Калинов мост - Часть 2. Глава 4

ГЛАВА 4

Для директора агрохолдинга «Агро Стан» Константина Сергеевича Серова, владельца сети магазинов, кафе и ресторана, утро начиналось с головной боли. Голова болела от долгих размышлений в поисках выхода из создавшегося трудного положения по реализации свинины на местные мясоперерабатывающие комбинаты. За последние годы ситуация на внутреннем рынке складывалась не в его пользу. Крупные мясокомбинаты скупали мясо у зарубежных производителей: оно было дешевле, чем у российских. Лишь иногда под нажимом высокопоставленного чиновника, наставника Серова, они забирали большие партии свинины и у агрохолдинга «Агро Стан», но это явление было временное, а Константину Сергеевичу хотелось большего, и он ратовал за наращивание производства, да и к тому же производственные мощности позволяли агрохолдингу содержать больше свиней. Были у Серова, местного мясного короля, желающие его продукции, но они сразу оговаривались: «Только с отсрочкой выплаты на год». Но это уже не устраивало самого короля. Иногда налетали частники, индивидуальные предприниматели, которые, прослышав о снижении цены реализации, закупали небольшие партии мяса для дальнейшей перепродажи на городских рынках. Все искали свою выгоду. Местные магазины и колхозные рынки искали в основном экологически чистое мясо, предлагаемое населением сёл и деревень. Их интересовали поросята, выращенные на зерне, картошке, тыкве, свёкле и других овощах и фруктах, на том, что плодила земля, а не на биологических добавках. Знатоки свинины сразу поняли вкус и питательность беконовского мяса. Не всех притягивал этот деликатес.
Сельские жители не покупали это мясо, а часть городского населения провинциальных городков специально ездили по сёлам, скупали свиней, выращенных на приусадебном хозяйстве крестьян без добавок. Само производство свинины на личных подсобных хозяйствах крестьян в последние годы стало сокращаться из-за резкого снижения закупочной цены на мясо местными крупными предприятиями, которые, увеличивая поголовье свиней, не рассчитали свои возможности и, не найдя рынки сбыта своей продукции, были вынуждены из-за низкой потребности населения в беконе резко снизить цену реализации. Крестьяне на своих приусадебных подворьях из-за снижения закупочных цен сократили поголовье свиней. Многие перестали держать хрюшек, хотя для некоторых это было единственным доходом в их скромном семейном бюджете. Кто-то просто держал поросят ради экологически чистого мяса, выращивая их на натуральных продуктах не для продажи, а для семейного стола.
Серов, анализируя создавшееся трудное положение сельхозпроизводителей в целом по стране, мог уповать только на Бога, он один мог услышать его молитвы. Хотя местный магнат и был атеистом, но в душе всё же верил в Бога. Константин Сергеевич – бывший коммунист, а ныне член правящей партии. Пришлось вступить. Веяние времени. Все перешли на демократический путь развития. А если завтра перейдут ещё на какой-либо путь? Серов готов на любой, лишь бы идти в ногу с правящей элитой. Он и по натуре был человеком лояльным, мягким, но кусал иногда исподтишка. Не любил кричать на своих подчинённых, выговаривал, вежливо улыбаясь им в лицо, а наказывал рублём.
Начинал он карьеру, как ни странно, с обычного главного агронома колхоза «Светлый путь», а потом резко стал подниматься по карьерной лестнице: глава района, заместитель министра сельского хозяйства республиканского министерства. В «лихие девяностые», скупив сеть магазинов и кафе, стал индивидуальным предпринимателем. А в 2003 году его наставник, работающий в административном аппарате президента, предложил ему поработать под своим прикрытием в качестве директора агрохолдинга «Агро Стан». Константин Сергеевич вложил в данное предприятие кучу денег в виде кредитов, порядка одного миллиарда рублей, взятых у именитого банка при поддержке своего наставника, под залог своего имущества: магазинов, кафе, ресторана, с отсрочкой выплаты кредита на три года. Риск был большой, но его компаньон приводил аргументированные доводы необходимости организации агрохолдинга и взятия большого кредита под выгодное дело. Встретившись с ним в ресторане, он долго объяснял Серову:
– Ты пойми, Константин, ты оправдаешь свои вложенные деньги за пять лет. Доллар в цене постоянно растёт, рубль обесценивается. За счёт ежегодной инфляции ты будешь только выигрывать. Ты посмотри, какими темпами растут цены по стране. Первым делом покупай импортные, надёжные, энергонасыщенные трактора и сельскохозяйственную технику, они себя оправдают. Со своей стороны я обещаю тебе всяческую государственную поддержку. Твоё производство мы будем постоянно дотировать. Посевы зерновых культур будем страховать от всевозможных природных катаклизмов. Тебе нечего бояться, за твоей спиной государство, и мы тебя поддержим в любой момент.
