Эта работа из проекта «Чудеса Солнца и реальность контакта», коротко обо всех моих проекта – в обновляемом резюме на моей странице портала proza.ru, коротко о каждом из них – в обновляемых Предисловиях.
Аннотация.
Эта работа посвящена самой успешной женщине-фараону Хатшепсут, XVIII династия Нового Царства, жизнь которой я рассматриваю через призму поддержания древнеегипетского палеоконтакта. Она интересна поскольку: 1) в патриархальном Древнем Египте женщина-фараон – это редкость, а в со-правлении с фараоном, пусть и малолетним, тем более; 2) имела уникальный опыт контакта с богом Амоном, легендой о ее божественном рождении; 3) до воцарения обладала титулом «Жена бога Амона». Спектр мнений учёных об обожествлении фараонов и, соответственно, их религиозном опыте варьируется от пропаганды ради укрепления своей власти до интерпретации двойственной природы фараонов в терминах христианского богословия. С точки зрения продолжающегося палеоконтакта, обожествление фараонов – это основной способ его поддержания, поэтому главный акцент в этой работе делается на том, как его можно хотя бы временно прервать. Послание этой работы состоит в том, что женская тема может быть очень важна для понимания того, как мог поддерживаться, ослабевать и закончиться изначально мужской палеоконтакт.
Навигация по тексту. Аннотация, Введение и Заключение написаны так, что они дают общее представление о содержании работы.
Введение
1. О жизни царицы Хатшепсут.
2. Легенда о рождении Хатшепсут.
3. Жена бога Амона.
4. Коронация, ужас и благоговение.
5. Подчинение воле бога Амона.
Заключение.
Примечания.
Приложение 1. Обобщенный антропоморфизм древних богов/«инопланетян».
Приложение 2. Спектр мнений учёных о божественности фараонов.
Приложение 3. Общение древних египтян с их молчаливыми богами.
Источники.
Введение
После первого приближения к альтернативной интерпретации Шестоднева [4], согласно которой это не рассказ о сотворении всего из ничего богом древних евреев, а восприятие и установление контакта с Землей и ее населением ветхозаветными «инопланетянами» (термин условный), я продолжил «путешествовать» как любопытствующий дилетант по разным областям знаний и перешел к мифам Древнего Египта, поскольку, согласно Ветхому Завету, пророк Моисей воспитывался египетской принцессой. С другой стороны, учёные уже более века пишут о параллелях и/или источниках Шестоднева в мифах народов-соседей древних евреев. Реальные путешественники привозят домой из своих путешествий фото и видео мест, где они побывали. Аналогично поступаю и я, но вместо фото и видео у меня многочисленные работы египтологов, к которым я отношусь, как к «достопримечательностям». Мой альтернативный подход к мифам с точки зрения палеоконтакта, конечно, не сводится к замене слова «бог» на слово «инопланетянин» (подробнее см. в Приложении 1)
Мифологическим Древнем Египтом сначала правили боги, последним из которых был Гор, передавший власть его царям, фараонам (см. <4>). После этого обожествление фараонов было основным способом поддержания контакта. Египтологи сходятся во мнении, что обожествление фараонов было одной из религиозных основ древнеегипетского государства, просуществовавшего около 3000 лет. Мне, как любопытствующему дилетанту, интересен спектр мнений учёных на этот феномен. Его диапазон от пропаганды, которую элиты использовали для управления народным массам, до попытки понимать бого-человеческую природу фараонов в терминах христианского богословия (см. Приложение 2). Последнее и его аналоги по понятным причинам особенно интересно с альтернативной точки зрения.
Общая панорама начала, поддержания и завершения древнеегипетского палеоконтакта, конечно, очень желательна. После альтернативной интерпретации гелиопольского мифа творения, как установления контакта, ее для начала можно продолжить конкретными примерами его поддержания, первым из которых для меня был фараон Эхнатон [1]. Некоторые египтологи полагают, что одной из причин его религиозных реформ был его личный религиозный опыт, что является для меня ключевым показателем поддержания контакта [1]. Он правил в период истории Древнего Египта, называемый Новым Царством (около 1550 – 1070 гг. до н.э.), когда Египет достиг пика своего могущества. До него в Новом Царстве была еще одна выдающаяся фигура, заслуживающая внимания с точки зрения ее религиозного опыта, о котором она откровенно рассказывала, женщина-фараон Хатшепсут <4>. Достоверность этого опыта, конечно же, неоднозначно оценивается учёными, как и в целом само обожествление фараонов (см. спектр их мнений в Приложении 2). Однако, в то же время ее правление «безусловно, является одной из самых интересных с точки зрения формирования дискурса о царской власти» [37]. Помимо этого, по мнению египтологов, она была первой в истории великой женщиной, о которой до нас дошли сведения, хотя и не была первой женщиной-фараоном.
В Древнем Египте женщины обладали большей властью, чем в соседних странах [68], хотя царская власть передавалась по мужской линии. Традиционным мифологическим основанием власти фараона был бог Гор (позже еще и Ра). Для женщины-фараона женского институционального аналога Гора не существовало. Для лучшего понимания драмы женской судьбы в Древнем Египте полезно помнить, что посмертное пребывание среди богов для женщин было невозможно без смены пола, т.к. им, как и мужчинам, после смерти надо было отождествиться с богом Осирисом. Множество осиридов в заупокойном храме Хатшепсут (фотографии вверху) как-то преодолевают эту трудность для неё…
Интересно, что одна из версий о том, при дворе какого фараона воспитывался будущий пророк Моисей (из православных источников см. azbyka.ru), утверждает, что это был Тутмос I, отец Хатшепсут, которая, соответственно, и была египетской принцессой, спасшей жизнь будущему пророку и воспитывавшей его в детстве и юности.
В посмертной судьбе Эхнатона и Хатшепсут есть общая черта. Контрреформаторы после религиозной реформы Эхнатона постарались стереть его имя из памяти людей. Примерно через 20 лет после смерти Хатшепсут ее преемник Тутмос III постарался сделать то же самое с ее именем, поелику не гоже женщине вот так вторгаться в патриархальную традицию мужской передачи власти. Поэтому вверху я разместил извлеченную из одной из работ египтологов фотографию частично поврежденной головы скульптуры Хатшепсут.
Имея в виду эту особенность посмертной судьбы Эхнатона и Хатшепсут, легко понять, что среди особенно обожествляемых и самообожествлявшихся фараонов Нового Царства обычно выделяются не они, а отец Эхнатона фараон Аменхотеп III (XVIII династия, 1391-1353 гг. до н.э.), правление которого относят к периодам высшего расцвета Древнего Египта. А также самый могущественный фараон Нового Царства - Рамзес II (XIX династия, 1279-1213 гг. до н.э.). Память о них древние египтяне прославляли, а не стирали (см. также [45] о пяти фараонах, обладавших абсолютной властью). В качестве оправдания рost factum своего выбора добавлю, что мне особенно интересен экстраординарный личный опыт, пусть и не оцененный ближайшими потомками. Скажем, в наследии Эхнатона это его образ бога Атона в виде солнечного диска с многими лучами с кистями рук на концах.
Первый пункт работы посвящен краткой биографии царицы Хатшепсут, ее самым знаменитым достижениям, храм в Дейр-эль-Бахри [21] (см. фотографии вверху, входит в список ЮНЕСКО всемирного культурного наследия) и экспедиция в Пунт, её адаптации к патриархальному образу фараона-мужчины. Поскольку в следующих пунктах речь идет о том, как Хатшепсут общалась с богами, то в Приложение 3 кратко описаны типичные способы общения древних египтян со своими молчаливыми богами в основном, конечно, в Новом Царстве (они даже судились друг с другом при посредничестве своих богов).
В следующем пункте речь идет о легенде божественного рождения Хатшепсут, из которой обсуждается только ее зачатие. Если в целом придерживаться мнения о том, что обожествление фараонов – это не пропаганда «опиума для народа» циничными элитами с целью сделать необразованные народные массы управляемыми, то божественное рождение царей – это одна из нескольких составляющих их обожествления, по которой приходится принимать отдельное решение. Равно, как и по каждой из составляющих, о которых идет речь в следующих пунктах. Как понимает читатель (ница), во всех случаях я принимаю решение не в пользу интерпретации этих историй, как выдумок древних политтехнологов ради укрепления власти своих царей.
Сам сюжет рождения фараонов от бога восходит к V-й династии, когда, согласно легенде, преодолевшей таким образом династически кризис, жена жреца бога Солнца родила от Ра тройню, трех мальчиков, которые стали царями. Если считать, что бог Амон / «инопланетянин» поучаствовал в зачатии будущей царицы Хатшепсут, то в чем это могло выразиться? В пункте, посвященном легенде о рождении Хатшепсут, описано три варианта ответа на этот вопрос. В связи с важностью идеи отключения (см. разъяснение в Приложении 1), хотя бы локального прерывания контакта в контексте этой легенды появляются такие понятия, как контрацептивная воля женщины и ее репродуктивная автономия.
После смерти мужа, Тутмоса II, Хатшепсут стала регентшей при его малолетнем сыне Тутмосе III от второстепенной жены, но до этого она обладала титулом «Жена бога Амона». Этому титулу и двум связанным с ним титулам элитных древнеегипетских женщин, Почитательница божественного и Рука бога, посвящен специальный пункт. Напомню, что изначально перед богами Древнего Египта мог предстоять только по сути равный им по статусу фараон (боги не опускались до простых смертных) и его уполномоченные; жрецы-профессионалы появились только в Новом Царстве. Другими словами, до появления этих женских жреческих титулов все необходимое богам делали жрецы-мужчины, соответственно, появление этих титулов свидетельствовало о необходимости укрепить контакт с богами. Конкретное содержание ритуалов, которые проводили элитные египетские женщины с такими титулами не известно. В этом пункте я предполагаю, что появление этих титулов и их историческая нестабильность может быть признаками ослабления изначально ориентированного на царей-мужчин палеоконтакта и его прекращения с их исчезновением. Это произошло задолго до исторической смерти государства древнеегипетского, которой считается самоубийство в 30 г. до н.э. Клеопатры VII Филопатор, последней царицы эллинистического Египта из македонской династии Птолемеев.
Отдельный пункт посвящен коронации царей. Как следует из пункта о рождении Хатшепсут, не всех фараонов зачинали «инопланетяне», но это не мешало палеоконтакту продолжаться. Его поддерживали ритуалы, обеспечивавшие нисхождение божественности на фараона /восстановление контакта. Во-первых, коронация при вступлении на престол после смерти предшественника, во-вторых, возможно, также был ритуал ежеутреннего восстановления царского статуса. В-третьих, поскольку стареет и разрушается все, то существовали религиозные праздники обновления царской силы. Интересно распространенное среди египтологов убеждение в аналогии между человеко-божественностью фараонов и двумя телами европейских средневековых королей.
Последний пункт посвящен опыту Хатшепсут, как царицы, в котором она узнавала волю своего бога Амона и следовала ей. Возражение против ее возможной лжи и в этом случае таково: утверждения царицы Хатшепсут обращены к богам и потомкам, первым лгать бессмысленно, если, конечно, автор послания действительно верит в них, что и предполагается о царице Хатшепсут. Однако, поскольку она была самой успешной женщиной-фараоном Древнего Египта, то было бы через чур приписывать все ее успехи богам/«инопланетянам» и поэтому для сбалансированного понимания важно учитывать роль элиты в успехе правителя. В этой связи интересно мнение феминистки К. Куни о причине успеха Хатшепсут: «Царствование Хатшепсут было тонко сбалансированным политическим достижением для женщины, зависящей от сотрудничества и кооптации ее знати. Только огромное богатство могло позволить такие необычные схемы управления. Хатшепсут преуспела в щедрой трате доходов Египта» [43].
Помимо этого вне-исторического аспекта государственной власти, состоящего в том, что в долгосрочной перспективе элиту, «группу поддержки» надо регулярно покупать, и с альтернативной точки зрения интересен вопрос о том, что может означать утверждаемая царицей Хатшепсут способность знать волю, мысли ее бога Амона «еще до того, как он их испустил» [17]? Значит ли это ее исключительность или же проявление общности людей и богов/ «инопланетян»? Приведены аргументы в пользу второго.
Женская тема не впервые появилась в моих «путешествиях», поскольку основной ветхозаветный контакт произошел с Адамом, что в традиционной интерпретации эквивалентно тому, что женщина была сотворена ему в помощь из его «ребра». Хотя по образу и подобию своему ветхозаветный бог сотворил мужчину и женщину (Быт 1:27), но дальше в этой паре он предпочел Адама. Древнеегипетский контакт также изначально шел по мужской линии: от Гора к фараонам. Правда, если в ветхозаветном случае контакт с Адамом - это предпочтение ветхозаветных «инопланетян», то в гелиопольском теокосмогоническом мифе явного предпочтения мужчин нет, т.к. древнеегипетский «инопланетянин», бог-творец Хепри, сквозь слезы разглядел сразу всех людей [2, 3]. Скорее это действие по ситуации: иерархически организованным обществом проще управлять/контактировать через лидера, а ими в Древнем Египте были мужчины. Ориентация на мужчин древнеегипетского контакта проявляется также в том, что для успешного посмертного вхождения в мир богов умершие должны были отождествиться с богом Осирисом, что для женщин означало смену пола.
Основное послание этой работы на примере царицы Хатшепсут состоит в том, что женская тема может быть очень важна для понимания того, как поддерживаются, ослабевают и заканчиваются изначально мужские палеоконтакты.
1. О жизни царицы Хатшепсут.
Общее положение дел с документальным доступом египтологов к личностям древнеегипетских царей таково, что его почти нет, поэтому им трудно оценить масштабы реального прямого вмешательства царей в управление внутренними и внешними делами страны [37]. Многочисленные тексты и изображения царей и их деяния определяются ритуализированными контекстами и правилами, которые определяли речь о царе или его изображение. Лишь небольшая группа чиновников имела личный доступ к царю. Общение с ним было ритуализировано формами красноречия, расположениями участников, традиционными жестами, такими как простирание ниц, костюмами и др. [25]
Учитывая, что страна могла функционировать «с детьми-царями, сенильными стариками или отсутствующими правителями» царь часто становился символической фигурой и на первый план выходила активность исполнительной элиты [25]. Для большинства жителей Египта правящий царь был не более чем понятием и именем. Увидеть его можно было лишь иногда — во время религиозных праздников, когда царская семья путешествовала по Нилу или посещала город либо храм в сопровождении большого эскорта и в пышной постановке. В повседневной жизни простых людей реально присутствовали многочисленные чиновники, действовавшие от имени царя, центральной администрации [37].
