Квестер. Часть 3. Глава 3

То ли «земляное цунами» решило пощадить Дорстаун, то ли сыграла роль огромная пустыня, принявшая на себя удар стихии и поглотившая его, но город лишь незначительно тряхнуло, оставив без повреждений даже самые первые постройки – бревенчатые сарайчики-времянки.

Потом были огромные волны озёрной воды, пролетавшие по поверхности водоёма со скоростью стрижа и со страшным грохотом ударявшиеся в скалы. Но и здесь городу повезло: он находился гораздо выше возможной линии затопления. Разрушились и бесследно исчезли только причалы вместе с яхтами и лодками, да это разве потери…
У жителей, конечно, случилась по поводу катаклизма лёгкая паника, но она быстро улеглась, как только дорстаунцы убедились в отсутствии реальной угрозы их жизням.  Для серьёзного беспокойства у горожан был совсем другой повод. Точнее – четыре повода.

1. Не было связи с Землёй.
2. Не осталось ни одного «чёрного рыцаря».
3. Не было ни одного делейтора.
4. К городу двигались неизвестные «леваки», вооружённые отобранными у «рыцарей» делейторами, и один из этих бандитов был уже у городских ворот.

Поэтому уже несколько дней все немногочисленные горожане, включая детей и даже некоторых домашних животных, неотлучно находились в городской ратуше. Им нужна была информация и они роились вокруг большого экрана, установленного в холле. 
Там, на весьма приблизительной карте Бестерленда были видны перемещения разноцветных точек: «рыцарей», «леваков», жителей Дорстауна и… делейторов. 
Уже почти неделю экран этот был единственным источником информации о Бестерленде, причём информации неполной – отсутствовали обычные текстовые и звуковые комментарии, которыми Земля поясняла те или иные смены изображения. Поэтому комментарии горожане давали себе сами, исходя из того, что они знали о стране-планете.

На экране же творилось черти что: то двигались по направлению к Базе большие группы нелегалов, то они куда-то исчезали, то на их месте появлялись одиночки и небольшие группки, многие из которых опять же двигались к Базе. Дорстаунцы, находясь в полном неведении относительно своей судьбы, тихо паниковали и только страх держал их у экрана. Ведь верно говорят: «предупрежден, значит – вооружён». Они смотрели на экран, анализировали ситуацию и делали бесконечные предположения.
– Этой большой группы бандитов у Реки практически уже нет – «цунами» убило их! – указал на экран клон Брауна. – Они теперь не могут угрожать нам!
– Извините, коллега, – возразил ему клон Вульфа, – в Бестерленде не имеет значения количество нападающих. Всё дело в том, у кого находятся делейторы наших солдат! Если, например, делейтор был бы у тех нелегалов, которые движутся сейчас к «Восточному Форпосту», то и его одного хватило бы, чтобы уничтожить здесь всё!

– Вы что, не видите, у них нет оружия, и они идут прочь от Базы, – со вздохом облегчения заключил клон Грубера. – Похоже, они просто решили вернуться!
– А те, кто идёт от моря, они – вооружены? – издалека спросил клон Эрика Мак-Нейми. Ему не видны были точки на карте.
– Эти – нет. – ответил Вульф. – А вот тот, кто недавно пересёк пустыню, очень неплохо вооружён: я вижу сразу две жёлтые точки.
– И что нам делать? – спросил клон Фреда Ласки.
– Убить его невозможно. Нечем, – снова пробурчал Браун. – Разве что – договориться? Но чтобы договариваться, надо знать, что ему нужно.
– А как это узнать? – спросил подошедший Мак-Нейми.
– Вот вопрос – так вопрос, – усмехнулся Ласки, – да кто ж нам скажет?

– Я, кажется, знаю, кто! – вдруг раздался звонкий девичий голосок. – Я пойду к нему! Бандит не станет стрелять в девушку, и я всё узнаю у него самого!
Все обернулись. В дверях стояла дочь Вульфа, юная красавица Кейт. Она смотрела на отца открытым, горящим отвагой и решимостью взором, видимо ожидая от него, в силу своего девичье-наивного представления о жизни, соответствующей «героико-патетической» реакции. Но Вульф испортил дочери всю роль:

– В Бестерленде, дорогуша, всякие земные «шуры-муры» не проходят: нет психофизиологической основы. Здесь бандиту всё равно: девушка ты или галапагосская черепаха: он убьёт обеих. Так что можешь закрыть фонтан своей жертвенности!
Громкий недобрый хохот собравшихся добавил горечи в эту жестокую фразу отца и душу Кейт захлестнуло обидой, словно ледяной водой. Впрочем, этого уже никто не заметил: взрослые отвернулись, уверенные в том, что спектакль под названием «Детская неожиданность» закончился и можно продолжить серьёзные разговоры.
Но Кейт не играла роли – она действительно вела себя так, как считала единственно верным. По причине своей малоопытности она и не подозревала, что жизнь обычно имеет наглость происходить не так, как представляют её себе всякие начитанные юные создания. И будь Кейт более взрослой и менее решительной, вряд ли бы ей в голову пришло то, что она вызвалась совершить. А если бы юная леди была ещё и не такой самолюбивой и упрямой, то она бы никогда этого и не совершила…

