Джульетта

ДЖУЛЬЕТТА
...Да, всё было также как и раньше, как вчера и позавчера, но сегодня она просто неслась. Он снова поступил!.. Снова... Хорошо это или плохо. Будем надеяться, что неплохо или не так уж и плохо.

Вот как это было Начало смены... Первым делом надо выяснить есть ли новые поступления.
- Слушай-ка Люся, есть новенькие ?
-Да, Юля, есть. Вот парень поступил с диагнозом лимфолейкоз. Симпатичный. А бледный, бледный! Представляешь, блондин, голубые глаза! Как жалко! И имя редкостное - Роман. Говорят (в тихую), что облучился на маневрах.
Да всё так и было, было. Уже четыре месяца назад. Совсем недавно. А кажется, вечность прошла, пропозла.
 Как же это было...  Вошла в палату и поразилась. Юное лицо. яркий блондин. голубые до невозможности глаза. Наверно, высокий. Ну повыше её значительно. Посмотрела в историю болезни. И обожгло. Всего девятнадцать! Всего!  И почему-то ударило по сердцу, что ей-то побольше. Она потом вспоминала этот холодок и неприятие своего возраста. И потом поняла, почему.
Тяжело после выходного... Тяжело... А что делать? Дни ползут и летят чередой. Одно и то же... Вот  одни и те же ухабы. Вот только что проехали через последний. А их на её пути всего три. Первый сразу у дома у первой остановки,  второй через несколько минут напротив кинотеатра и третий- вот он. Значит, скоро выходить. Странно. Всё время что-то ремонтируют, а вот эти ямки никуда не исчезают В чём дело? Вот и остановка. Троллейбус здесь почему-то всегда слегка заносит. А бывает и так, особенно когда дождливая погода, приходится с последеней ступеньки ставить ногу прямо в немелкую лужу. Ну ладно. Отсюда до госпиталя  ровно шестьдесят шагов. Ровно-о-о. Считано, считано. Годами.  Ровно шестьдесят, и ни больше, ни меньше... Как раз хватает чтобы вспомнить  А есть что... Детство, родителей. Всё, всё И не так уж и глубоко, а как тени мелькают. Раз, и пролетели, и унеслись. И этих шестидесяти шагов хватает.   Заметила это не так давно. Пару лет назад. А о чём думать - не о работе же Вот случайно вспомнилось и понеслось и  этому рада.  Есть чем заняться в эти свободные секунды. Работа впереди. Там уже надо думать о другом. А это её время...
Вот и вход в госпиталь. Несколько ступенек  наверх. Ступени выщербленные, потрескавшиеся. Да и здание построено было ещё до революции. И палаты огромные. По 8-10 коек. Но есть и несколько одноместных. Потолки высокие. Под потолком тусклые люстры. Если пройти по коридору в конце медсестринский пост. Где тебя уже ждут  и даже заждались. Будет короткая передача смены  (не припомнится, кто дежурил ночью)  Подкатит старшая медсестра с очень (как всегда) угрюмым лицом. Но, проверив шкафчики с сильнодействующими, отвалит на десять минут в свой маленький кабинетик и оттуда появится розовая, с блестящим глазами и будет что-то вносить в журнал расхода... Да, всё одно и тоже...
Но скорее к нему!
Он уже лежит три недели  в отдельной палате. И она с непонятной дрожью спешит на работу  Одно желание мучит. Увидеть ,увидеть. Она поражалась - что это со ней. Никогда такого не было. А ей уже 25 лет. И никогда не тянуло ни  к одному мужчине. Никогда! Она уже думала-думала что это с ней. Не больна ли. Поговорила однажды с терапевтом. Ответа внятного не получила. Она вспомнила, что когда её было 15 лет, мама повела её к врачу.  У нее не росла грудь. а у подружек росла и росла! И девочки в классе начали  подначивать. Мама спросила, может какое лекарство можно принимать. Но врач (а это была очень старая женщина  И, видимо, мудрая   сказала, что всё наладится, мол, у каждой свой цикл, не беспокойтесь.
- Ведь у нее есть МЕНАРХЕ?  Мама растерянно ответила, а что это такое..  - А это менструации. – А... начались недавно.
 - Ну вот,- кивнула доктор. Ждите.  Всё будет и она была права.
