29. 10. 2025. Еженедельник ВЧК номер 1

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Книга 2-я.
(к 50-летию советского 12-серийного телефильма «Семнадцать мгновений весны», 1973).

Иллюстрация: 22.09.1918. Журнал «Еженедельник ВЧК» №1.

29.10.2025. Еженедельник ВЧК №1.

В понедельник 23 сентября 1918 года обед в столовой первых инспекторских курсов ВЧК был уже по новым нормам питания, установленным в соответствии с постановлением Совета народных комиссаров от 26 июля 1918 года о приравнивании по нормам довольствия сотрудников ВЧК военнослужащим РККА. Тогда на заседании Совнаркома слушали ходатайство Ф.Э. Дзержинского и решили принять следующее постановление:
«Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем довольствуется из Интендантства по следующим нормам: члены боевых отрядов, комиссары, разведчики, следователи, шофёры и члены комиссии довольствуются по нормам, установленным для строевых частей, остальные и канцелярские служащие, приезжие по делам и арестованные — по общим нормам».
Это постановление решено не публиковать, а передать в порядке исполнения в Военный комиссариат и Комиссариат продовольствия.
Подпись: В.И. Ленин.
27 июля 1918 года Народный комиссариат продовольствия Совнаркома приял постановление, которым в Советской республике вводился продовольственный паёк, рассчитанный на четыре категории:
Паёк первой категории (самый большой) получали рабочие, трудящиеся на особо тяжёлых производствах, кормящие матери и женщины на пятом месяце беременности.
Паёк второй категории полагался тем, кто был занят на тяжёлых, но не вредных производствах, женщинам-домохозяйкам с семьёй из четырёх человек и детям от трёх до четырнадцати лет, а также нетрудоспособным гражданам первой категории, которые именовались «иждивенцами».
Паёк третьей категории полагался рабочим на лёгких производствах, женщинам с семьёй до трёх человек, детям до трёх лет и подросткам от 14 до 17 лет, безработным, состоящим на бирже труда, пенсионерам и инвалидам войны и труда.
Самый маленький паёк четвёртой категории был для лиц обоего пола, получавших доход от чужого наёмного труда, представителей свободных профессий и членов их семей, людей неопределённых занятий и прочего населения, не подпадающего под вышеуказанные категории.
Это были так называемые «классовые пайки» и для правильного и быстрого распределения продуктов питания в стране вводилась карточная система «в общегосударственном масштабе». Увы, даже при централизованном распределении получение пайка не обеспечивало гарантированной сытой жизни, так как из-за недостатка продуктов, всеобщего хаоса в экономике, разрыва транспортных и управленческих связей с регионами, а самое главное, из-за саботажа служащих царского режима и вредительства даже самые обеспеченные категории граждан советской республики получали лишь четверть предусмотренного рациона пайка. Иждивенцы, интеллигенты и все «бывшие» снабжались продуктами по карточкам в последнюю очередь, а часто и вовсе ничего не получали, не хватало. Режим централизованного распределительного «военного коммунизма» оказался очень тяжёлым…
Меню столовой первых инспекторских курсов ВЧК в сентябре 1918 года включало очень скромные блюда, отражающие непростые времена гражданской войны и экономического кризиса в молодой Советской республике. Вот пример возможного меню того периода:
Завтрак:
- Хлеб ржаной — 150 гр.
- Каша пшенная или овсяная — 200 гр., масло растительное — 10 гр.
- Чай чёрный (без сахара) — 200 мл.
Обед:
- Щи из кислой капусты — 300 гр., картофель отварной — 100 гр.
- Картофель отварной или пюре — 150 гр., мясо или рыба (если имелись) — около 50 гр.
- Компот из сушёных фруктов — 200 мл.
Полдник:
- Хлеб ржаной — 100 гр.
- Настой шиповника или чай чёрный — 200 мл.
Ужин:
- Гороховая похлёбка или суп овощной (крупяной) — 250 гр.
- Хлеб ржаной — 100 гр.
- Кисель фруктово-ягодный — 200 мл.
Эти нормы питания слушателей первых инспекторских курсов ВЧК были минимальны и зависели от доступности продуктов и уровня снабжения. Реальные меню и раскладка продуктов в граммах, скорее всего, могли значительно меняться в связи с возникающими каждый день обстоятельствами того непростого голодного времени.
В тяжёлый понедельник 23 сентября 1918 году полуголодные, но бодрые слушатели курсов опять были приглашены в общий зал-аудиторию, в которой заведующий отделом ВЧК по борьбе со спекуляцией Василий Васильевич Фомин представил Еженедельник Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией № 1 от 22 сентября 1918 года, главным редактором которого был он сам.
Так как экземпляров Еженедельника было немного, Василий Васильевич Фомин предложил слушателям зачитать некоторые статьи и материалы журнала. Читка началась с передовицы «Наш журнал» (публикуется полностью).
Еженедельник Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией № 1. 22 сентября 1918 года.
Наш журнал».
Приступая к изданию настоящего «Еженедельника», редакция ставит целью целый ряд задач, которые вытекают из самого хода русской революции, которая обусловливает создание и работу таких органов, как Чрезвычайная Комиссия, нуждающаяся в связи и руководстве, в выработке общих планов и энергичное проведение последних. Таковым органом должен явиться наш журнал. И наконец, «Еженедельник» будет представлять из себя историческую ценность, поскольку в нём будут разрабатываться и вскрываться все виды и планы наших врагов.
Наш журнал должен стать целиком выразителем и проводником идей и методов борьбы с врагами, проводимых Всероссийской Чрезвычайной Комиссией, что даст возможность всем комиссиям на местах однообразнее, планомернее, методичнее проводить борьбу, уничтожение идеологов, организаторов и руководителей враждебных, непримиримых классовых врагов пролетариата и его диктатуры, - это первое.
Второе - наш орган, разрабатывая материалы следствия и опубликовывая ценные документы, должен стремиться к такой форме их разработки, чтобы этот материал дал возможность видеть, судя по материалам, всем беднякам города и деревни, что такое его классовые и политические враги; насколько они хорошо обладают организационными способностями, навыками, методом, постоянным стремлением при помощи этого свалить власть бедноты, уничтожить ненавистнейшую для них диктатуру трудящихся.
Разрабатываемый материал должен уяснить с очевидностью рабочему классу, иллюстрируя фактами: планы заговоров и захвата учреждений, признательные показания слабых, подкуп, тончайшие формы и приемы спекуляции и т. п., все это должно помочь ему усвоить единственный принцип - если не диктатура пролетариата, то диктатура буржуазии; третьего не дано, и что необходимо каждому запомнить. Усвоив вышеупомянутый принцип, будет в тысячу раз яснее видно то предательское поведение по отношению к рабочему классу со стороны меньшевиков и эсеров.
Историческое значение наш журнал будет иметь уже по одному тому, что деятельность органов, обслуживать которые он создается, невольно ставит их в положение экспроприатора, постоянно экспроприирующего все планы буржуазии; представленные в обработанном виде они должны представить из себя большой исторический интерес.
Таковы, по нашему мнению, задачи должен поставить себе наш «Еженедельник».
Редакционная Коллегия.
Всеволод Владимиров с раннего детства привык к самостоятельному чтению учебников, газет, журналов, статей и художественных книг, он читал быстро, схватывая суть написанного, а потом, если нужно было углублённое освоение прочитанного, он возвращался и перечитывал отдельные места или книги целиком. Читку текстов вслух Всеволод не воспринимал, потому что чтец, как правило, запинался, неправильно произносил слова или термины, «спотыкался», путался, ошибался, и это раздражало Всеволода. Кроме этого, чтение текстов кем-то вслух, как правило, вызывало у него сонливость.
Вот и Василий Васильевич Фомин, как практический автор всего журнала, волновался, переживал о том, как слушатели воспримут его детище, поэтому очень старался, но всё равно некоторые слушатели откровенно «клевали носом», клонили головы или закрывали глаза.
