Жёлтая папка

Визг тормозов… Страшный удар… Алая кровь на лобовом стекле… Чьё-то незнакомое лицо с неясными очертаниями… Как сквозь вату в ушах - голос:

 - Доктор, она возвращается…

 - Наконец-то. Ну, здравствуйте, - доктор посмотрел на монитор аппарата ИВЛ и жестом дал медсестре какое-то указание.
 
 - Вы меня видите? - вновь обратился к больной.

Тихое «да» прозвучало в ответ.

Прошло полтора месяца, как Нину выписали из больницы. В реанимации она пролежала пять дней, потом перевели в  отдельную палату. Когда узнала, что муж погиб в той автомобильной катастрофе, жизнь для Нины кончилась. Время остановилось. Никто не приходил, не звонил телефон. Детей они не нажили, друзей тоже…

Молодая вдова не хотела никого видеть, ничего слышать, даже думать… Ей не хотелось ни пить, ни есть. Хотелось лечь - и тихо умереть.
И она к этому шла.

В середине сентября зазвонил проснувшийся от долгой спячки телефон.

 - Здравствуйте, Нина Степановна, - прозвучал в трубке незнакомый голос. - Это Игорь Фомичёв из областной прокуратуры…

Фомичёв сказал, что им необходимо встретиться по очень важному делу и что разговор – не по телефону. Через полчаса  он был у Нины.

 - Зовите меня просто – Игорь, - сказал гость, поздоровавшись и извинившись за беспокойство. - Вы меня не знаете, но с Александром Васильевичем… Извините бога ради, примите мои соболезнования, разделяю боль вашей утраты…

Выдержав короткую паузу, Фомичёв продолжил:

 - … С вашим покойным мужем, Нина Степановна, мы вели одно важное дело. У него должны были остаться документы. Вы не знаете, где он хранил свои бумаги?..

 - Нет, он не делился своими служебными делами… Наверное, и правильно… Зачем мне было знать прокурорские секреты? А теперь и вовсе ничего не нужно, - тихо отозвалась Нина, растягивая слово «ничего».

 - Понимаю ваше состояние. Вы позволите, я сам посмотрю в его кабинете?

 - Проходите, смотрите, раз уж надо… Вот рабочий стол, вот сейф, ключ в верхнем ящике стола…

В столе ничего не оказалось, кроме пачки писчей бумаги. Замок сейфа поддался легко. Из него Фомичёв извлёк две разноцветные папки – красную и зелёную; расположившись за столом, стал перебирать находящиеся в них документы.

Нина предложила гостю чай, он вежливо отказался:

 - Спасибо, не хочу вам долго надоедать.

Укрывшись пледом, она сидела в любимом кресле мужа и смотрела за работой гостя. Фомичёв был сосредоточен, видно, он знал, что искал.

 - Нина Степановна, где ещё мог хранить документы Александр Васильевич? Можно, я посмотрю на книжных… – он запнулся. – Впрочем, не хочу злоупотреблять. Если позволите, в другой раз… Сегодня я много времени вашего отнял.

 - Конечно, Игорь, приходите…

 - Если что вспомните, хм… - он протянул визитку и виновато улыбнулся. - Извините, так в кино говорят. Если понадобится моя помощь, звоните…

Фомичёв не был похож на тех многих, которые захаживали к мужу, пытались завязать с ним дружбу, но дальше деловых отношений не доходило. Городской прокурор должен был держать дистанцию: положение обязывало.

Прошло две недели. Фомичёв не приходил и не звонил. Первые дни октября выдались тёплыми и солнечными – пришло бабье лето. Одним из таких погожих дней Нина направилась на кладбище. Клён, стоявший над могилой мужа, был по-осеннему ярко расцвечен. Красно-жёлтые листья срывались от лёгкого ветра и мягко ложились на могилу. Неподалёку – куст рябины. Её краснеющие гроздья напомнили кровавый след на лобовом стекле разбитой машины…. Нине сделалось дурно, она присела на скамью. Вспомнился визит Фомичёва, почти уже забытый ею.

 - Зачем приходил, что он искал, Саша? Какую тайну ты унёс с собой в могилу?..
Муж смотрел на неё тёплым любящим взглядом и молчаливо улыбался с фотографии на кресте.


 - Анечка! Я дома. Что у нас на ужин? - крикнула Нина с порога, войдя в квартиру.

Она совсем забыла, что сама, утратив интерес к жизни после гибели мужа, уволила домработницу за ненадобностью. Нина не помнила даже, где и чем питалась всё это время. Но сейчас ей нестерпимо хотелось есть. Пустой холодильник дохнул в лицо прохладой: в нём  Нина нашла два яйца. «Этого мне будет мало, иду в кафе», – решила она и захлопнула дверцу.

Визг тормозов вернул Нину к действительности: какой-то внедорожник чуть было не сбил старика на переходе.  Светофор мигнул трижды: красный, желтый, зелёный. Перейдя улицу, Нина оказалась в кафе. В прежней жизни они с Александром нередко устраивали здесь «праздники души» – только для них двоих… Их столик был свободен, звучала знакомая музыка…

 - Вам, как всегда, пиццу? - подошёл официант.
 - Нет! Красное вино и мясо! Страшно хочу есть.

Не приученная самостоятельно готовить, Нина стала регулярно посещать знакомое кафе. Официант уже не спрашивал, какое вино ей подавать. Конечно –  Bordeaus!

Прошло ещё около двух недель. Или дней десять… Время для молодой вдовы не имело никакого значения – оно остановилось.

Нина не заметила, как за столик к ней подсел мужчина, молча подлил вина в её бокал…

Она автоматически взяла бокал, сделала  глоток.

 – Куда ты ушёл, какую тайну от меня скрываешь, Саша?
 
 – Я тоже хотел бы это знать, Нина Степановна. Здравствуйте.
Женщина вздрогнула от неожиданности, чуть было не выронив бокал, и подняла глаза. Напротив неё сидел Фомичёв.

