Четыре фамилии Веры

 

Я-женщина,этим всё сказано,
Ни на кого не похожая.
Обласкана жизнью,наказана,
За что же мне это,за что же?
Любила,грешила,страдала-
Без этого жить невозможно.
Сама за себя отвечала,
Ничем никого не тревожа.
А если начать всё сначала,
Хотелось бы в детство вернуться?
И с нынешнего причала
На прошлое оглянуться?
Не выдержит сердце, я знаю,
Ни радостей прошлых, ни бед.
Той жизни кусок отрезаю,
А память подскажет ответ.
Вера Дейниченко
( Написано   20 ноября 2004 года
г.Суворов,Тульская оласть)
    
   Так сложилось, что у меня на протяжении жизни появились четыре фамилии: Вера Горбачёва-Полянская-Азарченко-Дейниченко. Две последние достались от мужей Александра и Глеба,  а вот две первые-от моей мамы Антонины.
   Начну с первой- ВЕРА ГОРБАЧЁВА.   Предполагаю,что именно так записала мама,родив меня в 1949 году. Ей было тогда 24 года.
Место моего рождения покрыто мраком времени.
Были  у меня,правда,  робкие попытки выяснить правду,но они ничем  не кончились.Подростком от московских родственников я узнала,что  Владимир Никифорович Полянский мне отчим,а я его приёмная дочь. Он позже и сам признался в этом,боясь что меня разыщет  родной отец и заберёт к себе. Мама тогда услышала наш разговор,но сделала вид, что её это не касается. А я « пытать» её не решилась.

    НЫНЕ  на восьмом десятке  жизни, мне захотелось  хотя бы  чуть-чуть приподнятьть  завесу над  судьбой моей родительницы.
Пересматриваю в старом  альбоме фото,подписанные маминой рукой,силясь вспомнить её редкие   реплики и обмолвки. Перечитываю свою книгу «Письма к сыну»,в которой пыталась сложить воедино разрозненные факты и обрывки моих воспоминаний.  Книга. написаная в 2009-м году, почти сразу же была опубликована на сайте Проза.ру.  Все мои родственники читали «Письма к сыну» не по одному разу,но ни от кого я не получила дополнений и разъяснений о горбачёвской родне. И  как-то смирилась с этим.
  К счастью,судьба подарила мне встречу в соцсетях  с внуком деда моего Ивана Кузьмича Горбачёва и маминым племянником Виталием Борисовичем Арсентьевым. Он по профессии   инженер - механик, а стал политологом, дипломатом, кандидатом исторических наук и профессором.
И вот  по его записям,  опубликованным на сайте Проза.ру, я узнала немало подробностей о детстве и юности моей мамы Тони. 

  Брат Виталий включил  в свои рассказы и воспоминания его матери Полины Ивановны Арсентьевой-Горбачёвой,сводной сестры моей мамы Тони.И эти публикации до боли и горечи растревожили мою душу...
     Напомню факты биографии   Горбачёвых.  Моя мама  Антонина-старшая дочь Ивана Кузьмича от второго брака с Анной Корниловной.
Родилась Тоня 19 августа 1925 года в селе Кезьмино Николаевского района Ульяновской области. За ней идёт сестра Нина,потом брат Ванечка ( 1932 г.р.умер младенцем),следом  сестра Геля,  брат Миша и  брат Вова.
     А от Анны Михеевны -первой жены Ивана Кузьмича,рано умершей от тифа, остались ещё трое малолетних девочек Шура, Маня  и Поля.
     До слёз меня поразило,что в 1938 году на руках  моей бабы Ани, тогда ещё совсем молодой женщины,было восемь детей! И на всю ораву один кормилец -  Иван Кузьмич.Он  работал штукатуром и каменщиком, ловко клал печи и был мастером на все руки.
  В 30-е годы голодные  глава семьи  поехал из  родных мест на заработки в Казахстан. Выходит, дед наш первым проложил путь в Среднюю Азию, где через десятки лет жили и работали некоторые его дети,  внуки и правнуки.
 До войны  в Алма- Ату  переселилась  и всю жизнь прожила там Александра Ивановна( Шура)- старшая дочь Ивана Кузьмича от первой жены.
    Ничего мне  не известно о Мане- Марии -сестре Тони по отцу.  А вот Полина  Ивановна,тоже сестра Тони по отцу,  училась на педагогических курсах в с. Николаевка.  С сентября 1935 -го  начала работать учительницей начальных классов в селе Поспеловка Николаевского района. 
   Судя по сохранившейся справке 1941 года,  моя мама Тоня,проучившись 8 классов,  в войну  стала  трактористкой. Никогда она не рассказывала о страшных днях  военного времени.  Но как я теперь понимаю,с  сестрой Полей  они близко общалась. 
   
    Приведу  публикации Виталия и его мамы Полины  Арсентьевых  в отрывках и в моём пересказе.  
   «В годы Великой Отечественной помощь фронту была главным в жизни села.
Многие  из старшего поколения  помнят Арсентьеву Полину Ивановну - председателя  сельсовета. Тыл давал фронту хлеб, тёплую одежду, сушёный картофель. Посылали бойцам на передовую посылки с варежками, носками.
Деревообделочный заводик выпускал лыжи, носилки, лежаки. Поспеловский спиртзавод перерабатывал картофель,ведь спирт нужен был и медицине, и солдатам.
    На полях и в цехах работали  женщины,  подростки да старики. Весь крупнорогатый скот был обучен ходить весной  летом и осенью в упряжке:  на коровах и быках пахали, возили  снопы, зерно, дрова.
  Собранный урожай по ночам перерабатывали на молотилках, провеянное зерно свозили на заготовительные пункты круглосуточно, пока шла уборка. Кроме того, сельчане платили большой военный налог, сдавая продукты питания - молоко, картофель, яйца, шерсть, мясо. Сельсовету было поручено следить за сбором и полностью выполнять задания по налогу.
    Полине Ивановне приходилось допоздна быть  в сельсовете,убеждать людей, требовать отдавать долги  государству.  
   Четыре года войны слились в сплошной труд, горе и потери.
Самыми  страшными  были дни, когда приходили похоронки. А их много было за войну.».