Отец Всеволода, Владимир Александрович Владимиров, считал, что самостоятельное чтение играет важную роль в личностном росте и интеллектуальном развитии человека. Он часто говорил Всеволоду, что чтение развивает воображение, позволяет человеку визуализировать образы персонажей, места действия и события. Это очень здорово стимулирует творческое мышление и воображение и Всеволод на своём опыте убедился в правоте отца.
Владимир Александрович говорил, что чтение книг расширят кругозор, знакомят читателя с новыми культурами, традициями, историческими периодами и научными открытиями. Таким образом, читатель расширяет свои знания и понимание мира.
Главным отец Всеволода считал формирование мировоззрения через чтение. «Через литературу, - говорил он, - человек сталкивается с различными взглядами на жизнь, философскими концепциями и моральными дилеммами. Это способствует формированию собственного мнения и ценностей.
Кроме этого старший Владимиров отдавал пальму первенства чтению из-за повышения уровня грамотности. Он был убеждён, что регулярное чтение улучшает орфографию, обогащает словарный запас и развивает способность выражать свои мысли ясно и грамотно.
Всеволод тоже вложил в значение чтения своё мнение, он поддержал отца и поведал ему о своих наблюдениях, о том, что чтение способствует укреплению памяти и концентрации внимания. «Чтобы следить за сюжетом и запоминать детали, - говорил Всеволод отцу, - необходимы внимание и память. Постоянное чтение укрепляет эти мои способности».
Владимир Александрович, как всегда горячо и эмоционально поддержал сына, полюбовался им и погордился, а потом добавил к мнению сына следующее…
- Чтения, сынок, - сказал Владимиров, - это источник вдохновения и мотивации. Многие произведения вдохновляют и побуждают читателей ставить цели, преодолевать трудности и стремиться к лучшему будущему. Таким образом, самостоятельное чтение оказывает комплексное воздействие на личность, способствуя развитию умственного и эмоционального интеллекта, творческих способностей и усилению чувственности человека, а значит, его отзывчивости на добро и зло.
 Вот почему Всеволод Владимиров несколько невнимательно слушал чтение Фоминым материалов и статей журнала, воспринимал их вскользь, ожидая окончания занятий и спокойного вдумчивого чтения этого первого номера Еженедельника ВЧК в тиши библиотеки бывшей усадьбы чаеторговцев Боткиных. Однако вторую статью, прочитанную Фоминым, Всеволод выслушал внимательно. Статья называлась «Революция и контрреволюция» и там говорилось следующее…
«Если все беспристрастные нашей внутренней жизни сходятся сейчас в познании одного основного положения, а именно, что внутренней контрреволюции, способной сокрушить революцию рабочих и беднейших крестьян, сейчас нет, то это основное положение логически вытекает из всего хода истории.
Окинем мысленным взором все прошлое исторического развития и завершения капиталистической системы. Мы видим, что буржуазия создала только один «народный лозунг» - это патриотизм, объединение между всеми классами во имя отвлеченных интересов отвлеченного «отечества».
Теперь этот лозунг бесповоротно разбит всем ходом мировой бойни, и в особенности великой русской революцией, показавшей воочию, что у буржуазии нет отечества, а только свои грубые классовые интересы.
И в буре, и пламени мировых событий, в сознании трудящихся масс крепко внедрился новый социалистический лозунг: единение между всеми трудящимися во имя пролетарской революции, во имя переустройства всего мира, раскрепощения от всякой эксплуатации, всякого угнетения.
Вот величайшая сила революции.
Но с другой стороны, ее слабость заключается почти всецело в том, что сами трудящиеся массы, угнетаемые веками, жили и томились в своей темной доле, результатом чего явилась неспособность сразу взять управление государственной жизнью в собственные мозолистые руки, строить эту жизнь без наемных услуг интеллигенции, проникнутой старыми буржуазными взглядами, без этих всячески саботирующих революцию господ. Это обстоятельство отразилось на всем положении отсутствием должной организации.
Наоборот, сила контрреволюции как раз заключается в том, что там много капиталов, бросаемых щедрой рукой прижатых к исторической стене капиталистов, что там работают образованные, специально подготовленные для организационной деятельности люди.
И мы наблюдали, что сравнительно незначительные горсти белогвардейцев, получивших специальное военное образование, снабженных своими англо-французскими друзьями деньгами и оружием, иногда совершали частичный переворот, разгоняли Советы, расстреливали наших товарищей, снова закабаляли рабочих и бедноту и т. п.
Все это исключительно потому, что мы до сих пор не могли создать такую же мощную организацию, способную в любой момент отразить все удары. Но что же мы видели? Эти частичные победы не закреплялись, белогвардейские шайки потом исчезали, яко дым, от лица огня революции, таяли словно «сами собой».
Почему это? А единственно потому, что у контрреволюции нет никаких лозунгов, способных привлечь массы.
Наоборот, пролетарская революция сильна этими лозунгами, почему, в конце концов, массы сознавали свой классовый долг и подавляли контрреволюцию.
И вот англо-французские империалисты, наша буржуазия теперь стараются изо всех сил в изобретении способов привлечения к себе масс.
Патриотизм рухнул, религия также не поддержала капиталистов, ибо угнетенные больше других разбираются в моральном содержании всяких религий. Что же осталось? Да ровно ничего, кроме «общих мест» об улучшении продовольствия, излюбленной обывательскому «благодушию», «свободы», «моей хаты с краю» и больше ничего.
Кто же может идти под этими лозунгами?
Мы видим, что общая картина контрреволюционных восстаний свидетельствует, что под этими лозунгами никто активно не способен идти, ибо эти лозунги чисто обывательские, а обыватель - не элемент для активной борьбы.
Остаются для контрреволюционеров только безработные офицеры, да те элементы, которым революция наступила на грудь, стала поперек их классовым интересам, то есть буржуазия и мелкая буржуазия. Но здесь уже нет никаких лозунгов, а грубая корысть. Здесь наблюдается следующая картина: буржуазия, ничем не рискуя, кроме капиталов, стремится за счет мелкой буржуазии, которая и является пушечным мясом контрреволюции, сломить ненавистный Советский строй.
Общая картина восстаний подтверждает это основное положение: восстания происходят, главным образом, в губерниях и районах, где сильны кулацкие элементы и где трудовое крестьянство, наоборот, относительно слабо.
Это мы говорим про так называемые «стихийные» восстания, то есть про восстания при участии «масс». Что же касается непосредственно белогвардейских стратегических операций, то они происходят по инструкциям их тайного штаба опять-таки в расчете исключительно на пробуждение упомянутой «стихии».
Отсюда, историческая задача Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией заключается в создании мощной организации, способной конкурировать с организацией белогвардейских тайных штабов.
Залог успеха в ней - привлечение к этой активной борьбе с контрреволюцией самих трудящихся масс, в объединении их на лозунгах пролетарской революции, на лозунгах решительной борьбы, ибо она наиболее быстрая.
Всюду на местах, в особенности же в районах с преобладающим кулацким элементом, должны быть организованы наши ячейки, задача которых заключается не только «в пресечении», но, главным образом, в собирании вокруг себя революционной энергии трудового люда.
И мы верим, что эта энергия так или иначе собирается и воплотится в одну мощную железную организацию. За это говорит то обстоятельство, что трудящиеся массы ныне с величайшим мужеством, перенося все выпавшие на их долю лишения, не поддаются ни на какие провокации наемных предателей и в молчаливо-скорбном спокойствии накапливают свой пламенный гнев величайшей грозы, которая неминуемо разразится над головами эксплуататоров и угнетателей всего мира.
Это - гроза - историческая стихия, но она во что бы то ни стало должна быть превращена в стройное организационное целое, в величайшее движение, объединенное классовым сознанием и классовой дисциплиной.
Вот творчески созидательная задача местных Чрезвычайных Комиссий, которые должны помнить, что в самом продолжении «стихийного хаоса» заключается величайшая опасность для революции, ибо контрреволюция, обладая толстыми мешками с золотом и «тонкими» умами продажных предателей, постарается во что бы то ни стало спровоцировать эту стихию. Местные Чрезвычайные комиссии, близко соприкасаясь с подлинными трудящимися массами, должны бдительно следить за всеми попытками к такой провокации, рассеивая и разъясняя массам всю хитроумную механику контрреволюции.