 – Здравствуйте, Игорь. Это как-то неожиданно. Я думала, это он… мой Саша… Я с ним часто разговариваю… К врачу надо…

 – Меня долго не было в городе – служебная командировка. Вы правы, в гибели вашего мужа есть какая-то тайна, и я очень хочу до неё докопаться – вопрос чести!

 – Вы разрешите, я вас провожу? – спросил Фомичёв, когда они закончили ужинать.

 – Здесь недалеко, – смутилась Нина. – А впрочем, возражать не стану.

Они перешли улицу под мигание жёлтого глаза светофора. Медленным шагом пошли вдоль светящихся витрин, тихо беседуя о чём-то отвлечённом. Спешить было некуда: затянувшееся бабье лето радовало теплом, и ещё не вся листва покинула свои насиженные кроны.

Прогулка заняла не более двадцати минут, и они попрощались у Нининого подъезда.
Нина скрылась за входной дверью, а из соседнего подъезда вывалилась весёлая молодёжная компания с гитарой – что-то праздновали. Фомичёв подождал, пока на третьем этаже засветилось окно в квартире Нины, и остановил проезжающее такси…

 – Игорь! Не уезжайте! Вы мне нужны!.. – раздался отчаянный голос Нины из распахнутого окна.

В квартире было всё перевёрнуто. Совершенно разгромленным выглядел кабинет покойного прокурора. Книги, сброшенные с полок, хаотично валялись на полу, ящики шкафа и письменного стола вырваны из своих гнёзд и опустошены.

 – Игорь, что это? – спросила перепуганная Нина.

 – Кому-то ещё хочется узнать тайну Александра Васильевича.

Нина потянулась к телефонной трубке.

 – Не надо!.. Не надо никому звонить! – резко пресёк её попытку Фомичёв.

 – Я… я в милицию…

 – Тем более! Не надо вызывать никакую милицию! Она полицией теперь называется…

Нине ничего не оставалось, как подчиниться воле Фомичёва. Вышло так, что он теперь оказался единственным человеком, который связывал её с прошлой, казалось, конченой жизнью.

 – Вы примите что-нибудь успокоительное, Нина Степановна, а лучше – коньяку, и идите, постарайтесь уснуть.

 – Вы… Ты не бросишь меня, Игорь? Мне страшно…

 – Теперь я просто обязан занять место вашего мужа!..

 – К-как… занять место муж-жа? П-прям-мо с-сейчас?..

Мускулистый загорелый торс, искрящийся на солнце бисером водных капель, на фоне изумрудных, с белыми барашками волн Эгейского моря предстал перед Ниной так явственно, что она протянула руку с желанием дотронуться…

Это был их медовый месяц. Александр подарил молодой жене поездку в Грецию. Целый месяц в раю!

 – Ты знаешь, любимая, почему это море имеет такое название? – спросил Александр, когда они вдвоём на пустынном ночном пляже любовались живописным морским закатом. – Существует красивая, правда, очень печальная легенда… Хочешь, расскажу?

 – Конечно хочу! – Нина прижалась к мужу, глядя в его блестящие в лучах заката чёрные глаза. – Расскажи, ты так много знаешь…

 – Ну, слушай, – Александр нежно поцеловал жену и начал рассказ.

 – Давно это было. Дело, между прочим, связано с системой налогообложения. Правитель Крита Минос тогда «конкретно», как выражаются сегодня «пацаны», обложил древних афинян данью – налогами, по-нашему. А дань не простая – живой товар. И не подумай, что крупный рогатый скот. Каждый год царь Эгей отправлял в качестве этой дани семерых юношей и столько же девушек, которых отдавали на растерзание страшному чудовищу Минотавру.

 – Ужас! Слава богу, у нас не такая налоговая система, – ужаснулась Нина.

 – В девяностых и у нас людьми расплачивались. Продолжать?

 – Я слышала про Минотавра… Но ты так интересно рассказываешь, продолжай.

 – История длинная. Но я буду краток, чтобы тебя не утомлять. Так вот, чтобы положить конец этому беспределу, сын Эгея Тесей – такой же красавчик, как твой муж – вызвался сразиться с Минотавром. Он одолел монстра, а помогла ему в этом…
Александр сделал паузу, обнял и поцеловал Нину.

 – … правильно! Любовь! Его возлюбленная, дочь царя Миноса Ариадна, подарила ему волшебную нить и меч.

 – Помню! Помню! Нить Ариадны помогла ему выбраться из заколдованного лабиринта.

 – Правильно! Но ты поняла, почему это море – слышишь, как оно шумит? – почему оно так называется?

 – Почему?

 – Так дослушай. Фокус в том, что царь Эгей очень любил своего единственного сына. Ему тягостно было ждать результата битвы, на которую отправлялся наследник. Договорились, что в случае победы корабль будет возвращаться под белым парусом, в случае поражения – под чёрным. В общем, толи Тесей, тоскуя по Ариадне, забыл поднять белый парус, толи команда перепутала. Только увидел бедный отец, царь Эгей, наблюдавший с высокой скалы, чёрный парус – сигнал о поражении сына. С горя бросился он с этой скалы в море. С тех пор его стали называть Эгейским.

 – Ты мой Тесей, – вздохнула Нина.

 – А ты – моя Ариадна! Этот край богат легендами, я тебе их ещё расскажу. Пошли спать.


Игорь поднял с пола половинку разорванной папки – зелёной. Неподалёку валялась красная, тоже разорванная. Это были те самые папки из прокурорского сейфа, которые он изучал в сентябре.

 – Занять место вашего мужа, то есть место прокурора города, Нина Степановна, мне предложило вышестоящее начальство. Я думал отказаться, считая это неэтичным по отношению к уважаемому мной Александру Васильевичу. Сейчас же понимаю: я обязан это сделать…

Фомичёв начал собирать разбросанные книги и устанавливать их на полки. Нина ещё находилась в шоке от происшедшего и никак не могла прийти в себя. Игорь налил коньяку и поднёс его женщине.

