Шекспир. Как вам это понравится. Стихи

Акт 2 Сцена 3
АДАМ:
Ведите же! Вслед сына, как отца,
Пойду, правдив и верен до конца.
С семнадцати, лет шестьдесят… почти,
Здесь жил, теперь же не могу снести.
В семнадцать бы искать судьбы ответ,
Но слишком поздно – в восемьдесят лет.
Желать судьбы я лучшей не могу,
Чем смерть у господина не в долгу.

Акт 3 Сцена 2
Входит ОРЛАНДО, с листом бумаги
ОРЛАНДО:
Виси здесь, стих – любви свидетель мой,
А ты же, ночь – царица трёх корон,
Из бледных сфер сведи взор чистый свой
На имя, чьей я власти подчинён.
О, Розалинда! Мне листами строк
Деревья станут, чтобы на кору
Я мысли внёс, и каждый видеть мог,
Заверенной везде, тебе хвалу.
Вперёд, Орландо, режь на каждом древе
Слова о чистой и прекрасной деве.
…
Входит Розалинда с листком, читает
РОЗАЛИНДА:
Как ни дорог белый свет,
Но дороже Розалинда.
Как ни свеж цветов букет,
Но свежее Розалинда.
Как ни мил иной портрет,
Но милее Розалинда.
Пусть прекрасного уж нет,
Но прекрасна Розалинда.
ОСЕЛОК:
Я рифмовать могу для Вас так восемь лет подряд, лишь прерываясь на обеды, ужины и сон.
Такое подойдёт для лести женщинам на рынке.
РОЗАЛИНДА:
А ну ка, шут!
ОСЕЛОК:
Вот, для пробы:
«Если, вдруг, нога болит,
То ищите Розалинду.
Если кошка, вдруг, родит,
То по воле Розалинды.
Если мят камзола вид,
То опрятней Розалинда.
Если колос в сноп не свит,
То виновна Розалинда.
Если яблоко кислит,
То сладка лишь Розалинда.
Если шип у розы скрыт,
Он кольнёт за Розалинду.»
И это самый лживый строй стихов. Зачем Вы ими заражаете себя?
…
Входит Селия, с листком
РОЗАЛИНДА:
Тише! Вот идёт моя сестра, читает что-то. Отойдём в сторонку.
СЕЛИЯ: (читает)
«Что за лес, сродни пустыне?
Иль забыт людьми он? Нет!
Будет, пусть, стихов, отныне,
На деревьях виден след:
Где-то, как недолги сроки,
Что потратит человек,
Собирая жизни крохи,
Но его сломает век,
Где-то, как, в слезах напрасных,
Любят души, что близки.
Но на всех стволах прекрасных,
И в конце любой строки:
«Розалинда» – напишу я,
Чтоб могли, читая там,
Знать, как лучшую такую
Небеса явили нам,
Как Природе повелели,
Чтоб предстала высота
Граций всех в отдельном теле,
Совершенствами чиста:
Как Елены красотою,
Клеопатры правотой,
Так Лукреции тоскою,
И Атланты добротой.
Так Розалинда небесами
Из лучших создана частей,
Из черт любви бесценных самых
Лица, и сердца, и очей.
Ей неба чудный дар иметь,
Я ж – раб её на жизнь и смерть».

Акт 4 Сцена 3
СИЛЬВИЙ:
Пожалуйста, поскольку я письма
Ещё не слышал, но уже наслышан
Чересчур про грубость Фиби.
РОЗАЛИНДА:
Да, Фиби такова со мной. Заметь, как пишет деспот.
Читает:
«Не ты ль, пастух, тот Бог, кто смог
И сердце девичье зажёг?»
(к Сильвию) Вот так браниться, разве, может женщина?
СИЛЬВИЙ:
Вы это бранью называете?
РОЗАЛИНДА: (читает)
«Зачем же, с Богом разделён,
Ты женским сердцем не пленён?»
(к Сильвию) Когда-нибудь ты слышал этакую ругань?
«Хоть взгляд мужчины мне и льстил,
Но не давал ответить сил».
(к Сильвию) Подразумевая, что я – зверь.
«Раз твой суровый взор вполне
Смог пробудить любовь во мне,
То, как меня он вдохновит,
Когда проявит мягкий вид!
Люблю я гневный окрик твой.
Что ж просьба сделает со мной!
Тот, кто принёс любовь мою,
Не знает, как тебя люблю.
Ему вручи письмо мечты,
Иль юности, иль доброты,
Что хочешь преданность принять,
И всё, что я смогу отдать,
Иль с ним отказом мне ответь,
Тогда я в том познаю смерть».
СИЛЬВИЙ:
Вы это руганью зовёте?
СЕЛИЯ:
Увы, пастух несчастный.