   Сын  Полины Ивановны  Виталий  написал в своих воспоминаниях, что от отца -фронтовика  Бориса Арсентьева сохранилось  в семье  пять писем. И поражался тому, какая вера была у бойцов в свои силы, какая уверенность, что выстоим и  победим! В каждом письме выражалась трогательная забота о жене, о матери, о родных, о маленьком сыне.   
Отец  успел  узнать, что у  него родился второй сын, названный его именем.
    А в конце марта 1942  года   Полина Ивановна  получила похоронку,извещавшую,что её муж Борис Иванович Арсентьев погиб в бою при освобождении деревни Бесово Вяземского района Смоленской области. Ему было всего 26 лет. До конца жизни перечитывала Полина письма любимого мужа и помнила самые счастливые годы их недолгой семейной жизни.
   Виталий написал на Проза.ру и  о  своих детских впечатлениях про житьё-бытьё  семьи деда Ивана Кузьмича.
   «Зимой 1942 года я  оказался у дедушки в деревне Назарьевка.  
Старшие мои две тётки -Шура и Маня (дочери от первой  бабушки Анны) были уже взрослые и разъехались.   Но застал я детей от второй жены его:  трёх  девок- Нину,Тоню, Ангелину-Гелю  и двоих пацанов -Мишку с Вовкой. Оба парнишки были по возрасту почти мои ровесники : я в 37-м рождён был,Мишка-в 34-м,Вовка -38-м. 
   Голодно было, хоть дед и работал председателем колхоза. Но колхоз был малюсенький, бедненький.
В  избе - одна комната,  кухню отделяли  просто занавеской. Спали дети на полу и на полатях, а дед Иван с бабой Аней на кровати.
  Был в избе лопух -  это такое радио с   наушниками.  Слушали мы новости жадно,хотя со звуком частенько случались проблемы.
Помню,мы ночами по очереди  дежурили-следили, чтобы свет через закрытые одеялками окна не выбивался наружу. Вздрагивали от волнообразнного и натужного  гудения   немецких самолётов,  летящих  бомбить Сталинград. 
 А ещё  через село проходили казаки на конях и  останавливались переночевать у деда.   Тогда впервые я  видел саблю, ножны, шпоры на сапогах,  солдатские шинели. И уставших, но довольных  ужином солдат.
   Помню   мамину подругу тётю Галю,  вернувшуюся с фронта,красивую и стройную в гимнастёрке с погонами лейтенанта и медалью на груди.  Пили с ней чай и расспрашивали, расспрашивали….
Она  привезла конфет и плитку шоколада  и рассказывала про далёкие города  и  про войну. Потом  пели мы с ней  военные песни.
    В 15-20–ти  километрах от нас  была железнодорожная станция Николаевка.  Через  неё постоянно шли военные эшелоны. Однажды  вечером  все мы были напуганы страшным грохотом  и яркими багровыми  вспышками на горизонте. Это  взрывались на соседней станции вагоны со снарядами.
  Помню,мы с мальчишками с замиранием сердца наблюдали за воздушным боем над этой станцией. Два наших вёртких истребителя  выписывали неимоверные, как нам казалось,  виражи гоняясь за двумя немецкими перехватчиками.».   
      СПАСИБО  брату Виталию за эти картины. Так и вижу я всю горбачёвскую родню в полутёмной избе:   маму Тоню мою,вздрагивающую  от бомбёжки и жмущихся к ней малолетних  братьев Миньку с Вовкой.
  Сожалею, что не расспросила  маму подробно о том времени. Но помню,как она оборонила фразу о том,что в войну с отцом своим   сильно поскандалила. Узнала,что  Кузьмич  улестил её подругу-одноклассницу и об этой любовной связи шушукались в селе все, кому не лень. Укоряла отца Тоня и  обвиняла его.
    Я всё чаще думаю о том, что моя мама была обделена любовью и в родительской семье, и в своей женской участи. Это беда ...
  А о долгожданном  дне Победы  я приведу рассказ моей тёти Поли-маминой сестры.
   «Весна 1945 была удивительно ранняя.  У нас в Поспеловке  мы обычно собирались в конторе спиртозавода,  где по радиоприёмнику постоянно слушали и записывали военные сводки (другого радио в селе не было) и потом рассказывали, зачитывали народу.
И вот 9 мая  по радио сообщили « ПОБЕДА!!!»
 Мы обнимались, целовались, плакали. Секретарь парткома дал команду: «Арсентьева, идите в сельсовет, организуйте население на митинг.Подготовьте трибуну, повесьте флаги.».

  Тётя Поля рассказала ещё  и о том ,как её отец  Иван Кузьмич в своем колхозе в деревне Назарьевка, где он был председателем, поощрил работников в июне 1945 года в честь Парада Победы.  Раздал людям два мешка  зерна, съэкономленных во время посевной. Кто-то донёс в органы  об этом разбазаривании и его посадили на три года . Иван Кузьмич успел тогда перевезти семью в село Некрасово Красноармейского
района Саратовской области.Но от ареста его переезд не спас. Отбывал срок  Иван Кузьмич в лагере города Сызрани.

  Полина Ивановна была вынуждена переехать со своими детьми в село Некрасово, ведь там  без кормильца остались шесть человек.Надо было помогать мачехе  Анне полуграмотной женщине-домохозяйке.Старшая дочь  Антонина (это моя мама!)  была уже взрослой девушкой 20-ти лет,средней Нине-15 ,слабоумной Ангелине -  13,а сынам Мише -12 и Вове- 8 лет.
 
С лета 1946года  Полина Ивановна при поддержке райкома партии начала работать секретарем Некрасовского сельсовета.    

  Голодым было то время. Полина распродала всё, что с собой привезла. В ноябре, уже  по снегу ездила ( возможно вместе с Тоней?) в соседние деревни менять  вещи погибщего мужа на картошку, свёклу, капусту.  И на обратном пути в пургу чуть не замерзла. Но  продуктов  еле хватило   на один месяц.