XVIII династия завершила Второй переходный период в истории Древнего Египта (около 200 лет), когда он во второй раз перестал быть единым государством. С освобождения от захватчиков гиксосов, властвовавших около 100 лет, ею началось Новое Царства, продлившегося около 500 лет (1550-1069 гг. до н.э.).
1.1. Путь к власти:
Царица Хатшепсут, дочь фараона Тутмоса I <11> и царицы Яхмос, стала пятым фараоном XVIII династии (период правления около 1502-1482 гг. н.э.). Происхождение Тутмоса I не ясно, предполагается, что он был военноначальником и как-то связан с царской семьей [43]. Однако, «как было решено пригласить взрослого мужчину по имени Тутмос во дворец в качестве следующего царя, мы никогда не узнаем. … Если он и был удивлен, что царство досталось ему, у нас нет никаких записей об этом. Он принял трон и стал Тутмосом I: первым из царей, носивших это имя, означающее «рожденный богом Тотом»… Египет спас себя от собственного бесплодия, выбрав сильного и мужественного мужчину. Нет никаких доказательств кровопролития или гражданской войны; каким-то образом придворные, жрецы и провинциальные землевладельцы согласились, что взрослый мужчина может взять на себя династию, которая ему не принадлежит» [43].
После смерти Тутмоса I на трон взошел его сын от второстепенной жены Тутмос II, который был женат на Хатшепсут, своей юной сводной сестре, родившей от него дочь Нефруре. Если бы она родила мальчика, то вряд ли можно сомневаться в том, что жизнь Хатшепсут сложилась бы иначе, т.к. наследование царского трона в Древнем Египте происходило по мужской линии. Сына же Тутмосу II родила второстепенная жена, и именно он после смерти отца, правившего всего несколько лет, был коронован, как фараон Тутмос III [12] не смотря на то, что ему было около 2-3 лет. Драматизируя эту передачу власти, можно предположить, что когда умер Тутмос II, то могли быть живы его братья, взрослые мужчины, но на этот случай у египтян был мифологический прецедент передачи власти сыну, а не брату его умершего отца [43]. Борясь за власть над Египтом, бог Сет убил своего брата Осириса. Однако жена Осириса, богиня Исида, смогла оживить его настолько, чтобы зачать от него сына Гора. Когда Гор повзрослел, то начал судиться с дядей за власть над Египтом. Суд богов отдал египетский трон Гору.
Еще больше драматизируя эту передачу власти, можно заметить, что если бы в любом другом месте древнего Средиземноморья попытались поставить на престол такого малыша, то он был бы мертв через несколько дней. После чего его место занял бы зрелый военачальник, «все еще держащий окровавленный нож, в то время как его приспешники вырезали бы выживших членов семьи молодого царя» [43]. Однако, в Древнем Египте этого не произошло, в нем «от каждого ожидалось, что он или она будет знать свое место. Если вы не были царем, смирение было в порядке вещей» [43].
Важно не упускать из вида естественные причины, по которым при передаче власти по мужской линии может возникнуть женское правление. Поскольку супруги не контролировали пол будущего ребенка, то для получения наследника египетские цари были полигамны; в условиях же высокой детской смертности родившийся мальчик мог не дожить до совершеннолетия. Кроме этого, правящие фараоны не всегда доживали до совершеннолетия своих сыновей, как это было в случае Хатшепсут. В таких ситуациях жёны фараонов или матери наследников становились регентшами и реально правили государством. Особенность положения Хатшепсут состояло в том, что она стала регентшей при наследнике престола, которым был ее пасынок, сын Тутмоса II от второстепенной жены. Из-за того, что через несколько лет после смерти мужа она стала царицей при уже существовавшем малолетнем царе, некоторые египтологи считают её узурпатором.
Женское регентство при малолетнем правителе практиковалось в Египте с древнейших времён. Египтологи располагают доказательствами, что уже в 1-й династии мать фараона Дена правила от его имени до его совершеннолетия (по мнению исследователей, примерно с 10–12 лет) . Особенно регулярно регентство цариц проявилось на рубеже XVII-XVIII династий, в Новом Царстве [13]. В результате женщины фактически правили Египтом почти половину из примерно семидесяти лет до воцарения Хатшепсут, что помогло узаконить ее царствование [15].
Хотя Хатшепсут не была матерью Тутмоса III, но как образованная и имевшая опыт управления женщина (жрица c титулом «Жена бога Амона»), она была готова стать регентом в отличие от матери Тутмоса III, не имевшей царских корней. В начале регентства ей было около 15 или 16 лет [13, 43].
1.2. От регента к фараону: коронация и легитимация власти
При малолетнем Тутмосе III Хатшепсут обладала практически полной властью над страной от его имени, но она не могла делать этого официально, поскольку не была его матерью. К седьмому году регентства Хатшепсут взяла всю полноту власти в свои руки и короновалась, обретя все царские титулы. Коронация сделала из нее интронизированного бога, который правит до смерти – возможно эта пожизненная перспектива была причиной, почему Хатшепсут медлила и не короновалась до седьмого года правления [15]. Хатшепсут получила власть над процветающей державой с международным авторитетом и правила ею 22 года [16]. Она не была первой женщиной - фараоном в истории Египта: задолго до нее им правили две женщины в конце VI-й династии и в конце XII-й. Однако, они представляли угасающие династии и царствовали совсем недолго. Египтологи предполагают, что царица XII-й династии, о которой Хатшепсут не могла не знать, могла быть для неё примером.
Источники, прямо показывающие реакцию элиты на воцарение Хатшепсут, не известны; по частным гробницам нельзя сказать, что это было воспринято, как что-то сверхъестественное: элита продолжила служить ей, как царю. Из чего предлагается сделать осторожный вывод о том, что коронация и сопутствующие ритуалы сделали из нее для окружавших полноценного царя [16]. Для самой же Хатшепсут вхождение в традиционно мужскую роль фараона было не простой трансформацией. Дело в том, что египтяне использовали строгие культурные конвенции для изображения мужчин и женщин: цвет кожи, прически, телосложение, одежду и экспонируемые части тела. Мужчины обычно изображались с более темной кожей, в активных позах и с символами власти.
Хатшепсут представляет выдающийся пример гендерного конструирования. Как женщина-царь, она была вынуждена договариваться между своим женским полом и царской властью, которая социально определялась как мужская. В начале своего правления Хатшепсут изображалась с комбинацией мужских и женских элементов, что отражало сложность её положения. Позднее она быстро приняла образ мужского царя, в то время как в сопровождающих текстах описывалась женскими существительными и местоимениями, что создавало уникальное противоречие между визуальным и текстовым представлением [65]. Однако это были ее официальные образы, как она выглядела и одевалась в повседневной жизни неизвестно. Впервые о Хатшепсут, как о фараоне, египтологам стало известно в 1828-1829 гг., когда Жан-Франсуа Шампольон (1790–1832) посетил ее заупокойный храм в Дейр-эль-Бахри и сопоставил женские родовые окончания в надписи к изображению традиционно бородатого царя-мужчины [36]
Экстраординарный поступок Хатшепсут, коронация и принятие всех царских титулов, некоторые египтологи расценивают, как узурпацию власти при малолетнем фараоне Тутмосе III. С другой стороны, они «остаются неуверенными в причине принятия Хатшепсут царских атрибутов» [27]. Соответственно, возникает вопрос о том, «как можно объяснить тот необычный факт, что женщина заняла трон в период раннего расширения империи, когда Египет становился региональной державой?» [20] Египтологи полагают, что Хатшепсут не могла «совершить такой подвиг в одиночку; фактическое маневрирование, должно быть, было сделано могущественными мужчинами-придворными, которые использовали женщину-царя в качестве номинального главы. Возглавлял эту предполагаемую «дворцовую камарилью», судя по количеству его титулов и великолепию его памятников, Сененмут, администратор, отвечавший за храм Амона в Карнаке, наставник дочери Хатшепсут, Неферуре, и управляющий собственным двором царицы. Только этот «хитрый политик и блестящий администратор» мог быть «злым гением»» ее правления» [31].
Таким образом, в прагматико-административно-политической перспективе «проблема Хатшепсут» стала неразрывно связываться с «проблемой Сененмута» [17-20]. Сененмут был не знатного происхождения, его родители и шесть братьев и сестер сами по себе не обозначились в истории, его мать была домохозяйкой, а в молодости танцовщицей на площади. Такой self-maker более чем за 1000 лет до н.э., конечно, не мог не привлечь внимание современных историков, которые удивлялись большому числу его статуй, в т.ч. и с Нефруре.
Не могу здесь не отметить возникшую у египтологов «мыльную оперу» [20], поскольку параллели с историей европейских королев и их фаворитов не замедлили напомнить о себе. Была ли эта «близость» аналогична холодному расчету фаворита или же, наоборот, холодная царица расчетливо использовала совсем не равнодушного к ней, как к женщине, влиятельного фаворита? [20] В конце 80-х этой «мыльной опере» со сценарием придворных интриг и романтики был положен конец. Возражение на «мыльную оперу» от феминистки таково: «Но они забывают, что эта женщина была самым могущественным человеком … в древнем мире. Ей не нужен был, как Клеопатре после нее, сильный военачальник, чтобы поддержать ее правление. Ей не нужен был какой-то чиновник, чтобы его сексуально соблазнять и манипулировать, потому что она, как царь, могла сказать любому мужчине, что делать» [43]. В распоряжении фараона-мужчины был официальный гарем из «второстепенных жен», а у Хатшепсут аналогичного официального института, разумеется, не было. Как она компенсировала этот дефицит, а у правителей же не жизнь, а сплошной стресс, который надо снимать, не говоря уже о «чисто человеческих» чувствах – «мы никогда этого не узнаем» [43].
Когда же был положен конец этой «мыльной опере» в египтологии, ученые обратились к тому, что, собственно, осталось после царствования Хатшепсут. Кто бы ни был реальным архитектором всего этого, их восхищала та «легкость, с которой она смешивала прошлые и современные стили и иконографию, чтобы создать новую царскую риторику. Титул, изображения и программы строительства Хатшепсут отражают новаторские решения проблемы размещения женщины-правителя в преимущественно мужском институте царства» [31].
Прежде чем перейти к достижениям Хатшепсут, стоит отметить, что летоисчисление в Древнем Египте не было непрерывным на протяжении многих поколений, как у нас, оно начиналось каждый раз заново с правлением нового фараона. Но Хатшепсут годы своего царствования отсчитывала от коронации Тутмоса III, наверное, решив не шокировать элиты и народные массы еще и таким способом. Кроме этого, после своего воцарения она не устранила Тутмоса III из храмовых рельефов, он всегда был в изображаемых ритуалах, но на втором месте, как статист.
До того, как Хатшепсут пришла к власти, в XVIII-й династии было не так много материального производства, не так много статуй, «потому что у египетской элиты не было ни материального богатства, ни политической власти, чтобы заказывать такие вещи. Но египтологи также знают, что после начала правления Тутмоса III произошел настоящий взрыв монументального производства элитой — гробниц-часовен, статуй, рельефов, предметов роскоши. … Взрыв в создании некоролевских памятников говорит о меняющемся балансе между царем и элитой… как только началось правление Тутмоса III, когда Хатшепсут прочно обосновалась у штурвала корабля, баланс влияния сместился, что позволило сделать вывод, что на самом деле всем заправляли элиты, которые вежливо дали понять, что если они собираются позволить этой девушке править ими, то им лучше извлечь из этого большую выгоду. … Была ли Хатшепсут просто инструментом? Лидеры часто использовались в качестве фасада для власти, удерживаемой другими» [43].
Из многообразной успешной деятельности Хатшепсут я выделю два больших проекта, которые важны и дальше: шедевр древнеегипетской архитектуры - ее заупокойный храм в Дэр-эль-Бахри (см. вверху фото) и экспедицию в Пунт. Начну с нее, Хатшепсут придавала ей настолько большое значение, что отобразила в барельефах своего заупокойного храма.
1.3. Экспедиция в Пунт.
Египтологи не сомневаются в связи коронации Хатшепсут и экспедиции в легендарную страну богов Пунт, т.к. коронация произошла около 7-го года ее правления, а экспедиция в 8-9-х годах. С прагматико-политической, «правой» (см. спектр мнений египтологов в Приложении 2) точки зрения она понимается, как стремление Хатшепсут укрепить свою власть, ее сакральность: «Как и любой другой египетский царь, и, возможно, в большей степени из-за её нетрадиционного прихода к власти, Хатшепсут должна была доказать свою пригодность к правлению. Она добилась этого экономическими средствами: международной торговлей под видом акта религиозного благочестия» [66].
Среди ученых нет единого мнения о точном местоположении страны Пунт, мифической страны богов древних египтян. В 1875 г. было высказано предложение, что она располагается на африканском континенте к юго-востоку от Египта. Cейчас это наиболее общепринятая точка зрения [16, 47], другие ученые утверждают, что земля Пунт находилась на противоположном берегу Красного моря. Не ясен также маршрут, по которому египтяне добрались до Пунта. Интересно, что в письменной истории распространения культурных растений эта экспедиция, знаменует начало этого процесса [64].
Сама Хатшепсут мотивировала эту экспедицию прямым повелением бога Амона-Ра. В отличие от приведенной выше, «правой» оценки мотивации этой экспедиции, работа [34] посвящена ее религиозному обоснованию, которым, «египтологи, по-видимому, обычно пренебрегают», предпочитая торговлю под видом религиозного служения [66].
Сцена на одной из стен храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри изображает восседающую на троне правительницу, объявляющую придворным о решении отправить экспедицию в Пунт. Согласно сопроводительным надписям, она следовала прямому приказу своего божественного отца Амона-Ра, что подтверждается его собственными словами, как написано в длинном тексте на стене этого храма [47]. Экспедиция в Пунт представлена в нём как теологически важное событие и религиозная обязанность царицы, а не просто торговая экспедиция. Этот текст ясно дает понять, что земля Пунта была тесно связана с такими важнейшими древнеегипетскими божествами, как Амон-Ра и богиней Хатхор, которая почиталась как женский аналог бога-творца [47]. Другая надпись сообщает о том, что Хатшепсут отправила в Пунт гранитную статую Амона вместе с ней самой для установления там культа, что означало бы господство египетского правителя над этой страной. Эта статуя могла бы определить местоположение страны Пунт, но она не обнаружена. Из экспедиции в Пунт были привезены драгоценные и роскошные продукты, многие из которых представлены на стенах храма Дейр эль-Бахри: золото, слоновая кость, черное дерево, обезьяны, шкуры пантеры, благовония, 31 ладановое и мирровое дерево (главные благовония египетских храмов); из экспедиции привезли горы мирро [47].