Прошло три года. Запланированные доходы от реализации животноводческой продукции себя не оправдали. Рынок и низкий потребительский спрос на бекон разрушили все планы Константина Серова и его покровителей. Лишь от реализации молока на сыродельный комбинат он получал ощутимую выручку. А продавали они его до шести тонн в день. Производство молока было рентабельным, и с каждым годом доход, полученный от его реализации, увеличивался в разы. В основном за счёт молока Серов держался на плаву.
Незаметно пролетели три года, пришла пора выплаты процентов по кредитам, и Константина Сергеевича заколотило от предъявленного ему кредитными организациями счёта. Пришлось поговорить со своим наставником, человеком высокого ранга, который способствовал реструктуризации долгов агрохолдингу «Агро Стан». Но надавить на мясоперерабатывающие комбинаты и потребительский рынок его высокопоставленные покровители не могли. Здесь нужно было искать другой выход – политический. И звонок старого друга, депутата Государственной Думы Иннокентия Брыкина, был кстати. У Серова появилась надежда, которая затеплилась в его груди.

***

Иннокентий Брыкин прибыл в сопровождении главы Новодворского муниципального района Николая Васильевича Сидорова, который привёз с собой корреспондентов районных и республиканских газет. Серову пришлось изрядно попотеть, рассказывая им про достигнутые результаты в производстве сельскохозяйственной продукции: о высоких надоях молока, переваливших за шесть тысяч литров от одной бурёнки в год, о продаже большого объёма свинины и говядины. Занимаясь усиленно воспроизводством стада, они выращивают племенных тёлок на реализацию в соседние крупные сельскохозяйственные предприятия. Вот и в прошлом году продали сто двадцать голов нетелей на четырнадцать миллионов рублей.
Константин Сергеевич в своём выступлении, которое готовил целую неделю со своими специалистами, коснулся и растениеводства, рассказав о прошлогоднем высоком урожае зерновых культур: тридцать шесть центнеров с гектара – и кукурузы на зерно, давшей на круг около восьми тонн, для нечернозёмной зоны это было хорошим показателем. Заготовили сорок два центнера кормовых единиц на одну условную голову скота.
Он, расхаживая по своим производственным объектам и объезжая свои сельхозугодия, довольный собой, как истинный хозяин показал им всю имеющуюся у него современную импортную технику, напичканную электроникой, работающую сейчас в поле на севе зерновых культур и засеявшую уже три тысячи гектаров земли. Провёл он свою экскурсионную группу корреспондентов и по гаражу. Они снимали на свои цифровые фотоаппараты его современные комбайны и самоходные косилки, грузовые машины и трактора и записывали на диктофоны его пламенную речь о достижениях и планах на будущее.
Провёл он их и по животноводческому комплексу, где у него содержались племенные коровы. Познакомил со специалистами. И, окончательно уморив долгой беседой представителей СМИ, предложил им поехать пообедать в его ресторане в городе Новодворске. Журналисты, обрадовавшись, что их не повезут на свинокомплекс, ибо там стоял слишком неприятный, специфический запах, отбивающий аппетит напрочь, согласились с предложением Серова и не задавали лишних вопросов о содержании свиней. Они и так знали, что многие бомжи позавидовали бы этим поросятам и с удовольствием сами жили бы на этих фермах. И радостный Серов, промчав гостей на высокой скорости мимо своего детища, построенного восемь лет тому назад по всем мировым стандартам, направился в Новодворск, в свой собственный ресторан, угощать своих гостей. Угощение было обильное, и довольные гости после трёхчасового поглощения изысканной пищи разъехались по домам. После официальной части банкета Серов пригласил своих высокопоставленных гостей: главу района и депутата Иннокентия Брыкина – в отдельный, богато обустроенный кабинет при ресторане, где стол ломился от изысканных кушаний. Разговор продолжили в дружеской обстановке под тихое звучание инструментальной музыки. Константин Сергеевич, зная пристрастие Брыкина к звукам флейты и испанской гитары, заранее предупредил прислугу, и те, включив музыкальный центр, поставили диск, и из колонок зазвучали любимые композиции Иннокентия Феликсовича. Тот сидел с блаженной улыбкой на лице, поглаживая свой большой живот – огромный комок нервов, свою трудовую мозоль кабинетного работника.