  В декабре 1946 года умерла от истощения глупенькая Геля. А Тоня решилась поехать на заработки в Казахстан-к сестре Шуре в Алма-Ату. Александра Ивановна была уже замужем за Алексеем Зайковым и у них подрастал сын Гена (1937года рождения).
  Ехала Тоня на поезде до Алма-Аты  несколько суток.Вышла на вокзале,  спросила у какой- то тётки, где можно воды напиться. Та махнула рукой, показывая путь к колонке. Покосилась на чемодан приезжей девушки и предложила  покараулить вещи. Напилась Тоня воды,вернулась, а на перроне- ни тётки,ни чемодала. Утащила, воровка!
 Шура писала в Тёпловку,что Тоня недолго у неё в Алма-Ате жила.  А куда уехала, никто не знает.
  Боюсь даже представить,как моя мать,деревенская  деваха, пережившая войну,голод,нищету, устраивала свою судьбу.   Где и как она жила без друзей и родных?  Где родила меня и от кого? 
   След моей мамы теряется аж до 1951 -го года. Предполагаю,  меня,внебрачную свою дочку,  записала мама  на свою фамилию и отчество ГОРБАЧЁВОЙ ВЕРОЙ ИВАНОВНОЙ.
По рассказам тёти Любы,жены Володи Горбачёва  ( это мамин брат)  Тоня вернулась в Тёпловку,ведя за руку меня -двухлетнюю Верочку.

   Наверное, дед мой Иван Кузьмич высказал  блудной Антонине всё,что он о  ней думал. Ясное дело, вернулась в родной дом с дитём непонятно от кого,ни профессии,ни денег не нажила.
От этих попрёков,видно, мать оставила меня в Тёпловке у деда с бабкой  Горбачёвых, и  уехала с братом Мишей по вербовке на заработки в Сибирь.

   В поезде  Тоня и Миша  познакомились с фронтовиком Володей Полянским,тоже едущим  на заработки в Искитим.   
 Забегу вперёд и расскажу о Полянском подробнее.
Жалею, что я не забрала после  смерти папы в Душанбе его трудовую книжку. У меня остался только его военный билет. Из этого документа, а так же из редких рассказов отца о жизни, попытаюсь восстановить его биографию.
  Мой Владимир Никифорович  - коренной москвич. Родился 26 августа 1926 года (младше мамы на год!). Отец его Никифор был рабочим, сильно пил и буянил.  Мать Прасковья Алексеевна почему-то не взяла фамилию мужа и осталась Соседовой. Она родила 14 детей! Из них выжили только трое: дочери Нина с Лидой и сын Володя.
  Владимир рос, в основном на улице, хулиганил. Окончил всего 6 классов.
Главу большой семьи Полянских - Никифора призвали в действующую армию с первых дней Великой Отечественной войны. И почти сразу же пришла на него похоронка. Прасковья Алексеевна с детьми попала в эвакуацию куда-то на Кавказ, а Володя стал добиваться, чтоб его послали на фронт: мстить за гибель отца, говорил он в военкомате.
  15 января 1944 года Владимир Полянский пошёл воевать. Он рассказывал мне про свой первый бой. Когда с неба летели бомбы и  на земле  рваться снаряды,  Володе стало страшно. Боец бросил винтовку, закрыл ладонями уши от грохота и закричав "Мама!", пошёл прямо в пекло, в дым и смрад, не помня себя. Очнулся на земле, когда бой уже закончился.
 Потом были сражения в составе 203-го отделении авторемонтного батальона 3-й танковой армии, в Центральной группе войск: курсант Владимир Полянский стал классным шофером. Был награжден за храбрость несколькими медалями.
  Но в 1945 году в Германии в городе Баден бравый вояка снял сапоги с убитого и "интимно полюбезничал" с немкой. В то время такое считалось преступлением- мародерством и каралось строго.  Полянского судили, лишили всех наград и сослали в штрафной батальон.  А в феврале 1946 года демобилизовали, запретив проживание в Москве - столице СССР и других крупных городах.
  Он всё-таки приехал в родную Москву повидаться со своими. Увидев живого и здорового Володю, мать и сестры  Нина с Лидой  обрадовались. Накрыли стол, а рано утром пришёл участковый милиционер с предписанием - покинуть Москву в 24 часа.
  Мне  неизвестно,где Володя Полянский жил до 1951 -го года,чем занимался,  как  оказался в поезде,идущем в Сибирь, и встретился с красивенькой Тосей Горбачёвой.
     В Искитиме завербованных  поселили  в общежитии - Тоню в женском, а Полянского с Мишей,братом Тони,  в мужском.
Владимир сразу же взял Антонину в оборот.
Идёт Антонина в клуб на танцы и Володя за ней. Сидит в углу, молчит. Потом вызовет парней, которые за Тосей ухаживали во двор, и пошла драка.
    Придёт  девушка из клуба  в общагу, начнёт стелить постель, а под подушкой  кулёк шоколадных конфет. Гостинец от молчуна-невиданное для деревенской простушки лакомство.
  Вот так и взял мою маму измором Владимир Полянский. И два неприкаянных человека соединились в семью.
 
  7 сентября 1952-го года у них  родися сын  Валентин.Свидетельство выписано сельсовете Искитима. А  Свидетельство о заключении брака Антонины Горбачёвой и Владимира Полянского выписано 13  октября 1952 года.

 Брат мамы Миша,похоже, купал новорожденного племянника вместе с Тоней.Вот и посчитали Мишу крёстным Вали.
 Позже,  уже  в 1953-1956-х годах    Михаил  Горбачёв служил в армии в Латвии в городе  Вентспилс и оттуда прислал  свои фото с надписью «куму Володе,  куме Тосе и крестнику Валичке.».
 
 А я жила в Тёпловке до 1954 года.
 Выяснила  сей факт   по снимкам в мамином альбоме.  Вот фото,где я одна позирую,стоя на стуле в валенках с  калошами  и белым атласным бантом на голове.
 На обороте фотокарточки маминой рукой написано:  апрель месяц 1954 год. Верочке 4,5 года.  
На другом  групповом фото  54-го  мы  с дедом Иваном, бабой Аней,  дядей Вовой (16 лет) и тётей Ниной (   24 года.).
  Полагаю, из Сибири моя мама  повезла мужа в Тёпловку знакомиться со своими родными, ну и меня, конечно, показать.
Видно,упросила она в сельсовете выписать новое свидетельство о рождении дочки. 
И я,малолетняя Верочка,  стала ПОЛЯНСКОЙ. 
В Свидетельсте,выписанном в 1954-м  году обозначено,что Полянская Вера Владимировна родилась 20 ноября 1949 года в селе Тёпловка Николаевского района Ульяновской области. Так  на всю жизнь обрела  я отца Владимира Никифоровича. 