Эта экспедиция в Пунт не была первой в истории Древнего Египта, аналогичные экспедиции отправлялись еще в Древнем Царстве (25 в. до н.э.), в результате которых в Египет привозились аналогичные ценности [47]. Правители Среднего царства продолжали эту традицию, в связи с чем поход Хатшепсут мог быть шагом в восстановлении былой славы Египта. Она представила себя, как законную и истинную наследницу египетского престола: верная дочь Амона-Ра смогла обеспечить его всеми драгоценными продуктами, необходимыми для его культа [47]. Такие экспедиции продолжались и позже. Интересно, что не известно ни об одной военной компании в Пунт, что можно объяснить удаленностью этой страны и тем, что желаемые продукты были разбросаны по такой обширной территории, что логистика использования Пунта военными была в те времена полностью исключена; есть также некая таинственность в отношениях Египта и Пунта [35].
Сравнение с экспедицией в Пунт фараона Сахуре (V династия) показывает существенные различия [66]. Сахуре: а) дары от экспедиции распределялись между матерью царя и придворными б) акцент делался на личном престиже и благосклонности к элите. Хатшепсут: а) все дары посвящались непосредственно богу Амону, т.е. были отданы в его храмы, что обеспечило поддержку его могущественного жречества, б) экспедиция представлялась как выполнение божественного повеления, соответственно, в) акцент на религиозном благочестии и служении божеству
1.4. «Джесер Джесеру Амон» (святая святых Амона).
Заупокойный храм строился для ритуального поддержания посмертного существования покойника, его декор отражал не только его богоугодные дела при жизни, но и его посмертное существование [21]. Официальное название заупокойного храма Хатшепсут в Дей-эль-Бахри «Храм миллионов лет Джесер Джесеру Амон» (святая святых Амона). Он считается архитектурным шедевром и включен во всемирное наследие ЮНЕСКО (см. фотографии вверху, взяты из сети); его архитектором, возможно, был Сененмут. Это величественное сооружение, располагающееся тремя террасами, обрамленными колоннадами. Высота первой террасы около 9.5 метров, второй - около 8 метров, самый высокий элемент храма находится на высоте около 32 метров [33]. Строительство продолжалось около 9 лет. Храм впервые посетил и описал английский путешественник в 1737 г. В то время храм был покрыт песком и мусором, над которыми возвышался только входной портал самой верхней террасы и один зал, который путешественник определил как часовню Хатшепсут, в ранние христианские времена она использовалась коптами как церковь [33]. Сейчас часовня представляет собой зал, покрытый частично сохранившимся сводом, «что делает ее крупнейшей в истории древнеегипетской архитектуры» [33] - археологи в некоторых местах частично восстановили ее исходный декор. Нынешний вид храма – это во многом результат более чем 60 лет работы египетско-польской археологической миссии по его раскопкам, реставрации и реконструкции.
На портиках верхней террасы храма, ближней к святилищу Амона-Ра, куда имели доступ только жрецы, изображены: а) рождение Хатшепсут от Амона-Ра (портик теогамии), б) экспедиция в Пунт, – эти рельефы создали современную славу этому храму, в) оракул (предсказание) о ее правлении Египтом и ее коронации. Нижняя терраса обелисков, куда имели доступ простые смертные: портик с рельефами «охоты и рыбной ловли» и др. Отличительная черта храма – обилие скульптуры, в первую очередь это множество осиридов и сфинксов. Во внутреннем дворе верхней террасы – «алтарь поклонения культу Солнца, а также жертвенный зал для Хатшепсут и Тутмоса I, известный как Царский культовый комплекс. … Самая важная комната в Царском культовом комплексе в Дейр-эль-Бахри — это часовня Хатшепсут» [33]. В заупокойных храмах регулярно проводились религиозные ритуалы, но доступ к святилищам имели только жрецы, царь и ее семья, только они могли видеть рельефы теогамии (божественного рождения Хатшепсут). Это показывает, почему к этим изображениям не применимо современное понятие пропаганды: богам, жрецам и фараону пропаганда не нужна. Здесь также важно иметь в виду, что смысл таких образов для древних египтян был не таким же, как в современном искусстве. Это не изобразительное напоминания о чем-то, а больше присутствие изображаемых в ритуальном контексте.
1.5. Стирание памяти Хатшепсут
В конце краткого описания жизни Хатшепсут и ее свершений нужно отметить, что в последний раз она упоминалась в письменных источниках на двадцатом году правления Тутмоса III, в том же году, когда впервые он был представлен как равный ей на изображениях. В более ранних изображениях она всегда имела преимущество перед своим пасынком, что не оставляло сомнений в ее роли старшего фараона [12]. Примерно через 20 лет после начала единоличного правления Тутмоса III памятники Хатшепсут начали уничтожаться, но не систематически, ее изображения в период регентства не пострадали. Египтологи середины прошлого века полагали, что это была личная месть Тутмоса III, но когда появились новые археологические данные, оценка изменилась. Преследование памяти Хатшепсут имело политический, династический характер.
Для древних египтян даже частичное разрушение изображений Хатшепсут не было чисто символическим действием, как оно выглядит сейчас. Они верили, что изображения человека – это вместилище для его ка, жизненной силы (обычное упрощенное понимание этого термина), поэтому изображения являются основой для его вечной жизни. По причине такой посмертной участи памяти о Хатшепсут я в начале работы поместил полуразрушенную скульптуру ее головы.
2. Легенда о рождении Хатшепсут.
Египтологи расходятся во мнениях об обожествлении фараонов (см. Приложение 2), соответственно, крайняя «правая» позиция трактует легенду о божественном рождении Хатшепсут как пропаганду для укрепления власти. «Левая» видит в ней мифологическое описание реальных событий. Впервые этот сюжет встречается в V-й династии и имеет продолжение после Хатшепсут. Альтернативный же подход, конечно, рассматривает бога Амона, участвовавшего в зачатии будущей царицы, всего лишь, как «инопланетянина», что позволяет говорить о способах локального прерывания контакта.
2.1. Бог Амон и история божественного рождения
Сначала историко-религиоведческая справка. Бог Амон («сокрытый, тайный», в синкретической форме Амон-Ра) был главным богом государственной религии Древнего Египта во времена XVIII династии (1550–1292 до н. э., за исключением правления фараона Эхнатона). Изначально он был местным божеством в Фивах, считается, что с ростом значения этого города его культ стал центральным во всем государстве. С переходом же к Новому царству происходит слияние Амона с солнечным богом Ра, что привело к появлению Амон-Ра — верховного, универсального бога, царя богов и покровителя фараонов.
Из всей легенды о рождении Хатшепсут ниже обсуждается только то, что предшествовало половому акту родителей Хатшепсут, и ее зачатие с участием бога Амона. Эта легенда и ее более ранние аналоги напоминают о том, что только некоторые фараоны рождались от богов, остальные же обретали свою божественность, взойдя на трон и получив царские регалии. Именно таким царем был отец Хатшепсут Тутмос I.
Матерью Хатшепсут была царица Яхмос. Это личные имена царя и царицы, которые были им даны при рождении; при восшествии на трон царь получал пятичленное тронное имя, раскрывавшее представления древних египтян о царской власти над Египтом, начиная с бога Гора. Выбор личных имен имел большое значение в царской семье, эти имена указывают на покровительство лунных божеств Тота и Яха. В начале XVIII-й династии возникли две лунные династические линии, Яхмосиды и Тутмосиды, во времена правления этих царей Египет пережил период процветания. Причина, по которой в конце XVII – начале XVIII династий имена «Ях» и «Тот» стали популярны в царских семьях неизвестна <11>.
У египтологов есть два источника легенд о божественном рождении фараонов: тексты и изображения. В Древнем и Среднем Царствах нет «буквальных» [49] изображений божественного рождения фараонов, только одно «символическое», относящееся к Среднему Царству [49], Хатшепсут была первой в этом плане [49], но начну я с текстов, письменно зафиксированных историй о божественном рождении фараонов, опираясь в основном на [42], где проведен очень редкий и интересный с альтернативной точки зрения конкретный анализ зачатия Хатшепсут. В спектре мнений египтологов (см. Приложение 2) я отнес У. Матича к его «левому» краю, теперь можно уточнить, что именно это значит в конкретном случае [27, 29].
Эпиграф к [29], который обычно акцентирует главное в нижеследующем тексте, таков: «Наши переводы таких слов, как nfr, прискорбно плоские и лишены жизненной силы» (Адриан де Бак). Обычно nfr переводится, как «красота», «полнота» или «совершенство». У. Матич предлагает дополнить этот перевод nfr в легенде о рождении Хатшепсут (и Аменхотепа III) эрекцией фаллоса бога Амона. Как станет ясно из дальнейшего, перевод nfr может открыть дополнительную перспективу к красоте, совершенству, эрекции фаллоса, причем по неожиданной и очень простой причине, на возможность которой неявно обращают внимание сами исследователи.
Начало V-й династии, около 2500 гг. до н.э., традиционно связывают с одним из рассказов Весткарского папируса, датируемым около XVIII—XVI века до н. э., в котором жена жреца бога Cолнца рожает тройню от бога Солнца Ра. Поскольку у детей был божественный отец, богини помогали им в родах, и после рождения каждого мальчика одна из богинь объявляла, что он станет царём [49]. Самая ранняя известная форма этой легенды обнаружена в комплексе пирамид V-й династии царя Джедкара (около 2410–2380 гг. до н.э.); еще одно раннее свидетельство можно найти в дамбе царя Сенусерта III (около 1882–1842 гг. до н.э.) в Дахшуре. Повторение этого повествования в разных источниках показывает его значимость для древнеегипетской правящей элиты [27].
В более поздних историях, которые не сильно отличаются по содержанию [27, 29], повествуется о том, что смертная женщина, которая оказалась либо царицей Яхмос, матерью Хатшепсут, либо Мутемвией, матерью Аменхотепа III (отца фараона Эхнатона), привлекла внимание бога Амона. Он обращается к другим богам и говорит, что он полюбил царицу. Затем Амон советуется с богом Тотом о том, как к ней приблизиться, заявляя, что встретил ее в Карнаке. (В этом городе был храм Амона, который начал строиться в XX в. до н. э. и служил основным его государственным святилищем на протяжении всей истории Нового Царства). Бог Тот отвечает ему, что она красивее других женщин во всей стране и что она жена царя. После чего он ведет Амона к царице.
2.2. Секс с царем/богом: дискуссия о термине nfr
У. Матич пишет, что египтологам хорошо известно, что происходит дальше в этой легенде. Однако они склонны закрывать глаза на то, что для зачатия Хатшепсут и Аменхотепа III Яхмос и Мутемвии пришлось заняться сексом с богом Амоном. Он уточняет: «Я не подразумеваю, что египтологи слепы относительно факта этого полового акта, я скорее хочу сказать, что они обычно не вдаются в подробности этой эротической встречи, хотя есть некоторые весьма желанные исключения из этого» [29] Обычно египтологи «дистанцировались от комментариев относительно деталей соития. То, что бог Амон также имел удовольствие, сексуальное, репродуктивное или развлекательное, редко признается. Египтологи подчеркивают «риск чрезмерной интерпретации и вульгарного упрощения» или «сдержанно оставляют пару на этом этапе истории»» [29].
У. Матич не проявляет сдержанность в этой ситуации, что обусловлено его особым подходом к древнему миру людей, богов и других существ, населявших Землю. Следуя этому подходу, который я не обсуждаю здесь, он хочет «собрать» тело бога Амона, участвовавшего в зачатии Хатшепсут, что и побуждает его изучать детали этого зачатия.
Прежде чем последовать за ним в этой деликатной ситуации, обратимся к ее трактовке в [58]. В своем подходе к божественности фараонов российские религиоведы [58] исходят из возможности трактовать ее в терминах христианского богословия. Они полагают, что фараон обладает двойной природой, человеческой и божественной, по аналогии со вторым лицом христианской Троицы. Оба предвечно рождаются: фараон от древнеегипетского творца-бога Солнца, а второе лицо – от своего Бога-Отца. Для обоснования этой предвечности рождения авторы среди прочего ссылаются на подходящее изречение из Текстов Пирамид, которое гласит, что (умерший) фараон Пепи I был рожден в первичном океане Нун, до появления земли, неба и т.д. [58] (Отмечу попутно, что с альтернативной точки зрения эта «предвечность» особенно акцентирует связь фараонов и «инопланетян», т.к. Нун – это состояние до контакта.) И уже на этой основе они объясняют «некоторую на первый взгляд несуразность в древнеегипетских представлениях о зачатии» Хатшепсут и Аменхотепа III.
Эта несуразность становится очевидной, если вспомнить, что фараон сам по себе божествен, зачем же еще один бог для зачатия Хатшепсут?
В виду важности момента приведу обширную цитату из [58]: «Что это? Иной вариант богосыновства? Обычно повествования о непосредственном зачатии царицей (или женой жреца) от бога будущего царя Верхней и Нижней Страны понимаются именно так. Между тем богу в принципе незачем «принимать образ царя», так как сам царь — образ бога. Представлять, как это делает, например, М.А.Коростовцев, что будущий царь рожден царицей «не от своего мужа, а от самого бога» (ср. ниже с трактовкой У. Матича – примеч. моё, А.К.), вряд ли возможно. Муж не пребывал где-то в боковом покое, пока Амон соединялся с царицей. Хатшепсут именовала своим отцом Амона (равно как и иных великих богов), но также и Тутмоса I, мужа царицы Яхмос, в облике которого вошел Амон. И Аменхотеп III чтил не только Амона, но и земного супруга царицы Мутемвии — Тутмоса IV, именовал его отцом. Царь — вполне бог и одновременно — вполне человек. Божественное производит то, что свойственно божеству, а человеческое производит в царе то, что свойственно человеку. В зачатии Хатшепсут, Аменхотепа III и равным образом любого другого будущего царя действовала божественная природа царя-отца (…), а не его человеческая природа только; человеческая природа царя при этом не элиминировалась, но соучаствовала в мистерии вочеловечения будущего сына Божьего, освященная природой божественной, аромат которой и ощутила царица Яхмос. Своеобразие египетских представлений о фараоне в том, что он заимствует плоть не только от матери, но и от отца и через отца же заимствует он и божественную природу, в иных случаях через соитие царем не передаваемую или передаваемую лишь в небольшой степени» [58]
Итак, бог Амон принял образ царя, но где же была изначальная его божественность? Вызывает затруднение и это утверждение о передаче божественности в зачатии: «в иных случаях через соитие царем непередаваемую или передаваемую лишь в небольшой степени». С одной стороны, богу не надо принимать образ царя, т.к. он и так божественен, а с другой стороны, «в иных случаях» непередаваемую… Оставлю эти вопросы пока без ответов и обращусь к работе У. Матича, в которой он хотя и подходит к зачатию Хатшепсут не так, как авторы [58], но тем не менее конкретно описывает, как бог Амон зачинал будущую царицу. При этом он как бы элиминирует царя, что противоречит его же описанию ситуации, как «два-в-одном», поэтому после его трактовки я предлагаю две версии вклада бога Амона в зачатие. Они соответствуют метафоре «два-в-одном» или двойной природе царя [58], но не вообще, а именно в этой ситуации. В ней бог Амон, конечно, не один из творцов мира, а всего лишь мой древнеегипетский «инопланетянин». Поэтому общие фразы авторов-религиоведов [58] о вкладе божественной и человеческой природы в зачатие Хатшепсут можно легчайше конкретизировать.