– Спасибо, Константин Сергеевич, порадовал, да и угостил на славу. Своё хозяйство нам показал. Меня очень впечатлило. Сколько у тебя мощных тракторов и сельскохозяйственного оборудования! Глаза разбежались! На фермах коровы стоят упитанные, накормленные. Дворы чистые, светлые, да и освещение хорошее. Специалисты толковые. Пообщался с ними. Некоторых знаю лично, мои земляки, из моего родного села Калинов Мост. Знаю и про твои проблемы с реализацией свинины. По этому поводу я сегодня сюда и приехал. Проблема эта решаемая, и в этом нам поможет Николай Васильевич, – Брыкин, отпив из своего бокала вина, посмотрел на главу района Сидорова, который с серьёзным видом слушал Брыкина, не выражая тени смущения, с непроницаемым лицом.
– Так вот. Я начну по порядку, – продолжил Брыкин. – В Кашинском районе, на крупном свинокомплексе, вспышка эпидемии африканской чумы. Это недалеко от вас. До Кашинска триста километров. Основным переносчиком этой болезни является сам человек. Поэтому вам, Николай Васильевич, как главе, необходимо принять срочные меры, чтобы не допустить проникновения этого страшного вируса на территорию вашего района. Необходимо запретить продажу с личных подворий крестьян свинины и маленьких поросят на колхозном рынке. В радиусе пяти километров от агрохолдинга «Агро Стан» в срочном порядке провести забой свиней. Задействуй свою ветеринарную службу, пускай пройдутся по всем домам жителей сёл в округе свинокомплекса, проведут учёт и поставят бирки на каждого поросёнка, а после всех заставят провести вынужденный забой всего поголовья свиней.
– Иннокентий Феликсович, заслоны вдоль границ нашего района мы поставим, – начал Сидоров, – а вот заставить население провести вынужденный забой свиней – это поднимет волну народного негодования. Официального республиканского решения о введении карантина по африканской чуме в Новодворском районе не принято, а народу сейчас предъявляй документы. Все образованные, подкованные, сидят в интернете, с демократическими взглядами. Да и выборы скоро в Государственную Думу, как бы это не повлияло на ход голосования. Мы так можем дестабилизировать политическую обстановку в нашем районе.
– Ой, да прекрати ты, Николай Васильевич, – заёрзав на своём стуле, нервничая, начал Брыкин. – Какая обстановка? Твоих жителей в округе «Агро Стана» всего тысяча человек, из них голосовать пойдут пускай половина – это одна тысячная доля от всех голосующих по стране. Их голос в общей массе не имеет веса. Вам надо думать в целом о районе, о производстве и пополнении районного бюджета за счёт отчислений с продаж. А вы печётесь о каких-то людях. Они пошумят и успокоятся, а нам надо думать о производстве и реализации мяса. Не будут держать поросят – станут закупать свинину у Серова. Вот вам и решение вашей проблемы. Да, ещё, Николай Васильевич, дай команду всем руководителям сельскохозяйственных предприятий, чтоб фуражное зерно не выписывали населению. Не будет кормов – не будут люди держать свиней. Не будет и африканской чумы. Хватит разводить заразу по всему району. Надо сконцентрировать всё производство свинины на одном предприятии, усилив ветеринарный контроль. Мы не только спасём агрохолдинг от убытков, но и само население от последствий этого вируса. Он, говорят, негативно влияет и на человеческий организм. Поэтому, Николай Васильевич, активизируйте агитационную работу с населением. Работайте с каждым человеком отдельно, но докажите всю пагубность содержания свиней на личном подворье. И вы, Константин Сергеевич, своим работникам запретите держать поросят. Они вас послушают.