   Забрали меня родители у деда с бабкой из Тёпловки и вернулись назад в Сибирь. Житьё там  наше  я не помню. А мама как-то рассказала, что братик мой Валичка заболел  дифтеритом и врач в больнице не давая малышу шанса на выздоровление,ушёл домой. Не стал ждать,пока больной при нём умрёт.Но мама устроила дикий скандал, с воплями и урозами. Заставила  перелить сыну свою кровь  и Валичку спасли. 
   Папа,видно, чего-то натворил  в Сибири,общаясь с зеками, и попал  в исправительно- трудовую колонию  в город Комсомольск  на Волге.Сохранилось фото его 28-летнего очень красивого,улыбающегося, в кожаной куртке и в рубашке с растёгнутым воротом. Надпись на снимке «Дорогой семье от  отца и мужа». 
 Я вот думаю теперь: как бы то ни было, но Полянский  свою непутёвую жизнь хотел изменить.Не каждый,ведь, решит взять в жёны   женщину с  ребёнком и  семью  создать.  А он ещё и удочерил меня,внебрачную Верочку,и никогда не разделял нас с братом.  Ныне я считаю- это поступок настоящего мужчины. Может,потому  мама Тоня так держалась за Полянского и, вопреки всем бедам, сохраняла семью нашу.
   Потом,судя по надписи   на фотокарточке 1955 -го года Полянский был на вольном поселении в посёлке Фёдоровка.Это единственный снимок, где мама и папа сфотографировались вместе. Какие же они  молодые и красивые на фото!
   Мы жили в Фёдоровке в 2- х этажном  доме барачного типа недалеко  от Волжского канала,который  вместе с комсомольцами -добровольцами со всего СССР строили и заключённые. Папа работал  шофёром,мама-на путях проходящей железной дороги.Помню, я  с братиком зимой навещала её  и видела,как она чистила рельсы от снега.
   Из Фёдоровки папа возил нас в Москву к бабушке Паше. Она жила  в бараке на Филях вместе с разведенной дочкой Лидой и внуком  малолетним Лёшкой. Называла его как-то смягчая окончание и звучало имя не Лёша,а Лёшя.
    Думаю, в доме московской родни  мама моя стеснялась своей необразованности и волжского говора. Она страшно «окала и чокала». Букву Ч Тоня произносила твёрдо и жёстко ЧЭ,вместо мягкого знака в окончаниях слов звучало двойное ШШ или ЦА.
Представляю,как  слушали баба Паша с тётей Лидой   «перлы» своей снохи: «Мне думатца.», «ЧО гОрОдишш -та?», «Я ета ни разыньки не ела»,» Куды там?».
  Когда свекровь спрашивала маму,нравится ли ей то или другое,мама отвечала «гОжа». А папа с усмешкой тянул  по московски «пА-а -йдёт! ».
  Я долго не могла понять это слово «гожа».Потом догадалась, есть слово негоже -то есть не годится.А если годится,то по маминому гОжа.  Щи она называла «шшы»,вместо чисто говорила «чыстёхынька».
   В детской памяти моей остался зимний эпизод в наш московский приезд у наряженной на улице ёлки. Я написала об этом  рассказик и вот ссылка на него с моей авторской страницы на Проза.ру.   http://proza.ru/2017/12/29/1352
   Маме тогда,видно, хотелось  показаться  московской родне не в обносках,а в приличной зимней одежде и она,(уж  не знаю как умудрилась выкроить на это денег?)  заказала у соседки- портнихи папе полупальто, называемое почему-то  «моквичкой»,а себе  длинное приталенное пальто из драпа на вате с воротником из каракуля.
   Теперь уж не у кого спросить,в тот ли новогодний праздник мы с братом Валькой были в Фёдоровке в клубе на детском утреннике в новых чёрных резиновых сапожках из Москвы? И я в этих чёрных сапожках изображала Снежинку в воздушном платьице,сшитом мне мамой из марли.
  А мама  Тоня,помню, была в новых модельных туфлях на толстом каблуке,которые  при ходьбе поскриповали на зависть всем её подругам.Одна из них выпросила туфли пофорсить на танцах и  из клуба прошлась  в них по снегу. Мама потом сожалела,что скрипеть туфли перестали...
Вот ещё один рассказ о жизни в Фёдоровке на Проза.ру
«Под охраной трёх богатырей»  http://proza.ru/2020/05/28/1777
   На фото я с подружкой -девочкой со второго этажа. На мне платьице комбинированное, ботиночки,  в руках сумочка детская. Всё прислано из Москвы: у Нины, старшей сестры папы моего, дочка Света была  на два года меня постарше. И её вещи с обувкой,из которых Светланка выросла,бабушка Паша присылала мне,а Вальке-вещи от от её внука Лёшки.
   Брат мой Валя  не разговаривал - чуть ли не до 3-х лет. И первое слово его было «Гыга»-так он меня назвал почему-то. А второе  «сюка»  -сука. Услыхал видно от  от мужиков соседских.
  Объяснялся Валя с нами при помощи жестов: есть -пить  хотел,тянул к столу,гулять-тянул к двери. Мама изредка играла на гитаре и папа танцевал «цыганочку с выходом». Я втихаря повторяла эти движения и училась бить чечётку.
 А  Валюшка как-то  потянул маму за юбку,мыча и показывая на висевшую на стене гитару, и хлопая  себя по бедрам и коленям.  Мол,играй,мать,а я плясать буду. Мы со смеху покатились!
  Сладостей в доме у нас не водилось. Мы с братом «лакомились бутербродами»,которые придумала мама. Она отрезала от буханки хлебной широкий ломоть,щедро мазала его маргарином ( масло сливочное  я впервые попробовала только  у бабушки Паши в Москве) и посыпала сахарным песком.С этим лакомством сахарным помню вот какой смешной эпизод.
   Привезли летом родители  нас   с Валькой-немтырём в Москву к бабе Паше.Мне почти шесть лет,Вальке не полных три годика.