Как конкретное пожелание мы можем выдвинуть указание на необходимость более тесного контакта с агитационными отделами местных Совдепов, чтобы, таким образом, психологическое воздействие на массы происходило по одному стройному плану, в который в качестве его главной основы будут включены материалы, ответственные работы Чрезвычайной комиссии.
Мы твердо верим, что эта историческая миссия, выпавшая на долю Чрезвычайной комиссии, будет исполнена нашими дружными усилиями, проведена в должном сведении.
Тогда мы соберем воедино всю революционную энергию трудящегося класса и, во имя лучшего будущего всего мира, мобилизуем ее на борьбу с контрреволюцией, борьбу решительную, непоколебимую и беспощадную».
Подпись под статьёй была: С. Никольский. Василий Васильевич Фомин не сказал, кто скрывается под этим псевдонимом, а спрашивать о таком было не только неудобно, но и нельзя, потому что это было бы нарушением инструкций ВЧК о конспирации. Однако многие слушатели по стилю и слогу статьи, а Всеволод по значимости первоначальной статьи Еженедельника ВЧК, догадались, что под псевдонимом «С. Никольский» выступил Феликс Эдмундович Дзержинский, председатель ВЧК. Этот псевдоним часто использовался Ф.Э. Дзержинским в публикациях начала XX века.
Следующую статью все слушатели курсов слушали ещё более внимательно, хотя она была подписана только одной буквой «Я». Особе внимание всех привлекло название статьи «К вопросу о смертной казни». Само это название уже требовало самой жёсткой конспирации, поэтому никто не удивился такому псевдониму автора, но всё же, было любопытно, кто же скрывался за этой большой буквой «Я»? В статье было написано:
«Много нареканий в жестокости, бесчеловечности слышится по адресу рабоче-крестьянской власти по поводу смертной казни. Раздаются они главным образом от бывших великих мира сего и их прислужников, - чиновников и интеллигентов - саботажников. Прямо удивительно, какими они все стали человеколюбивыми.
Но при ваших словах нам кое-что вспоминается, гуманные господа!! Не вы ли были те, которые бросили страну в ту пляску смерти, в тот ужасный водоворот мировой бойни, в котором уже пятый год задыхается Европа? И разве русский рабочий и крестьянин когда-либо может забыть практикуемое вами и испытанное им целыми столетиями на собственной шкуре постепенное высасывание крови посредством капиталистической системы производства. Это все было в порядке вещей, считалось законно, оправдывалось господствующей моралью - ничего преступного! Но за то мы вас знаем, господа, не на словах, а на деле.
Прислушайтесь к стону наших братьев на Украине, в Прибалтике, в Финляндии - всюду, где победили наследники Керенского - Красновы и Скоропадские. Как разгулялась там кровавая стихия. Вспомним, наконец, предательский выстрел в товарища Ленина, нашего славного дорогого вождя. И отбросим все те длинные, бесплодные и праздные речи о красном терроре, необходимость которого давно смутно чувствуется, угадывается рабочей массой. Пора, пока не поздно, не на словах, а на деле провести самый беспощадный, стройно организованный массовый террор. Принеся смерть тысячами праздных белоручек, непримиримых врагов социалистической России, мы спасем миллионы трудящихся, мы спасем социалистическую революцию.
Повернулось колесо истории, изменилась правда историческая. И вместо многомиллионного классового убийства на войне, вместо медленного систематического высасывания крови трудового народа паутиновой сетью капитализма в интересах господствующего меньшинства - вместо всего этого мы приступили к беспощадной борьбе, не исключая и смертной казни, против всех непримиримых врагов рабочей и крестьянской Руси, роющих ей могилу, пока она не окрепла, не стала непоколебимой. И это происходит потому, что мы слишком ценим и любим жизнь - этот священный дар природы, мы не можем быть безмолвными свидетелями массового убийства на войне и постепенного систематического убийства - высасывания всех соков жизни трудящихся капиталистической системой производства. Мы подняли меч и не опустим его до тех пор, пока «над нами солнце станет сиять огнем своих лучей». Мы завоюем солнце всему многомиллионному трудовому народу. И пусть гремят пушки, пусть несут смерть, смывают с лица земли всю ту черную саранчу, которая закрывает источник жизни и счастья, светлое солнце будущего - социализма!
Дрожите, палачи рабоче-крестьянской Руси! Не дрогнет рука. Ждите. За вами очередь!». Я.
Василий Васильевич Фомин, автор первого номера Еженедельника ВЧК, устал читать, его рот пересох, голос стал глуше, глаза напряглись и слезились, поэтому он предложил ближайшему слушателю курсов продолжить общее чтение вслух и тот прочитал короткую статью, подписанную псевдонимом «Г. Мороз». Всем ясно стало, что это Григорий Семёнович Мороз — начальник следственного отдела ВЧК. Статья называлась «Виды и формы спекуляции». Вот её текст:
«Одной из наиболее невыносимых болезней нашего народнохозяйственного организма является развившаяся благодаря 4-летней грабительской войне спекуляция абсолютно всеми предметами массового потребления.
Война, не говоря уже о том, что оторвала громадную часть производительной силы страны, дала возможность, под флагом «работы на оборону» отдельным купцам и их синдикатам монополизировать отдельные предметы массового потребления, и этим самым создалось для потребителя положение - отказаться от необходимого или плати купцу столько, сколько ему вздумается.
Такое явление привело к тому, что трудовому люду при сравнительно высоких заработках все же не удается прожить безбедно и иметь необходимые для него предметы. Постараемся разобраться в этой форме хищничества, в этом паразитизме, построенном на ограблении производительных сил пролетариата.
Главным оружием, чем оперируют спекулянты, это - так называемая игра на «повышение» и «понижение». Существо этого положения вытекает из общей формы существующей частной торговли, являющейся достоянием определенного класса, класса, не производящего ничего и старающегося посредством имеющегося в его распоряжении капитала вырвать у производителя значительную часть его трудового заработка.
В большинстве случаев спекулянт, будь то торговец, фабрикант, заводчик, каждый из них старается нажиться как на производителе, так и на потребителе. Имея немного товару в наличии, спекулянт, зная, что в скором предстоит ему возможность приобретения такого же товара в большом количестве, он начинает понижать существующую на данный товар рыночную цену так, что производитель-рабочий или бедный крестьянин вынужден производимый им товар продавать ему же по меньшей стоимости, чем и так уменьшенная умышленно рыночная цена его.
Спекулянт же, пользуясь этим, закупает все больше и больше на время понизившегося в цене товара, стараясь все меньше и меньше выпускать его на рынок, чем и вызывает сильный недостаток со стороны потребителей.
Припрятав достаточное количество, он начинает понемногу выпускать в продажу, назначая при этом цены, кои ему вздумается, так как умышленной скупкой его в одни руки цена на рынке сразу вскочила на неимоверную высоту и понятно, что потребитель, изнуждавшись в требуемом товаре, готов молиться за доставку ему такового товара, забывая совершенно про хищничество спекулянта.
Такого рода дельцы в торговом мире считаются купеческой «аристократией» и на которую с завистью смотрят их товарищи, хищники меньшего разряда. Апологеты буржуазии посвящают им дифирамбы, восхваляя их хищничество, как награду за большую дальнозоркость, дерзновение, риск и т. п., забывая совершенно при этом, что мошенник, обладая более совершенным оружием или наглостью, все же остается мошенником, который и должен за свои преступные делишки понести законное и справедливое наказание. Таковы виды и формы той сложной хищнической системы паразитов общества, которая носит название – спекуляция». Г. Мороз.
Далее слово опять взял Василий Васильевич Фомин и не прочитал, а рассказал содержание следующей статьи-некролога, посвящённой молодой сотруднице ЧК Прасковье Ивановне Путиловой, зверски убитой врагами народа. Статья сообщала…
ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА ПУТИЛОВА
Некролог
Ещё одна жертва белого террора.