 – Нина, уже заполночь… – ровным, успокаивающим голосом произнёс он. – Идите спать. Я сам наведу в кабинете порядок. Мне ещё во многом нужно здесь разобраться. Успокойтесь, идите спать… вам нужно отдохнуть. Положитесь на меня, я вас не оставлю…

Нина выпила коньяк и удалилась в спальню. Она уснула быстро. Сон был своеобразным продолжением только что нахлынувшего на неё воспоминания о медовом месяце. Эпизод за эпизодом счастливой семейной жизни сменялись в сновидении.

Вот Саша за рабочим столом, а Нина его уговаривает, что пора уже спать.

 – Ну, Саш, хватит работать, уже поздно, пошли спать, я соскучилась…

 – Ещё двадцать минут, родная, и я у Ваших ног! Вот только документы по папкам разложу и приду.

 – А почему они у тебя разноцветные, как светофор?

 – Правильно ты подметила: как светофор. В красной папке – дела закрыты, в зелёной – ведётся расследование, а в жёлтой…

Телефонный звонок прервал разговор. Александр поднял трубку:

 – Слушаю, Бирюков… – лицо его стало строгим. – Так. Всё понял. Займусь этим лично, никому нельзя доверять…

Он положил трубку. Открыл красную папку, отобрал несколько исписанных его почерком листов и переложил их в жёлтую папку.

 – Никому, Нинуль, нельзя доверять! Запомни это…

 – И тебе тоже?

 – И мне тоже, – он улыбнулся, снова устраиваясь за рабочим столом. – Иди спать. Спокойной ночи.

Нине ещё много чего снилось. Но мало кто помнит сны, проснувшись поутру… Она проснулась от того, что не обнаружила рядом мужа. Набросив халатик, побежала в его кабинет.

 – Саша, ты скоро…

 – Извините, Нина Степановна, я, кажется, задремал… – оторвал голову от столешницы незнакомый мужчина.

 – Кто вы, и что здесь делаете!

 – Я Игорь. Игорь Фомичёв…


За окном хлестал дождь, был сильный, порывистый ветер. Жёлтой пятернёй прилип к оконному стеклу снаружи кленовый лист. Он трепетал на ветру, как будто, помахивая своей ладошкой, передавал Нине привет.

Нина пришла в себя. На столе перед Фомичёвым лежали две разорванные папки – красная и зелёная. Больше ничто не напоминало о вчерашнем погроме в квартире. Разве что присутствие Фомичёва…

 – Да, извините, Игорь Борисович, я вспомнила. Была третья папка – жёлтая.

 – Вот как! – Фомичёв поднялся с кресла, наполнил стакан водой. – Это уже интересно.

 – Может, милицию?.. – неуверенно предложила Нина.

 – Нет! Никому доверять нельзя! – отрезал Фомичёв.


После того, как Фомичёв ушёл, в дверь позвонили.

 – Нина Степановна Бирюкова? – поинтересовался незнакомец с кавказской внешностью и, получив утвердительный ответ, протянул ей конверт, подписанный Сашиным почерком.

Появление кавказца не насторожило Нину: она знала, что муж родился в Грозном, там у него, наверное, остались друзья. Но письмо… Нина быстро вскрыла конверт, в письме было всего несколько строк: «Нина, если со мной что-нибудь случится, этому человеку ты можешь доверять. Всегда твой, любящий тебя Александр».

 – Проходите, как мне вас называть?

 – Колдун. Так меня Саша в детстве звал от имени Магомед, сокращённо – Мага. Почти что, магволшебник. Я знаю, что случилось с Александром, ничего не бойтесь. Я найду время и место, чтобы поговорить  подробней, а пока знайте, что я – друг, я всегда рядом, и вы у меня под защитой. Не надо обо мне никому рассказывать. Договорились?

И Колдун ушёл, оставив Нину в недоумении. Успокаивали строчки из письма: «если со мной что-нибудь случится, этому человеку ты можешь доверять». Случилось. А как же Фомичёв?


Фомичёв вступил в должность и много времени проводил на службе, но Нину без внимания не оставлял. Соседи уже привыкли к его частым визитам, не удивлялись, когда он утром выходил из её квартиры на службу. Были, конечно, и злые языки, осуждавшие женщину, мол, «не успела мужа похоронить, уже хахаля завела». Сочувствовавшие Нине сами «подрезали языки» сплетникам.

А Нине скрывать, тем более стыдиться, было нечего. Игорь искренно пытался разгадать тайну смерти Александра, и ей самой это было важно знать; она даже не задумывалась о том, что в её квартире живёт посторонний мужчина. Какой же он посторонний, если так старается найти разгадку того, что нужно и ей?! Если Фомичёв считает, что автокатастрофа и гибель Саши были кем-то спланированы, обязательно надо найти и наказать виновных. Этот поиск наполнил жизнь Нины новым смыслом. Да и защита ей была крайне необходима, если допустить, что смерть мужа была неслучайна. Благодаря хлопотам Фомичёва, она устроилась преподавателем в музыкальную школу – пригодились почти забытые навыки. А ведь, было время, выступала с благотворительными концертами…

Занятия в музыкальной школе подходили к концу, когда позвонил Фомичёв:

 – Нина Степановна, я не смогу сегодня забрать вас с работы. Возьмите такси. Дома всё поймёте.

Она застала Игоря посреди вторично разгромленного кабинета мужа. Он был растерян и вопросительно смотрел на ничего не понимающую Нину.
 
 – Вот видите? Кто-то снова рылся в вашей квартире. А вы уже вещи мои собрали – на выход, мол, не нуждаетесь больше в моей охране… Никуда я не уйду, пока не разберусь во всём.

 – Видно, у меня нет выбора, – отозвалась Нина.

 – Кстати, а где ноутбук Александра Васильевича, не знаете? В служебном компьютере я не обнаружил ничего, что могло бы помочь в нашем деле.