    Жила бабуля с младшей дочкой Лидой  и внуком Лёшкой всё там же в бараке на Филях. Тётя Лида была высокая и красивая,очень похожая на нашего папу Володю. А у бабы Паши, я заметила,глаза разного цвета: один карий,другой серо-зелёный.И как-то  страшновато было на неё глядеть,хотя бабушка относилась к нам с лаской. 
  После ужина семейного  мама с папой отправились  на ночлег в сарайчик рядом с бараком. Я видно,умаявшись, уснула.  А Вальку -немтыря тётя Лида никак не могла успокоить: он  с рёвом отталкивал конфеты и пирожные,заготовленные к нашему приезду,мыча потирал ладошки и как-будто что-то сыпал  правой рукой на левую раскрытую ладонь.
  Тётя Лида,  измучившись, послала бабу Пашу к сараю,спросить  у Тони,чего хочет неугомонный пацан. Мама со смехом рассказала,что хлеб надо намазать маслом и посыпать сахаром.
Родня с облегчением накормила любимым «бутербродом» малолетнего буяна и он тут же уснул.
    Мама,помню, очень любила московские горчичные баранки,называла их сушки.Тётя Лида пару связок этих баранок  маме в гостинец  купила. А нам с братишкой тётя Нина( она жила с мужем Эдуардом и дочкой Светой в коммуналке на улице Малая Дорогомиловская) собрала кое-каких вещей,  да мама  прикупила детскую обувку простенькую из дешёвой свиной кожи.
   Всё это сложили в большую кирзовую сумку и вручили папе. Не помню,как мы ехали на поезде,а вот до Фёдоровке плыли на пароме.Там папа и забыл в спешке  эту сумку с вещами и гостинцами. Как же  ругалась на него мама! И долго укоряла  « рОстяпу» за эту забывчивость.А папа разводил руками  и  приговаривал стихом из детской книжки «Вот какой рассеянный с улицы Бассейной!».
  Трезвый отец наш был улыбчивый  и весёлый. Подтрунивал над нашей суровой и неласковой мамой. Но выпив, становился агрессивным и неуправляемым. Придирался к соседям,к прохожим, с кулаками выяснял отношения в гостях и дома с мамой.
  Часто плакал  злыми слезами о своей непутёвой жизни,глядя на себя в зеркало, а потом швырял его об стену. А как проспится,бывало,обнимет нас с Валькой,прижмёт к себе и скажет тихонько: « Не обижайтесь на папку.».  Мы  и не обижались -до следующего скандала.
  Вот ещё одно памятное фото.
На нём мы с Валькой тоже малявки-мне 7 лет, ему-4 годика.
Я в шляпе,в тёмном платьице и в белом фартуке.  На ногах белые носочки и ботиночки.Вещи прислали из Москвы от папиной племянницы Светы,которая пошла уже во 2-й класс.А мне только на следующий год- в 1-й. Валька тоже в курточке и штанишках от брата Лёшки, и в его  же фуражке.
В руках Валька держит бублик,а тапочки на его ножках завязаны шнурками,чтобы не свалились при беге. Так трогательно!
   Помню,когда я надела школьный фартук,Валька завопил,что тоже хочет его поносить и требовал примерить.Мама надела на него фартук и брат побежал на улицу хвастаться перед соседскими ребятишками. Те обсмеяли   такой наряд и брат вернулся домой расстроенный. 
-Мама,снимай фартук,он девчачий! Пацаны сказали и имя у меня девчачье-Валя! Не буду больше Валькой,зовите меня  Валеркой и всё тут!
  Во втором подъезде у нас сосед жил по имени Валерий,которого сокращённо звали Валера, и видно брату  понравилось это.
Так и повелось:по документам  брат мой Валентин,а по жизни Валерий. А меня он стал звать Веркой или Вергась-придумал на всю жизнь. 
   В посёлке Фёдоровка я  в1957 году пошла в первый класс. Не помню ни учительницу мою ,ни одноклассников. Зато в памяти остались моменты,когда я  делала домашние задания и плохо считала,а мама сердилась из-за моей бестолковости. 
  А ещё мама учила меня заплетать  косички: привязывала к спинке  железной кровати три длинные тряпки и я со слезами возилась с ними,чтобы получалась ровная коса.
    Весь сентябрь мама по воскресениям проверяла мои тетрадки с оценками. И как-то увидела в конце тетрадки трояк.Папа собрался вести нас в летний кинотеатр на какой-то знаменитый фильм.  А тут трояк в тетрадке по русскому языку  нарисовался!
Мама давай мне выговаривать:
-ШтО жа ты за ученица,а?-Дома останьса,никакова тебе кина,поняла?
Велела переписать всю тетрадку  по новой, вымыть полы и встать в угол. Я завыла от такой несправедливости,но мама заперла меня на ключ.И  ушла с папой и Валеркой  в кино на вечерний сеанс. Но я  вылезла в окно и крадучись  поплелась за ними.
  Понятное дело,без билета  и без родителей меня на сеанс не пустили.И я,не солоно хлебавши, через окно вернулась в дом.Быстренько переписала тетрадку,протёрла полы и стала ждать своих.Услышала голоса  и в миг-  носом в угол.
Родители сели ужинать и братик мой  спросил маму :
- А Вергась есть не будет, что ли? 
-Дык она прошшения не просит, вот и пушшай стоит  голодна,-буркнула в ответ мама.
-За что мне прощения просить?- огрызнулась я из угла.-Тетрадку переписала,полы вымыла-всё сделала,что ты велела.
-Думаш,никто не видал,как ты из окошка вылезла и за нами бежала? Стой и не периговаривайса!
  Уложили родители Валерку спать,свет выключили и сами легли.А я стою в углу, дрожу от страха,но слова прощения из вредности выговорить не могу.Папа не выдержал моей пытки  и велел ложиться спать. А мама  меня потом упрекала,что я «неслушница упряма,как кОза.».
  В Фёдоровке в первом классе  я проучилась всего пару месяцев. Папиного начальника-руководителя стройучастка направили  в Татарию в новый город нефтянников Альметьевск и он взял классного шофёра Владимира Полянского с собой.