За десять месяцев существования Всероссийской Чрезвычайной комиссии от предательской пули врагов революции пала уже не одна жертва: убит товарищ Цигелка, Кроуклит, убит целый ряд комиссаров и красноармейцев войск Корпуса Всероссийской Чрезвычайной комиссии. Не бывает дня, когда бы работники Чрезвычайных комиссий, неся на своих плечах непосильно тяжелую работу, не находились под угрозой какого-либо предательского выстрела из-за угла. Таким предательским ударом 5 сентября 1918 года была сражена эта молодая революционерка. Как и везде, и здесь в этом подлом убийстве, кроме штатских белогвардейцев, принимали деятельное участие и чёрные вороны ближайшего женского монастыря. После нанесения первого удара каким-то тупым орудием товарищ Путилова была зверски растерзана всей этой сволочью.
Тяжело писать о погибших товарищах, но ещё тяжелее, когда этих товарищей знаешь по совместной работе. И вот, товарищ Путилова - одна из таковых, которую пишущий эти строки знал хорошо по совместной работе в Комиссии.
Для всех, кто работает в Всероссийской Чрезвычайной комиссии с первых дней её организации, потеря товарища Путиловой не безразлична.
В первые дни пролетарской революции, когда на долю Чрезвычайной комиссии выпала самая тяжелая роль борьбы с контрреволюцией, она явилась одной из первых сотрудниц для этой работы, выполняя и роль секретаря, и делопроизводителя, и следователя по спекулятивным делам, а иногда и ездила на обыски.
Будучи такой молодой (18 лет), ей была совершенно чужда та напускная революционность, каковой еще не покидают большинство женщин, работающих для пролетарской революции. Это была твердая революционерка, коммунистка, беззаветно преданная делу пролетарской революции.
Имея недюжинные организационные способности, она со дня основания Всероссийской Чрезвычайной комиссии работала в «Отделе по борьбе со спекуляцией»; принимала живейшее участие в работах Всероссийских Конференций Чрезвычайных комиссий в июне 1918 года; но с организацией «Иногороднего отдела» она перешла в этот отдел и во время чехословацкого восстания рвалась поехать на места, на фронт.
После двух своих поездок на Губернские Конференции Чрезвычайных комиссий в Великие Луки и Витебск, она поехала работать в прифронтовую Чрезвычайную комиссию - в Рузаевку, Пензенской губернии.
Местность, где её настигла преждевременная смерть, характерна именно тем, что в ней кишмя кишели англо-французские шпионы и кулачество представляло из себя элемент, живейше поддерживающий эту чехословацкую авантюру.
Но как бы ни тяжело было оплакивать потерю преданных партийных товарищей, все же теперь не время поддаваться чувствительности, когда враг ежеминутно ловит момент, взять нас за горло.
На это злодейское убийство мы можем только ответить двумя вещами: еще более сильным ударом против контрреволюционной буржуазии и созданием совершенных органов в лице Чрезвычайных комиссий, которые бы с неумолимой методичностью и беспощадностью проводили диктатуру пролетариата и крестьянской бедноты.
Знайте же, продажные слуги капитала, на её убийство мы ответим только этим!
Сознание таких горьких, тяжелых утрат было бы прямо непосильно, если бы мы не знали, что с нами идёт великая истина Социализма, великое раскрепощение всех угнетенных и обездоленных.
Только это сознание утешает нас в горькой утрате.
И мы поднимаем ещё выше святое знамя борьбы, орошенное новой чистой кровью, отдавшей свою жизнь во имя светлого будущего трудящихся масс всего мира... И мы говорим: нет, мы не знаем больше любви... Тебе же, славный и преданный делу пролетарский революции товарищ, скажем: - Мир праху твоему!».
В. Фомин
15 сентября 1918 года.
- 5 сентября 1918 года, - рассказывал дополнительно Василий Васильевич, - на дворе женской Знаменской обители, что находилась когда-то рядом с селом Яковщина, во время стихийного выступления местных жителей была зверски убита молодая чекистка и большевик Прасковья Ивановна Путилова.
Рузаевка была важным опорным пунктом тыла 1-й Революционной армии Восточного фронта. В Пензе, ещё в начале июня 1918 года была создана губернская ЧК, а в июле - уездная ЧК в Рузаевке, куда 22 августа прибыла для работы в составе коллегии чрезвычайной комиссии и Прасковья Путилова - уроженка сибирского города Минусинск. Её муж служил в Пензе чрезвычайным комиссаром Пензенского района 1-й Революционной армии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями.
С первых дней создания ВЧК Паша Путилова стала одной из активных её сотрудниц. Вначале она работала секретарем – делопроизводителем, следователем по спекулятивным делам, а затем служила в иногороднем отделе ВЧК.
В начале сентября 1918 года Рузаевская ЧК выдала предписание своим сотрудникам для проверки лояльности Знаменского женского монастыря по отношению к Советской власти. В состав вооруженного отряда вошли: П.И. Путилова, Шкурапатов и четверо красноармейцев. Этот отряд с двумя подводами прибыл в обитель 4 сентября в 17 часов вечера. Сотрудникам ЧК было дано поручение произвести обыск и арест подозрительных лиц.
Сразу же, визит был нанесен 53-летней помещице из Рязанской губернии Екатерине Слепцовой. Она жила отдельно от монахинь и имела келейницу Фёклу Объезчикову, которая была послушницей. Во время обыска у Слепцовой нашли дамский револьвер системы «бульдог» и фотографию императора Николая II с семьей, а так же была отобрана переписка, которая секретной не оказалась.
В это время к чекистам в монастырь пришли два крестьянина и заявили, что они посланы селом для выяснения цели этого их приезда. Чекисты предъявили им мандат и объяснили цель визита, чем успокоили сельчан: Шкурапатов и Семенов даже выступили перед народом. После этого чекисты остались ночевать в обители, не закончив поручений.
Утром 5 сентября сотрудники ЧК по предписанию комиссии начали реквизировать стулья и столы в комнате у Екатерины Слепцовой. Согласно последующим показаниям Слепцовой следствию, чекисты, кроме означенной мебели, стали забирать и её постель, которую она просила оставить, ссылаясь на воспаление лёгких.
Так же упрашивала чекистов и её келейница Фёкла, но уговоры и просьбы не помогли и солдаты начали складывать вещи на повозку. Верная и самоотверженная Фёкла Объезчикова отправилась тогда за пределы монастыря к некоему местному жителю, чтобы тот мог подтвердить болезнь Слепцовой и к крестьянам села за помощью, их она встретила по дороге.
В рапорте Шкурапатова от 5 сентября 1918 года написано следующее: «Утром опять вошли делегаты уже другие и стали говорить довольно резко. Не прошло и десяти минут, как сразу открылись ворота, и появилась толпа народа. Ничего не подозревая, чекисты пошли им навстречу, чтобы все разъяснить. Сначала толпа была сдержанная, даже просили слово. По порядку толпе крестьян было всё разъяснено. Тут крестьяне стали снимать с повозки, сложенные чекистами вещи. Толпа окружила сотрудников ЧК в числе четырех человек. Остальные два товарища были возле лошадей за другими воротами монастыря, причем, в толпе было несколько человек, которые провоцировали толпу.
Когда чекистов сомкнули кольцом, то один гражданин вырвал у Шкурапатова из-под руки портфель с документами. Шкуропатов потребовал вернуть портфель, но тут же на них накинулись, обезоружили и начали избивать Шкурапатова, Путилову и Семенова.
Во время зверского избиения Шкурапатов вырвался из толпы и побежал к воротам, где стояли лошади. За ним вслед гналась разъяренная толпа. Но здесь навстречу бежал товарищ Королев с винтовкой в руках и стрелял.
Уцелевшие сотрудники ЧК приехали в село Болдово, откуда срочно сообщили обо всем происходящем и попросили подкрепление. На тот момент Прасковья Ивановна Путилова была уже мертва. Удар Путиловой был нанесен тяжелым предметом сзади по голове. После этого молодую женщину, лежавшую на земле, озверевшие сельчане били чем попало: кольями, камнями, но большинство крестьян стояли в стороне и смотрели на жестокую расправу с беззащитной женщиной.
