Глава 28

Ну, уж от страсти по Антуану Пьер точно не сгорал – скорее, наоборот, страстно его ненавидел, но в любовных романах девушка обязана узнавать об этом скомкано и в самом конце сюжета, иначе чтиво это сильно потеряет в качестве и не отметится даже статусом «Золотая малина». И что там делает злостный антагонист, когда его постоянно динамит первая нимфа на районе?
Естественно, Лорелея  во всех остальных, не столь пронзительных и красочных случаях позора некоего списка ухажёров, была вполне сдержанна и любезна, даже испытывая к ним некое подобие уничижения и снисхождения. Диверсант и супостат не замечает главного, ему по статусу ведь не положено, зато искренне увязает в деталях, погрязнув в изучении песчинок и безделиц, разыскивая в пыли рубины и изумруды, по аналогии, что девушки предпочитают бриллианты.
Отец Пьера Бароля и вообразить не мог, что достойный сын его фамилии станет тешиться не вторым и даже не третьим местом в знаменитой комедии положений. Да, военным Пьер стать не захотел, выбрав позорное направление мима и фокусника, получив роль в водевиле в цирке шапито, но отец всё ещё надеялся, что сын решится жениться на Серафиме, потому что главное в браке, чтобы были согласны родители обеих сторон, а не дети, которые пороха не нюхали и жизни не знают, одни эмоции и всплески у них вместо рассудительности и трезвости мышления.
Сколько раз отец пытался соблазнить Пьера жениться на требуемой девушке, но упрямый сын ничего не желал слышать, фыркал от злости и покидал место зарождающегося диалога. Мать великовозрастного комедианта и лицедея тонко и чувственно усмехалась, глядя на мужа и его бессмысленные пробы и рывки сдвинуться с мёртвой точки, ибо женщины всегда понимают больше и надёжнее, чем старательные, казалось бы, в своей демо – версии мужчины.
- Сыночек, - иронично поперхнулась чёрным кофе с молоком и сахаром мать, рассматривая бегающие и ещё более чёрные глаза сына, чем обычно.
«Нервничает и боится», - усмехнулась креолка.
- …как там на личном фронте? Всё по-прежнему стабильно: я на тебе никогда не женюсь?
Мама смеялась, хохотала уже, как полоумная, поскольку Пьер надулся и потирал руки, особенное внимание уделяя безупречно подпиленным ногтям.
«Начал ухаживать за своей внешностью, лучше одеваться и избегать мать и отца, что вполне понятно…» - женщины искреннее и прямолинейнее мужчин, если речь заходит о побуждении противоположного пола изменить их обособленное, почти военное положение.
- Мама, да не на ком жениться, да и лень изыскивать время на поиски подходящей партии. О тебе состряпает фельетон какой-нибудь беллетрист – прозаик, если ты вляпаешься в потешный выход на сцену, падая рожей в салат или заработав фингал в пьяной драке…
- Серафима уже вдохновила тебя на драку? – в лоб спросила мать, внимательно изучая внезапно меняющиеся глаза сына.
- Что за чушь? – разозлился и без того не самый спокойный отрок.
- Всё ясно: она с кем-то встречается, - улыбнулась понимающая замешательство и недовольство сына мама.
- Со стандартным парнем, которого непременно однажды знакомят с семьёй и получают напутствие жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит,  – хладнокровно пожал плечами Пьер и шагнул назад, рассматривая узор на полу.
- То есть, ты не стандартный, а особенный? И что же в тебе есть незаурядного? – решила уточнить прищурившаяся с усмешкой француженка.
- Никогда об этом не задумывался, да и сейчас не собираюсь. Допускаю, что взрывного и неукротимого нрава, а яжемамки предостерегают своих девочек – отличниц от дружбы с мармеладными, но преступно опасными мальчиками.
- И как же тогда его зовут? Ну, пресное, но безупречное создание Божие?
- Антуан, - дрогнул мышцами лица Пьер, будто мгновенно осунувшись.
- Антуан… - мать будто положила имя противной стороны под язык и испробовала все грани тонкого вкуса.
- Что ж, даже имя добродушное и смиренное, одним словом, скучное, набившее оскомину, но гармоничное, то что нужно для брака, ему явно и в школе обидных прозвищ не сыскалось. Можешь тайно чикнуть его на смартфон и прислать мне образ в соцсеть.
- Таланта папарацци у меня нет, это больше по женской части, - нахмурился Пьер, сворачивая неприятный для него собеседование, больше напоминающее интервью, хотя звездой Большого театра он ещё не стал.
- Дорогой муженёк, наведи-ка справки об Антуане, я хочу знать, что за орёл высокого полёта временно обосновался в беззаботном сердечке моей будущей невестки, - попросила об одолжении переживающая за потомка, как всякая мать, французская креолка.