 – Я никогда не видела, чтобы Саша работал дома на компьютере. А, как его там, ноутбук вы сказали? Я даже такого слова не знаю. Что это? Не надо смеяться…

 – Это переносной компьютер, похож на маленький чемоданчик… Ну, ладно, с вами всё ясно… проехали. Да, вы говорили, была жёлтая папка. Нашёл. В сейфе у Александра Васильевича. Там были ещё две: красная и зелёная – обе пустые. В жёлтой – только открытка, вот посмотрите, – он протянул Нине открытку с видом какой-то набережной. – Ничего не напоминает?

 – Нет.

 – А надпись с обратной стороны?

Нина перевернула открытку. Почерк был Сашин: «Колдун. 8393чии». Она поняла, что это было ещё одно подтверждение мужа о том, что «Колдуну» можно верить. «Но что обозначают цифры?»

 – Что-то похожее на шифр. Может, от банковской ячейки?

 – Нет, код от банковской ячейки выглядит иначе. А что, была ячейка в банке?

 – Не знаю. Вряд ли.

 – Значит, жёлтая папка нам ничего пока не расскажет. Сохраните открытку, Нина Степановна, может, что вспомните.


Это случилось на светофоре. Двое выскочили из стоявшего у перехода джипа и затащили ничего не успевшую понять Нину в салон автомобиля. Она тщетно отбивалась и визжала, пока один из них кому-то звонил по телефону и угрожал:

 – Твоя девка у нас! Слышишь, визжит?
 
Он отвёл трубку в сторону Нины. Она успела впиться зубами в палец второго, зажимавшего ей рот и, пытаясь вырваться из нежеланных объятий, неистово прокричала:

 – Отпустите, сволочи!

 – Если не хочешь получить её по кускам, – продолжил первый, – готовь пол-ляма баков. Срок три дня. Время пошло.


Фомичёв только успел расположиться в гостиничном номере, возвратившись с аудиенции с замом генерального. Мало сказать, что разговор был жёстким. Ему установили десятидневный срок для завершения дела Бирюкова.

 – Куратор из Совбеза требует информировать обо всех деталях, любую информацию докладывать лично ему. Ты меня понял, Игорь Борисович? – такой была заключительная фраза, услышанная Фомичёвым в высоком кабинете.

«Надо снять стресс. Коньячку – и в душ!» – решил Фомичёв. Телефонный звонок раздался на втором глотке. На мониторе смартфона определилось имя звонившего.

 – Здравствуйте, Нина Степановна! Рад вас слышать.

Вместо ожидаемого женского голоса в трубке раздались угрозы и требование выкупа за Нину.

 – Второй ультиматум за день, – процедил сквозь зубы Игорь, налил ещё коньяку, мысленно оценивая ситуацию, поднёс бокал к губам и вдруг резко швырнул его в стену.

Разбив бокал, он рухнул в кресло, обхватив голову руками. Самообладание оставило ненадолго. Пальцы быстро пробежали по клавиатуре смартфона.

 – Борисыч, мы её потеряли…

 – Это я и без вас знаю, Козлов! Ищите, иначе… Слушай, бывший мент! Иначе, ты можешь стать и бывшим олигархом! В лучшем случае, – кассиром в своём «Козерог Инвест Банке». А то и коз пасти в горах, где-нибудь под Самашками.
 
 – Борисыч, да мы всё перевернём…

 – Не перебивай. Вылетаю первым утренним рейсом. К моему возвращению приготовь пятьсот тысяч зелёных. И без всякой фальши, понял? Пока!

«Теперь можно бы и коньячку. Нет! Сначала в душ!»


Машина, на которой везли Нину, долго петляла по городским улицам, пытаясь уйти от какой-то тоже чёрной иномарки. Ей даже показалось, что из неё раздавались выстрелы. Женщину трясло от страха, но она очень надеялась, что её спасут.
Похитителям удалось «сбросить хвост», и они сменили машину. Нину с завязанными глазами пересадили на заднее сидение. Слева и справа от неё сидели мужчины. Машина плавно тронулась с места и на невысокой скорости помчалась по ровной дороге. Судя по отсутствию частых остановок на перекрёстках, Нина предположила, что везут её по загородной дороге.

Она не ошиблась. Дом, в который её привезли, действительно располагался за городом. Окружавшая плотной стеной зелень садовых деревьев делала его невидимым со стороны проходящей неподалёку автотрассы.

Нину провели в дом, посадили за стол и сняли повязку с глаз. Стол был накрыт к обеду и отличался разнообразием предложенных блюд. Напротив  неё сидел Колдун.

 – Извините, уважаемая Нина Степановна, за причинённые неудобства, но это была необходимая мера: иначе вы не сыграли бы так правдоподобно роль жертвы похищения.

Нина кипела от негодования, но молчала. Она не знала, как вести себя в этой ситуации.

 – Я вижу праведный огонь негодования в ваших глазах. Думаю, хороший обед и полноценный отдых сгладит мою невольную вину перед вами. Вы, я знаю, любите красное вино…

 – Какое вино! – вспыхнула Нина. – Зачем вы меня похитили?! Немедленно верните меня домой!

 – Всему своё время. Сначала пообедайте, затем примете ванну. Зухра, приготовь для нашей дорогой гостьи ванну. Отдохнёте хорошенько, а потом поговорим. У нас есть о чём поговорить.


Нина всё же уснула. Видимо, сказался стресс. Тёплая ванна расслабила и успокоила. Снова снился Саша. Они собирали грибы в осеннем лесу. Вот через тропинку перебежал смешной ёжик, неся на иголках жёлто-красное яблоко.

 – Саша! Саша! Смотри, ёжик! – закричала Нина. – Интересно, откуда в лесу садовые яблоки?

 – Мир не без добрых людей, кто-то поделился с ёжиком, я так думаю. Не одни мы с тобой в лес приходим отдыхать. А вот и следы цивилизации, посмотри – костерок на опушке недавно затушенный… Порядочные люди отдыхали, прибрали за собой. Мне, к сожалению, чаще другие попадаются – по отпечаткам их определяю и по базе данных. Да ладно! Полюбуйся, какая красота вокруг! Радуйся жизни!