Пашу Путилову похоронили 8 сентября 1918 года на рузаевском кладбище. Был салют на ее могиле.
Конечно, слушатели первых инспекторских курсов ВЧК негодовали, гневались, клеймили врагов революции и тёмных крестьян, виноватили в смерти Паши Путиловой нерасторопность, непрофессионализм и доверчивость сотрудников Рузаевской ЧК.
Сурово молчал только Всеволод Владимиров, стискивая в тугие комки свои кулаки. Всеволод, как и все его товарищи горел ненавистью к озверелым людям, но всё же одна мысль свербила его разум: «А стоило ли отбирать у бывшей помещицы её стулья и кровать? Что эти вещи дали ЧК? Чем мы заплатили за эти стулья? Смертью Паши Путиловой?».
Следующая читка следующих статей и материалов Еженедельника ВЧК плавно перешли в продолжение занятий, потому что теперь началось изложение официальных решений, постановления и инструкций ВЧК.
Первым таким материалом была заметка некоего «Граскина» о красном терроре. Вот она:
В «Известиях» появилась статья видного советского работника, в которой он указывает, что индивидуальный террор не достигает цели; нужно уничтожить буржуазию как класс, говорит он, лишив ее экономически тех богатств, которыми она еще обладает и до сего времени.
Против такого положения никто спорить не будет и здесь дело совершенно не в том. Ведь каждому должно быть ясно, что уничтожение буржуазии как класса, это - работа не мгновенная, не желания, не порыва, которую можно проделать не в неделю, не в месяц и даже не в год, а что это работа колоссального, планомерного и методического процесса по переустройству всего экономически-правового государства в целом.
Но в процессе этого переустройства пролетариат на своем пути встречает целый ряд препятствий, которые проделывают как раз отдельные индивидуумы класса буржуазии и некоторые их приспешники - индивидуумы наиболее умные, хитрые, сильные и дельные, которые при расхлябанности пролетарской диктатуры, при мягкотелости по отношению к своим классовым врагам могут легко завладеть его аппаратом и, имея многолетний опыт, быстро восстановить и наладить старый угнетательский аппарат, употребив его на удушение трудящихся. Вот в чем тут дело! И пусть нам товарищ, написавший статью в «Известиях», докажет бесполезность индивидуального террора.
Убийство товарища Урицкого, покушение на товарища Ленина, заговор правых эсеров с союзниками есть наглядный показатель того, что упомянутые выше группы лиц, составляющие олигархию своего класса, бьют прямо в цель, пытаясь расстроить, а в конечном счете и завладеть аппаратом государственной власти.
Против этих лиц и даже групп безусловно должен быть направлен беспощадный красный террор, как временная исключительная мера; но только террор не на словах, как это было раньше, а на деле, ибо совершенно очевидно, что закоренелые идеологи враждебного пролетариату класса и их приспешники, как люди, не желающие добровольно подчиняться и примириться с своей приближающейся нормальной смертью, эти люди должны быть уничтожены силой пролетарского оружия и было бы наивно думать, что это произойдет иначе.
Из последних событий рабочий класс должен усвоить себе твердые убеждения, что в период перестроения государства капиталистического в социалистическое нужно и необходимо применять все имеющиеся в его распоряжении методы борьбы, предоставляя на долю интеллигентов постоянное колебание и желание «умерить» пыл пролетарской диктатуры. Но на этот раз нам хочется верить, что пролетариат не дрогнет перед действительным применением красного террора. Подпись: Граскин.
Услышав это заявление Граскина, слушатели шумно спрашивали друг друга: «Кто этот интеллигент в «Известиях», который против красного террора?». Никто не мог ответить на этот вопрос.
Всеволод Владимиров помнил только одно «письмо рабочим Петрограда», опубликованное в «Известиях» и других газетах, обращение председателя Совнаркома РСФСР В. И. Ленина и наркома продовольствия РСФСР А. Д. Цюрупы к питерским рабочим от 21 мая 1918 года. Там было сказано:
«Товарищи рабочие! Советская власть употребляет все усилия, чтобы достать хлеб голодным столицам и губерниям. Поставленное вами Правительство вводит товарообмен, создаёт повсеместно в хлебородных губерниях заготовочные аппараты, устраняет дезорганизацию в продовольственных органах, налаживает транспорт, регулирует потребление, борется со спекуляцией.
Но хлеб достаётся Советской власти для голодающей части населения с большим трудом. Сытые и разбогатевшие за годы войны деревенские кулаки, в руках которых остался хлеб от прежних урожаев, не желают давать хлеба голодным.
Если раньше, при царском правительстве и правительстве Керенского, хлеба не хотели давать помещики и крупные хлеботорговцы, то теперь эту предательскую роль взяла на себя деревенская буржуазия.
Подстрекаемые скрытыми и явными врагами Советской власти и блюдя свои узкие и корыстные интересы, деревенские кулаки пытаются свалить хлебную монополию и государственное регламентирование потребления, то есть такой порядок снабжения страны хлебом, который один только может дать хлеб голодным.
Товарищи рабочие! Помните, что положение революции критическое. Помните, что спасти революцию можете только вы; больше некому.
Десятки тысяч отборных, передовых, преданных социализму рабочих, неспособных поддаться на взятку и на хищение, способных создать железную силу против кулаков, спекулянтов, мародёров, взяточников, дезорганизаторов, — вот что необходимо.
Товарищи рабочие! Дело революции, спасение революции в ваших руках. Время не терпит: за непомерно тяжёлым маем придут ещё более тяжёлые июнь и июль, а может быть ещё и часть августа.
Хлеб надо достать во что бы то ни стало. Если нельзя взять хлеб у деревенской буржуазии обычными средствами, то надо взять его силой.
Надо бороться за хлеб! И мы призываем вас к этой борьбе. Записывайтесь в ряды продовольственных отрядов, организуемых Комиссариатом продовольствия!
Оружие и необходимые средства будут даны вам.
Иных мер против протягивающейся костлявой руки голода, которые дали бы немедленно положительные результаты, нет.
Вы одержали победу над помещиками и крупной буржуазией. Чтобы довести эту победу до конца, надо одержать ещё победу над средней и мелкой буржуазией, над деревенскими кулаками.
Эта победа может достаться вам лишь после больших и упорных усилий.
Но какие бы трудности ни стояли на пути новой борьбы, отказываться от последней нельзя.
Борьба за хлеб теперь означает борьбу против контрреволюции, уже торжествующей в Финляндии, Прибалтийском крае и на Украине, борьбу за Советскую власть, за социализм!
Не забывайте же об этом, рабочие Красного Петербурга, и, не колеблясь, немедленно открывайте беспощадную борьбу с кулаками, мародёрами, спекулянтами и дезорганизаторами за хлеб!».
Председатель Совнаркома В. Ульянов (Ленин), Наркомпрод Цюрупа.
Тогда, в мае 1918 года, читая это краткое, точное и ёмкое обращение Совнаркома к рабочим Петрограда, Всеволод уважительно подивился обоснованности аргументов обращения и призыва, потому что, кто же откажется спасти от голода свои семьи, если кто-то злостно скрывает хлеб, пытается таким образом погубить своих противников. Тут уж не сантиментов, тут уж «кто кого»…
После перерыва, во время которого слушатели массово и шумно обсуждали первый номер Еженедельника ВЧК, новый преподаватель, имя которого не сохранилось в истории первых инспекторских курсов ВЧК, зачитал Инструкцию чрезвычайным комиссиям от 17 сентября 1018 года:
Инструкция Чрезвычайным комиссиям.
1) Основной задачей Чрезвычайных комиссий является борьба с контрреволюцией, проявляющейся в деятельности как отдельных лиц, так и целых организаций.
2) Все дела, по которым закончено следствие, ликвидируются самой комиссией, за исключением дел, относительно которых состоится особое постановление Комиссией о передаче этих дел в другие инстанции. Об этих делах состоится специальное Совещание, совместно с Комиссариатом Юстиции, - о передаче этих дел для окончательного разрешения или дальнейшего направления в соответствующую инстанцию: - Революционный трибунал (Верховный и Местные, Народные Суды и т. п.).
