Матфея 16, 16-17

Матфея 16:16–17:

«Ты — мессия (христос), сын Бога Живого!» — ответил Симон Петр.
Блажен ты, Симон, сын Ионы, — сказал ему Иисус. — Ведь не разумение человеческое открыло тебе это, но Отец наш (мой) Небесный.»

1. Аргумент сторонника божественности

Некоторые видят в словах «Ты — христос, сын Бога Живого» признание Иисуса Богом, ведь выражение «сын Бога» воспринимается ими как указание на божественную природу. По их мнению, если Иисус не отвергает это заявление, а наоборот подтверждает, что оно открыто Петру самим Богом, следовательно, по этой логике, исповедание Петра — это признание Иисуса не просто мессией, а Богом во плоти.

2. Аналитический разбор

Контекст и смысл слов «христос» и «сын Бога» в иудаизме I века.

«Христос» (Mashiach) — титул помазанника, царя из рода Давида, ожидаемого спасителя Израиля.

«Сын Бога» — выражение, обозначающее близкие отношения с Богом, избранного Богом царя (ср. Пс. 2:7: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя»).
В еврейском мышлении того времени эта фраза не означала божественность в метафизическом смысле.

3. Реакция Иисуса

Он говорит, что это откровение от Отца, но не утверждает прямо, что он — Бог. В контексте Евангелия от Матфея Иисус чаще называет себя «сыном человеческим», что подчеркивает мессианскую роль, а не равенство Богу.

4. Ранняя интерпретация

В Матфея 16:16 — это признание Иисуса мессией, назначенного и поставленного Богом, а не философское утверждение о Троице.

5. Вывод

В Матфея 16:16–17 Пётр исповедует Иисуса как «Мессию, Сына Бога живого». Греческое слово "христос" — это не имя, а титул, которое переводится "мессия". В контексте Евангелия эти слова означают признание Иисуса Мессией, избранным и посланным Богом для определённого служения, миссии, а не утверждение его божественной природы. Иисус подтверждает, что такое понимание его роли может открыть человеку только Отец Небесный, тем самым утверждая истину о своём мессианском призвании. Позднее, в христианской традиции, это исповедание стало пониматься как откровение о божественности Христа, но в контексте самого Матфея речь идёт о признании Иисуса истинным Мессией, пришествие которого ожидал народ Израиля. Ни о каком намёке на догмат о Троице тут речь не шла, да и не могла идти в принципе, т. к. подобное противоречит Торе:
«Внемли, Израиль: Господь-Бог наш — Господь один! И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, всей душою твоей, всем естеством твоим» (Деварим, или Второзаконие 6:4-5).
«Внемли, Израиль! Господь, Бог наш, — Господь один (единственный)» (Марка 12:29).

Матфея 16:16–17 не указывает на божественную природу Иисуса в тринитарном или унитарном смысле. Этот текст стал основой для дальнейшего развития христианского учения о божественности Христа: если Бог Сам открыл Петру, кто такой Иисус, то это откровение легитимирует Иисуса как Сына Божьего. Позднее Церковь ошибочно интерпретировала это в смысле идентичности и равенства Богу (равная Личность Троицы).

Эти стихи — свидетельство уникальной мессианской роли Иисуса как посланного и избранного Богом посредника между Ним и людьми. «Сын Бога» — выражение, обозначающее близкие отношения с Богом, наполненность Божьим Духом, искреннее общение с Богом в любви и дружбе, полное исполнение воли нашего общего и единственного Небесного Отца.