Как я уже писал, У. Матич не сдерживается и вникает во все доступные детали зачатия Хатшепсут, следуя своему парадигмальному предпочтению, которое требует от него реконструкции тела бога, в частности, в акте зачатия и его спермы [29]. Я считаю, что в альтернативной интерпретации этого вида контакта также стоит вникать в детали, что помимо конкретно этой легенды следует также и из основного послания альтернативной интерпретации Шестоднева «плодитесь и размножайтесь» [9]. Здесь речь как раз идет именно об этом и одновременно о поддержании древнеегипетского палеоконтакта зачатием будущего фараона.
Первое, на что важно обратить внимание, что обе царицы были замужними женщинами и не имели титула жены бога Амона, об этом титуле и двух близких к нему по смыслу речь пойдет в специальном пункте. В то же время «маскировка» Амона под мужей, «принятая богом, предотвращает любые обвинения в прелюбодеянии» [27], супружеские измены осуждались в Древнем Египте. Древнеегипетские боги занимались сексом не только с царицами, но и с проститутками, которые почему-то не рожали от них детей [27].
Текст легенды продолжается утверждением, что бог в форме царя нашел цариц в их дворцах. Интересная нам часть текста гласит для царицы Яхмос, аналогично и для Мутемвии:
«Они (царь и бог) нашли ее отдыхающей в nfr.w- покоях своего дворца. Она проснулась от запаха бога. Она улыбнулась Его Величеству, и тогда он немедленно подошел к ней и распростерся перед ней, и отдал ей свое сердце, и позволил ей увидеть его в образе бога, после того как он ранее пришел к ней. Эта женщина (царица) радовалась, видя его nfr.w. Его любовь проникла в ее тело. Дворец был наполнен ароматом бога, все его запахи - из Пунта.» [29]
Как отмечает У. Матич, очевидно, что эта часть текста богата эротическими мотивами и интересно, что она открывается во множественном числе: царь и воплощенный в нем бог нашли царицу во дворце. Затем текст ссылается на запах бога в единственном числе, после чего царица проснулась и улыбнулась виду Его Величества снова в единственном числе. «Это указывает на то, что сквозь сон она не могла видеть приближающуюся фигуру, а только чувствовала его запах, и она чувствовала запах бога. Но проснувшись от запаха бога, она увидела своего мужа». [29] По мнению У. Матича, запах бога, улыбка царицы, распространение царя/бога к ней, проникновение его «любви» в ее тело, затопление дворца запахами Пунта, все это явно указывает на половой акт [29].
Далее он задается вопросом, что это за nfr.w, увидев которое обрадовалась царица? Это очень важный вопрос, т.к. nfr.w в этом отрывке встречается дважды, но Матич обсуждает только то, что обрадовало царицу. Обычно nfr.w в этом контексте переводится, как «красота», «сияющая жизненная сила», «великолепие», «полнота» или «совершенство». Однако, в других текстах У. Матич обнаруживает детерминатив фаллоса при nfr.w, относящемся к богу, и поэтому предполагает то же значение и в легенде о зачатии фараонов. Тем более что около глагола «распростерся» (распространился) стоит детерминатив фаллоса. У. Матич отмечает, что он не первый, кто предлагает так переводить nfr.w в этой легенде, раньше это сделала в т.ч. и М. Рикала [22], но до него эта идея не получила дальнейшего развития.
Матич идет еще дальше и в своей реконструкции тела бога Амона приводит аргументы в пользу того, что оплодотворившая цариц сперма Амона – это сок ладана, который обладает примерно тем же цветом и консистенцией. Продолжая эту линию в других фрагментах того же источника он находит черты внешности Хатшепсут, в которых она была похожа на Амона, в частности, она была как бы золотокожей, а египтяне считали, что тела богов состоят из золота.
Мне представляется, что эта неясность перевода nfr.w требует дополнительного внимания. Во-первых, предлагается удивиться тому, что хотя в приведенном отрывке легенды nfr.w встречается дважды, первый раз в применении к царским покоям, второй к виду партнера царицы, Матич приводит без перевода и не обсуждает первое употребление, сосредотачиваясь на втором. Во-вторых, усомниться в достаточности предлагаемых переводов nfr.w в применении именно ко второму его употреблению в этом фрагменте. В связи с этим сомнением обратимся к работе R. Nyord [81], в которой автор уделяет специальное внимание термину nfrw, в т.ч. и в этом эпизоде.
Для R. Nyord древнеегипетские священные образы в целом – это не напоминание об оригинале, а его в некотором смысле присутствие в образе. Одним из таких образов был царь в этом эпизоде. Nfrw он предлагает понимать, как «материальное присутствие» богов, при чем так сказать максимально возможное [81]. Это «присутствие» наблюдается в таких явлениях, как телесная красота и совершенство. Ощущение присутствия бога в Древнем Египте не обязательно было чисто визуальным, поскольку тексты указывают на то, что оно могло сопровождаться запахом благовоний, громкими звуками, благоговением или ужасом [81]. Примечательно, что из двух использований nfrw в предложенном R. Nyord переводе обсуждаемого отрывка легенды есть только второе, первое же переведено, как «самая внутренняя комната дворца». Второе употребление он переводит, как совершенство бога. Хотя царица в полусне почувствовала благоухание бога, а открыв глаза, увидела мужа. Об этой двойственности, которую У. Матич лаконично описывает, как «два-в-одном», R. Nyord пишет: «Скорее всего, нам не следует понимать это как вопрос «маскировки» в смысле уловки или обмана, позволившего царице зачать ребёнка от человека, не являвшегося её мужем. Скорее, это принятие «формы» здесь следует рассматривать на самом деле как «становление», или, возможно, мы могли бы сформулировать это как «обладание» телом царя» [81]. Таким образом, можно сказать, что Nyord бы не возражал против метафоры Матича «два-в-одном» и, возможно, против двойной природы фараона в [58].
Важный момент здесь состоит не только в том, что Nyord, как и Матич, обсуждает только второе использование nfr в этом отрывке, но и то, что он, ссылаясь на статью У. Матича [29], не считает нужным упомянуть его предложение дополнить в этом случае перевод nfrw как красоты и совершенства, эрекцией фаллоса бога Амона. По-моему, это очень легко понять, т.к. видение совершенства вынесено в заглавие [81] и если бы это совершенство, полнота присутствия бога, о которой автор пишет в этом эпизоде, ассоциировалось с эрекцией его фаллоса, то, по-моему, это было бы … не академично.
Также здесь важен максимализм присутствия, совершенства, который R. Nyord видит в nfrw. Как мы увидим в обсуждении «ужаса фараона» в пункте о коронации, Frandsen P. J. [39] отказался от обсуждения вызываемой фараоном у подчиненных любви, сославшись именно на это место легенды о рождении Хатшепсут. По его мнению, «понятие любви, как показано в этом примере, имеет другой порядок и сложность»» [39]. Любовь царицы к своему мужу – это одно, а любовь подчиненных к своему начальнику-фараону – это другое. Учитывая это замечание Frandsen P. J. и дополнение У. Матича к переводу nfrw, можно прийти к выводу о том, что трактовка R. Nyord nfrw, как максимального присутствия бога в этой ситуации, сомнительна.
Амон максимально присутствует в своем совершенстве, но не в целом, а только на этом, сексуальном уровне. Выйдя за пределы Древнего Египта к соседям-евреям и их последователям, можно вспомнить, что присутствие ветхозаветного бога в святая святых скинии было смертельно опасно для древних евреев, хотя они не были его врагами (см. об «ужасе фараона» в пункте о коронации), но поклонялись ему. Можно вспомнить и другие примеры из тех времен и того региона, когда максимальное присутствие бога даже для своих преданных вызывало у них рефлекторный ужас.
Итак, nfrw, как красота, совершенство, а также эрекция фаллоса Амона – это не его присутствие во всей его полноте, а только в сексуальном его проявлении. По-моему, здесь возможно дальнейшее уточнение перевода nfrw, но для этого необходима дополнительная же информация. Оставим всё, как есть, и обратимся к первому употреблению nfrw в этом отрывке.
В связи с этими двумя употреблениями nfr.w у меня возникает вопрос, где был Амон до того, как «вошёл» в царя?
Мне сложно воспринять предваряющую часть легенды, где Амон разговаривает с Тотом, который затем отводит его в покои царицы, так, что боги, как люди, ходили по дворцу. Согласно представлениям древних египтян, в особенно концентрированном виде они «жили», обретали форму, «материализовались» [81] в фараоне, в храмах, в своих статуях. Но в принципе они могли обходиться и без храмов и статуй, так, например, богиня Хатхор иногда появлялась из скал. Наша история развивается в царских покоях, а не на природе и не в храме, и вроде бы единственным носителем божественности в них был царь … Но Тутмос I не был царских кровей и поэтому скорее всего обретал свою божественность на троне и со всеми царскими регалиями, которые он оставил, когда шел к жене, в царские покои. Тогда в покоях остается только первое употребление nfrw.
Мы привыкли к тому, что при соответствующей расстановке окружающих нас объектов мы можем добраться, т.е. переместить свое тело, «отсюда» - «туда», последовательно проходя все точки траектории между началом и концом пути. Однако, мои древнеегипетские боги-«инопланетяне» двигались в нашем пространстве не так, я ведь начал с их телепортации от ПМЖ на Землю [9]. Соответственно, и на меньших расстояниях они как бы дискретно перемещались между местами своего концентрированного «места жительства», т.е. в промежутках между этими местами они тоже как бы существовали, но не в таком концентрированном виде. Поэтому до второго nfrw в царе Амон был в первом nfrw царских покоев, в которое он перебрался из какого-нибудь nfrw в своем храме, где он беседовал с Тотом.
Эта картина противоречит эпизодам видимых теофаний, скажем, в Ветхом Завете, в частности, известной встрече праотца Авраама и трех мужей у Мамврийского дуба, из которых экзегеты не замедлили сделать трех ангелов. Принимая это описание за реальность, получаем, что эти мужи перемещались так же, как и мы, пешком. После того, как они поели у Авраама, двое из них отправились сокрушать Содом и Гоморру. Согласно Я. Ассманну, таких встреч в Древнем Египте не было, в этом отличие явлений древних «инопланетян» в Израиле и Египте и, соответственно, этих двух палеоконтактов.
Итак, Амон из nfr.w царских покоев перебрался, «вошел» в царя, соответственно, тело, от которого зачала царица, было человеческим телом царя. В чем же тогда был вклад Амона в зачатии Хатшепсут?
Мне представляются два варианта. Во-первых, моя изначальная идея состоит в том, что если мы принимаем реинкарнацию или христианское вхождение души в зачатый плод, то рост населения Земли обеспечивается «нисхождением» душ или индивидуальных потоков сознания из «иных миров»/ «инопланетян» [82]. Тогда зачатие Хатшепсут отличается от обычного, человеческого только тем, что Амон присутствовал в теле царя, и, соответственно, «память предков» не по генам, а по сознанию она получила именно от него и в его присутствии.
Во-вторых, это невозможный для млекопитающих партеногенез. В этом случае Хатшепсут, конечно, была зачата не царем, но уж лучше пусть так, чем соком ладана, как У Матича [29]. Партеногенез известен не только у относительно простых, но и у некоторых высокоразвитых видов (птиц, пресмыкающихся и др.), когда при наличии самцов самки оплодотворяются ими, а при их длительном отсутствии - самооплодотворяются. У млекопитающих партеногенез наука не обнаружила. Как известно, обычное человеческое зачатие происходит не во всяком половом акте и нельзя исключать, что обсуждаемый акт мог быть именно таким. Однако, благодаря присутствию бога Амона «в» царе произошло невозможное для млекопитающих – партеногенез. Царица самооплодотворилась, Амон был «катализатором» этого не возможного для млекопитающих события. Если известны ДНК матери и дочери, то эта гипотеза в принципе проверяема (о ДНК Хатшепсут, ее бабушки, отца и кормилицы см. [67, 68]).
Замечу, что каким бы ни было зачатие Хатшепсут, оно произошло, как говорится, по обоюдному согласию, что сохраняет свободу выбора для женщины и исключает сценарии типа «ветром надуло» или «демографическая бомба». В первом случае женщина беременеет от случайной встречи с таким существом без полового акта и соответствующего намерения с ее стороны. Во втором вне зависимости от их желания или нежелания беременеют если не все, то многие женщины, находящиеся от этого существа на расстоянии, скажем, диаметра Земли. В мифах такого нет, они благосклонны к женской доле и не лишают женщин свободы выбора.
Итак, поскольку меня интересуют различные реальности контактов, то, подводя итог, можно сказать, что первым признаком контакта в покоях царицы был запах бога, который она почувствовала в полусне. Однако, что это был за запах? Для описания соответствующих растений используются две лексемы и обычно считается, что это ладан или мирро, но о каких именно растениях из страны Пунт шла речь, точно не известно [29]. Запахи горящей смолы того и другого использовались в храмовых ритуалах Древнего Египта. Интересно, что «ладан используется населением Иордании даже в настоящее время как афродизиак, средство, способствующее фертильности, причем это свойство было научно проверено и подтверждено, по крайней мере, на крысах» [29]. О ладане предполагается, что он «обладал силой преобразовывать пространство в пригодное для божественного присутствия» [29] (ср. с созданием условий для комфортного пребывания Яхве в святая святых скинии [9]).
Вторым признаком реальности этого типа контакта, который можно извлечь из текста легенды, предлагается считать nfr.w. В первом случае, относящемся к царским покоям, это слово, возможно, сводимо к пребыванию древнеегипетских богов в храмах. Во втором переводы «красота», «совершенство», У, Матич предлагает дополнить эрекцией фаллоса бога Амона. Однако, по-моему, эти переводы можно дополнить, имея в виду, что Амон в этом nfrw являл совершенство своего максимального присутствия на сексуальном уровне, но эта тема выходит за рамки данной работы.
