. Буцефал не хотел подчиняться узде и шпорам, он видел, как впереди него скачет Пава, а я был лишним в их гонке. Конь  покрылся  хлопьями пены и рвал узду. Вы знаете, как пахнет взмыленный конь, изнемогающий от желания догнать кобылу? Он благоухал сумасшедшим сгустком ферромонов. Я чувствовал по густому запаху, как он её хочет, но самонадеянно пытался  укротить.  Я не мог позволить, чтобы власть животного оказалась сильнее моего сумасбродства. Но инстинкт оказался сильнее страха перед плеткой. Ведь кони — это те же дельфины, только с длинными ногами. Они невероятно умные существа. Конь врезал  мне крупом с такой силой, будто я упал на землю без парашюта. Вместо того, чтобы оторваться от седла, я отчаянно схватился за гриву. Конский волос резал пальцы, но я удержался. Однако за упрямство пришлось заплатить  дорогую цену - травмированным позвоночником.
На следующий день я лежал без движения, как парализованный Павка Корчагин.  Впереди была полная неизвестность. Было непонятно, во что мне обойдется желание укротить Буцефала, и как быстро я смогу подняться на ноги. Я был наказан за гордыню и нежелание признать право живого существа на всемогущий зов природы. Я был ещё молод, полон сил, но, в результате противостояния с лошадиной силой почти безнадёжен и беспомощен.
Она приходила каждый день и терпеливо гладила мои ноги, разминая каждый пальчик. В этот момент я почему-то думал о моряках, попавших в воды Ледовитого океана во время кораблекрушения. Тех, кто чудом спасся, могли отогреть только женщины. Они делали это жаром своего тела.
Я был похож на безнадёжно замёрзшего в ледяной воде. Каждое её касание пробивало током. Уверен, она не думала ни о чем мистическом, когда находилась со мной. Просто ей хотелось, чтобы я перестал чувствовать боль и смог подняться. Она лечила меня нежностью и теплом. Как выяснилось, это оказалась самая эффективная терапия, поскольку  мобилизовала мои ресурсы и заводила вечный двигатель.
Люди во все времена изобретали Вечный двигатель, не зная о том, что он уже изобретен самой природой. Это волшебный и всемогущий Эрос. Без него всё рухнет и остановится. Он властно движет развитием человечества и эволюцией.  А люди – маленькие части этого потрясающе совершенного механизма. Мужчина —  поршень, задает ритм и частоту вращения. Женщина — цилиндр, волшебный грааль, животворящий сосуд. Без силы Эроса мир погибнет.  Поэтому, наверное, человечеству стоит придумать новую единицу измерения — силу Эроса.
 Когда она дотрагивалась кончиками пальцев до кожи моей спины, я думал о том, как уязвим, слаб и беззащитен человек. Даже такой тренированный парень, как я. У нас нет панциря, клыков или шкуры. Есть только разум, воля к жизни и любовь женщины. Именно она возвращает нас к жизни и делает сильными. Именно она толкает открывать новые земли, изобретать вечный двигатель и писать эти строки.

2010 г.