Калинов мост - Часть 1. Глава 3

начало см. здесь: http://proza.ru/2025/10/21/1501


ГЛАВА 3

На дворе уже была весна. Первые ручьи, журча, сбегали вниз к оврагу, там сливались с мелководной речушкой и вместе с ней бежали в русло большой реки. И уже чернеющие поля напоминали агроному Овсову о скором выезде тракторов. Погода торопила с делами. И вечерами, часто сидя за столом у себя дома, он обдумывал ход полевых работ и подбирал людей на посевные агрегаты. К этому подбору кадров иногда подключалась супруга, женщина высокого роста, немного полноватая блондинка с голубыми глазами. Овсов время от времени поднимал глаза от лежащих на столе бумаг, исписанных мелким почерком, и, обращаясь к жене, спрашивал:
– Тань, слушай, вот я думаю на сеялку взять сеяльщиком Николая Брагина. Как ты думаешь, он пойдёт?
Татьяна, вытирая руки о фартук, подошла к столу, присела на стул и, подумав, ответила:
– Точно, Серёжа, не знаю. Больно уж положение в хозяйстве сложное. Зарплаты люди полгода не видели. Если только ты его зерном рассчитаешь – и сразу. Он человек агрессивный, вспыльчивый, горлом берёт. Хотя работник отличный, делает своё дело на совесть, за ним и смотреть не надо.
Овсов это знал и поэтому хотел Брагина взять бригадиром сеяльщиков. Он бы себе команду подобрал. Вот только это «но» – положение в хозяйстве – пока путало все карты Овсову. Надо завтра с ним поговорить. Ладно, «утро вечера мудренее», и, сказав это про себя, Сергей Николаевич отправился спать. Ложился он всегда рано и, соответственно, вставал с петухами.
На планёрку в правление СПК «Калинов Мост», большое здание из красного кирпича, построенное ещё в советское прошлое, руководители подразделений собирались каждый день в 7 часов утра. Овсов Сергей Николаевич первым взял слово и эмоционально, громко стал излагать свои наболевшие проблемы. Проблем было много, и их следовало решать сообща, вместе, пока позволяет время: как говорится, готовь сани летом, а телегу зимой. Приготовить эту телегу в текущем году придётся прилагая большие усилия. Сельскохозяйственную технику, трактора необходимо было подготовить к посевной вовремя, а готовность машинно-тракторного парка из-за отсутствия запасных частей вызывала пока только нарекания в адрес инженерно-технической службы. Задача по ремонту и подготовке ложилась на плечи инженера-механика хозяйства, однофамильца, тоже Сергея Николаевича Овсова, официально называемого «Овсов второй», а за глаза его люди звали СНОЧ – Сергей Николаевич Овсов Чистюля. Это прозвище инженеру-механику люди дали не зря. Удивительный он был человек. Работать бы ему бухгалтером, а не механиком, поговаривали люди. Придёшь в гараж, а нашего инженера и не узнать, чистенький, выбритый, ладный костюмчик сидит на нём как на артисте из драмтеатра. Он уж руки в мазуте не испачкает! Всё объясняет пальцем, как указкой, трактористу при ремонте агрегатов и узлов. Его не больно уважали в хозяйстве: нерасторопный, ненадёжный. Не получается у него дело – виноватых всегда найдёт. Всегда был готов найти себе оправдания. И что касаемо дела, к нему обращались мало. Сразу напрямую к трактористам, шофёрам, комбайнёрам. Он в большей степени был снабженцем. И это у него хорошо получалось. Красивый мужчина. Бывший военный. Ему всегда удавалось достать нужные запасные части. Подход к женщинам имел, а на базах запчастей в основном кладовщиками работали представительницы красивой половины человечества. Имел любовниц, но никогда про это никому не рассказывал и не хвалился, как многие мужики в гараже хозяйства.
На то у него была веская причина. Девушка, которая однажды возникла в его судьбе как гром средь ясного неба, заворожила голову отставного офицера. Она приехала после окончания института в СПК «Калинов Мост» устраиваться на работу бухгалтером. И тогдашний ещё председатель Виктор Негоднов, потеряв голову от её обворожительной улыбки, несмотря на то, что бухгалтерия кадрами была укомплектована полностью, пригласил главного бухгалтера Наталью Николаевну Самсонову к себе в кабинет и долго объяснял ей, как важно сейчас иметь специалистов, владеющих компьютером, знающих на «отлично» программу «1С: Бухгалтерия». Он представил коллективу Нину Маркову, девушку спортивного телосложения, высокого роста, почти модель 90–60–90, сошедшую с обложки журнала. Самсонова, зная характер Негоднова, возражать не стала, а на следующий день село уже обсуждало своего нового жителя, бухгалтера, прекрасно владеющего компьютером.
И, как оказалось, она владела хорошо и мужскими сердцами. Многие были от неё без ума, в том числе и инженер Овсов. Потеряв своё хладнокровие, выдержку военного офицера, поддавшись чувствам, он бросился в омут с головой. На удивление, Нина Маркова его ухаживания приняла. Она была младше Сергея Николаевича на 20 лет и годилась бы ему в дочери. Но на дворе был век двадцать первый. Молодёжь росла и процветала без комплексов, игнорируя устои своих предков, с айфонами в руках и наушниками в ушах – ничего не слыша и не видя, кроме себя. Я в этом мире. Я, Я, Я!.. Кругом одно «Я» и несколько человек.