Саша пробежал несколько шагов вперёд и обернулся к Нине с распростёртыми руками. Вдруг огромный развесистый куст боярышника шагнул на тропинку, за спину Саши и, превратившись в медведя, стал ломать любимого мужчину. Нина инстинктивно рванулась на помощь, но ноги будто вросли в землю. Она пыталась кричать, звала на помощь, но и сама не слышала своего голоса. Горло болело от напряжения, но не издавало ни одного звука. Пыталась поднять палку, чтобы швырнуть в зверя – руки не слушались, обвисли плетьми. В бессилии Нина упала ничком на траву и беззвучно зарыдала.

 – Что ты, глупышка! Не бойся это собака, а собака – это друг! У меня был такой в детстве, Аргун – кавказская овчарка.
 
 – На медведя похож. А у тебя много друзей? – спросила Нина, приходя в себя.

 – Много друзей не бывает. Настоящий друг только тот, кто и в беде тебя не оставит.

Густой туман неожиданно опустился на лесную опушку.
Нина хотела ещё что-то спросить, но Саши рядом не оказалось. Исчезла и собака.

Нина проснулась очень подавленной. Подушка была мокрой от слёз и измятой. Через некоторое время в комнату осторожно вошла Зухра.

 – Отдохнули, Нина? – приветливо спросила она. – Магомед просил пригласить вас к чаю, как проснётесь. Он ждёт.

 – Нина Степановна, нам есть о чём поговорить, – начал Колдун, когда она вышла к столу. – Пришло время.

 – Зачем вы меня похитили? – резко спросила она. – Немедленно отвезите меня домой!

 – Дорогая Нина, никто вас не похищал. Вы у меня в гостях на правах жены моего друга.

 – Хорош друг, нечего сказать!

 – Я хочу, чтобы вы поняли. Я – друг, Сашин друг, а значит, и ваш. Мы с ним с детства вместе росли, жили по-соседству, в одном классе учились. В девяносто пятом, нам по двенадцать было, боевики на его глазах и отца, и мать… Сашка с палкой кинулся защищать родителей. Один бородач сбил его с ног и навёл автомат. Тут Амур всей тяжестью своей навалился на бородача, вцепился мёртвой хваткой ему в глотку…  Другой ножом перерезал горло собаке. А Саньку мой отец защитил: «Не тронь! – сказал он боевику. – Мой пацан!» Тот почему-то послушался. Может,  потому, что на моём отце папаха была с белой повязкой – знак хаджи. Хотя для них разве было что святое?

 – Скажите, Магомед, Амур – это кавказская овчарка?

 – Да, кавказская овчарка, а что, Саша рассказывал о ней?

 – Нет, так спросила…

 – Нина, прошу, называй меня на ты. Саша мне как брат был. Будь мне сестрой. В любом случае я буду считать тебя своей сестрой. Отец нас потом в Ставрополье отправил, есть такая станица Пятигорская. Казачья станица. У отца там друзья, им он нас и поручил. Жили мы с Сашкой в казачьей семье, школу закончили, вместе на юрфак поступили…

 – Магомед, твой рассказ выглядит убедительно. Но зачем было меня похищать?
По голосу Нины Колдун понял, что стена отчуждения и недоверия, возникшая между ними, преодолена.

 – Помнишь, Нина, нашу первую встречу? Я сказал тогда: знайте, что я – друг, я всегда рядом, и вы у меня под защитой. С того момента, даже, признаюсь, немного раньше, так оно и было. Мы вынуждены были разыграть похищение, когда заметили за тобой слежку. Сама видела, что нам пришлось уходить от преследования.

 – Это вы тоже могли разыграть, – заметила Нина.

 – Чьи это люди, – не реагируя на её реплику, продолжил Колдун, – мы сейчас устанавливаем. Нам ещё надо проверить Фомичёва. Правильно я назвал фамилию?

 – Проверить Игоря? Но это честный, порядочный человек. Он очень заинтересован в раскрытии убийства Александра! Да, он предполагает, что Сашу убили.

 – Сашу убили. Я в этом не сомневаюсь. И поверь, Нина, нет более заинтересованного человека в том, чтобы найти и наказать тех, кто причастен к убийству моего друга.

 – Но Фомичёв…

 – Моя заинтересованность и заинтересованность Фомичёва в этом деле могут быть разнополярными! Кошку и мышку в тёмной комнате по-разному интересует присутствие друг друга! Саша часто говорил: «Никому доверять нельзя!» Это и мой принцип.

 – Да, Саша так говорил.


Козлов встретил Фомичёва в аэропорту. В машине он передал Игорю кейс с деньгами.

 – Всё, как ты сказал, босс. Сотенными купюрами.

 – А что с Ниной? Нашли?

 – Похоже, придётся мне пасти коз под Самашками.

Фомичёв выматерился и добавил:

 – Будешь пасти! Ты меня знаешь! Ищите, мать вашу! Землю ройте – найдите! У меня ещё два дня. Место и время уже назначили. Вон из машины! И докладывать мне через каждые два часа!

Машина резко рванула с места. Фомичёв не знал, куда ехать и что предпринять. «На автомате» приехал в прокуратуру, поднялся в кабинет. Сообразив, где находится, решил ещё раз осмотреть рабочее место Бирюкова, а потом квартиру Нины: ключ-то у него есть. «Нужна хоть какая-то зацепка, нужно что-нибудь найти! Где искать Нину? Тут ещё куратор на мою голову!»


 – Так значит, Фомичёв, заинтересован в раскрытии убийства Александра Васильевича? Что же ему удалось для этого сделать, Нина?

 – Он уже нашёл жёлтую папку.

 – Какую жёлтую папку? Зачем? Что это даёт?

Нина растерянно смотрела на Колдуна, не зная, что ответить.

 – Ну, я, кажется, догадываюсь. Он ищет какие-то документы, которые были у Александра Васильевича…

 – Да, именно так! – обрадовалась подсказке Нина. – Игорь Борисович считает, что эти документы помогут раскрыть тайну гибели Саши.

 – Игорь Борисович? Я правильно понимаю, это Фомичёв?