3) Из преступлений по должности Чрезвычайные комиссии должны принимать к своему производству только дела особой важности, представляющие опасность для Советской Республики. Все остальные дела о преступлениях по должности, возникшие в Чрезвычайных комиссиях, передаются ими в Народные Суды и Революционные Трибуналы.
4) В области спекуляции в пределах «Декрета о спекуляции», опубликованного 22/;ІІ 1918 г., Чрезвычайные комиссии пресекают преступления, передавая дела об уличенных спекулянтах с наложением ареста на все их имущество в Народные Суды. \
Что же касается обнаруженных у спекулянта продовольственных продуктов и всех других предметов, имеющих характер товара, реквизируются в самый момент наложения на них ареста и которые передаются в соответствующую организацию самими Чрезвычайными комиссиями. Стоимость реквизиционного товара вносится той организацией, которая этот товар приняла в депозит Чрезвычайной комиссии впредь до разбора дела в соответствующей инстанции.
Председатель Ф. Дзержинский
17 сентября 1918 года
Далее преподаватель курсов зачитал инструкцию Иногороднего отдела ВЧК «Всем Губчерзкомам и Уезчрезкомам»:
«Несмотря на принятые постановления Всероссийской Конференции Чрезвычайных комиссий об однородности Чрезвычайных комиссий. Иногородний Отдел, получал на утверждение сметы, констатирует произвольные формы организаций провинциальных Чрезвыкомов. Из сметы, представленной Нижегородской Чрезвычайной комиссией, видно, что совершенно отсутствуют и игнорируются разосланные Всероссийской Чрезвычайной комиссией формы штатов Губернских и уездных Чрезвыкомов. Например, там, где требуется усиленная и ответственная работа, как Иногородний отдел, там всего посажено 3 человека, из них: 1 машинистка и 1 конторщик, в то время как Хозяйственный отдел состоит из 60-ти человек. Также Комиссия разбилась на многочисленные Отделы, Подотделы, бюро и прочее.
Иногородний отдел ещё раз напоминает всем Чрезвыкомам на недопустимость такой дезорганизации и предлагает немедленно приступить к следующей форме организации:
Губернская Чрезвычайная комиссия разделяется на четыре главных отдела, а именно: 1) Отдел по борьбе с контрреволюцией, 2) Отдел по борьбе со спекуляцией, 3) Отдел по борьбе с преступлением по должности и 4) Отдел Иногородний, при этом в манере важных губернских городах Отдел по борьбе с контрреволюцией и отдел по борьбе с преступлениями по должности могут быть совмещены при Отделе Иногороднем.
Отдел по борьбе с контрреволюцией совмещает в себе работу по борьбе с контрреволюцией, в какой бы форме она ни выразилась, как например: борьба с контрреволюцией - печать, устной агитацией, каких-либо заговоров и прочее.
Разбивка деятельности Отдела по борьбе с контрреволюцией на какие-либо Подотделы или Бюро совершенно недопустима.
Отдел по борьбе со спекуляцией совмещает в себе всю работу по борьбе со спекуляцией и наблюдает за проведением в жизнь распоряжений Центральных и Местных властей, направленных к видоизменениям существующей формы торговли промышленности.
Отдел по борьбе с преступлениями по должности следит за добросовестностью в работе и честностью советских служащих и Иногородний Отдел направляет и руководит работой всех Чрезвыкомов данной губернии, поддерживая одновременно связь с Центром.
В уездных Чрезвычайных комиссиях Иногороднего Отдела не должно быть, а Отдел по борьбе с контрреволюцией и Отдел по борьбе с преступлением по должности обязательно должны быть совмещены в один отдел.
Губернские и уездные Чрезвычайные комиссии могут также назначать в отдельные пункты комиссаров или же учреждать маленькие коллегии, которые бы выполняли работу, возложенную на Чрезвычайные комиссии.
В качестве вспомогательных Отделов при Губернских комиссиях учреждаются Хозяйственный Отдел и Комендатура.
Хозяйственный отдел совмещает в себе работу по ведению хозяйства Комиссии, хранение и распределение товаров, конфискованных, реквизированных; учетами, пользованием перевозочных средств, ведение отчетности Комиссии, выдача жалования и пр., при этом желательно на каждую работу поставить одного во главе, который числится в Коллегии Хозяйственного Отдела.
Отдел Комендатуры ведает регистрацией и содержанием арестованных, выдачей пропусков на свидание, справочным столом и прочее.
В уездных Чрезвычайных комиссиях обязанности Хозяйственного Отдела и комендатуры совмещаются в один Отдел.
При Комиссии имеются штаты следователей и разведчиков, которые числятся за Отделом.
Существование Особого Следственного или Оперативного Штаба при Отделе ни в коем случае не допустимо. Может существовать следственная коллегия при Комиссии, а также не допустима организация нескольких канцелярий. При Комиссии должна быть одна Общая Канцелярия и небольшое Делопроизводство при Отделах.
Существование Президиума Комиссии без занятия ими каких-либо должностей в Отделах не допускается. Каждый член комиссии, безразлично в Президиуме он или нет, должен обязательно замещать какое-либо место в отделах, как например: Председатель комиссии одновременно может быть и заведующим отделом по борьбе с контрреволюцией. Или каким-либо другим.
Для выполнения операции военная сила должна быть взята из отрядов, имеющихся при Чрезвычайной комиссии, которые и считаются частью Корпуса Чрезвычайной комиссии.
Начальники частей должны поддерживать тесную связь со штабом корпуса при Всероссийской Чрезвычайной комиссии.
В своей работе Чрезвычайная комиссия должна опираться на местные Комитеты партии коммунистов и требовать от последних назначения Контрольных Коллегий. Представитель Чрезвычайной комиссии и 2 представителя партии коммунистов.
Только при этой организации Чрезвычайная комиссия выполняет те задачи, которые на них возложены.
При всяких уклонениях от этого должна быть представлена основательная, мотивирующая объяснительная записка.
Председатель Комиссии: Дзержинский
Заведующий Иногородним отделом: В. Фомин
Секретарь Иногор. отд.: Г. Мороз
10 сентября 1918 г.
Из этой официальной информации Всеволод Владимиров, как и другие слушатели первых инспекторских курсов ВЧК, возможно, впервые узнал системный характер работы чрезвычайных комиссий, организации этой работы, признаки возрождения бюрократической чиновничьей среды в ЧК и наличие проблем в работе губернских и местных ЧК. Также впервые официально и открыто было заявлено о должностном положении преподавателей курсов В.В. Фомина и Г.С. Мороза. Например, о том, что в сентябре 1918 года Василий Васильевич Фомин и Георгий Семёнович Мороз были начальниками Иногороднего отдела ВЧК слушатели и Всеволод узнали только сейчас.
Далее слушателям были объявлены циркулярные извещения ВЧК:
Циркулярно
Всем Губернским и уездным Чрезвычайным комиссиям.
«До нас доходит масса сведений, что многие члены комиссий, представители, казначеи комиссий носят значительное количество денег, принадлежащих комиссии, при себе.
Считая такое положение ненормальным и недопустимым, а посему предписываем всем без исключения комиссиям и комиссарам Чрезвычайных комиссий обзавестись (реквизируя или конфискуя у буржуазии) железными шкафами для хранения сумм, принадлежащих республике и отпущенных Комиссии для расходования, при сем добавляя, что больших сумм, во избежание всяких недоразумений Чрезвычайная комиссия держать не должна; и главным образом «пограничные пропускные», «пунктовые» и т. п. Чрезвычайные комиссии.
Комиссии должны таковые регулярно два раза в неделю сдавать в высшие инстанции или сдавать в банки на текущий счет комиссии, штрафы же - в казначейство, согласно инструкции Всероссийской Чрезвычайной комиссии.
За несоблюдение этого циркуляра виновные будут подвергаться суду революционного Трибунала.