Подводя итог этому сложному пункту, отмечу следующее.
В Приложении 1 я писал, что одним из исходных импульсов для всех моих интеллектуальных «путешествий», о которых я рассказываю на proza.ru, была идея сэра Роджера Пенроуза о том, что сознание стоит изучать там, где оно отключается. В применении к обсуждаемой ситуации контакта эту идею можно переформулировать так, что контакт стоит изучать там, где его можно прервать. Хотя бы на время и локально, т.е. здесь-и-теперь. В контексте легенд о божественном рождении эта возможность существует, т.к. секс с богами в них происходит с согласия женщин. В реальных условиях женщины могут проявлять репродуктивную автономию или контрацептивную волю, т.к. они знают, как не допустить зачатие плода в конкретном половом акте или прекратить последующее его развитие. Еще одна возможность может возникнуть из уточнения перевода nfrw.
Таким образом, легенда о божественном рождении Хатшепсут в части ее зачатия может добавить новое измерение в древнеегипетский палеоконтакт, т.к. в нем появляются новые игроки – зачинающие от «инопланетян» женщины, не лишенные свободы выбора.
3. Жена бога Амона.
До своего вступления на трон Хатшепсут обладала жреческим титулом «Жена бога Амона». В целом для Нового Царства было характерно участие женщин в храмовых служениях в самых разных ролях [48]. В этом пункте кратко рассматриваются три взаимосвязанных титула: "Жена бога Амона" (им обладала Хатшепсут), "Почитательница божественного" (Divine Adorer) и "Рука бога". Все три принадлежали женщинам царской крови до и после её правления. В истории Древнего Египта известны элитные женщины, обладавшие всеми тремя титулами. Во-первых, они имели целью усиление связи царской власти с богами, придавая их обладательницам помимо религиозного значительный административный и экономический вес (в первую очередь это относится к титулу «Жена бога Амона»). Во-вторых, эти титулы были преходящими, появились в какой-то исторический период и исчезли.
Изначально первым жрецом был сам фараон, который мог представать перед богами в силу своего обожествления. Поскольку храмов было много, то в них богам предстояли уполномоченные фараоном лица, постепенно сформировалось жречество, как профессиональная группа, которая достигла своего максимального могущества в Новом Царстве. Таким образом, в древности ритуальное общение с богами в храмах выполняли мужчины. Когда в этом священнодействии появились женщины, то это означало необходимость укрепления связи с богами, соответственно, альтернативно это означает ослабление изначально мужского палеоконтакта. Исчезновение этих титулов в период персидского господства предлагается понимать не как восстановление эффективного мужского контакта, а как один их показателей его прекращения. С религиозной точки зрения покорение египтян персами понимается, как превосходство богов персов над богами Древнего Египта.
В связи с участием женщин в контакте с богами отмечу две вещи. Во-первых, присутствие женщин в патриархальной царской власти Древнего Египта, как и любой другой монархии, следует из того простого факта, что царей, как и всех остальных людей, рожают женщины. Как мы видели в пункте о жизни Хатшепсут, если монарх умирает, оставляя малолетнего наследника, то до его совершеннолетия правит его мать, как регент. Однако, этого, по-видимому, недостаточно для понимания роли женщин в древнеегипетской царской власти и поэтому во-вторых. Жизненную силу царей нужно поддерживать и, согласно [70], в этом участвовали три поколения женщин: мать – жена/сестра -дочь. Эта структура здесь не рассматривается. В моей «экскурсии» по «достопримечательностям» египтологии в женской теме Древнего Египта я обнаружил высокую активность феминисток (см., например, [43, 45, 70] и др.). Не всегда их борьба за место женского начала/ гендерное равенство в сотворении мира мне представляется интересной (сам по себе это важный момент, т.к. творение мира альтернативно – это начало контакта).
Первое появление титула жены бога зафиксировано после окончания Древнего Царства в Первый переходный период (около 2150 – 2050 до н.э.) по отношению к богу плодородия Мину, он был у жрицы не царской крови [48]. Переходные периоды характеризуются отсутствием центральной власти, распадом единого государства, поэтому понятно желание укрепить связь с богами. Титул жены бога Амона впервые встречается в Среднем Царстве (около 2040 - 1783 (или 1640) гг. до н. э), т.е. по завершении Первого переходного периода, но в полной форме им начинают обладать главные жены фараонов только в начале XVIII династии Нового Царства.
Тогда царь Яхмос «даровал его своей главной царской жене Яхмос-Нефертари (возможно, вместе с титулом Рука бога – примеч. моё, А.К.). Ему только что удалось изгнать гиксосов из Египта, и он предпринял ряд мер, направленных на укрепление своей власти над недавно воссоединившимся Египтом. Только доверенные члены королевской семьи теперь могли занимать важные посты: наследный принц был поставлен во главе армии, другой королевский сын - во главе Нубии. Именно в этом контексте мы должны рассматривать его назначение главной царской жены в качестве жены бога Амона. Он также установил для жены бога безвозвратный дар, который ни один будущий царь не смог бы оспорить. С этим поместьем был связан большой штат писцов и администраторов». [46] При Яхмосе также появился еще один титул главной жены фараона, Почитательница божественного, связанный с титулом жены бога Амона, но не эквивалентный ему [46].
Хатшепсут была женой бога Амона до своего регентства и после ее правления этот титул исчез, чтобы затем на некоторое время появиться в XIX династии и позже, но персидское правление окончательно положило конец этому титулу в XXVI династии (664 – 525 гг. до н.э.). Однако, перед его исчезновением известны женщины с таким титулом, а также с титулом «Почитательница божественного», «которые «фактически правили Верхним Египтом по собственному праву, с благословения как египетского общества в целом, так и традиционного института мужского царствования» [48]. Последняя жена бога Амона «была первой женщиной, принявшей титул Верховный жрец Амона»[48], что означало власть почти равную царской.
Ритуальная роль жены бога, предположительно, включала развлечение богов танцами, игрой на музыкальных инструментах и подношением различных угощений. [47] Титул «Почитательница божественного» относился к роли жены бога как главной почитательницы Амона, конкретное функционирование жрицы с титулом «Рука бога» в храмовом ритуале, остается неизвестным. «Хотя один или оба этих титула иногда носила жена бога, но в древние времена эти три титула не использовались взаимозаменяемо и по большей части принадлежали разным женщинам» [46]
Проанализировав основные свидетельства ритуальной активности жен бога, М. Аяд пришла к следующему выводу: «Несмотря на то, что никогда не определялось, как эта роль исполнялась в храмовом ритуале, ссылки на «сексуальную роль» жены бога можно найти в современной научной литературе. … Наиболее распространенным из часто «сексуализированных» ритуалов является исполнение музыки в честь богов. Но, как мы видели, царь может играть на систруме (разновидность погремушки – примеч. моё, А.К.) перед мужским и женским божеством … Точно так же мы видели, что ни один из ритуалов, в которых фигурирует жена бога, не имеет даже отдаленного сексуального подтекста.» [46]
Подводя итог этому пункту, снова отмечу, что эти женские титулы и соответствующие им до конца не ясные храмовые ритуалы не были постоянными и исчезли ко времени персидского владычества, что в рамках альтернативной интерпретации предлагается понимать, как один из признаков прекращения изначально ориентированного на царей-мужчин древнеегипетского палеоконтакта. С религиозной точки зрения, персидское владычество означало, что боги персов оказались сильнее древнеегипетских.
4. Коронация, ужас и благоговение.
В Приложении 2 я кратко описал спектр мнений египтологов о том, в каком смысле древние египтяне могли считать своих фараонов божественными: обожествлялся не царь, как человек, а царская власть. Религиозные же ожидания от этой власти состояли в том, что царь поддерживает Маат, социо-космический порядок, установленный богами при сотворении мира (альтернативно- при установлении палеоконтакта). Соответственно, очень важен вопрос, когда же на претендента нисходила царственность или альтернативно, когда замыкался контакт? Второй вопрос – что это могло означать для него самого? Он «просто» становился сувереном, человеком, к которому не применимы нормы этики и права? <3>
Особенность этого пункта такова, что коронации самой Хатшепсут уделено совсем немного внимания, остальное же – обсуждению представлений египтологов о коронации фараонов в целом.
4.1: Когда обожествляется царь: коронация и ритуал Посвящения
Фараон в Древнем Египте считался фигурой космического масштаба. От него зависел не только порядок в мире людей, но и физический мир (регулярные разливы Нила и др.), поэтому после его смерти мог воцарится как социальный, так и космический хаос и со вступлением в должность следующего царя затягивать было нельзя. Если в обществе было все нормально, то в узком кругу следующий царь облекался властью уже утром следующего дня после смерти предшественника (бальзамирование тела умершего фараона занимало 70 дней). Обычно считается, что публичная коронация была разнесена во времени с этим ритуалом и происходила в начале года или в начале сезона, когда возобновлялся природный цикл и царская власть символизировала это [37, 38].
Все в мире стареет, в т.ч. и обожествляемые цари, поэтому хорошо бы им иногда восстанавливать былую крепость. Возможно, именно для этого у древних египтян был «очень своеобразный, чисто египетский, ритуал, о котором много написали египтологи, но однозначного понимания, что это такое, у египтологов нет. Важно, что этот ритуал отражает очень существенный аспект царственности в Древнем Египте. …Хеб-сед. Первое слово – «хеб» – означает праздник. «Хеб-сед» буквально означает «праздник хвоста»» [61]. Согласно [75], такой же египетской спецификой обладал ритуал Опет. Однако, я не буду здесь вдаваться в ритуалы восстановления сил стареющего монарха.
В связи со всем этим, конечно, очень интригующим становится вопрос об эффективности древнеегипетских ритуалов в целом [79]. Впервые для меня он проявился, когда я, во-первых, узнал, что у древних египтян и шумер были ритуалы открытия или омовения рта у статуй, которыми они их «оживляли» после окончания работы скульпторов, а также ежеутренне «пробуждали» [11]. А, во-вторых, когда я узнал о поддержанном специалистами предложении назвать то, что происходило во время этих ритуалов тем же термином «пресуществление», которым католики на протяжении веков называют происходящее в их мессах с хлебом и вином [11]. (Здесь уместно упомянуть и чудеса маслоосаждения [9].) Можно думать, что «оживление» и «пробуждение» статуй и нисхождение царственности на царя, его обожествление – это совершенно разные процессы, ведь одно дело бездушный камень или дерево и другое дело живой человек. Однако, есть и другая точка зрения [52] , которая мне представляется очень интересной, о ней я писал в [62]. С этой точки зрения, «оживление» и «пробуждение» статуй и нисхождение божественности на царей вполне аналогичны [52]. Эта точка зрения контрастирует с подходом [81], в котором, скажем, ритуал «пробуждения» статуи – это не одухотворение бездушного камня, а скорее проявление потенциала того материала, из которого она сделана. Наиболее ярко это выражено в использовании золота для изображения тел богов: золото предлагается понимать, как буквальный материал тел богов [81]. Исходя из всего этого, предлагается более внимательно отнестись к царским ритуалам.
Итак, коронация, в 2025 г. Оксфордский английский словарь онлайн дал такое определение коронации: «церемония, на которой корона (= предмет в форме круга, обычно сделанный из золота и драгоценных камней) официально возлагается на голову нового короля или королевы, и они официально становятся королем или королевой». Большая российская энциклопедия (2004): «Коронация (ко¬ро¬но¬ва¬ние), тор¬же¬ст¬вен¬ная це¬ре¬мо¬ния, во вре¬мя ко-торой со¬вер¬ша¬ет¬ся при¬ня¬тие мо¬нар¬хом сим¬во¬лов при¬над¬ле¬жа¬щей ему вла¬сти; как пра¬ви¬ло, но¬сит сакраль¬ный ха¬рак¬тер. В ми¬ре су¬ще-ст¬ву¬ет ог¬ром¬ное раз¬но¬об¬ра¬зие ко¬ро¬на¬ци¬он¬ных об¬ря¬дов. Их важ¬ным эле¬мен¬том яв¬ля¬ет¬ся воз¬ложе¬ние на мо¬нар¬ха ко¬ро¬ны». Как мы видим в этих определениях возложение короны на царя является частью большей церемонии, происходящей единожды в начале его правления, но в Древнем Египте акт возложения короны происходил не только в начале правления царя, но и в праздники [38]. Церемония коронации в начале правления — «широко распространенное явление как в географическом, так и во временном плане: царские гимны и надписи периода Ура III в Месопотамии упоминают, как божество давало правителю царскую власть и ее знаки отличия (одним из которых была корона), и коронации по-прежнему отмечаются в наше время, как это было в случае с королевой Елизаветой II в 1953 г.» [38] Автор этой работы не проводит сравнительный анализ коронаций в разных культурах, но ниже коротко пойдет речь о сравнении коронации фараонов и европейских средневековых королей, которое не чуждо египтологам. Коронации самой Хатшепсут уделено не много внимания.
Хотя отдельные процедуры ритуалов древнеегипетской коронации известны лишь частично, «мы можем оценить их особенно значимый результат: именно во время этих церемоний новому монарху даровался королевский титул. Эти новые имена провозглашали его интеграцию в миф о происхождении царя от богов и его единосущности с ними. Это делало каждого царя мифологической фигурой, метачеловеческой личностью с божественным происхождением, наделяло его персону не только функциональной, но и собственно онтологической божественностью. … ритуал коронации изменял сущность человека, и, как указывает текст, изменение фактически произошло в том, как отныне воспринимался царь и как к нему и относились: «Образ бога в его сущности в восприятии тех, кто смотрит на его фигуру, которого боятся, поскольку Гор располагается позади него, тот, кто создал его, даруя свою защиту». Отныне (фараон) считался божественным существом, и поэтому его боялись…» [25] Ритуалы коронации придавали новому царю «неотъемлемую божественность и внушающие благоговение качества, которые узнавались его окружением. Подобно фигурам и статуям божеств, а возможно, и священным животным, его тело олицетворяло божественное присутствие на земле» [25]. Это происходило или должно было происходить с фараоном во время коронации вне зависимости от того, был ли он царского или не царского происхождения [37].
Обращаю внимание на сравнение С. Бикел в этой цитате трансформации царя во время коронации со статуями богов, конечно, «оживленными» ритуалом открывания рта, о чем я писал выше, а также со священными животными. В терминологии христианского богословия, которая по мнению А.Б. Зубова <2> приложима к пониманию божественности фараонов [59-61], трансформация царя во время коронации сравнима с обретением им двух природ в христианском смысле.