 – Да, он. И напрасно ты ему, Колдун, не доверяешь. Он меня защищает. Недавно кто-то побывал в квартире, что-то искали. Настоящий погром был в кабинете Саши. Хорошо, Игорь оказался дома. И это уже не первый раз.

 – Не первый? Интересно. Когда же это случилось, не помнишь, в какой день?

 – Кажется… Да, точно – в тот день, когда ты приходил в первый раз. С утра, до твоего появления.

 – Интересная информация к размышлению.

Колдун задумался, прошёлся по комнате взад-вперёд. Нина почувствовала какое-то волнение.

 – Подумать есть над чем, Нина. И серьёзно подумать. К этому дню, когда я впервые объявился, ты уже неделю была под моей защитой, и квартира находилась под наблюдением. Дело в том, что в этот промежуток времени, который ты назвала, никто в подъезд не входил, кроме Фомичёва. Потом ты подъехала на такси. Когда, через восемнадцать минут, он ушёл, я поднялся к тебе. Что из этого следует?

 – Не знаю, что следует.

 – Фомичёва будем проверять. Вспомни Сашин принцип!


В назначенное время Фомичёв пришёл на место встречи с похитителями Нины. Это было кафе – то, в котором Бирюковы любили устраивать «праздники души на двоих». Он занял место за столиком у окна, как ему было предписано неизвестными, и стал ждать. Условленное время истекло, прошло ещё полчаса, сорок минут – никто не подходил и не звонил. Нервы Игоря были на пределе. «Что ещё за сюрпризы? Чего от них ещё ждать?»

Прошёл уже час с четвертью. Игорь достал из кармана телефон, и тот зазвонил у него в руке.

 – Фомичёв! Ты опоздал! Найдёшь свою Нину у неё на квартире, если поспешишь. У тебя двадцать минут.

Игоря чуть не сбила машина, когда он перебегал улицу на красный светофор. Он бежал мимо знакомых светящихся витрин, не оглядываясь, забыв, что возле кафе оставил служебный автомобиль, вместе с водителем.

Наконец, на одном дыхании взлетел на третий этаж, где жила Нина. Дверь оказалась незапертой, и вот Фомичёв уже в кабинете. Увидев Нину, сидящую в кресле, он бросился к ней, но женщина жестом остановила его порыв. Только теперь Фомичёв увидел, что в комнате присутствует третий: мужчина кавказской внешности.

Кровь вскипела в жилах Игоря.

 – Кто вы? Какого чёрта вам от неё надо?
Голос Фомичёва звучал воинственно, выдавая готовность к немедленной схватке.

Кавказец ответил неожиданно спокойно, не реагируя на горячность своего визави.

  – Игорь Борисович, – сказал он, – по всей видимости, мне нужно то же самое, что и вам. А именно, разгадать тайну гибели, точнее, убийства, Александра Васильевича Бирюкова. Вы должны мне рассказать, чем вам помогла жёлтая папка?

 – С чего бы это? Какая жёлтая папка? – Фомичёв покосился на Нину. – Ничего я вам не должен.

В этот момент раздался звонок в дверь и вошёл молодой человек. Характерная выправка выдавала в нём военного.

 – Игорь Борисович, вы забыли кейс в кафе, – он протянул забытый Игорем чемоданчик с деньгами для выкупа.

 – Спасибо, Исмаил. Можете идти, –  второй кавказец распорядился как начальник принесшего кейс.

 – Водитель ваш, Игорь Борисович, с машиной у подъезда. Его ведь Андреем зовут? – сказал Исмаил, прежде чем уйти.

 – Продолжим, наш разговор, – сказал Колдун, после того, когда дверь закрылась, и они остались втроём.

 – Игорь Борисович, вы действительно мне ничего не должны. Я прошу вас помочь мне раскрыть убийство моего друга. Мы с Александром с детства росли вместе, как братья. Поэтому Нина мне теперь как сестра. Судя по тому, что она мне рассказала, вам мало удалось узнать. Думаю, вы не во всё её посвящали. Если наши интересы в том, чтобы раскрыть убийство Александра Васильевича, совпадают, целесообразно объединить наши усилия, поделиться имеющейся информацией. Что в жёлтой папке?

 – Да, наверное, это было бы правильно. Честно говоря, бьюсь, как рыба об лёд, – всё впустую. Сверху давят, сроки устанавливают. Хорошо, попробуем объединить усилия. Как мне к вам обращаться?

 – Колдун. Так меня Саша звал, и вы меня так называйте, Игорь Борисович… И, если не возражаете, давайте на «ты».

 – Не возражаю. На «ты» – так на «ты». Колдун, значит, Колдун. Стоп… Колдун, Колдун… Где-то я это недавно слышал…

 – Открытка! Как же я о ней забыла! – всполошилась Нина. – Открытка из жёлтой папки!

 – Точно! Где же она? – вспомнил Фомичёв.

 – Знакомое место, – сказал Колдун, разглядывая принесённую Ниной открытку. – Довоенное фото. Это набережная Сунжи. На противоположном берегу гостиница «Чайка». А здесь, за мостом, кинотеатр «Космос». Фонтан, что на переднем  плане, по вечерам подсвечивался разноцветными огнями. Мы часто бывали здесь с Сашей.

 – Это всё? А надпись на обороте? – спросил Фомичёв.

Колдун перевернул открытку и пожал плечами.

 – А что могут значить эти цифры? – последовал вопрос.

 – Не могу ничего сказать. Лучше поговорим о конкретных делах, Игорь. И подробней: любая деталь, самая незначительная может оказаться подсказкой.
Фомичёв подробно рассказал о своих безуспешных попытках разобраться в тайне гибели прокурора Бирюкова.
 
 – Ясно, что ничего не ясно, – выслушав его, сказал со вздохом Колдун. – Только я ни слова не услышал о проникновениях в квартиру Нины Степановны и погромах, устроенных в кабинете Александра Васильевича.

 – Да, было такое однажды. Кабинет обыскивали. Кого-то ещё это очень интересует, кроме нас. Но пока мне не удалось установить, кого.

