Шекспир. Ромео и Джульетта. Вердикт Лоренцо

Ромео и Джульетта

Акт 2 Сцена 3
Келья монаха Лоренцо.
Входит МОНАХ ЛОРЕНЦО с корзинкой
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Уж утра хмарь смеётся мраку ночи,
Раскрасив в облаках востока очи,
И тьма – пестра, мотается, как пьяна,
С пути колёс горящего Титана.
Пока огнём глаз Солнца не пылает,
День не бодрит, ночной росы хватает,
В корзинку эту мне собрать бы надо
Живых цветов и сорных трав для яда
Земля – Природы мать, её ж – гробница:
Где похоронит, там другой родится.
Одною грудью вскормлена Природа,
Но в ней найдём детей любого рода,
В них много добродетелей прекрасных,
Но всё ж, не всём по нраву, хоть и разных.
О, сила велика, что скрыта в теле
Растений, трав, камней, на самом деле,
Любое мерзкое, что мнится злом,
Земле – особым благом, хоть в одном.
Полезное, при верном примененье,
Наносит вред на ложном направленье.
Порою, доблесть предстаёт пороком,
А грешность – добродетели истоком.
Так лепестки цветка, нежны и милы –
Жильё и яда, и целебной силы:
Понюхать их – взбодрить все члены разом,
Отведать – сердце сжать смертельным спазмом.
Как травами, людьми владеют двое:
Цари-враги – добро и злая воля.
В ком худшее сильней на этом свете,
Того съедает вскоре язва смерти.
Входит РОМЕО
РОМЕО
Отец мой, с добрым утром!
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Боже правый!
Чей голос шлёт привет такой слащавый?
Тебя, о, сын мой, видно, мыслей смута
В такую рань подняла почему-то.
У стариков на страже глаз – заботы,
Ни сна не знать им с ними, ни зевоты,
Где ж юноши беспечного истома,
Там воцарилась Золотая дрёма.
И потому столь раннее явленье
Мне говорит: есть повод пробужденью.
А если – нет, и тут попал я в точку:
Ромео наш не спал сегодня ночку.
РОМЕО
Да, верно! Отдых слаще я вкусил.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Прости, Господь! Ты с Розалиной был?
РОМЕО
Я – с Розалиной? Нет, отец святой.
То – имя скорби и забыто мной.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Будь добр, мой сын, скажи, но где ж ты был?
РОМЕО
Сказал бы прежде сам, чем ты спросил.
Я был с врагами на пиру. Внезапно,
Одним из них был ранен, но обратно
Вернул удар. И помощь ищут двое
В твоём участье и святом настое.
Святой отец, я злобы не питаю:
Вот, за врага смиренно умоляю.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Будь ясен, сын мой, намекни умело:
Загадка слов родит загадку дела.
РОМЕО
Так знай: влюблён в светлейшую на свете,
Её отец – богатый Капулетти.
Как к ней моё, её ко мне влеченье.
Всё решено, лишь за тобой решенье
Нас обвенчать. Когда и где встречались,
Как сватались и клятвами менялись,
Я вскоре расскажу. Прошу лишь дать
Согласие сегодня нас венчать.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Святой Франциск, какая перемена!
Как!? Розалина, кто так вожделенна
Была, покинута? Тогда в юнцах
Любовь – в глазах их, а не в их сердцах.
Святая дева! Сколько ж слёз омыли
Твой бледный лик в тоске по Розалине!
Сколь вод солёных ты разлил растратой –
Любви приправой, вкусом глуповатой!
Ещё все небеса от вздохов тёмны,
Ещё в ушах звучат былые стоны.
Вот, на твоей щеке, ещё не смыты,
Потёки прежних слёз, что здесь пролиты.
Будь ты собой, а горести – твоими,
То все бы были лишь о Розалине.
Ты изменился? Рассуди же ныне:
Верны не будут женщины, когда
Нет верности в мужчинах и следа!
РОМЕО
Но сам же часто упрекал меня,
Что Розалина есть любовь моя.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Не за любовь, мой сын, а за безумство.
РОМЕО
Склонял, чтоб схоронил любви я чувство.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Но не в могиле! Чтоб порвав с одной,
Ты мог продолжить жизнь в любви иной.
РОМЕО
Ну, не сердись: та, что теперь люблю,
Любовью платит за любовь мою,
Не то, что прежняя.
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Та точно знала,
Что стих чужой твоя любовь вещала,
Не сочинив и буквы. Но пойдём
Со мной, мой юный друг, тебе в одном
Помощник я: ваш брак быть благом может –
Любовью станет злость, что семьи гложет. 
РОМЕО
Идём скорей! Что думать?! Мне неймётся!
МОНАХ ЛОРЕНЦО
Умно; и тихо. Кто бежит – споткнётся.
Уходят