Когда закончится война. Глава 14

Начало фантастической повести находится по ссылке: http://proza.ru/2024/08/27/1344

КОГДА ЗАКОНЧИТСЯ ВОЙНА
Глава Четырнадцатая.
Отчет майора Саманты Харрингтон.

    Я, майор Саманта Харрингтон, сотрудник 5-го Управления КГБ СССР, считаю своим долгом зафиксировать эти события не только как оперативник, но и как человек, чье представление о мире и человеческой природе было перевернуто.
    Вспоминаю тот день в Киеве с холодной ясностью, как сложную диаграмму в отчете по нелинейной физике. Предательство всегда имеет запах – запах страха и жадности, смешанный с запахом старой пыли в кабинетах Управления на Владимирской. Они скрутили меня, те, кому я доверяла оперативные сводки.
    Воронов, его глаза сверкали жестокостью, приговором. Он наставил пистолет, и в тот миг я ощутила не страх смерти, а горечь от невыполненного долга. Собранные мной данные о сети агентов ЦРУ в аппарате ЦК так и не уйдут в Центр.
    Но Вселенная, как учит диалектика, развивается по спирали, и в самой точке отчаяния часто заключена возможность прорыва. Этой возможностью оказался Иван Орешник, талантливый советский физик, ради вербовки которого Воронов и его хозяева в ЦРУ затеяли весь этот спектакль с «похищением» Анфисы, проникновением в лабораторию КУФФ.
    Иван не стал читать мораль или спорить. Его доводы были железными, как балка несущей конструкции:
    - Майор Харрингтон – ключ к пониманию их разведсетей. Ее смерть – это уничтожение уникального инструмента. Ее жизнь – тактическое преимущество.
    Воронов убрал пистолет. В его взгляде я прочла лишь отсрочку приговора.
    Бегство от дронов, перестрелку, когда рядом со мной упали убитыми трое предателей, внушили мне легкую надежду, что беспилотники службы безопасности остановят этих негодяев. Даже ценой моей жизни. Но именно на станции метро имени Щорса, в ее подземных недрах, мне открылась тайная база проклятой Америки. Воронов, используя коды, открыл потайную платформу. И там, за стальной дверью, ждал своих пассажиров он – «Гиперлуп». Не миф, не проект, а действующее оружие стратегического перемещения. И оружие это принадлежало противнику.
    Поездка в Майами была похожа на путешествие сквозь пространство и время. Мы прибыли в Майами в три раза быстрее, чем на самолете. На конечной станции нас ждали. ЦРУ.
    Тюрьма на острове Берри – это не место. Это состояние. Состояние, где время теряет линейность, а боль становится единственным языком общения. Они пытались выбить из меня информацию о проектах «ЧД-02», «ПВ-12», о киевской агентуре. Я сопротивлялась, опираясь на дисциплину ума, которую дала мне академия КГБ. Но даже самая крепкая сталь имеет предел усталости. В один из моментов, когда сознание готово было распасться на атомы от боли, я увидела его лицо. Лицо Ивана. Не искаженное ненавистью, как у Воронова, а спокойное и печальное. И это воспоминание дало мне последний импульс. Я нашла слабину в креплении, воспользовалась слепотой охранника, привыкшей к покорности.
    Побег. Бег по острову, под звездами, которые были свидетелями и моего триумфа, и моего падения. Лай собак приближался, лучи прожекторов прощупывали землю. Я стояла у кромки воды, понимая, что это конец. Атлантический океан был холодной и безжалостной границей.
    И тогда из ночной мглы, словно мираж, возник катер. А на его борту – он. Иван. Он протянул руку, его хватка была твердой и надежной.
    - Поднимайтесь, майор.
    На катере, когда берег скрылся в темноте, я, все еще находясь во власти адреналина и недоверия, предложила ему бежать. В Союз. В страну, где нет частных тюрем и пыток. Он покачал головой, его профиль четко вырисовывался на фоне ночного неба.
    - Я не хочу жить в вашем «совке». Вашем мире тотального контроля и серости.
    Отчаяние сжало мое сердце. Зачем тогда он все это затеял? Зачем рисковал?
    - Почему? Почему ты мне помогаешь? – выдохнула я.
    Его ответ прозвучал как загадка, как код, который мне предстояло взломать:
    - Я помогаю потому, что в этом мире мы с тобой не встретились в Вулвиче.
    Он скрылся в темноте, просто прыгнув за борт, оставив меня на условленном нейтральном судне с документами и каналом связи. Его слова не давали мне покоя. Вулвич. Королевские казармы в Англии? Я никогда там не была.
    Позже, мне удалось добраться до Кубы. Из Гаваны я сообщила о себе в Центр. За мной прислали спец-борт.
    Уже в Киеве мне удалось встретиться с Артемом Ершовым, «Левым». Это был двойник того Артема Ершова, программиста, которого мы арестовали по делу о взрыве в лаборатории в июле. Левый был двойником Артема из… параллельного мира. С его слов, мне помог сбежать на Кубу другой пришелец из параллельного мира – Ванька…
    Когда я повторила фразу Ивана, Артем грустно улыбнулся.
    - Вулвич… – сказал он тяжело. – В моем мире, в мире войны, нас с Ванькой готовили там. Для войны против русских. Да, войны украинцев с русскими. И там же мы встретили капрала Сэма Харрингтона. После смены пола. Родился девочкой в США. Девочка пошла в армию, где ее постоянно насиловали. Она сменила пол. И имя на Сэм. И вот Сэм. Он был… жестоким маньяком. Садистом, который получал удовольствие от унижения новобранцев.
    Тогда пазл сложился. Иван Орешник, Упырь, знал о другой версии меня. О версии, порожденной больным и жестоким обществом. И его поступок был не просто помощью. Это был его молчаливый бунт против той судьбы, что уготовил ему его мир. Спасая меня, он спасал частицу собственной души, оскверненную тем, кем он мог бы стать.
    Мы с Артемом пришли к одному выводу. Если в нем осталась способность на такой поступок, основанный не на расчете, а на абстрактном понятии искупления чужой вины, значит, в его душе тлеет искра. Искорка света, которую, возможно, удастся раздуть. Риск, который он на себя взял, доказывает – Иван Орешник не безнадежен. И эта мысль дает нам не просто тактический шанс. Она дает надежду.
    Я подала рапорт начальству о допуске меня в миссию «Инаугурация».

Продолжение читаем по ссылке: http://proza.ru/2025/10/07/1935