– Они-то меня послушают, – начал Серов, – а вот как заставить работников кооператива «Калинов Мост»? Многие жители этого села живут только этим: выращивают голов по десять поросят, держат от двух до шести свиноматок для получения приплода и с дальнейшей реализацией их на базаре. Один-единственный доход в их семье от содержания скотины на личном подворье. И население в основном у них закупает поросят. Видите ли, у них экологически чистое мясо. Почему многие не покупают поросят с нашего свинокоплекса? Потому что они отдают предпочтение хрюшкам, выращенным на зерне и картошке, без применения биологических добавок. Старшее поколение, воспитанное на дедовских устоях, до сих пор пренебрегает современными методами содержания свиней на своём подворье. Заставить людей окончательно избавиться от поросят, я думаю, невозможно.
– В этом мире, Константин Сергеевич, нет ничего невозможного, – вмешался в разговор Брыкин. – Правильный подбор кадров со стороны нашего главы района и его административный ресурс сделают своё дело. С людьми надо работать, применяя все методы. Увидите, результат будет уже через год.
Попрощавшись с ними, Иннокентий Брыкин поехал проведать своего друга и компаньона Виктора Негоднова. Он был сегодня доволен собой, проведённая им работа с главой района и с директором агрохолдинга уже через неделю даст результат. Многие жители села Калинов Мост выживали только за счёт содержания скотины на своём подворье. Не будет кормов – не будут люди держать живность на своём дворе. А агитационная работа ветеринарной службы и главы района, да и самого Серова, по профилактике африканской чумы поможет избавиться от поросят. Многие останутся без средств к существованию, бросят свою работу в кооперативе «Калинов Мост» и будут вынуждены идти к Негоднову и Серову. Дефицит рабочей силы сам по себе иссякнет, и тогда уже они будут диктовать свои условия рабочему классу. Тогда можно будет подумать и о производительности труда, и о наращивании производства. А пока существует СПК «Калинов Мост», у Брыкина проблемы не закончатся.
Майский день по-летнему был жаркий, но, сидя на заднем сиденье своего Toyota Land Cruiser Prado комплектации «люкс», Иннокентий Феликсович не чувствовал этой жары. Оборудование «климат контроля салона» поддерживало заданную температуру в машине. Нравилась ему эта машина, комфортная, солидная, и соответствовала его статусу. Возможность купить иномарку дороже у Брыкина была, но он не хотел вводить в чёрную зависть своих земляков, чьё благосостояние за последние годы стало падать. «Скромность украшает человека» – эта была любимая поговорка депутата Брыкина. «Скромнее надо быть, господа, скромнее», – призывал их президент, и Иннокентий Феликсович слушал главу государства, побаивался, хотя делал дело, отталкиваясь от своих принципов.
Он ехал в своей машине и любовался природой своего родного края. Вдоль шоссе, выстроившись в ряд, стояли белоствольные берёзы, сосны и различные кустарники, одетые в зелёный наряд, придавая обустроенный вид ухоженным, посеянным недавно, полям. Озимые шли в рост. Прошедшие на днях дожди способствовали активному росту растений, и уже кое-где на полях вовсю зеленели, поднимаясь из земли, всходы яровых культур.
Брыкин, комфортно расположившись на сиденье, думал о своём. Чего он хотел от жизни – товарищ, а ныне господин, депутат Государственной Думы Иннокентий Брыкин, – уже получил. Огромный особняк в Подмосковье, дорогая иномарка, любимое дело и работа. Он, избранный народом депутат, работал на благо своей страны, не забывая про свои личные интересы. Поднял на ноги двоих сыновей, которые работали сейчас в министерстве внутренних дел. Оба женаты. Имеют свои благоустроенные шикарные загородные дома. Живут вполне благополучно, растят детей. Брыкин со своей верной спутницей жизни, женой Татьяной, изредка навещают внуков, балуя их подарками. Хотелось деду Иннокентию чаще бывать с внуками, но дела, заботы, проблемы отнимали у него уйму времени. Да и внукам не так уж и интересно было с дедом. Они часами сидели за компьютером, со своими айфонами и очень не любили, когда их дедушка ругался на них: «Да бросьте вы свои игрушки, сходите на улицу, погуляйте. Смотрите, какая погода». Не слушали внуки деда. Не внимало мольбам своих дедушек и бабушек молодое поколение, выросшее на «пепси» и чипсах. Не ели они (и никогда не пробовали) хлеба из лебеды, не пухли от него, как их дедушки и бабушки. Эта молодёжь, засевшая в интернете, никогда не познает, что такое голод и детство, прожитое в военные, страшные 1941–1945 годы. Брыкин через это прошёл и поэтому всю свою жизнь отдал на благо процветания села, чтоб люди, работая на земле, производили сельскохозяйственную продукцию во имя продовольственной безопасности своей страны. Во имя того, чтоб их дети и внуки не знали, что такое голод и что такое война. Сейчас он ехал к себе в село, где когда-то таким же десятилетним пацаном, как его внуки, бегал босиком по лугам и оврагам, собирал щавель и ел его со своим другом, соседом Серёгой Томиным.