Их бурный и страстный роман длился недолго. Нина показала своенравный характер после интимного их сближения. И пожелала, чтоб Овсов-второй взял её в жёны, напрямую сказав это после плеяды романтических встреч на лоне природы в Канадском лесу, лёжа под огромным клёном, распластав руки от неги и полученного удовольствия. СНОЧ не был готов к такому повороту событий. Дома его всегда ждала жена с двумя детьми. А тут такое. Нина, читая его мысли, опередила его, сказав:
– Разведёшься. Это ведь не проблема. Мы любим друг друга – это главное. Ты меня любишь, милый?! Правда?
Любить-то он её любил... Любил по-своему. Но не до такой степени, чтоб предложить руку и сердце. По-настоящему он любил свою жену, Светлану. А это – так, «седина в голову – бес в ребро». Да и какая ему Нинка будет жена?! Ребёнок ещё. Хотя по виду и не скажешь, выглядит лет на тридцать пять. Люди обсмеют. Да и характер у Нинки – палец в рот не клади. За месяц своих с ним «лямурных романов» она показала себя меркантильной и циничной бабой. Все разговоры сводила на деньги, на навороченные айфоны и ноутбуки, женские наряды и автомобили.
Роман их быстро закончился после отказа Овсова взять Нину Маркову в жёны. И вот тут-то прогремел настоящий гром. Точнее – выстрел прямо в сердце СНОЧа. Вдобавок Нина, выплеснув в душу ведро дерьма, подставила его под статью Уголовного кодекса.
Сдав, как обычно в конце месяца, свой авансовый отчёт, документы на крупную сумму денег на приобретённые им запасные части в бухгалтерию Нине Марковой для оформления бухгалтерской отчётности и не взяв с неё расписки о получении ею документов от подотчётного лица, инженер-механик, торопясь, уехал по делам. Не принято как-то было у них в хозяйстве по каждому поводу брать расписки. Да и после сдачи приобретённых Овсовым запасных частей на склад кладовщица Мария Брагина фиксировала поступление товарно-материальных ценностей, указывая в своём журнале номера товарно-транспортных накладных, их наименования и сумму. А выданные трактористам запасные части отмечала под роспись получателя в лимитно-заборных ведомостях, которые потом сдавала в бухгалтерию. Но Нина, возможно, не зная порядки в хозяйстве, а возможно, от злости, и это правдоподобнее всего, из-за корысти не пропустила документы Овсова в отчёт, уничтожив их и продолжая вести себя как ни в чём не бывало. Работала и мило улыбалась на мужские комплименты, на небольшие подарки – в виде шоколадных плиток или конфет, подаренных ей ухажёрами. Умильно с ними кокетничала и ворковала.
Беда пришла нежданно. По анонимному звонку в милицию в отдел по экономическим преступлениям поступило заявление от анонима на Овсова Сергея Николаевича по поводу злоупотребления им служебными обязанностями и присвоения крупной суммы денег. Милиция среагировала быстро. Дело стоило свеч. Шестьсот тысяч рублей по меркам колхозной кассы – сумма приличная. Среднемесячная зарплата 70 работников кооператива. И дело века села Калинов Мост закрутилось на всю катушку. Лишь благодаря председателю ревизионной комиссии Николаю Васильевичу Игнатову и кладовщице Марии Петровне Брагиной инженеру Овсову удалось доказать свою невиновность. А Нина Маркова до последнего, и даже на собственном суде, говорила, что Овсов не отдавал ей документы и она их не видела в глаза. И, получив год условно за недолжное исполнение своих обязанностей, Маркова уволилась из кооператива. Пожалев Нину, Негоднов попросил её написать заявление по собственному желанию и, попрощавшись с ней, для себя усвоил на всю жизнь: коварство людей не имеет предела. Нина уехала из села, но люди ещё долго говорили о ней, охали, ахали и всё удивлялись: «Вот тебе девка – программа "1С: Бухгалтерия"».
Ну а Овсов после это случая замкнулся в себе и обходил женский пол стороной. И лишь однажды, сидя за столом немного пьяный, сказал своему другу Виктору Потапову:
– Знаешь, Витя, а женское коварство страшнее атомной войны. Бомба упадёт – и все погибнут, а меркантильная, циничная женщина будет изъедать тебя изнутри, выжмет все твои соки. Они, связавшись с тобой, потребуют горы златые. И ты не заметишь, как окажешься в их цепких руках, а вырвавшись, после ещё десять лет будешь вытаскивать занозы из своего сердца.