   О дальнейшей моей судьбе я расскажу фрагментарно,но чётко по годам,как просил мой двоюродный брат Виталий.
В Альметьевске,который называли второй Баку,я прожила с родителями  тринадцать лет.Училась в средней школе №10,а потом в школе №14. Вот ссылки на мои рассказики о школьной жизни
"Зачинщица"   http://proza.ru/2020/11/13/960
"Миникюр" http://proza.ru/2020/10/21/1059
"Самоучка"  http://proza.ru/2020/09/29/1941
"Мечтала стать артисткой,а стала журналисткой" http://proza.ru/2019/03/25/1515
  В 1967-м году я закончила школу и поехала поступать в МГУ на факультет журналистики.Жила у  папиной родни.
Тётя Лида отвезла меня на время экзаменов к своей старшей сестре Нине,жившей на улице Василисы Кожиной.
По конкурсу я не прошла,вернулась в Альметьевск и устроилась завклубом на автотракторно-ремонтный завод. По стопам деда Ивана пошла! 
Через год опять поехала в Москву поступать на журфак и опять не прошла по конкурсу. Не отчаялась и стала зарабатывать творческий стаж в многотиражной газете газоперерабатывающего завода.
   В1969-м году поступила  Вера Полянская в Казанский госуниверситет на заочное отделение факультета журналистики.  И пропустила я рождение в семье дяди Володи Горбачёва  маминой племянницы и моей двоюродной сестры Лены. Значит,мама Тоня  промолчала…
Папе  гордился своей фамилией Полянский. И я очень старалась,чтобы он считал меня достойной носить его фамилию. В школе меня всегда хвалили за активность,за участие в художественной самодеятельности.  А  когда в газете городской "Знамя труда"  печатали  стихи и рассказики внештатного корреспондента-школьницы Веры Полянской,папа поднимал вверх указательный палец со словами "Журналистом дочь будет!".
      В 1970-м году я стала ВЕРОЙ  АЗАРЧЕНКО,выйдя замуж в Бугуруслане за Александра Азарченко(1948 г.р.)
На свадьбу приехали мои мама Тоня с папой Володей,брат Валера и подруга-одноклассница Зоя. И мы с папой выдали на пару цыганочку с выходом.Вот ссылка  на 
рассказ о первых днях нашей с Саней семейной жизни   http://proza.ru/2022/05/10/1106
  В 1971-м году 19 января на Крещение в Бугуруслане родился мой сын Сергей. 
Мама приехала из Альметьевска повидаться и я не помню,чтобы она говорила мне о новостях из Тёпловки и  радостном  событии в семье дяди Миши-у них в сентябре 1970 года родилась дочка Оля-моя двоюродная сестра.
   Мы с Саней Азарченко прожили в доме его родителей три года. Я работала в районной газете «Бугурусланская правда» и дважды в год -летом и зимой каталась в Казань на сесиии сдавать экзамены и зачёты в университете.
Свекровь Анастасия Степановна и свекор Иван Иванович меня любили,нянчились с внуком Серёжей
и сделали много для того,чтобы я не  бросила учёбу. 
    В 1973-м году моя золовка Валя Азарченко с мужем Анатолием поехали  работать в Таджикистан.Мы навестили их в отпуске в городке газовиков рядом с Душанбе,откуда тянулась трасса  газопровода до афганского города Келиф.Мне очень понравился тогда Душанбе и тёплый климат азиатский.
 Сестра сманила  Саню на эту трассу и он  уехал туда работать  газосварщиком. А в октябре 1974 года в городок газовиков,состоящий из вагончиков,  приехали и мы с сыном Серёжей.
   Весной 1975 года трассу газопровода перебросили в Казахстан, где мы с Саней прожили  на плато Устюрт до конца  года. Там я работала посудомойкой в вагончике -столовой и научилась готовить кавказские  блюда у поваров- братьев осетинов.
   Тем временем,мама Тоня не оставляла мысли увезти   папу Володю из Альметьевска. Она сменяла нашу благустроенную квартиру  на крошечную душанбинскую в доме барачного типа с баней во дворе. Папа устроился слесарем на автобазу,  а мама-в инспекцию Госстраха.   
  Мы с Серёжей вернулись в Бугуруслан, мне надо было готовится к защите диплома.А Саню на полгода направили  в Уфу на курсы сварщиков  высшей квалификации.
   28 июня 1975 года я  ВЕРА АЗАРЧЕНКО защитила  на журфаке исследовательский диплом на тему  «Документальная основа очерков  Анатолия Аграновского». И вернушись в Бугуруслан, стала собираться на место новой работы Сани -в город Каган Узбекской ССР,где моя золовка Валя вместе с мужем Анатолием получила благоустроенную квартиру.
   В Кагане  до марта 1976 года поработала литературным сотрудником в городской газете «За коммунистический труд». С мужем Саней отношения совершенно испортились и  из-за скандалов  я уехала  с сыном к маме в Душанбе.
Устроилась внештатным корреспондентом в Республиканскую газету «Комсомолец Таджикистана»,где познакомилась с Гульсифат Шахиди-выпускницей журфака Таджикского университета.( Мы дружим  до сих пор).
   Жили мы с сыном в Душанбе на съёмной квартире, поскольку папа мой все чаще пил и скандалил. Дважды мама отправляла  мужа в ЛТП-лечебно трудовой  профилакторий: сначала на 1 год,потом на 2 года и ни разу не навестила его.Меня  на свидания отправляла с сумками-передачами. 
  Без помощи мамы мы с Сережей бы не выжили. Она приносила и деньги,и продукты.   Купила в рассрочку для внука кресло- кровать и телевизор.
Вскоре меня перевели в штат и я заявила о себе как о настоящем журналисте.
   