В том, что касается коронации Хатшепсут, то в посвященном ей специальном исследовании [37], выполненном на основе анализа ее иконографии, предложены аргументы в пользу ее солнечной трансформации в этом ритуале. Согласно [38], коронация Хатшепсут была совмещена с религиозным праздником и произошла примерно на седьмой год ее регентства. Однако, с другой стороны, поскольку количество текстовых источников о коронации фараонов очень ограничено, то тщательное их изучение привело автора [38] к выводу о том, что имеющиеся данные подтверждают ранее сделанный «вывод о том, что было бы неверно говорить о «церемонии коронации» в династический период, поскольку новые цари короновались при вступлении на престол во дворце вскоре после смерти своих предшественников, а некоторое время спустя за этим следовала публичная «церемония появления» в обстановке храмового праздника» [38]. Поэтому сюжеты, иногда понимаемые как церемония коронация Хатшепсут, описывают «церемонию появления» во время праздника.
4.2: Одна или две природы? Споры египтологов о божественности фараонов.
Как же можно понимать происходящую при коронации трансформацию? Интересной оппозицией в спектре мнений учёных о божественности фараонов является одноприродность vs двуприродность. Я уже отмечал выше мнение А.Б. Зубова о применимости христианского богословия к пониманию божественности фараонов. В католическом контексте сходная точка зрения египтологов опирается на широко работу Э. Канторовича «Два тела короля. Исследования по средневековой политической теологии» (М., изд-во института Гайдара, 2015). Эта книга, опубликованная в 1957 г., «произвела революцию в изучении царской власти и даже сегодня продолжает играть важную академическую роль» [76]. Дело в том, что в средние века европейские короли считались наместниками бога на Земле, и их, конечно, тоже короновали, посредством этого ритуала они обретали второе, божественное/политическое тело в дополнение к своему биологическому телу.
Когда же египтологи говорят об обожествлении фараона при коронации на языке мифов Древнего Египта, а не европейского Средневековья, то распространенная точка зрения состоит в том, что в этом ритуале он соединялся с царским ка. Ка - это очень сложное понятие, непосредственно не переводимое на современные языки, которое описывает одну из составляющих человека- древнеегипетского. Ка есть у людей и богов; упрощенно его обычно понимают, как жизненную силу [62].
Теория о соединении царя с царским ка во время коронации, объясняющая, что происходит с будущим царем во время этого ритуала (альтернативно: как, предположительно, поддерживается контакт), принадлежит Л. Беллу. Он «основывал свои выводы на избранных текстах и рельефах из Луксорского храма, которые, по его мнению, изображают преображение царя во время праздника Опет. В это время царь был переполнен своей божественной силой. пока не достиг святилища лодки, когда трансформация завершилась, и царь полностью слился с царским ка. На основе такой интерпретации тщательно отобранных доказательств Белл пришел к выводу, что божественен не царь, как человек, а только царская власть. Этот вывод применим не только к рельефам в Луксорском храме, но и ко всем свидетельствам обожествленного фараона» [76] Белл признавал влияние на его теорию работы Э. Канторовича, которое было даже большим, чем он сам признавал [76].
Переосмысливая теорию царского ка Л. Белла, автор [75] доказывает, что царское ка не является единственным признаком ни древнеегипетской царской власти, ни ее божественности. Также он приводит аргументы в пользу того, что цари и боги обладали единой природой, осторожно предполагая, что различие между ними состояло в эффективности ее использования. Это очень интересное предположение с альтернативной точки зрения. Если спроецировать эту ситуацию на альтернативную интерпретацию мифов творения, то в этой оппозиции, одно или двуприродность царей, я за «монофизитскую ересь». Ведь мои древние «инопланетяне» были обобщенно антропоморфными (см. определение этого понятия в Приложении 1 ), что для меня аналогично одной природе людей и богов.
Прежде чем обратиться к помазанию при коронации отдельно рассмотрим работу М. Боммаса 2013 г. о ритуале Посвящения царя [77], она не доступна в сети и поэтому я извлек основные ее моменты из ссылок на в [37, 38, 75]. Для понимания этой важной работы М. Боммаса вспомним, как выглядели мифологические сутки Древнего Египта. В древности египтяне, как и все люди тех времен верили своим глазам и думали, что не Земля вращается вокруг Солнца, а это бог Солнца днем медленно плывет по небесному Нилу на своей лодке. Ночью же разыгрывался жуткий триллер о том, что Солнце насмерть бьется со змеем Апопом за то, чтобы утром снова взойти над горизонтом. Ночью надвигался ужас хаоса, который боги отодвинули на периферию своего порядка, сотворив мир.
В дополнение к этому различию на уровне космоса древнеегипетских дня и ночи стоит добавить соображение о том, что вряд ли древние египтяне различали сон и бодрствование так же, как мы. Скорее всего они относились к снам, как к некоей реальности, которая не совсем такая же, как реальность бодрствования. Ведь иногда во сне они общались со своими богами. В этом контексте очень легко понять то основное, что сейчас важно из работы М. Боммаса.
Цари не спят в коронах и на троне со всеми царскими регалиями в обнимку, поэтому царские регалии вместе со статусом им каждое утро как бы возвращались в специальном ритуале Посвящения (Investitur ritual): «Как и в случае с другими монархиями, такими как Людовик XIV во Франции XVII-го века (…), пробуждение и одевание древнеегипетского царя также имело ритуальное значение, и папирус Бруклинского музея включает гимн для этого» [38]. Как пишет М. Боммас, «поскольку сетианские силы действуют каждую ночь, этот ритуал проводился каждое утро… Короны, которые носил царь как символ божественной власти, были внешним признаком успешно проведенного ритуала» (цит. по [38]). Сетианские силы – это силы бога Сета, брата бога Осириса, убившего его в борьбе за власть над Египтом, Сет обычно считался воплощением разрушительных сил.
С одной стороны, этот ежеутренний ритуал Посвящения царя в его статус, отделял его от других людей: «Эта изоляция от человеческого общества также оказала конкретное воздействие на повседневную жизнь короля, изолированного за стенами дворца и, вероятно, ведшего строго ритуализированный образ жизни (…), он с тех пор общался в основном со своей семьей и придворным обществом» [37]. Но, с другой стороны, этот ежеутренний ритуал Посвящений снижает значимость ритуала собственно коронации, когда царь вступал на престол, т.к. для ежеутреннего ритуала не нужна очень длительная подготовка.
Процитированные авторы, ссылаясь на М. Боммаса, предполагают, что ежеутренний ритуал Посвящения царя был в Древнем Египте с самой древности, однако, согласно [78], это не очевидно. Интересно, что задолго до М. Боммаса идею о существовании ежеутреннего ритуала как бы возвращения царю его царского статуса после ночного сна высказал Б. А. Тураев (1868 - 1920) [78], который считается одним из основоположников египтологии в России.
Одна из проблем обожествления фараонов состоит в том, что хотя изначально все они как бы были воплощениями бога Гора, но с IV-й династии стали еще и воплощениями или сынами бога Солнца Ра. Согласно [75], М. Боммас активно использовал работу Э. Канторовича о двух телах средневековых королей и в связи с этим предложил такое решение этого удвоения: «Однако, в конце концов, он, по-видимому, пришел к выводу, что двойственная природа фараона более точно отражена в том, что он называет догмой Гора, а не в естественном и политическом аспектах, это соответствует тому, что догма Гора эквивалентна природе короля, а догма о Ра или сыне Ра соответствует должности. Он выразил двойственность царя через эти две божественные ассоциации, которые были объединены в ритуале царского Посвящения». Стало быть, каждое утро в ритуале Посвящений царь соединял Гора, с которым он не расставался и в ночном сне, с Ра, своей царской должностью.
По-моему, невооруженным глазом видно, что в этой игре догм человек-царь совсем исчезает. Однако, на этом его приключения не заканчиваются, т.к. он расстается со своей должностью не только каждый день во сне, но и после смерти, когда ему для успешного посмертного существования в мире древнеегипетских богов/«инопланетян» нужно отождествится с Осирисом. Возможной связи между ритуалом царского Посвящения и ритуалом погребения умершего М. Боммас посвятил отдельную главу своей книги, которую я не читал.
4.3: Священное масло: помазание при коронации
Однако, пора вспомнить о помазании царя при коронации, т.е. о масле. В коронации средневековых царей и фараонов был такой важный момент, как помазание царя маслом. Появление здесь этой жидкости меня очень радует, т.к. оливковое масло было моей «путеводной звездой» в «путешествии» от современных маслоосаждений/мироточений священных христианских образов сначала к горе Синай в XIII в. до н.э., а потом и к Шестодневу.
Дж. Виннермэн выступил против распространенной в египтологии аналогии фараонов и средневековых королей Европы [75], в т.ч. и потому что, по его мнению, помазание в обоих случаях – это только внешнее сходство ритуалов, которое не означает сходства сущностного. «Наглядным примером этого служит помазание средневековых монархов и фараонов во время коронации или утверждения их власти. В средневековом ритуале считалось, что масло сходит прямо с небес и поэтому имеет божественную природу. При нанесении масла на короля во время коронации, оно просачивалось и впитывалось в его тело, необратимо превращая его в существо, которое было одновременно и человеком, и богом. Таким образом, это был акт, наделявший короля божественностью. Египетские фараоны также помазывались во время коронации и других ритуалов. … Однако более внимательное изучение египетского текста показывает, что средневековые и египетские ритуалы существенно различались. … нет оснований полагать, что это подразумевало необратимое, фундаментальное изменение телесного существования царя, как это происходило в средневековом ритуале» [75].
Однако эта картина картина меня не впечатляет. Борьба за властное первенство между религиозными христианскими иерархами и европейскими королями и царями, как известно, имела два исхода: цезарепапизм или папоцезаризм. Католики придерживались папоцезаризма (римский Папа – наместник бога на земле, а цезарь ему подчинен) и поэтому, с точки зрения римских пап, сущностной трансформации католические короли при помазании и коронации не испытывали. Для подтверждения же своего тезиса Дж. Виннермэн ссылается на то место в книге Канторовича, где речь идет о стихах средневекового поэта [75], а не об общем положении дел в Европе того времени и католическом подходе к помазанию королей. Но c другой стороны, в примечании 102 он пишет, что «Роберт Ритнер в личном сообщении от 15 февраля 2015 г., однако, отметил, что в раннехристианский период ситуация была обратной. В данном случае копты могли опираться на богочеловеческую парадигму фараона, чтобы понять божественность Иисуса». Православный же религиовед А.Б. Зубов [58-61] поступает в точности наоборот, понимая природу фараонов на основе природы Иисуса, но суть от этого не меняется.
Сюжет с маслом помазания при коронации можно завершить исследованием [63]. В нём рассматриваются семь священных масел, которые использовали древние египтяне в религиозных ритуалах открывания рта статуи, помазания лба и урея фараона при коронации и др. Согласно верованиям древних египтян, аромат мазей вызывал богов [63]. Известно, что жидкости, появляющиеся в чудесах маслоосаждения, иногда имеют приятный запах [9].
Однако, несмотря на столь значительное внимание к царской власти, сам опыт царской власти остаётся загадкой. Каково было быть царём в Древнем Египте? Какие чувства царь должен был вызывать у своих подданных? [74]
4.4: Ужас и благоговение перед фараоном
Для того, чтобы попытаться приблизиться к ответам на эти вопросы, перейдем к эмоциям, впечатлениям, которые фараон производил на окружающих, т.е. к ужасу и благоговению. Во впечатлении, которое одни люди оказывают на других есть две разные ситуации: впечатление, когда окружающие знают, кто перед ними и когда не знают. Вторая для фараона в Древнем Египте была невозможна и поэтому можно думать, что мысленный эксперимент помещения его в современные условия приведет к тому, что окружающие будут воспринимать его как персонажа, актера некоего театрального, киношного действа. При условии, конечно, что большинство современных людей первого мира не сталкиваются в своей жизни с чем-то ужасным или священным.
Когда египтологи, ставшие к настоящему времени практически классиками, пытались понять впечатление, которое производили фараоны на своих подчиненных и врагов, то ключевым понятием был «ужас фараона» [41]. В представлении этого понятия классиками (К.К.З. Моренц (1914 -1970) и Я. Ассманн (1938 - 2024)) я следую [39]. Моренц и Ассманн были едины в том, что считали «ужас фараона» его качеством, а не, условно говоря, страхом подчиненных перед начальством, которое им не медля отрубит голову, если они не падут перед ним ниц.
Однако, К. Моренц и Я. Ассманн трактовали это качество фараона по-разному. Напомню, что для меня, как любопытствующего дилетанта, интеллектуально «путешествующего» по разным областям знаний, идеи и работы классиков – это примерно то же самое, что памятники всемирного наследия ЮНЕСКО, к которым экскурсантов водят в обязательном порядке. В данном случае речь, конечно, не об обязаловке, а о существе вопроса.
Подход К. Моренца состоял в том, что он предлагал понимать утверждения источников о том, что ужас фараона победил его врагов, буквально. Он полагал, что фараон обладал качеством внушения ужаса также, как он обладал ка (упрощенно – жизненная сила), ба (упрощенно - душа), именем и т.д. [39, 41] Он находил параллели между ужасом фараона и ужасом Яхве в Ветхом Завете: «Яхве обещает своему избранному народу: «Ужас Мой пошлю пред тобою, и в смущение приведу всякий народ, к которому ты придёшь, и буду обращать к тебе тыл всех врагов твоих» (Исх 23:27) Сила Яхве в ужасе, таким образом, действует аналогично «ужасу фараона» на соответствующих врагов» [41]. Он также упоминает и «ужас бога, который Аполлон создал среди греков с помощью эгиды» [41]. Фараон наводил ужас на своих врагов перед началом битвы своим боевым кличем, который был похож на рычание льва [41, 74].
Подход же Я. Ассманна основан на более раннем предложении, заимствованном из влиятельной книги немецкого теолога Р. Отто (1869-1937) о концепции святого. Согласно Ассманну, понятие страха следует сгруппировать вместе с идеей любви, что соответствует ужасной и захватывающей тайне Р. Отто [39]. «В его терминологии источником таких аффектов является сияние царя или бога. … Объект в обоих случаях один и тот же, например, царь или бог, но реакция различается в зависимости от того, является ли субъект другом или врагом. Для друга переживанием является любовь, а враг реагирует страхом» [39]. При этом в ранней работе Я. Ассманн полагал, что это сияние имеет своего рода «материальное местопребывание» (скипетры, знаки отличия, амулеты, облачения и особенно короны), которое «оказывает влияние на сердца людей и богов» [39].