Задумавшись, Брыкин не заметил, как они подъехали к Негоднову. Его водитель Николай вывел его из раздумий:
– Иннокентий Феликсович, мы приехали. Вон и Виктор Николаевич на своей машине «Нива» стоит на краю поля.
Виктор Негоднов встретил его на своём поле, где они заканчивали сев ячменя.
– Иннокентий Феликсович, здравствуйте! Рад вас видеть.
– Здравствуй, Витя! Ну, рассказывай, как твои дела?..
– Вот последние гектары досеваем.
– Это хорошее дело. Слушай, Витя, давай по этому делу мы сегодня организуем пикник у тебя на пруду. Собери после окончания работ всех своих рабочих и предупреди, чтоб в восемь часов все были у беседки, у «холодного ключа». А сам дуй в магазин, закупи там по полной и шашлычка захвати, вечером отметим с твоими работниками завершение посевной. А я пока поеду ещё одно дело сделаю.
Дела свои в селе Калинов Мост Иннокентий Брыкин вёл ещё с одним, со своим старым товарищем Сергеем Томиным, с которым они вместе учились в сельской школе. Сергей был старше Иннокентия на четыре года. Жили они по соседству и часто ребятнёй летом вместе бегали на рыбалку. Так как Иннокентий с мамой жили одни, родители Сергея всячески помогали им в нелёгкой крестьянской жизни. Потом и сам подросший Томин не оставлял своего товарища в беде. Про это Брыкин помнил и в дальнейшем уже сам, поднявшийся по карьерной лестнице, часто выручал своего друга-соседа. А Сергей так и остался в колхозе. В школе он учился плохо. Лень всегда шагала впереди него. Окончил профессионально-техническое училище и, получив специальность тракториста, вернулся в родное село. Томин отработал двенадцать лет на тракторе и понял, что эта тяжёлая работа не для него, он так долго не протянет. По этому поводу решил поплакаться своему соседу, приехавшему летом в отпуск. Брыкин его выслушал и, подумав, обратился к председателю колхоза с ходатайством за своего товарища. И того в скором времени назначают на должность заведующего молочно-товарной фермой. Язык у Сергея Васильевича подвешен был хорошо. Он мог любую бабу перекричать и мужика переспорить, а это было главное в работе заведующего фермой. Великих организаторских способностей от него тогда не требовали. Специалистами животноводческая отрасль была напичкана на все сто процентов. Ему давали команды сверху, и он шёл со своими ключами, открывал склады, делил зернофураж и всякую производственную утварь, раздавал наряды животноводам. Всю отчётность за него вела учётчица. Живи и работай. Радуйся жизни. Люби и властвуй. В советское время эта работа была престижной и на должность заведующего фермой назначали по блату. Он, отъевшись за три года и набрав жирок, ибо мяса было вволю, стал озоровать, завёл себе любовниц, забыв о жене и детях. Жена погоревала лет шесть, терпя его измены, и, смирившись со своей судьбой, стала жить с ним как с товарищем, в одном доме. Варвара была не из робких женщин и сама завела себе любовника. Так и жили Сергей и Варвара Томины, изменяя друг другу и часто поговаривая: «А у нас свободная любовь».
Томины домашнее хозяйство держали небольшое: корову, бычка и двух поросят. На приусадебном участке в двадцать соток каждый год сажали картошку, но из-за лени она у них зарастала сорняком. Выкапывали они картошку поздно осенью, самые последние, скорее уж от стыда, чем для своих нужд. Они надеялись на ферму, и должность Сергея Васильевича Томина кормила их сверх меры.
