Вечер в ноябре Guelfo Civinini

Guelfo Civinini

CANZONETTA D'UNA SERA DI NOVEMBRE

Gli orti son tutti pieni
di crisantemi bianchi
e di foglie cadute:
pe' silenzi sereni
vanno i ricordi stanchi
delle cose perdute.

Ancor l'ultimo sole
incendia una vetrata
laggi;: suonano l'Ave.
In un ciel di viole
la luna s'; levata
di dietro a Monte Cave.

Novembre. Ah, che veleno
in queste sere smorte,
quando nel cheto lume
pe' piani umidi il fieno
e l'erbe odoran forte
fra le nebbie del fiume!

Quando l'autunno infiora
come uno stanco aprile
l'asil romito ov'io,
solo, m'indugio ancora,
che veleno sottile
di ricordi e d'oblio!

Non tornera' l'assente
che nei vesperi molli
qui mi sedea vicino
(moria s; dolcemente
sovra i lontani colli
il giorno novembrino);

non tornera' pi; mai
in una sera stanca
giungendo di lontano
l'amica che obliai,
la buona anima bianca,
a porgermi la mano?

Troppe volte io l'attesi,
con la fronte che ardeva,
dietro al vecchio cancello,
e l'anima protesi
se la ghiaia strideva
sotto al piedino snello!

Troppe volte la sera
ho udito una romanza
passata ormai di moda
diffondersi leggera
per la tepida stanza
dal piano a mezza coda!

E troppe volte infine
io le vidi cadere
nell'ebbrezza profonda
rovescia su le trine
bianche dell'origliere
la bella testa bionda!

E quest'amore e' morto.
Ove sara' l'altera
che tenne in signoria
i giaggioli dell'orto?
Non tornera', una sera?
Non tornerai, Maria?

***

Гуэльфо Чивинини

Вечер в ноябре

Вот уже в огородах
белые хризантемы
и опала листва,
и в тишине покойной
уставшая память лелеет
всё, к чему нет следа.

В последних лучах заката
ещё витражи пылают,
внизу к вечерне звонят,
на небе цвета фиалки
высоко над горами
уж луна поднялась.

Ноябрь. Ах, сколько яда
в вечерах этих бледных,
когда покоен так свет
и на равнине влажной
запах травы и сена
силён в речной полумгле!

Когда в цветении осень,
словно апрель уставший,
в укромном убежище я,
один, задержусь немного,
где нежных воспоминаний
и забвения яд!

Нет её, не вернётся
та, что в сумерках мягких
рядом со мной была
(и умирал легко там,
далеко над холмами,
день того ноября).

Уже никогда не вернётся
усталой вечерней порою
прошедшая долгий путь
подруга, забытая мною,
с доброй и чистой душою
руку свою протянуть?

Много раз ожидал я
с пылающими щеками
за старой оградой её,
и вся душа простиралась
навстречу, если вдруг гравий
скрипнет под быстрой ногой!

Много раз вечерами
слушал одну я песню,
вышла из моды она,
как она наполняла
тёплую комнату эту
под старинный рояль!

И, наконец, как часто
в опьяненье глубоком
передо мной она
падала меж кружевами
белого изголовья,
блондинка нежная та!

Эта любовь уж в прошлом.
Где же она, гордая,
что любила цветы,
ирисы, в том огороде?
Однажды она не вернётся?
Мария, вернёшься ли ты?