На сайте predanie.ru читаем аннотацию к упомянутой книге Р. Отто «Священное»: «Данная книга не раз характеризовалась как «теологический бестселлер XX века». Ее читатели видели в ней прежде всего обоснование некой внеконфессиональной мистической доктрины. Однако было бы явной ошибкой сведение позиции Отто к мистике. Он специально оговаривает то, что иррациональное и рациональное неразрывно связаны в религии. Книга оказала огромное влияние на религиоведение XX века, положив начало феноменологии религии».
П. Франсен [39] не согласен с Ассманном в том, что любовь к фараону его подданных работает именно так. В качестве примера, вызывающего его сомнения, он приводит тот эпизод из легенды о рождении Хатшепсут, о котором речь шла ранее, где проснувшаяся от благоухания бога Амона царица увидела своего мужа, но понимая в то же время, что перед ней Амон, радовалась этому. Итог своему сомнению П. Франдсен подводит следущим образом: «Понятие любви, как показано в этом примере, имеет другой порядок и сложность». Тем не менее, по его мнению, гипотеза обладания фараоном ужаса заслуживает внимания и обоснования [39]. Хотя, по собственному признанию автора, его собственные обоснования очень скудны, но тем не менее если их принять, то они показывают, что царь обладал определенными свойствами или атрибутами, «Potenz, Radiance или Strahlkraft (потенция, сияние или сила излучения)— которые внушали чувства любви и/или страха людям и врагам. Моренц и Ассман были, очевидно, на правильном пути, но были неправы, когда предположили, что свойства были неотъемлемыми частями личности царя» [39]. Понятие неотъемлемой части поясняется на примере руки и лошади человека: в отличие от руки человек может продать свою лошадь. Это - возражение Моренцу, т.к. хотя царь и контролировал внушаемый им ужас, но не обладал этим качеством в том же смысле, как своим ка. Обосновывая свою позицию П. Франдсен привлекает в 2008 г. результаты исследования 1988 г. уже известной нам С. Бикел о страхе и ужасе в Текстах Саркофагов, которые помогали умершему не-царю достичь мира богов. Для этого ему надо было обладать теми же качествами, что и царь, среди которых был и его ужас, оказывавшийся даром богов умершему [39]. А раз он дар богов, то не может быть неотъемлемым качеством.
В том, что касается сияния фараона или правителя, как причины того впечатления, которое он производил на окружающих, то можно заметить следующее. У шумер был специальный термин для обозначения сияния, исходившего от правителей – меламму. «Меламму (божественное сияние) - светящееся окружение, передающее внушающую благоговение силу, являлось важнейшим качеством, приписываемым правителям» шумер [40]. В контексте Ветхого Завета его аналог можно обнаружить в том сиянии, которое исходило от лица пророка Моисея, когда он спустился с горы Синай после общения с Яхве; оно пугало его брата Аарона и других людей, и поэтому пророк закрывал лицо покрывалом. Толкователи считают это сияние отражением славы Яхве. Думаю, что это сияние легко обнаруживается как на христианских иконах, так и в мирском контексте, но это я предоставляю самим читателям.
В языке древних египтян не было специального термина для обозначения сияния фараона, как меламму у шумер. Среди знаков царской власти в головном уборе фараона было изображение вставшей на дыбы южно-египетской кобры, которое помещалось на лбу царя. Богиня-кобра считалась его защитой, но в то же время изрыгаемый ею огонь был аналогом того божественного сияния, о котором идет речь. В связи с этим для того, чтобы закрыть тему сияния фараона, ужаса и благоговения, снова процитирую православного религиоведа А.Б. Зубова: «… того страшного Урея, который на самом деле – знак и глаза Ра, и глаза Гора, которым сотворен мир. … Вспомним, какую силу имеет этот Урей на самом деле: в Книге Врат говорится: «Твой огонь и струя пламени твоего на врагах моих, глаголет Ра. И твое невыносимое сияние на тех, кто враждебен мне. Слава тебе, Урей!» … Потому что чело, глава – это то место, где находится, как говорят индийцы, третий глаз. Где силы божественные наиболее сконцентрированы, и в этом смысл венца и короны». [60]
Итак, подводя итог этому пункту, стоит вспомнить мнение египтологов о том, что древние египтяне верили скорее в божественность царской власти, чем самих фараонов, как людей. В этом случае коронация и все сопутствующие ей регалии становится важнейшим ритуалом при вступлении нового правителя на трон, который, возможно, в каком-то смысле подтверждался каждое утро в ритуале Посвящения, как и в праздниках Хеб-Сед и Опет. Размышляя об эффективности этих ритуалов, по-моему, не стоит забывать умение древних египтян и шумер «оживлять» и «пробуждать» статуи своих богов и другие священные изображения.
5. Подчинение воле бога Амона.
С самого начала надо отметить, что источники, сообщающие о том, что Хатшепсут знала мысли и волю своего бога Амона, это не свидетельства о многих и многих случаях, не многотомные теологические, философские трактаты, а всего несколько ее высказываний, увековеченных в камне. Аналогично с фараоном Эхнатоном, которого, как станет ясно дальше, также важно иметь в виду в этом контексте. Принимая всерьез эти высказывания, я не сомневаюсь в том, что эти фараоны искренне верили в своих богов. Одyнако, одной веры недостаточно, т.к. религиозный фанатик, в т.ч. и обладающий огромной властью, может заблуждаться, и поэтому альтернативный подход к этому элементу опыта предполагает, что так проявлялось поддержание древнеегипетского палеоконтакта. Это значит, что за этими высказываниями стояла некая интерсубъективная, т.е. связывающая царей с моими древними «инопланетянами», реальность контакта.
Воспользуемся языком мифа для удобства изложения. Жизнь обожествляемого фараона в мифе состояла в поддержании Маат, установленного богами в начале времен социо-космического порядка, и поэтому следование воле богов подразумевалось самим его статусом. Однако, поскольку хаос не был уничтожен при сотворении мира, а только оттеснен на периферию установленного богами порядка, то этот порядок мог иногда нарушаться. Сначала причиной считалось наступление хаоса, позже стало ясно, что и фараон не всегда в совершенстве поддерживает Маат. В этом контексте в целом понятны специальные утверждения Хатшепсут о следовании воле ее небесного отца бога Амона в государственных делах <12>.
Их политическая оценка некоторыми египтологами такова: царица Хатшепсут таким образом мастерски скрывала свои политические амбиции, которые на самом деле и мотивировали ее. «Ни один египетский царь до нее не показывал столь откровенно волю богов своим элитам, … Хатшепсут изобрела умный маркетинговый инструмент — механизм политико-божественного откровения — то, что использовалось более поздними правителями, такими как Эхнатон в Египте, Александр Македонский, Цезарь Август в Риме, Константин в Восточной Римской империи и так далее до аятоллы Хомейни в Иране и Адольфа Гитлера в нацистской Германии. Когда бог(и) предстают перед народом и помазывают своего избранного правителя, мало что может сделать любой инакомыслящий, чтобы разубедить праведников. Идеология, в которую горячо верят, является неоспоримой социальной силой. Ключом к власти Хатшепсут была ее способность владеть этой сильной идеологией и контролировать людей, которые ее воплощали»[43].
Возражение против «умного маркетингового инструмента» или лжи и лицемерия таково. Если бы эти ее утверждения были обращены к массовой аудитории, то с такой ее оценкой трудно было бы не согласиться. Однако они обращены к потомкам и богам. Лгать богам и лицемерить с ними бессмысленно — если, конечно, автор искренне в них верит, что для Хатшепсут «можно считать само собой разумеющимся. …Таким образом, любой текст, написанный для бога, должен рассматриваться как лишенный «лжи, хвастовства или преувеличения»» [17].
Как упоминалось выше, до регентства Хатшепсут носила титул Жены бога Амона, что делало ее «могущественной святой женщиной, управлявшей собственным дворцом, приносящими доход землями, сокровищницами и сотнями сотрудников - от жрецов до бухгалтеров и фермеров, обслуживавших ее поля. Она была обучена проводить ритуалы, которые поддерживали работу Вселенной, помогая богу Амону каждое утро … преображаться» [43]. Таким образом, как жена бога она приобрела большой опыт общения с ним, а как администратор храмовых владений – хозяйственный опыт и опыт в управлении людьми. Позже Хатшепсут сообщила, что во время регентства у нее были оракулы (предсказания) о том, что она будет править всем Египтом [16].
Хотя высшим способом выражения богом своей воли были оракулы, но в случае Хатшепсут он не был единственным: она также утверждала, что у нее был прямой доступ к мыслям бога, например: «Мое сердце воспринимало (мысли) еще до того, как мой отец (испустил их), поскольку я могла (непосредственно) проникать в заботы его сердца» или «Я сама вошла в замыслы почитаемого бога» [17].
Особенно интересно, что божественное руководство касалось не только популярных решений. Хорошо, когда бог подвигал царицу на поступки, одобряемые элитами и народными массами, но, следуя повелениям своего бога, она отдавала приказы о действиях, требующих в конечном счете разрушений. Без приказа бога они казались бы богохульными [17].
«В действиях Хатшепсут действительно есть своего рода мистическое измерение, которое ощущается в пробуждении от ее путешествия на небеса: «… Я вернулась с неба, признав его магическую силу, зная о событиях (его воли), поскольку он сообщил мне, что я вступлю во владение этой землей, предоставленной» (…). Это мистическое измерение, как оказалось, почти идентично откровению ее пасынка, Тутмоса III: «[Он открыл] для меня створку небесной двери, он открыл для меня врата его горизонта, я взлетел в небо, как божественный сокол, чтобы увидеть его таинственный образ, который находится в небе, чтобы поклониться его Величию и т.д.» [14] (см. также об этом в Приложении 3) Некоторые специалисты усматривают в этих свидетельствах аналогию с «путешествием» апостола Павла на небеса.
Небесные откровения Хатшепсут и Тутмоса III были прообразами «интенсивных теологических спекуляций, которые позже расцвели во главе государства. В конечном итоге это привело к личному участию Аменхотепа III в распространении солнечного культа и поклонения его обожествленной личности. Это также привело к созреванию атонистической теологии Эхнатона, который мог сказать в том же интеллектуальном ключе о своем боге Атоне: «Никто не знает тебя, кроме твоего любимого сына (…), которого ты посвятил в свои намерения и свою силу»» [17].
Можно думать, что это и есть самая суть божественности царской власти: единство с разумом своего бога. Однако, при этом царица Хатшепсут и царь Эхнатон оставались людьми. Как такое может быть? Они же, как и все остальные люди, не творцы всего сущего, чтобы знать волю равного себе. Из-за легенды о божественном рождении Хатшепсут эту ее способность можно было бы считать следствием ее избранничества от рождения. Однако, как тогда быть с Эхнатоном, который был рожден обычным способом хотя и от отца, активно обожествлявшего себя?
Дальше я перехожу от царей к простым смертным, полагая, что эта особенность Хатшепсут и Эхнатона объясняется не наличием какого-то особенного качества, которого больше ни у кого из людей не было, а общностью людей и богов/ моих древних «инопланетян». Просто эти цари смогли ее осознать, сформулировать, а простые смертные этого не могут сделать.
Для того, чтобы попытаться это понять, не будем упускать из вида тот факт, что в древнеегипетском языке слова, обозначающие царя и человека низкого социального статуса, имели один и тот же корень hm [25]. Это я буду считать лингвистическим намеком на то, о чем идет речь дальше. А также не будем упускать из вида тот факт, что хотя в самой древней древнеегипетской древности небеса посмертно были открыты только для фараонов (Тексты Пирамид), только они могли быть равны богам, но позже оказалось, что не только они, но и более широкий круг граждан, у которых были деньги на строительство гробниц (Тексты саркофагов). А еще позже для еще более широкого круга граждан (Книга мертвых). В такой переспективе нет уж слишком большой разницы не только между царями и богами, но и между простыми смертными и богами. Хотя бы посмертно.
В обобщенном антропоморфизме древних «инопланетян» (см. Приложение 1), как и в антропоморфизме древних богов можно видеть просто проекцию себя на неведомые «небеса». Древние видели своих богов антропоморфными, зооморфными и смешанными, потому что по-другому думать не умели, а не потому что они «на самом деле» были такими. Однако, есть такая вещь, как антропный принцип, в целом гласящий, что наблюдаемая Вселенная такова, что в ней есть жизнь и люди на Земле. Это, в частности, выражается в «тонкой подгонке» фундаментальных физических констант. Если ее чуть-чуть пошевелить, поменять эти константы, то не только жизни на Земле может не остаться, но даже и атомов. Не важно, сколько вселенных, одна или много, главное, что в нашей есть такое соответствие. Оно может намекать на то, что и антропоморфизм богов древних людей не от недостатка фантазии, как, соответственно, и обобщенный антропоморфизм моих древних «инопланетян».
Я не знаю, где ПМЖ моих древних «инопланетян», поэтому не могу исключать, что оно может быть в другой Вселенной. Однако, поскольку в силу антропного принципа люди «со-настроены» с этой вселенной, причем скорее всего случайно, а не по чьей-то «милости и милосердию», то и древним «пришельцам» … приходится в чем-то быть похожими на людей…
Люди – это разновидность стадной живности, стремящейся к самосохранению, размножению и иерархии. Мифы Древнего Египта нам сообщают, что бог Сет убил бога Осириса (кстати, первое ветхозаветное убийство тоже было в том же духе: брат убил брата). Богиня Исида, чтобы узнать истинное имя бога Солнца Ра, отравила его, о чем он, конечно, не знал. Однако поверил ей, что у нее есть противоядие и, не желая умереть, по секрету сказал ей свое настоящее имя. Стало быть, древнеегипетские боги, как и мы хотели жить, а не умирать при первом удобном случае. Согласно, древнейшему и авторитетнейшему гелиопольскому мифу творения они размножались посредством все того же полового диморфизма. А также у них была иерархия.
Поместив в небеса своих богов, творцов мира, древние египтяне узрели там аналог своей земной иерархии. Когда царица Хатшепсут узнавала волю своего бога Амона, то она следовала все тому же иерархическому стереотипу поведения. Ведь социо-космический порядок Маат боги учредили при сотворении мира и ее священным долгом, как фараона, было его поддержание. Очевидно, что оптимальный способ это делать – знать волю творца всего сущего.
С древнейших времен доступ к богам в Древнем Египте имел только фараон и уполномоченные им лица, жрецы, простые смертные – только через фараона, храмы и во время религиозных праздников. Привычный для европейской религиозности новой эры демократизм доступа к богам кого угодно и когда угодно начался в Новом Царстве. По мнению Я. Ассманна, в постамарнский период (после правления фараона Эхнатона, который считал себя единственным посредником со своим высшим богом Атоном). Особенно в период Рамессидов, XIX и XX династии Нового Царства [85] произошел парадигмальный сдвиг в религиозном сознании древних египтян от иерархического доступа к «личному благочестию»(термин Я. Ассманна). В контексте новой парадигмы претендовать на знание мыслей и воли богов теоретически мог любой.