 – Нина говорила, что в квартиру проникали дважды…

 – Второй раз это я сымитировал. Она сказала, что не нуждается больше в моём присмотре, собрала вещи, чтобы я уходил. Но не мог же я, пойми Колдун, оставить её без защиты!

 – Значит, спектакль разыграл?

 – Да, разыграл. В интересах дела! Вы ведь тоже похищение разыграли с выкупом…

 – Это тоже – в интересах дела! Важен результат. Мы ведь Нину из-под слежки вытащили. Спектакль получился без репетиции.

 – Это были мои люди. Попросил присмотреть, пока я в Москву отъезжал. Присмотрели, недоумки! Но если бы не это похищение, я бы не понял, что влюбился. Прости, Нина, и никогда бы тебе в этом не признался.

Зазвонил телефон Фомичёва. Он посмотрел на монитор, прижал указательный палец к губам и указал им в потолок. Пятясь, Игорь вышел для разговора в соседнюю комнату.

Телефонный разговор оказался коротким, но судя по выражению лица Фомичёва, с которым он вернулся, – достаточно жёстким.

 – Сверху звонили, – сказал он, разливая коньяк в бокалы. – Требуют доклада по нашему делу через два дня, хотя в моём распоряжении была ещё целая неделя.
Колдун отказался от коньяка.

 – В таком случае нам надо ускориться! Скажите, где Саша держал свою машину?

 – Конечно, в служебном гараже. Андрей, его водитель, никогда её дома не оставлял.

 – Я спрашиваю не о служебном автомобиле. Где он держал свой автомобиль?

 – У нас не было собственной машины, – вступила Нина. – Саша даже разговора не заводил о покупке машины.

Колдун обвёл всех задумчивым взглядом.

 – Ничего не понимаю. Ну, хорошо, Андрей, его водитель, это тот, который ждёт у подъезда?

 – Да, Андрей теперь меня возит, – ответил Фомичёв.

 – Так зови его сюда. У меня к нему вопрос.

Фомичёв позвонил по телефону, и вскоре водитель появился в квартире.

 – Скажи, Андрей, – начал Фомичёв, – ты не знаешь, был ли у  Александра Васильевича собственный автомобиль?

 – Была какая-то старушка позабытой модели, советской ещё. Кажется «Москвич»… Тут, в трёх кварталах, небольшой гараж…

 – Так я и знал. Поехали! – резко поднялся Колдун.

 – Может быть, там и компьютер! – оживился Игорь. – Едем!


В гараже никаких папок, а тем более компьютера найти не удалось. Голубой «Москвич» сиял лаковым покрытием и никелированными деталями, как новенький.

 – Любил Александр Васильевич эту машину. Видно, дорога она ему была, – заговорил Андрей. – Изредка мы приезжали сюда. Уж он её обхаживал! Мыл, полиролью шлифовал – всё сам, мне не позволял. А то сядет за руль, запустит двигатель – и сидит, минут пять, а то и десять, думает о чём-то. О чём – одно-му богу известно…

 – Обратите внимание на номерной знак, – это Колдун подвёл Игоря к капоту автомобиля.

 – «8393чии», – прочитал Фомичёв. – Как на открытке! Но что это нам даёт?

 – Это подсказка, – пояснил Колдун, – значит, искать жёлтую папку надо здесь.

 – Но мы уже всё обыскали. В гараже даже полок нет для папок. В машине – ни под чехлами, ни в багажнике, ни под капотом – ничего!
 
 – Дайте я пять минут за рулём посижу, вспомню, как Василий Фёдорович, Сашин отец, возил нас частенько на Грозненское море – в Черноречье.

Колдун сел в машину, запустил двигатель и задумался.
Через пять минут он заглушил двигатель.

 – На сегодня хватит! Пора по домам! Игорь, завтра мне нужно отлучиться, если у тебя есть время, осмотрите ещё раз гараж и машину. А послезавтра встречаемся у Нины. Дать Исмаила в помощь?

 – Спасибо, сам справлюсь.

 – Тогда до встречи! У тебя там ещё осталось время для доклада «наверх»? Пока!

Через день в условленное время Нина и Игорь ждали Колдуна в её квартире. Он немного задержался, но пришёл с букетом роз для хозяйки. Вслед за ним вошёл Исмаил, в руках он держал корзину с фруктами и несколькими бутылками красного вина. Поставив корзину, Исмаил вышел.

Колдун держал паузу, наблюдая за полными недоумения лицами Игоря и Нины. Наконец, насладившись произведённым эффектом, с лёгкой торжественностью произнёс:

 – У меня сегодня есть повод. Но у нас на Кавказе красное вино подают к шашлыку. Не будем нарушать традиций.

После этих слов Исмаил снова появился в комнате с дымящимися шампурами.

 – Всё это выглядит аппетитно… Но что за повод у тебя? – спросил Фомичёв.

 – Сначала, Игорь, скажи, как у тебя продвинулись дела в нашем деле? Нашёл что-нибудь в гараже Александра Васильевича?

Игорь отвёл взгляд и отрицательно покачал головой.

 – Понятно. А у меня вот что есть! – Колдун раскрыл ладонь, вытянув руку перед собой. В этот момент он напоминал циркового фокусника. – Как вы думаете, что это?

 – Обыкновенная карта памяти, накопитель информации, – не проявляя особого энтузиазма, буркнул Фомичёв.
 
 – Правильно, Игорь Борисович, обыкновенная «флешка». Но она ведь жёлтая! И если учесть, что нашёл я её в голубом «Москвиче», принадлежащем отцу Бирюкова, то это и есть жёлтая папка! Как вам такой поворот?!

 – Не может быть! – воскликнул Фомичёв. – Чёрт возьми, но как? Где, наконец? Мы ведь там всё обыскали.

 – Конечно, не обошлось без магии. Вы ведь не забыли, что я Колдун? На самом деле, всё просто. Мы с Сашкой в детстве играли в разведчиков и оборудовали в машине тайник. На рычаге переключения передач, в самодельном «набалдашнике» из оргстекла – такие тогда были в моде. В нём-то я и нашёл эту «флешку».