 В 1976 году  в семью нашу вернулся Саня,приехав из Кагана.Моя мама Тоня помогла  его сестре Вале обменять её альметьевскую квартиру на душанбинскую и все мы оказались рядом.
  Саня устроился на завод Таджикгидроагрегат и  ему дали комнату в семейном общежитии,куда мы переселились.
В 1978 году   наш сын Сергей пошёл в первый класс.

  А в июне 1979  года меня пригласили  на работу в редакцию культуры Таджик-ТА (таджикского отделения ТАСС).
И здесь моя судьба круто перевернулась: я встретилась с Глебом Дейниченко. Ему был 41 год.Жена по нездоровью  уехала в Киев,где оказался лучший для неё климат,а их сын Олег заканчивал 10-й класс и жил с отцом.
 Я влюбилась в Глеба сразу и он, как оказалось,тоже. Мы начали встречаться тайно и я мучалась от вины в этой греховной связи.Саня мой уехал  на разведку  куда-то под Одессу,где его начальник с завода Таджикгидроагрегат открывал  новое дело.Через  три месяца вернулся,но я уже объявила ему,что жить вместе мы не будем и у меня есть другой человек. 
   В 1980-м году  у моей Антонины Ивановны обнаружили страшную болезнь-рак молочной железы.  Как-то  мама ударилась грудью об угол стола.Образовалась шишка,стала болеть.Но мама решила,что это просто нарыв и занялась самолечением,пока не стало совсем худо. Никого слушать не желала,говорила,что сроду врачам не доверяла.
   Я отвезла её в онкологический корпус  Республиканской больницы.Назначили облучение,потом химию-терапию.
  Мы с Глебом доставали дорогие новейшие лекарства в уколах,которые знакомые лётчики привозили из Москвы. От операции мама наотрез  отказалась и болезнь быстро  поразила весь её организм. Именно во время болезни  мама оценила моего Глебушку,его заботу,внимание и тихую,непривычную для неё, ласку.
  ...Пережила  мама  Тоня весну и  лето 1983-го, успела порадоваться приезду дорогих гостей - сыну Валере с женой Люсей и увидеть  долгожданную внучку- малышку Леночку( она родилась 8 августа 1982 года).
Я их вызвала из Тулы по совету онколога,чтобы родные могли застать больную ещё в сознании. 
      После их отъезда  мама стала угасать. Ухаживала я за ней до последнего дня: делала обезболивающие уколы,давала по часам таблетки,кормила любимыми кушаниями.В глубине души надеялась,что мама перед смертью  расскажет о своей жизни в юности-молодости и обо мне тоже.Но мама унесла все тайны  с собой,скончавшись 16 октября 1983-го года. Ей было всего 58 лет. 
  Я послала в Тёпловку дяде Мише телеграмму с сообщением о смерти мама -его сестры Тони.Но ответа и слов соболезнования не дождалась.Обиделась  на дядьёв очень и через полгода написала  им сердитое письмо. В ответ дядя Миша сообщил,что их дом летом 1983 года в Тёпловке сгорел  вместе со всем добром. Ни писем маминых, ни адреса  альметьеевского не осталось.
    Оказалось,что семья Володи Горбачёва-брата маминого ещё в 1977-м году переехала на жительство в Самарскую область,в посёлок Новоспасский Приволжского района.Свою половину дома дядя Вова продал и  там поселились новые хозяева. Дядя Миша тоже было  собраться с братом  в посёлок Новоспасский,но там места степные, а без леса он свою жизнь не представлял.Остался в родной Тёпловке  и до пенсии работал в лесхозе и трактористом,и лесником.

   ….Похоронили мы маму Тоню в Душанбе и остались  с Валерой  без родительницы. Папа Володя на похоронах запил,не хотел возвращаться в Институт гастроэнтерологии,куда я с большим трудом  устроила его на лечение. Плакал и казнил себя,что обижал свою Тоню всю жизнь. А она его жалела и заботилась о нём.
  Папа прожил без мамы 16 месяцев. Пил и водил в квартиру весь сброд с нашей улицы Строителей( по таджикски Бинакорон).
   С Саней Азарченко мы развелись и он вернулся в родной Бугуруслан. Четыре года я была ничьей женой. Жили мы с Глебом на съёмных квартирах,потом в его квартире в микрорайоне Гипрозем-далеко от папы. 
   Мать Глеба Галина Ивановна настояла на нашей женитьбе и желала,чтобы я сменила фамилию. Мы показали ей
Свительство о заключении брака, выписанное в ЗАГСе Центрального района города Душанбе 6 ноября 1984 года. И я стала ВЕРОЙ ДЕЙНИЧЕНКО.
   Навещала  я папу Володю каждую субботу,привозила еду,меняла постельное бельё и отдавала в прачечную,убиралась.Рассказывала,что была на стажировке в ТАСС в Москве и в гостях у его племянницеы Светы. Ездила  в Зеленоград к  старенькой бабушке Паше,похоронившей своих дочерей Нину и Лиду почти друг за другом.Но папа только  головой покачал и ни слова не вымолвил.
    А 2 марта 1985 года я нашла его в квартире в белой горячке и он умер у меня на руках в машине,едущей в психиатричекую больницу.  Похоронили мы его в одной ограде с мамой Тоней на душанбинском кладбище.Поплакали с Валерой,что остались сиротами...
 Я вспомнила,как спросила маму,любила ли она нашего отца?  Мама  как-то   растерялась,а потом сказала : « По мОлОдОсти любила.Даже в гОлОву его цылОвала...»  
    Я пишу эти строки ныне,когда мне уже 76-й год, и моё сердце разрыват боль за родных,ушедших из жизни так рано…
    В мае 1987 года меня пригласили на должность секретаря президиума в Таджикское театральное общество,а в сентябре ТТО было пребразовано в Союз театральных деятелей и меня назначили заведующей творческим кабинетом.Подробно о  работе в СТД,Республиканских и Региональных театральных фестивалях, встречах с ведущими театроведами и критиками на показах наших лучших спектаклях в Алма-Ате,Фрунзе,Душанбе,Ташкенте,Москве я рассказала  в книге «Письма к сыну».http://proza.ru/2014/06/04/1622   
Там же  и о  трагических событиях  начавшейся в 90-е годы гражданской войны в Таджикистане и нашем вынужденном переселении в Россию.
   Глеб в это время был замредактора коммерческой еженедельной  газеты «Бизнес и политика»,а я внештатным корреспондентом в отделе культуры. О насилии и зверствах боевиков,о давлении на журналистов,протестующих   против свержения власти и создания исламской республики, Глеб позднее написал несколько статей и я вкючила их в свою книгу «О чём молчат стихи»    http://proza.ru/2018/10/23/1374

  В 1993-м году мой сын Сергей получил диплом об окончании филологического факультета  Таджикского университета.И нам стало ясно,что в любимом Душанбе дольше оставаться нельзя-опасно.
Сергей поехал в родной Бугуруслан к отцу и бабушке,а мы с Глебом-в Тульскую область,в посёлок Ханино Суворовского района. Поселились в стареньком деревянном доме умерших родителей Люси-жены моего брата Валеры.