Прошли годы, Томины вырастили своих детей, двух сыновей, которые сейчас жили в Подмосковье. У каждого свой дом. Работали автослесарями и жили неплохо. Сам Томин со своей квартиранткой, как он часто называл Варвару, ушли на пенсию, но продолжали работать: Варвара дояркой на ферме, а Томин – по-прежнему заведующим. Сергей Васильевич и в свои шестьдесят лет продолжал бегать по бабам, а Варвара, угомонившись, летом нянчила внуков, приезжающих на каникулы в деревню. С приходом цифрового телевидения и интернета в село у Томина появилась новая страсть – долгими зимними вечерами, в основном по ночам, он любил смотреть «русскую клубничку», специально подключив эротический канал за отдельную плату. Иногда в два часа ночи он будил свою Варвару:
– Варь, глянь, что вытворяют, – показывая пальцем на экран телевизора, где обнажённые женщины и мужчины утопали в эротическом экстазе, с удивлением и с блеском в глазах говорил Томин.
Варвара смотрела мельком, а потом, чертыхаясь на него, говорила:
– Эх, старый кобель, тебя уже туда потянуло. Здесь тебе баб всё мало. Не нагулялся ещё, старый хрыч!
Она, поохав, ложилась спать, а Сергей Васильевич до пяти утра смотрел свою «клубничку» и, восторгаясь про себя, говорил: «Вот это женщина! Мне б такую». Такие сексапильные женщины, как на экране телевизора, Томину не доставались. И он довольствовался тем, что имел, своими доярками и телятницами. Падшие женщины не прочь были с ним переспать, а оказавшись с ним в постели, использовали его в своих корыстных целях. Где процветает разврат, там, считай, всё пропало. Идя на поводу у любовниц, Томин потерял контроль на своей ферме. Производительность труда резко упала. Воспроизводством стада не занимались. Ходили на работу, делали вид, что работают, а по сути разваливали всё животноводство.
Не думал Томин, что когда-то его выгонят с фермы с позором. Он уже пятерых председателей поменял – и его никто не трогал. Все боялись его друга Брыкина. А Миронов взял и сократил его с такой должности! Несмотря на свои шестьдесят пять лет, Томин чувствовал себя молодцом и готов был ещё поработать лет пяток. Он сильно переживал и долго не мог найти себе покоя после того, как сдал своё хозяйство Тамбовской вместе с ключами. Сидел дома, смотрел телевизор, часто не засыпая до утра. И даже любимые эротические фильмы не могли его утешить. Он уже месяц болтался по селу без дела, забыв про своих любовниц, а те, в свою очередь, говорили про него: «Всё, закончилась эра Томина. С него нечего больше взять, кроме старческого песка, который сыпется с его стареющего тела».
Звонок Иннокентия Брыкина застал Томина врасплох. Не ожидал он, что старый его товарищ вспомнит про него. Да и как не вспомнить Сергея Васильевича, который в своё время, работая заведующим фермой, подкармливал бывшего соседа говядиной высшего сорта.
– Здравствуй, Сергей Васильевич! – радостно поприветствовал по сотовому телефону Брыкин Томина. – Слушай, надо нам с тобой встретиться. Я сейчас подъеду к тебе.
Сергей Васильевич ждал своего дорогого гостя у крыльца. Брыкин вылез из машины и, поздоровавшись с ним за руку, предложил Томину пройти в сад на их любимое место, посидеть на скамейке у бани под сенью яблонь.
– Слышал я, Сергей Васильевич, тебя Миронов сократил, но ты не переживай, ему самому осталось недолго работать. Больше года он не протянет. А работу я тебе подыскал, если ты, конечно, желаешь работать. Виктору Николаевичу нужен сторож, надёжный человек. У него там кругом идёт стройка. И, сам понимаешь, нужен глаз да глаз. Надумаешь – подходи к Негоднову, он тебя возьмёт. Ну а приехал к тебе вот по какому вопросу. – Он достал из папки бумаги и протянул их Томину. – Это агитационный материал по профилактике африканской чумы. Почитай и дай почитать другим. Твоя задача, Сергей Васильевич, как можно больше информировать людей о пагубности содержания свиней на частном подворье в связи с распространением этой чумы. Поросят надо срочно резать.
Они посидели с часок, вспоминая свою молодость. Поговорили по душам. И Брыкин, поднявшись со скамьи и сетуя на занятость, попрощался с Томиным и уехал.