Председатель: Петерс
Завед. Иногор. отд.: В. Фомин
Секретарь Иногор. отд.: Г. Мороз
5-го сентября 1918 года
 
Всем Губернским и уездным Чрезвычайным комиссиям
(Копия местному Совдепу)
Иногородний отдел получает массу сведений о трениях, возникающих между различными местными органами, в том числе и Советами, с местными Чрезвычайными комиссиями.
Иногородний отдел находит нужным указать Чрезвычайным комиссиям на необходимость теснейшего контакта в своем районе действий со всеми местными органами Советской власти, указав одновременно последним, что Чрезвычайные комиссии в своей работе, несомненно, автономны и должны беспрекословно исполнять все распоряжения, исходящие от Всероссийской Чрезвычайной комиссии, как высшего органа, коим они подведомственны. Советам же Чрезвычайной комиссии только подотчетны, но ни в коем случае Советы или какие-либо отделы его не могут отменять или приостановить распоряжения Чрезвычайной комиссии, исходящих от Всероссийской Чрезвычайной комиссии.
Извещая вас об этом, Иногородний отдел предлагает Вам строго руководствоваться настоящим приказом, что устранит возникающие так часто трения.
Председатель: Ф. Дзержинский
Заведующий Иногор. отд.: В. Фомин
Секретарь Иногор. отд.: Г. Мороз
29 августа 1918 г
 
Циркулярно
Всем Губернским и уездным Чрезвычайным комиссиям.
Несмотря на выработанные и разосланные по всем Чрезвыкомам инструкции, принятые на Всероссийской Конференции Чрезвычайной комиссии, многие провинциальные комиссии совершенно игнорируют эти постановления и считают их необязательными для себя. Из получаемой Всероссийской Чрезвычайной комиссией переписки видно, что во многих городах Комиссии не носят однородных названий, как то: Пермская именует себя «Комитетом по борьбе с контрреволюцией», Саратовская - «Чрезвычайным Штабом» и т. д.
Во многих городах сконструированы всевозможные отделы, не предусмотренные Инструкциями Всероссийской Конференцией, как, например, Отдел управления, Отдел уголовный и т. п.
Такие явления считаются совершенно недопустимы, вносят одну лишь дезорганизацию.
Иногородний Отдел Всероссийской Чрезвычайной комиссии предлагает Всем Чрезвычайным комиссиям строго руководствоваться инструкциями и о каждом изменении запрашивать Иногородний отдел.
Заведующий Иногор. отд.: В. Фомин
Секретарь: Г. Мороз
30 августа 1918 г.
 
Обращение ко всем Губернским партийным комитетам Российской Коммунистической партии (большевиков).
Ввиду ответственности работ в Чрезвычайных комиссиях, Иногородний отдел занялся выяснением политической платформы лиц, стоявших во главе Губернских Чрезвычайных комиссий, а посему Отдел просит Партийные комитеты не замедлить выслать справку о председателе Губернской Чрезвычайной комиссии, которая бы явилась аттестатом, выданным вашим комитетом. Аттестат (справку) выслать в Иногородний отд. Всероссийской Чрезвычайной комиссии, Б. Лубянка, д. № 9.
Завед. Иногор. отд.: В. Фомин
Секретарь: Г. Мороз
6 сентября 1918 г. исх. N 2016
 
Постановление (Совнаркома - автор).
Совет Народных комиссаров, заслушав доклад представителя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью;
что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной комиссии и внесения в неё большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей;
что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях;
что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам;
что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основание применения к ним этой меры.
Секретарь Совета: Л. Фотиева
Москва, Кремль 5-го сентября 1918 г.
 
От Комиссариата по Иностранным Делам.
Народный комиссариат по Иностранным делам передал иностранным представителям в Москве следующие нормы, по которым иностранцы привлекаются к ответственности.
1. Граждане иностранных государств и областей, отошедших от России, на основе Брестского и дополнительного договоров, подлежат за участие в контрреволюционном движении, спекуляции, как и за все другие деяния, совершенные против законов Советской Республики, равной с российскими гражданами ответственности.
2. Чрезвычайная комиссия, как и все другие органы Советской власти, обязаны в случае ареста иностранного подданного немедленно известить об этом Народный комиссариат по иностранным делам, который сообщает об этом представителю государства, подданным которого состоит арестованный. Одновременно должны быть указаны причины ареста, причём данному иностранцу представителю предоставляются все обычные права защиты своих сограждан.
Народный комиссар по иностранным делам: Чичерин
Верно: Секретарь Ксенофонтов
 
Приказ о заложниках.
Народным комиссаром Внутренних дел товарищем Петровским разослан всем Советам следующий телеграфный приказ:
«Убийство Володарского, убийство Урицкого, покушение на убийство и ранение председателя Совета Народных комиссаров Владимира Ильича Ленина, массовые десятками тысяч расстрелы наших товарищей в Финляндии, на Украине и, наконец, на Дону и в Чехославии, постоянно открываемые заговоры в тылу наших армий, открытое признание правых эсеров и прочей контрреволюционной сволочи в этих заговорах, и в то же время чрезвычайно ничтожное количество серьезных репрессий и массовых расстрелов белогвардейцев и буржуазии со стороны Советов, показывают, что, несмотря на постоянные слова о массовом терроре против эсеров, белогвардейцев и буржуазии, этого террора на деле нет.
С таким положением должно быть решительно покончено. Расхлябанности и миндальничанию должен быть немедленно положен конец. Все известные местным Советам правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительные количества заложников. При малейших попытках сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен приниматься безоговорочно массовый расстрел. Местные Губисполкомы должны проявить в этом направлении особую инициативу.
Отделы управления через милицию и Чрезвычайные комиссии должны принять все меры к выяснению и аресту всех, скрывающихся под чужими именами и фамилиями лиц, с безусловным расстрелом всех замешанных в белогвардейской работе.
Все означенные меры должны быть проведены немедленно.
О всяких нерешительных в этом направлении действиях тех или иных органов местных Советов Заводуправ обязаны немедленно донести Народному комиссару Внутренних Дел.
Тыл наших армий должен быть, наконец, окончательно очищен от всякой белогвардейщины и всех подлых заговорщиков против власти рабочего класса и беднейшего крестьянства. Ни малейших колебаний, ни малейшей нерешительности в применении массового террора.
Получение означенной телеграммы подтвердите.
Передать уездным Советам.
Наркомвнудел Петровский»
 
Русско-Германская комиссия в Вильно.
Сообщаем протокол соглашений русско-германской комиссии в городе Вильно 15-го сентября 1918 года, относительно очищения занятой германскими войсками области к востоку от реки Березины, согласно статьи 3-й русско-германского дополнительного договора от 27-го августа 1918 года к мирному Брест-Литовскому договору.
Переговоры комиссии происходили от 12-го по 15-е сентября 1918 года; в переговорах принимали участие с германской стороны: в качестве председателя - полковник генерального штаба Брюггенан, капитан запаса Краке и лейтенант Нюсслейн; с русской стороны: в качестве председателя В. Г. Сухов - генерального штаба, А. И. Кук - генерального штаба, Либус -генерального штаба, Гиллерсон - доктор - от Народного комиссариата по иностранным делам.
Соглашение состоялось по следующим вопросам:
Статья 1. Очищение области к востоку от р. Березины, занятой германскими войсками, последует в нижеследующем порядке 5-ю участками, соответственно пятичастичным взносам, каковыми должен производиться, согласно ст. 3-й параграфа 1 русско-германского финансового соглашения от 27-го августа 1918 года, наличный платеж:
1-й участок: Лепельский узел, за исключением его северо-западного угла, причем последний ограничивается на юго-востоке приблизительно линией Ореховно-Звоны (местечки остаются в германских руках) и северная часть Сенненского уезда, ограниченная с юга приблизительно линией Овчуга-Пересека (эти местечки остаются в германских руках).
2-й участок: Оршанский уезд, остальная часть Сенненского уезда и Могилевский уезд, за исключением юго-западного угла его к западу от р. Прута.