Но девушка была очень молода, решительна, самолюбива, упряма и… жутко обидчива. Поэтому, чувствуя себя оскорбленной до самых тайных глубин души, Кейт Вульф, недолго думая, рванулась из ратуши на улицу и со всех ног побежала к городским воротам. Её отец, удивленный такой неукротимой решительностью своего чада, на секунду замешкался, но тут же по-медвежьи неуклюже потрусил за дочерью, с явным, казалось, намерением образумить её и вернуть…

Но неожиданно для всех он остановился перед выходом, развернулся и, шагая назад к экрану, задумчиво проговорил:

– А что? Может у Кейт что-нибудь и выйдет? Пусть попробует!
От этих слов присутствующие просто остолбенели: все знали, как любил Шелдон Вульф свою единственную дочь, и та лёгкость, с которой он отпустил её к бандиту (возможно, на верную смерть!) шокировала всех без исключения. Молодой Мак-Нейми рванулся к выходу, намереваясь догнать Кейт, но Вульф спокойным жестом остановил юношу:

– Не надо, Эрик! – тихо сказал он. – Я уже всё обдумал. Кейт приняла единственно правильное решение. Если этот бандит увидит рядом с ней мужчину – он может убить обоих!
  И Мак-Нейми, и Браун, и Фред Ласки, и все, кто находился в тот момент в ратуше, молча посмотрели на Вульфа, как на сумасшедшего, но тучный профессор, больше не говоря ни слова и не обращая ни на кого внимания, стал медленно подниматься по широкой лестнице, ведущий на второй этаж.

***

Тестер, хоть и слышал от Филгудыча о системе наблюдения, но всё же немало удивился, когда понял, что вышедшая из ворот города изящная фигурка направляется прямиком к нему. «Вот сволочи! – прошипел он. – Никуда от вас не денешься! Всё видят, всё знают!» Бормоча ещё какие-то ругательства, Тестер на всякий случай приготовил к стрельбе один из делейторов (второй болтался за спиной), и ещё пристальнее стал всматриваться в приближающуюся фигуру.
 
Второй раз он удивился, когда по одежде и движениям фигурки понял, это была юная девушка. «Нашли, кого послать, волки тряпошные! – вновь выругался Тестер. – Мужиков, что ли, нет?» Девушка явно спешила, порой сменяя быструю ходьбу на лёгкий бег, и часто оглядывалась.
 
В том, что послали именно этого полуребенка, Тестер сразу увидел что-то неладное, поэтому поднял оружие и прицелился, продолжая тем не менее приглядывать за тем пространством, которое просматривалось с его позиции: а вдруг эта девчонка только для отвода глаз, а в обход, в спину ему идут «чистильщики», коварство которых Тестер уже испытал на собственной шкуре. Он собрался уже, не дожидаясь «парламентерки» неожиданно сменить позицию, но всё же, когда девушка приблизилась на расстояние верного выстрела (а теперь уже было видно, что это не просто девушка, а очень красивая девушка), решил рискнуть. Тестер опустил ствол и громко крикнул:

– Стоять!

При этом уже в момент произнесения слова, он сообразил, что незнакомка может и не знать, да и, скорее всего не знает русского языка, и поэтому говорить с ней видимо надо по-английски. И эта мысль исказила произношение, прибавив к русскому слову какое-то полуанглийское окончание.

В общем, Тестер и сам не понял, что крикнул.

Кейт Вульф услышала короткое слово на незнакомом языке, в котором явно звучал приказ повиноваться. Она остановилась, и начала громко и быстро говорить, словно боясь не успеть до следующего окрика или выстрела:

– Мистер, я пришла к вам одна, и у меня нет оружия. Мы не сделаем вам зла, мы просто хотим знать, зачем вы пришли. Умоляю вас, не делайте мне и всем остальным ничего плохого. Мы такие же люди, как и вы…

Тестер, хоть понимал немного по-английски, но из-за быстрого темпа речи этого юного создания кроме слова «мистер» не понял ровным счётом ничего. Однако говорила девушка жалобно, почти плакала, да ещё Тестер видел, что она очень напугана. Очень-очень напугана. Он порылся в памяти, извлёк из неё пару фраз и крикнул ей на английском:
  – Come to me! Come to me! Slowly, черт бы тебя побрал!

Кейт поняла и осторожно ступая, направилась на звук. Тестер тем временем, не сводя с неё ствола делейтора, вновь быстро осмотрелся. Вроде бы ничего не изменилось вокруг, но всё же напряжение его не отпускало. Не спроста ведь прислали девчонку! Что-то они задумали? Поэтому, когда девушка подошла почти вплотную к кустам, он скомандовал:
– Stop! Sit down to road!

Девушка вздрогнула, остановилась и осторожно опустилась на землю. Теперь Тестер видел, что за ней никого нет – да и кто мог спрятаться за такой стройной фигуркой! Однако зачем же они её прислали? Отвлекают его внимание, чтобы зайти с тыла или просто тянут время? Спросить бы надо, да как с ней разговаривать – ведь его английский годен лишь для того, чтобы общаться со словарём, да с самим собой ещё, но никак не с иностранкой! И она, похоже, по-русски – «ни бум-бум». Но что-то надо было предпринять, и, устав от выбора вариантов, Тестер задал первый вопрос:

– Who are you?


Продолжение: http://proza.ru/2025/10/25/1121