 Устроились мы с Глебом в районную газету «Светлый путь». Много писали о судьбах беженцев из Таджикистана,о ветеранах  Великой Отечественной войны,об интересных людях района.Глеб вёл «Литературную страницу»,печатал свои стихи и рассказы,  а так же стихи сына Сергея,обосновавшегося в Гатчине.
Валера с Люсей помогали нам освоиться в деревенских условиях.Часто приезжали из Тулы в Ханино и зимой и летом. Их дочка Лена -моя племяшка гостила у нас на каникулах.Семья Полянских гордилась нами! Их любовь к нам  была безграничной. 
  В 1997 году  мы с Глебом получили от службы миграции Тульской области однокомнатную квартиру со всеми удобствами в доме для беженцев в Суворове. Вызвали из Душанбе мать Глеба Галину Ивановну. Ей в ту пору было 85 лет и она прожила под нашим присмотром почти пять лет.Умерла от старости  6 сентября  2002 года,не дотянув  полгода до своего 90-летия. Мы похоронили её по месту прописки- в Ханино на старом сельком кладбище и крест  на могилу матери  Глеб сделал своми руками.
Любимая присказка моей свекрови во все времена была «Мы-Дейниченки нищенства не потерпим!». И мы с Глебом старались не уронить честь фамилии Дейниченко.
    Летом в Ханино у нас гостили  наши душанбинские друзья,в ту пору москвичи,  Сусанна с Геной и их сын Вадик  Киселёвы, сестра Сани Азарченко- моя золовка Валя, Оля Горбачёва- моя двоюродная сестра,сын Глеба Олег Дейниченко с семьей.   Он закончил военно-авиационное училище в Киеве и работал авиаинженером электоронщиком в вертолётном полку города Пугачёва Саратовской области. Служил в Африке , в стране Сьерра-Леоне, участвуя в составе войск миротворческой миссии ООН. 
Разбился на своей машине вместе с женой Ларисой 6 ноября 2003 года.  Похоронен в Пугачёве,а мы на похороны не поехали.  Глеба от горя очень ослаб и  сказал,что видеть сына в гробу выше его сил...

   В Тульской глубинке я освоила профессию педагода.  В Ханинской школе по инициативе директора Лидии Аркадьевны  Бобковой мы создали  факультатив «Основы журналистики» и мои ученики-юные корреспонденты активно содрудничали с газетой «Светлый путь».Через год факультатив преобразовался в общешкольный и я защитила авторскую программу подготовки юных журналистов «Теоретическое и практическое освоение газетных жанров» в Тульком педагогическом институте переподготовки и повышения профессиональных  кадров,получив высшую категорию.
   Мой брат Валера погиб в Туле 6 апреля 1999 года -разбился на своей машине под Благовещение. Ему шёл 47 -й год,мне -50-й,  жене его Люсе-45-й,  дочке Лене-17-й. 
На проводы его в вечную жизнь  в Тулу приехали из Ханино мы с Глебом,наш сын Сергей из Гатчины,моя подруга верная Сусанна из Москвы,сестра наша двоюродная  Оля Горбачёва из Тольятти. Так и лишилась я моих родных Полянских...
     Жизнь продолжалась. В 2000-м году комитет по образованию  Суворовского района предложил мне возглавить объединение  Пресс-центр «ЮНКОР»  в новом детском центре творческого развития и гуманитарного образования (ЦТРи ГО).
 Здесь я проработала 15 лет   и обобщила опыт преподавания журналистики с этикой и эстетикой в книге  «КАК СТАТЬ ЮНКОРОМ»   http://proza.ru/2014/10/16/1538
 В книге собраны лучшие  материалы  моих учеников:  заметки,интервью, зарисовки,рецензии на фильмы и спектакли, тексты их тематических выпусков на Суворовском радио и выступлений на телевидении, рассказы об участии  и наградах на областных фестивалях юношеской прессы, публикациях в молодёжных СМИ Тульской области и в виртуальной  «Юношеской газете» Московского агентства ЮНПРЕСС.
    В Суворове судьба подарила нам встречу с супругами Ермаковыми.Лидия Николаевна -директор школы первой пригласила Глеба на открытое занятие,где школьники рассказывали о его поэтическом творчестве.А её муж Алексадр Сергеевич,бизнесмен и музыкант, сочинил несколько песен на стихи Глеба Дейниченко и издал два сборника его стихов и прозы.  Глеб написал книгу  о родословной Александра Сергеевича  «Время Александра Ермакова»( вот ссылка на моей прозе    http://proza.ru/2019/02/28/1594).
   Мой  Глебушка умер в 69 лет от тяжёлой болезни  21 ноября 2007 года в суворовской больнице,пережив мой день рождения и единственный раз не поздравил меня...   Хоронил его верный друг Ермаков,а мы с Сергеем, мои родные туляки  Люся и Лена Полянские  почувствовали себя тогда осиротевшими.

   С 2013 года я редактор книг моей душанбинской подруги Гульсифат Шахиди. Вот ссылка на её очерк о нашей долголетней дружбе  под названием «С Верой по жизни»
 http://proza.ru/2024/11/19/1597

    С 2018 года я живу в Гатчине рядом с сыном Сергеем.Я счастлива здесь: на моих глазах растёт и взрослеет внучка Сашенька.Ей 17 лет,учится в лицее,занимается третий год в художественной школе.Здесь моя невестка Оксана-умница,рукодельница и кулинарка,здесь рядом её мама-моя сваха Зоя Сергеевна и сестра Таня. Мы  часто собираемся  у меня за столом  и в доме Азарченко.
   В апреле 2025-го года  в Московском издательстве мы с внучкой  издали сборник стихов её папы Сергея Азарченко с иллюстрациями Александры Азарченко. Книга получила  множество хороших отзывов,в которых отмечены  и тексты стихотворные и рисунки к ним.
Вот один из откликов от моей подруги Лидии Николаевны Ермаковой    http://proza.ru/2025/04/03/964
В сентябре мы отметили 25-летие семейной жизни моих детей Сергея и Оксаны. Полагаю,отец Сергея Александр Иванович Азарченко  ( 26.10.1948-30.05.2011)  был бы доволен ,что его фамилию  сын,невестка и внучка носят  с гордостью.

Коллаж сделала моя внучка Саша.Верхний ряд: мои Горбачёвы- дедушка Иван Кузьмич и бабушка Анна; рядом моя  мама Антонина и я Верочка.
Средний ряд: мои родители мама Антонина и Владимир Полянские;  я выпускница школы и завклубом на заводе.
Нижний ряд: я студентка 1-го курса журфака Казанского университета; Александр и Вера Азарченко; Глеб и Вера Дейниченко .