3-й участок: Старо-Быховский узел, поскольку он лежит к востоку от реки Прута.
4-й участок: Рогачевский уезд, поскольку он лежит к востоку от реки Прута и до линии, отстающей на пять километров к западу от железнодорожного пути Рогачев-Жлобин, однако к югу только до линии, отстоящей на пять километров к северу от железной дороги Бобруйск-Жлобин-Го-мель. Пользование станцией Жлобин-южная будет предоставлено русским после передачи этого участка, на основании отдельных специальных соглашений. (ст. 3 абз. 2).
5-й участок: лежащая к востоку от реки Березины части уездов Борисовского, ограниченного на севере приблизительно линией Березино-Эвоня, Игуменского и Бобруйского; лежащие к западу от реки Прута части Могилевского уезда, равно, как и лежащая к северу от реки Березины часть Речицкого уезда.
Участки, имеющие быть очищенными, для более легкой ориентировки, нанесены на карту, которая прилагается к протоколу, как существенная его часть. Нанесенные линии не должны излишне стеснять местные командования при их соглашениях.
Статья 2-я. Трудности, которые представляет вывоз из подлежащей очищению области находящегося там германского имущества, в особенности снесение в Орше лагеря для беженцев и новое устройство такого в Борисове, не позволяют очистить отдельные участки непосредственно вслед за поступлением взноса; вследствие этого для очищения участков будет предоставлен некоторый срок, точно определяемый для отдельных участков, соответственно их размерам и количеству подлежащего вывозу из них германского имущества. Участки будут очищены: 1-й участок между 20 и 22 сентября 1918 г., 2-й участок между 25 и 31 октября 1918 г., 3-й участок между 10 и 15 ноября 1918 года, 4-й участок между 10 и 15 декабря 1918 года и 5-й участок между 25 и 31 января 1919 года, за исключением Борисовского уезда, кроме части его к северу-западу от реки Сергуч, очищение этого уезда состоится к 24-28 февраля 1919 года.
После перевода частичного взноса в имеющем быть очищенном участке со стороны германцев не должна производиться какая бы то ни было порубка леса. Если во 2-м из очищаемых участков до истечения срока очищения не будет вывезено соответственно важное и ценное имущество германцев, находящееся вблизи железной дороги, то вывоз его может продолжаться и потом, но не дольше 14 ноября 1918 года. Военные германские чины не должны, однако, в нем участвовать, русские обязуются с 31-го октября, то есть со дня принятия второго участка, взять на себя охрану оставшегося германского имущества и оказать германцам возможное содействие при его вывозе. Германцы обязуются по возможности ускорить этот вывоз; размер вознаграждения за русское содействие должен соответствовать предъявленным оправдательным документам и быть выплачен германцами.
Если бы русское правительство пожелало с согласия германского правительства получить часть германского военного имущества, то стоимость, включая и издержки этого имущества, должна быть возмещена. Стоимость в этом случае должна быть установлена особой русско-германской комиссией из представителей германского высшего командования в Минске и Смоленского военного совета.
Поскольку дело касается железнодорожных вопросов, то привлекаются представители пятого германского железнодорожного управления и подлежащих русских железнодорожных органов.
Издержки определяются по предъявленным германским высшим командованием в Минске оправдательным документам. О последовавшем переводе частного взноса платежа сообщается доверенным германского правительства германскому главнокомандующему в Минске, а русским правительством Смоленскому военному совету. Вслед за тем немедленно отдаются распоряжения о своевременном очищении участка. Для сохранения порядка управления в очищаемых участках, очищение их германцами и принятие русскими должно следовать непосредственно друг за другом, что своевременно предусматривается соглашениями местных командований.
Статья 3. Все особые соглашения, касаются очищения и передачи областей и установления демаркационных линий, заключаются местными командными властями, а именно: с германской стороны - германским главнокомандующим в Минске, а с русской стороны - Смоленским военным советом или их уполномоченными.
Особые соглашения, касающиеся передачи железных дорог и принадлежащих им сооружений, заключаются между пятым германским железнодорожным военным управлением и подлежащим русским железнодорожным управлением, или их уполномоченными.
Относительно движения обмениваемых пленных и возвращающихся беженцев будут иметь место переговоры между подлежащими германскими и русскими органами.
Особые соглашения, касающиеся судоходства по р. Березине, заключаются между ведающими судоходством русскими и германскими органами.
Существенные разногласия передаются на разрешение русско-германской пограничной комиссии (ст.3 дополнительного договора). Равным образом последняя поставляется в известность о состоявшемся очищении каждого отдельного участка.
Статья 4. Река Березина остается по очищении находящейся к востоку от нее области целиком в германском обладании и демаркационной линией должен считаться наличный край воды на левом (восточном) берегу, к ней примыкает нейтральная зона, которая должна быть установлена, согласно ст. 1, абз. 2 дополнительного договора, между фронтом обеих сторон; более подробные указания последуют на основании ст. 3 в особых соглашениях.
Общим руководящим началом считается следующее: там, где непосредственно к реке Березине примыкает лес, ширина нейтральной зоны должна равняться приблизительно полукилометру: на открытых местах приблизительно одному километру. Русским будет предоставлено пользование рекой для целей судоходства, сплава леса и т. д., но общее управление (движение), судовая служба по перегрузкам, речная полиция и работы по речным постройкам, остается в руках германского командования. Соответственные заявления русских граждан должны быть своевременно направлены подлежащим германским властям. Обе стороны озаботятся, чтобы движение судов и т. д. и рыболовство не подвергались опасности от закономерных действий с берегов. Жители лежащих в нейтральной зоне поселков не должны быть стесняемы в своих хозяйственных интересах, в особенности же им предоставляется право рыбной ловли на реке Березине, однако они должны руководствоваться общими предписаниями для рыбной ловли на реке Березине, изданными германцами.
Статья 5. Русская сторона принимает на себя обязательство озаботиться, чтобы русским чиновникам и служащим, в частности, железнодорожным служащим, равно, как и частным лицам, состоявшим на германской службе в занятой области, или вообще оказавшим германцам услуги, из-за этого обстоятельства не было причинено какого-либо ущерба, если они останутся в этой области.
Подлинный подписан:
германская часть комиссии: председатель полковник генерального штаба Брюггеман
капитан резерва: Краке
лейтенант Нюсслейн
русская часть комиссии:
председатель генерального штаба В. Сухов
генерального штаба А. Жук и Н. Либус
представитель Народного комиссариата по Иностранным Делам Гиллерсон.
На этом занятия первых инспекторских курсов ВЧК в тяжёлый понедельник 23 сентября 1918 года завершились, потому что важные сведения о советско-германских отношениях слушатели уже почти не воспринимали, хотя это были сведения величайшей важности и содержательности для анализа нелегальной разведки. Одно только изложение протокола соглашений русско-германской комиссии в городе Вильно 15-го сентября 1918 года, относительно очищения занятой германскими войсками области к востоку от реки Березины, согласно статьи 3-й русско-германского дополнительного договора от 27-го августа 1918 года к мирному Брест-Литовскому договору, давало столько аналитической информации, что её обработать и «обмозговать» можно было только в течение нескольких дней.
Всеволод Владимиров удивился открытости данных Еженедельника ВЧК и подумал, что разведка белых или иностранные разведки были бы рады получению такого еженедельника в свою работу.
Остальные статьи и материалы первого номера Еженедельника ВЧК от 22 сентября 1918 года слушателям курсов было предложено усвоить самостоятельно в библиотеке курсов. При этом строго было указано на секретность данных Еженедельника и порядок его аккуратного использования. Несомненно, первым слушателем, пришедшим в библиотеку курсов и взявшим Еженедельник ВЧК  №1, был Всеволод Владимиров. Остальные слушатели проводили свободное время в дружеском общении, в бытовых делах, в чтении свежих газет и праздных разговорах. Первые инспекторские курсы ВЧК стали привычными, стабильными, спокойными.
О том, что было дальше, вы узнаете из следующей новеллы книги «Информация к размышлению. Часть 2», а пока – размышляйте о прочитанном.