Сергей Васильевич ещё долго стоял у крыльца, держа в руках листы бумаги, и думал про эту заразу, африканскую чуму, свалившуюся как снег на голову. Ему это не грозило. Поросят он не держал уже лет пять, а вот другим это будет как нож в сердце.
Вечером, после окончания сева, Виктор Николаевич Негоднов собрал своих работников на лужайке около своего пруда отметить столь значимое для него событие – окончание сева зерновых культур. Места здесь были удивительно красивые. Белые берёзы и ивы красовались вдоль пруда в своём зелёном убранстве. Недалеко на пригорке стояла беседка, а чуть ниже, в овраге, бил родник, и струя холодной, прозрачной воды ручьём бежала вниз к пруду.
Расположившись на бугре, около беседки, Негоднов со своей командой разложили костёр для шашлыка, приготовили большой стол и скамейки и дружно, весело посмеиваясь, обсуждали сельские новости. Новостей, как всегда, было много. Каждый житель села на виду. Не успеешь сказать одно, а на другом конце уже говорят про другое. Каждый был горазд на выдумку, и вскоре любая новость обрастала сплетнями.
– Вы слыхали, вчера Ивана Стёгина в больницу на «скорой» увезли, – рассказывал Степан Бобров, мужчина лет пятидесяти, невысокого роста. – Решил он жеребёнка за заднюю ногу поймать. Тот как даст ему между ног, Иван и упал без сознания. Пришёл в себя и никого не узнаёт. Отвезли в больницу. Вечером его жена, Лида, навестить приехала. Забегает к нему в палату и с ходу одеяло с него скидывает, смотрит, оценивает его хозяйство – всё на месте. И, успокоившись, говорит: «Слава Богу! А мне сказали – всё, у Ивана твоего там нет ничего. Была одна каша. Пришлось всё вырезать. Да нет, всё на месте. И табачок стоит».
И мужики, дослушав до конца рассказ Степана про Иванов табачок, заржали хором и долго ещё смеялись, не то над Стёгиным, не то над Бобровым, который, не улыбаясь, с серьёзным видом и с расстановкой, как хороший актёр, часто на ходу придумывал байки для увеселения своих товарищей. При этом непременно держа во рту сигарету средь недостающих, выпавших зубов.
– А я недавно анекдот хороший прочитал, – продолжил Владимир Расторгуев. – Идёт бракоразводный процесс в суде. Полный зал народу. Судья спрашивает жену, подавшую заявление на развод: «Причина вашего развода». Та ему отвечает: «Видите ли, Ваша честь, мой муж меня не устраивает в сексуальном плане». Тут раздаётся женский голос из зала: «Интересно! Всех устраивает, а её не устраивает». Следом слышится мужской голос: «А её никто не устраивает».
И снова по поляне раскатился задорный, гогочущий смех команды Негоднова. Весело было мужикам. Могли они работать и умели отдыхать, иногда для себя устраивали праздники, чтоб отдохнуть душой и снять усталость.
Вскоре подъехала дорогая иномарка Брыкина, и он, выйдя из машины, подошёл к мужикам, здороваясь с каждым за руку. С крепким рукопожатием он обошёл всех десятерых участников банкета. Негоднов всех пригласил к столу и на правах управляющего хозяйством, взяв в руки стопарик водки, произнёс тост:
– Давайте мы выпьем сегодня за завершение нашей посевной, за дружные всходы и будущий урожай в закромах. Мне сегодня хочется поблагодарить вас всех: за ваш труд, за поддержку и понимание.