Когда  входила в его палату у неё руки дрожали.  А ведь надо было делать уколы и другое. Как он был похож на её любимого поэта Сережу Есенина. Как похож! А его голос тихий и даже иногда какой-то обреченный, вызывал у нее приступы жалости и боли за него. Как жаль! Всего 19 лет и такой диагноз. Но лечение было успешным.  Глаза его начали блестеть. Он очень активно  стал ходить по отделению. Аппетит появился
Она поняла, что  влюбилась. Как он был похож на Есенина! Боже мой!   Блондин. Голубоглазый. Даже в больничном халате было видно что у него спортивная фигура.
Она отдавала себе отчёт, что её поведение было безумным. И это подружки заметили.  Мол, что это с тобой, Юлька?  Она-то знала что. Но тайну никому не выдавала. И только мечтала увидеться, встретиться обнять. Никогда такого не было Что делать?
Он лежал, лечился и, славу Богу, чувствоввал себя лучше. Она решилась.   Она  напишет ему письмо! А что,  возьмёт и напишет!
Напишет, что ей двадцать четыре года, что у неё ещё не было никакого опыта общения с мужским  полом и в школе числилась в дурнушках и ужасно стеснялась. Итак, случилось как-то, что ей на день рождения подарили томик Сергея Есенина. Она уже не помнила кто. Она вообще имела мало склоности к чтению стихов, а тут открыла и не смогла оторваться Прочитав несколько часов, да-да часов, смотрела и вглядывалась в фотографию ПОЭТА, И НЕ  МОГЛА наглядеться, И УЖЕ НЕ ПОМНИЛА  СКОЛЬКО РАЗ ПЕРЕЧИТЫВАЛА ЕГО СТИХИ.
Она уже не могла жить не видя его. Хотелось быть с ним постоянно. И вот дар судьбы. Его выписывают. У него  ремиссия и он уедет к себе домой,  в Сибирь. И если снова обострение, то вернется Она его проводила до выхода из госпиталя и тихо сказала, что у неё сегодня день рождения.
- Приглашаю. Сегодня мне двадцать пять лет. Сказала, и сердце обдало холодком. А ведь будет уже двадцать шесть!  Но она такая небольшая  и выглядит прилично. Морщин нет. Да и он ещё мальчик. Не очень  разбирается в женском возрасте. Да и опыта у него, скорее всего, нет никакого.
-Так что я сейчас поменялась дежурствами и поехали ко мне домой.
-  А как же мой билет на поезд?
 - Велика беда! Сдашь!
Дома она дала ему прочитать своё письмо к нему. И сказала: - Ты никуда не поедешь. 
Он остался. Так прошло четыре месяца. Соседям по коммунальной квартире она объяснила что, мол, приехал дальний родственник из Сибири. Будет поступать в институт ...
И вот он почувствовал, что ремиссия окончилась. Пора вернуться в клинику. И, правда, он похудел, побледнел и выглядел неважно. Они на такси подъехали к госпиталю. Оформили поступление. Снова мониторы, капельницы, анализы. Через неделю ей позвонила вечером  дежурная медсестра и сказала, что его состояние резко ухудшилось. Не сможешь ли приехать? Он всё время про тебя спрашивает:- Мол, не приедет ли Юля?
Она мчалась, неслась как никогда. Ремиссия окончилась и ему очень плохо.
В палате был дежурный врач и реаниматолог. Он был без сознания. Его дыхание было поверхностным  и редким. Она посмотрела на монитор. Пульс 50.  Кардиограмма выглядела нормальной. Но аритмичен пульс. Она положила ладонь на его лоб. Влажный и холодный.
Она повторяла - ведь в моей жизни ничего не было кроме тех четырех месяцев. Что мне делать и как жить, если он исчезнет. Что?
   Внезапно его дыхание участилось. Он открыл глаза и тихо, тихо прошептал (она еле услышала) – Спасибо, пришла... Затем дернулся и перестал дышать. По монитору бежала ровная полоса. Сердце остановилось. Она припала к нему и поймала его последний долгий выдох. Видимо, легкие сократились в последний раз. Всё. Реаниматолог что-то попытался сделать. Но это было всё. Она резко встала и пошла к посту. Достала специальный ключ от сильнодействующих препаратов. Она знала, что делать. Холодный расчёт бился в её помутневшем сознании.  Она останется с ним  до утра и  надо попросить  соседку из соседнего поста сделать за неё несколько инъекций. Она вошла в палату, легла рядом с ним, прижалась к нему и закрыла глаза. Утро наступило в своё время.  Было очень тихо...
Патологоанатом госпиталя пробормотал санитару:- А девочка-то беременна. Месяца три...