 – Нужен ноутбук, чтобы посмотреть, что там! – оживился Фомичёв. – Позвоню Андрею, он привезёт.

 – Компьютер не понадобится, достаточно телевизора, – успокоил Колдун.
Он включил телевизор, вставил в какой-то специальный разъём  «флешку», щёлкнул несколько раз пультом.

Нина вздрогнула и сжалась всем телом, когда на экране появился Александр Бирюков. Она никогда не видела его таким серьёзным и сосредоточенным. Некое подобие знакомой ей улыбки промелькнуло, когда он начал говорить:

 – Приветствую тебя, дорогой Колдун! Я знал, что ты не забыл наших  детских шпионских игр и найдёшь эту запись. Здесь достаточно информации, подтверждённой видео- аудио и другими документами, за обладание десятой доли которой заинтересованные в сокрытии этих фактов могут убить не только меня. У них есть для этого силы и возможности. Вынужден сделать эту запись, так как в моём ближайшем окружении явно появился «крот». Выяснять, кто именно, похоже, у меня не осталось времени…

 – Игорь, ты?! – Нина подскочила с кресла и злобно уставилась на Фомичёва.

 – Успокойся, сестра, – сказал Колдун, – если бы это был Игорь, он бы не увидел этой записи. Смотрим дальше.

 – Посмотрев первую видеозапись, Колдун, ты многое поймёшь, узнаешь тех, кто больше всего заинтересован, чтобы эта информация не стала достоянием гласности, а значит, и тех, кто стоит за моей смертью. Доделай, брат, то, что не успел я. Береги Нину! И прощай!

Нина обливалась горючими слезами, не издав при этом ни звука. Не помог успокоиться и бокал вина, который она выпила, стуча зубами по стеклу. Игорь заботливо проводил женщину в спальню, уложил на кровать и укрыл пледом.
Теперь перед телевизором остались двое.

 – Посмотрим дальше,  – Колдун щёлкнул пультом телевизора. – Может быть, увидишь знакомых…

Не прошло минуты, как Фомичёв узнал одного из фигурантов:

 – Так это же… – вскрикнул он. – Прокрути немного назад… Да, конечно, это он – наш куратор из Совбеза!

До конца просмотра Игорь узнал ещё нескольких участников «интересного кино».

 – На этом, Игорь, думаю, достаточно. – Колдун выключил телевизор и извлёк «флешку». – Остальное – для служебного пользования.

 – Но ведь надо что-то предпринимать. И срочно!

 – Пока, Игорь, веди себя как обычно и виду не подавай, что что-то знаешь. Но будь внимателен и осторожен. Нину береги.

Появился Исмаил:

 – Шеф, звонили от Дмитрия Константиновича. В двадцать часов…

 – Кто такой Дмитрий Константинович? – поинтересовался Фомичёв.
Колдун посмотрел на часы и молча включил телевизор.

 – Добрый вечер. Это «Воскресные вести» и я – Дмитрий Киселёв. Нашу программу мы начинаем с экстренного сообщения из Следственного Комитета России.

В сообщении говорилось о том, что в загородном доме обнаружено тело высокопоставленного сотрудника Совбеза.  Фамилия погибшего и конкретное место в интересах следствия, как обычно, не назывались. Неясным было, как погибший оказался в доме, ему не принадлежащем. О версиях тоже ничего не сообщалось, но в Интернете уже активно, как отметил телеведущий, обсуждается так называемый «кавказский след».

 – Рамзан Кадыров уже прокомментировал версию о «кавказском следе» в свойственной ему манере, – сообщил Дмитрий Киселёв. – Об этом после рекламы.

Рекламы была короткой, и на экране появился глава Чеченской Республики.

 – Если говорить о «кавказском следе», – заявил он, – скажу, что спецслужбы республики во взаимодействии с Федеральным центром два года ведут разработку по этому клиенту. В нашем распоряжении неопровержимые доказательства его причастности к торговле оружием на Кавказе в 90-е годы, финансированию бандфомирований и даже к торговле людьми. Наверное, я не должен так говорить, но скажу… Если правосудие не может покарать таких шайтанов, которые торгуют жизнями моих соотечественников, то их покарает Аллах.

 – Эмоционально сказано, конечно, – прокомментировал ведущий программы, – но вот новое сообщение из СКР. Сообщают, что по данному делу арестовано уже несколько влиятельных сотрудников силовых структур и госслужащих различного уровня. Мы следим за развитием событий.

 – Вот это, что называется, «ход событий»! – Фомичёв с удивлением смотрел на Колдуна. – Что же теперь делать?

 – Как что? Звони, докладывай начальству. У тебя ещё не истёк срок ультиматума?

 – Думаю, до полуночи ещё время есть.

 – Не тяни, звони сейчас, скажи, что нашёл то, что им нужно. У тебя же на этот случай прямая связь, по отдельному телефону?

 – Откуда знаешь?

 – Забыл? Мы с Сашкой в шпионов играли! Звони!

Фомичёв набрал номер, телефон не отвечал. Немного погодя, позвонил ещё – результат тот же.

 – Что и требовалось доказать! – констатировал Колдун.

 – Так это ты наколдовал? Всё сделал сам? Идиотом меня выставил – ищи, мол, в гараже! Знаешь, как это называется!..

 – Игорь! Ты же слышал, Кадыров сказал: «Аллах покарал»! Я только передал информацию, куда следовало. Всё сделал ты, если бы не навёл меня на жёлтую папку, неизвестно, сколько бы ещё пришлось разматывать этот клубок.

 – Разматывать клубок, говоришь? «Сколько верёвочке ни виться, а конец…»

 – Ошибаешься, коллега, это не конец, это только начало верёвочки – разматывать и разматывать. На всех хватит. Не расслабляйся и будь начеку! – Колдун протянул руку для прощального рукопожатия.

 – Ещё увидимся? – спросил Игорь.

 – Не знаю, когда, но обязательно увидимся! Пока! Пора, Исмаил, едем!

И Колдун вместе со своим помощником вышли из квартиры.