Мужики, чокаясь друг с другом, выпили и стали кушать приготовленные угощения и долгожданный шашлык. За столом стоял весёлый говор и звонкий смех от шуток Степана Боброва и Владимира Расторгуева. Потом, поднявшись из-за стола, слово взял Брыкин, и его тост плавно перешёл в исповедь:
– Мужики, я хочу сегодня выпить за вас, за тяжёлый ваш труд. Вы поработали на славу. В две смены на пяти тракторах посеяли семьсот гектаров. Выполнили полный объём работ: от дискования стерни до прикатывания посевов. Это если посчитать, вы обработали в суммарном объёме три с половиной тысячи гектаров земли. Так давайте выпьем ещё и за то, чтоб собрали мы с этих полей большой урожай зерна. – Выпив залпом сто грамм водки, Брыкин закусил солёным огурчиком и, подождав, пока выпьют другие, не садясь за стол, продолжил:
– Вы поймите, ребята, меня правильно. Я всей душой болею за эту землю. Поэтому я сегодня с вами. Мне хочется, чтоб село жило и вы жили здесь, работая на этой земле. Кормили детей, поднимали их на ноги. Мне небезразлична судьба каждого здесь сидящего. Вы толковые, работящие мужики, и дальнейшая судьба вашего села полностью зависит от вас самих. А я чем могу – помогу. Не оставлю своих земляков в беде. И что бы ни говорили про меня люди, я желаю всем добра. Кому-то кажется, что я делаю что-то не так, как им надо, но результаты моего труда вы видите сами. Планы на дальнейшее – большие. Будем наращивать своё производство. Завезём племенных коров. Работы всем хватит. Лишь было бы желание работать. – Он сам себе налил в стакан водки, поднял его и, держа в руке, продолжил: – Так давайте выпьем за то, чтоб сбылись наши мечты, а село наше заново возродилось. – Он выпил и сел за стол, закусывая шашлыком и солёными огурчиками «пикули».
Они долго ещё сидели за столом, строя планы на будущее, обсуждая перспективы развития своего хозяйства. Говорили про политику и скорые выборы. О людях села и проблемах... Мужики потихоньку стали расходиться, а Брыкин с Негодновым, оставшись одни, сидя у костра и изредка помешивая головешки, говорили о своих делах.
– Витя, я сегодня был у Томина. Человек остался без работы, переживает. Возьми ты его сторожем. Работа нехитрая, справится.
– Хорошо, Иннокентий Феликсович, – согласился Негоднов.
– Ну что же, Витя, поеду я, пожалуй. Засиделись мы с тобой. Время позднее, а мне ещё до Москвы пилить, хотя и водитель за рулём, но сидеть в машине всё равно устаёшь.
Они пожали крепко друг другу руки, и, попрощавшись, Брыкин уехал в Москву, где его снова ждали дела и супруга Татьяна, которая часто, волнуясь за него, говорила: «Иннокентий, ну ты хоть позвони. Я ведь беспокоюсь за тебя, волнуюсь». И сейчас, вспомнив про это, он подумал про свою жену, но звонить не стал, время было позднее, два часа ночи.
С Татьяной они живут вместе уже сорок лет. Подружились они на пятом курсе университета, а через год поженились. Татьяна Ивановна, окончив аспирантуру, стала работать преподавателем на экономическом факультете и всё своё время отдавала любимой работе. А родив первого сына в тридцать лет, ушла с головой в домашнее хозяйство, воспитывая сына Тимофея. Через пять лет родился Василий, и Татьяна окончательно перешла в разряд домохозяек. По требованию Иннокентия бросила работу в университете, занявшись воспитанием детей. Иннокентий Брыкин тогда уже работал первым секретарём Новодворского райкома КПСС и мог прокормить семью один. Всю свою жизнь Татьяна Ивановна сначала занималась детьми, а потом и внуками, ожидая любимого мужа с работы. А муж, часто пропадая на работе, возвращался поздно ночью, не замечая, как росли дети. Его любимая Татьяна, уложив детей, в ожидании мужа ночами много читала, и это спасало её от одиночества. Она была довольна своей жизнью и мудро относилась ко всему происходящему: не теребила мужа по пустякам, не устраивала сцен ревности, а просто любила его и своих детей, в которых души не чаяла, отдавая им себя полностью, воспитывая их по сложившимся канонам советской школы. За роскошью не гналась. Светских вечеринок избегала. Любила походы в театр, на природу. На летние каникулы с детьми уезжала в деревню к своей матери. Судьба была к ней благосклонна. Она была любимой женой и счастливой мамой. Татьяна Ивановна была довольна тем, что имела. Хорошо зная наизусть «Сказку о рыбаке и рыбке» Александра Сергеевича Пушкина, она не хотела быть похожей на старуху, героиню этого произведения. Она была другой женщиной, наделённой от Бога разумом и светлой, чистой душой. А дворец они построили сами со своим Иннокентием, не прося об этом золотую рыбку. Она-то знала, что всего в жизни можно добиться только своим трудом.

продолжение см. здесь: http://proza.ru/2025/10/24/1490