А сейчас, сидя в кабинете председателя на планёрке, хмурый, он, слушая агронома, соглашался с ним и, кивая головой, повторял постоянно: «Сделаем, Николаич». За эту частую поговорку: «Сделаем, Николаич», или «Сделаем, Иваныч», – многие жители села инженера стали шутя звать: «Сделаем, Николай Никитич». А кто-то даже эту поговорку взял на вооружение, как водитель агронома Иван Пронин. На любую просьбу Овсова он всегда ему с улыбкой отвечал: «Сделаем, Николай Никитич», – намекая этим на инженера Овсова, мол, мы сделаем всё возможное, а как уж получится, увольте – не моя вина. На это Сергей Николаевич, похлопывая Ивана по плечу, заливался задорным смехом, садился с ним рядом в машину и с широкой улыбкой на лице говорил: «Ну, поехали уж, Николай Никитич...»
А поехали они сегодня к Николаю Брагину, ловеласу ещё тому, о котором следует писать отдельно, уговаривать его выйти на работу бригадиром сеяльщиков и чтобы он сам подобрал себе команду. Овсов не стал ходить вокруг да около и применять своё красноречие, мол, «когда космические корабли бороздят просторы вселенной...» Он-то знал, что этот метод для Брагина применять бесполезно. И начал говорить напрямую:
– Николай, зачем я приехал – ты уже понял. Надо готовить сеялки, ремонт большой, сам знаешь, работаешь не первый год. Поэтому я надеюсь только на тебя. Знаю, не подведёшь. Понимаю, с оплатой будут большие проблемы, ты и сам понимаешь. В хозяйстве положение сложное, но я со своей стороны тебе лично обещаю: как только закончится сев, после оценки всходов зерновых культур и на отсутствие больших огрехов в высеве семян, и как только я получу заключение – подтверждение, акт комиссии наблюдательного совета о принятии выполненных вами работ, сразу вам даю добро на отпуск зерна ячменя в перерасчёте на вашу зарплату. Если тебя это устраивает, то завтра я жду тебя со своей командой в гараже.
Николай Брагин, немного помявшись, стал торговаться, прося увеличить расценки за высеянный гектар площади. Он аргументировал свои доводы повышением рыночных цен на продукты питания, товары и услуги, на газ и электроэнергию, но Овсов твёрдо стоял на своём, рассказывая Брагину о неплатёжеспособности хозяйства, низкой продуктивности животноводства, о плохом урожае кормов и зерна прошлого года. И главный показатель их деятельности – смехотворная выручка от реализации сельхозпродукции... Николай после долгих объяснений агронома всё же согласился, подумав: «Хоть зерно получу – лучше, чем ничего». А зерно было ему необходимо. Он, не надеясь на кооператив и на мизерную оплату его труда, взял в счёт долгов по зарплате восемь голов бычков на откорм. Этим же занимались многие работники СПК «Калинов Мост». Только за счёт ведения приусадебного хозяйства люди выживали в эти тяжёлые времена. Николай оставил двух свиноматок, шестерых поросят. Ещё в своём хозяйстве держал двух коров и каждое воскресенье мыкался со своей женой Татьяной в город продавать молоко, творог, масло. Он в большей степени получал моральное удовлетворение не от продаж, а от того, что, приехав в город на колхозный рынок, ставил свою новую дорогую иномарку на видное место. И пока его супруга торговала на базаре молочными продуктами, Николай стоял около своей красавицы-машины броского цвета, огромной, как броневик, и, удовлетворённый, встречал своих знакомых, земляков, крича и созывая их издалека. Те подходили, здоровались, Брагин крепким рукопожатием жал им руки и заводил разговоры об автомобилях, восторженно расхваливая одни, другие – хая, и, как заправский рыбак, увлекаясь в своих похвалах, начинал сочинять уже байки. И не дай вам Боже одёрнуть его или перебить на полуслове. Тогда Николай начинал возмущённо махать руками, брызгая слюной, доказывал свою правоту. И эти его разговоры были бесконечными, как и его любовь к иномаркам.
А вот в любви к женщинам он постоянства не выносил. Как ярый идеалист, он искал себе особу, похожую на свою иномарку. Душевные, человеческие качества его не интересовали. Для него было важным в женщине: красота, сила, здоровье и сексуальная страсть. И в поисках своей идеальной женщины он, как ярый Казанова, бросался в бурные потоки русских рек. Объездив пол-России, вернулся к себе на малую родину, в село, где родился и рос, учился в школе. И куда вернулся после службы в Советской армии в составе контингента советских войск в Германии. А женившись на своей землячке Антонине, понял: не та ему женщина досталась. Красивая, здоровая, сильная, но холодная в постели. Увы, не его идеал. И ушёл от неё. Включившись в постоянный активный поиск, Николай запутался в своих друзьях женского пола, как в сетях всемирной паутины, так и не найдя своей ненаглядной. Остановив свой выбор на Татьяне, он женился на ней. Таня родила ему троих детей и, постоянно прощая Николаю измены, молча горюет, терпит. Значит – любит! А Николай всё в активном поиске! Жаль только – не умеет пользоваться компьютером и выходить в интернет, а так бы давно нашёл себе любимую на сайтах знакомств. Свою единственную, похожую на его красавицу-машину, которой он будет верен до конца своей жизни.

продолжение см. здесь: http://proza.ru/2025/10/21/1639