Представляется, что такой сдвиг вообще мог произойти не только как реакция на реформу Эхнатона. Он должен был иметь под собой некое более глубокое основание, которое до этих пор могло не осознаваться простыми смертными. Как я уже отмечал выше, элиты купили себе хотя бы посмертный доступ на небеса, к богам еще раньше. Однако, что же до-династический период, ведь боги появились в Древнем Египте задолго до Текстов Пирамид?
У меня нет сомнений в том, что в базовом стремления к самосохранению между людьми и древними «инопланетянами» мало различий. Стало быть, и те, и другие активно реагируют на угрозу своей жизни. Второй базовой потребностью, входящей в общепринятое определение всех живых существ, является размножение. В легенде о рождении Хатшепсут не сказано, что Амон хотел от царицы детей, он признался, что любил ее и поэтому хотел заняться с ней сексом, получив при этом удовольствие от полового акта, как и люди [27, 29]. Таким образом, видны общие реакции, сильные эмоции у людей и древних «пришельцев», порождаемые угрозой жизни и сексом.
Оставим пока секс, и заметим, что согласно мнению религиоведов, с которым трудно не согласиться, религии мира произошли (помимо почитания предков) от ужаса и благоговения, которые древние люди испытывали, перед всесокрушающей мощью Природы <5>. Как, впрочем, и современные столкнувшиеся с разрушительными природными стихиями не по телевизору. В моих «путешествиях» по египтологии и шумерологии я был рад встретить однажды мнение одной шумеролога, что древние шумеры различали грозу, как метеорологическое явление, как мы ее сейчас называем, от явлений своего бога грозы.
Возвращаясь к Хатшепсут и Эхнатону, я таким образом предполагаю, что их способность знать волю своих богов – это способность быть сознательными на том уровне общечеловеческого опыта, на котором простые смертные в подавляющем своем большинстве без-сознательны. У царей в силу их статуса и Посвящений сознательный опыт там, где у простых смертных почти ничего нет, кроме ужаса.
На этом я заканчиваю последний пункт, в котором шла речь о подчинении великой царицы Хатшепсут воле своего бога Амона и знании ею его мыслей еще до того, как он их «испустил». Такая способность, по-моему, не может быть исключительной привилегией избранных, но лишь артикуляцией более фундаментального единства, но, конечно, не с творцом всего сущего, если таковой вообще есть, а всего лишь с древними «пришельцами». Для людей и другой земной иерархически организованной живности – это единство порождается стремлением к самосохранению, размножению и иерархии.
Заключение.
В основе моих интеллектуальных «путешествий» любопытствующего дилетанта лежит преломление в палеоконтакте следующей идеи: сознание стоит изучать там, где оно отключается (см. Приложение 1), соответственно, палеконтакт - там, где он начинается, прерывается или заканчивается. Царица Хатшепсут – это второй вместе с фараоном Эхнатоном пример выдающегося фараона Нового Царства, который я рассматриваю с точки зрения поддержания древнеегипетского палеоконтакта из-за ее личного религиозного опыта. При этом, конечно, из всего спектра мнений (см. Приложение 2) по вопросу о достоверности сообщений царицы Хатшепсут о ее религиозном опыте я выношу «за скобки» все, что не способствует развитию моих идей, даже если они ошибочны.
В связи с легендой о божественном рождении Хатшепсут, точнее говоря, зачатии, обсуждаемом в пункте 2, идея о первостепенном внимании к прерыванию контакта напоминает о критически важных для появления любого нового человека репродуктивной автономии и контрацептивной воле женщин. Как известно, при желании женщина может как не позволить зачать ребенка в данном половом акте, так и родиться зачатому плоду. Мифологические женщины, конечно, подчиняются воле богов, в результате чего рождались новые фараоны или учителя человечества, но это именно добровольное согласие, а не бессознательное подчинение. Соответственно, возможно и не согласие, что обозначается отмеченными терминами. Таким образом, легенда о рождении Хатшепсут, напоминающая о том, что далеко не все фараоны рождались от «инопланетян», вводит в изначально в основном мужской палеоконтакт обладающую свободой выбора женщину, как нового игрока.
В том же пункте описаны три ответа на вопрос о том, в чем именно могло выразиться участие бога Амона в зачатии Хатшепсут. Один из них - партеногенез, невозможный в обычных условиях для млекопитающих, с точки зрения современной науки, но предположительно «катализированный» присутствием Амона. Мумия Хатшепсут была идентифицирована и проведены анализы ее ДНК, мумий ее отца, бабушки и кормилицы [67, 68], результаты которых могут показать, сколько в генах Хатшепсут от ее отца Тутмоса I.
В том же пункте речь идет о том, что с зачатием Хатшепсут связано понятие nfrw, что обычно переводится, как красота, совершенство. Этот перевод также было предложено дополнить эрекцией фаллоса бога Амона [29]. Представляется, что возможно дальнейшее уточнение смысла nfrw, как элемента реальности контакта этого типа, однако для этого нужна дополнительная информация. Я это пишу не потому, что знаю древнеегипетский язык и мифы древних египтян лучше египтологов, а по другой причине, объяснение которой выходит за рамки этой статьи. Уточнение перевода nfrw в данном контексте может добавить еще один пункт в определение обобщенного антропоморфизма моих древних «пришельцев» (см. Приложение 1).
В пункте о титуле «Жена бога Амона» предложено считать появление и историческую нестабильность таких титулов элитных древнеегипетских женщин, как Жена бога, Почитательница божественного, Рука бога, одним из показателей ослабления и прекращения изначально в основном мужского палеоконтакта с исчезновением этих титулов. Ведь до их появления все необходимое для поддержания храмового контакта выполняли жрецы-мужчины.
Поскольку не все фараоны рождались от богов, то для поддержания контакта важны ритуалы, наделяющие их божественностью или альтернативно поддерживающие контакт. Это - коронация при восшествии на престол нового царя, возможно, существовавший ежеутренний ритуал возвращения царя в его статус, древнеегипетские праздники Хеб-Сед и Опет по восстановлению силы царя. Некоторые египтологи полагают, что во время коронации с фараонами происходила сущностная трансформация: к их человеческой природе добавлялась божественная, В том, что касается царицы Хатшепсут, то, согласно [37], во время ее коронации с ней могла произойти некая «солнечная трансформация». Кроме этого, некоторые египтологи полагают наличие аналогии между природой обожествляемых фараонов и средневековых европейских королей. Последние коронации происходили в современных традиционных монархиях, которые считаются чисто декоративными в техногенной человеческой цивилизации.
Значение этих ритуалов для поддержания палеоконтакта в монархиях напоминает о важности вопроса об эффективности религиозных ритуалов в целом, который предлагается рассматривать в широком контексте, не различая живое и неживое, царей и статуи или другие священные изображения (здесь уместно вспомнить проект о чудесах маслоосаждений [9]).
Принимая всерьез утверждения царицы Хатшепсут о том, что она знала мысли своего бога до того, как он их испустил и в государственных делах следовала его воле, чему посвящен специальный пункт, а также аналогичные утверждения фараона Эхнатона, можно задаться вопросом о том, как такое возможно. По сути речь идет о некоей общности умов этих фараонов и их богов. В пункте 5 предложены аргументы в пользу того, что эта способность царей свидетельствует не об их исключительности, но была проявлением более фундаментальной общности всех людей и моих древних «пришельцев». Эта общность состояла в том, что цари могли быть сознательны на том уровне человеческого опыта, где у подавляющего большинства простых смертных не было ничего кроме (животного) страха и ужаса.
Послание этой работы на примере царицы Хатшепсут состоит в том, что женская тема может быть очень важна для понимания того, как продолжаются и заканчиваются изначально мужские палеоконтакты.
Примечания.
<1> Идея о том, что сознание стоит изучать там, где оно отключается, аналогична идее, которую высказал патриарх западных исследований НЛО Ж. Валле в интервью The Sol Foundation [83]. Он размышлял о том, что если мы находимся под контролем НЛО или весь наш мир – это аналог компьютерной симуляции, то это надо как-то проверить. «Если вы думаете, что мы находимся в системе управления, то все, что вам нужно сделать, это нарушить ее» [83].
<2> Православный христианин, общественный, церковный (один из авторов «Основ социальной концепции РПЦ», дважды орденоносец), политический (был зампредседателя ПАРНАС) деятель, долгое время читавший лекции в МГИМО по истории религий, д.и.н., профессор, а теперь эмигрировавший иноагент.
<3> Не могу не привести здесь парадигмальный пример действий (древнего или архаичного) суверена. Где-то в прошлом веке англичане приехали в гости к африканскому царьку и привезли ему в подарок ружье. Он его тут же опробовал, выйдя на балкон дворца и застрелив cлугу. Англичане были в шоке, суверен остался доволен подарком. Вывод: суверен подобен богу, который за пределами этики и права.
<4> Имя «Хатшепсут» (имя, данное при рождении) состоит из двух частей. «Хат» (Hat) — означает «первая» или «предводительница», «Шепсут» (Shepsut) — «благородная женщина». В заглавии я назвал ее царицей, как и в тексте. Слово «фараон» буквально означает большой или великий дом. Древние египтяне так своих правителей не называли, их собственное название обычно переводится в работах египтологов, как царь или король. Обращение «фараон» появилось только в Новом Царстве.
Фараон, как «великий дом», что можно сравнить с символом власти, каким сейчас для РФ является московский Кремль, для США – Белый Дом, для Франции – Елисейский дворец и т.д. Из этих «больших домов» исходит управление государством, кто бы в них не сидел.
У всех фараонов помимо личного имени было также царское имя, титул, состоящий из стандартных пяти элементов [16]. Интересно, как в этом случае традиция сочеталась с полом царицы, который во всех частях царского имени обозначен специальным символом.
<5> Здесь полезно вспомнить представление Г. Фрэнкфорта и его коллег о происхождении веры древних людей в богов [69]. Древние люди испытывали ужас и благоговение перед мощью Природы, которые могут испытывать и современные люди, особенно знакомые с природными стихиями не по телевизору. Согласно [69], отличие отношения древних людей к Природе от современных состоит в том, что первые относились к ней, как к «Ты», а вторые относятся, как к «Оно». Это различие легко понять, учитывая, что древние люди хотя и создавали для себя искусственный мирок, где они жили, но он был очень и очень мал и хрупок по сравнению с той искусственной средой, которую создал для современных людей НТП и в которой живет все городское население Земли. С «Ты» можно общаться, что и породило богов, как персонификации сил Природы [69]. В одной работе шумеролога я видел замечание о том, что шумеры различали грозу, как погодное явление, как мы ее сейчас бы назвали, от грозы, как активности своего бога грозы.
<6> В [62] я максимально упростил эту модель, заметив, что масса атома, сконцентрированная в основном в ядре, занимает в объеме атома всего лишь около одной триллионной доли. С точки зрения этой мизерной доли массы во всем объеме, живые и неживые объекты можно считать «пустотой».
<7> Cм., например, [9] для общего понимания физически значимых, вещественных современных откликах священных образов. Приведу один конкретный пример середины прошлого века из тибетского буддизма. Глава школы Кагью, Кармапа, и сопровождавшие его несколько лам хотели выяснить у божества Махакалы некоторый вопрос. Для этого, следуя стандартной процедуре, они оставили на ночь записку с этим вопросом перед его маской. Утром они пришли за ответом и обнаружили, что с маски Махаклы на пол стекает жидкость, похожая на кровь [7]. Автор [7] был в этой свите Кармапы, ламы сочли такой ответ очень плохим знаком для всего Тибета. Судя по всему, это была реальная жидкость, похожая на кровь, судьба которой не известна. Это гадание произошло в середине 50-х годов прошлого века, когда китайцы вторглись в Тибет, что было катастрофой для традиционного уклада его населения, как и для самих лам.
<8> Эти движения могут быть аналогичны движению доски Уиджа во время спиритических сеансов, которыми на Западе увлекались в конце 19 в. – начале 20 в. [23]
<9> В этом У. Матич опирается на идеи бразильского антрополога де Кастро [31], которые в схематичном представлении самого автора выглядят следующим образом в терминах противопоставления природы и культуры. Современные западные люди считают, что природа тел всех живых существ одна и та же (они состоят из атомов), но культуры разные. Изучая амазонских индейцев, де Кастро пришел к выводу, что они считали ровно наоборот. Культура у всех земных живых существ, включая духов, одна и та же, например, всем надо поесть или размножиться, но тела у них разные (в частности, у людей и духов). Духи для амазонских индейцев были частью их реальности. Эти идеи де Кастро предлагает применять к различным древним культурам, чем и занимается У. Матич [27, 29]. Мне было удивительно узнать, что совершенно независимо от этого лингвистические исследования показали близость мировоззрения индейцев хопи и древних египтян [28].
Интересно, что один из основателей Фонда Сол, который (ФС) является одним из моих объектов наблюдения в проекте «НЛО и другие» [45], Питер Скэфиш, перевел на английский, отредактировал и написал предисловие к книге В.Э. де Кастро «Метафизика каннибализма» (опубликована на английском в 2014 г.). М. Стратерн, идеи которой использует де Кастро в этой книге, так начала свою рецензию на нее: «Эмпирическое правило, которое служило социальной антропологии в течение столетия с тех пор, как Малиновский поклялся воспринимать вещи «с точки зрения местного жителя», становится в этой авторитетной работе чем-то совершенно иным - возможно, даже приближением к “точке зрения местного жителя”. Этот перевод (выполненный Питером Скэфишем, который сделал щедрое, содержательное и не лишенное критики предисловие) с французского языка в 2009 году является кульминацией десятилетия провокационных публикаций Вивейроса де Кастро, которые бросили вызов самому представлению антрополога о том, какой может быть эта точка зрения.».
<10> Древние египтяне верили, что сны позволяли людям перейти в царство богов или, по крайней мере, побыть на его пороге. Одной из самых известных историй о контакте с богом через сон является рассказ принца Тутмоса (позднее царя Тутмоса IV), который задремал в полдень под подбородком Сфинкса в Гизе. Сфинкс заговорил с ним и пообещал, что если он очистит его от песка, то станет царем [23].
Практика инкубации снов с целью контакта с богом была редкой в династический период. Большинство рассказов о снах утверждают, что бог приходил к спящему без подготовки или предупреждения; известны единичные тексты о видении богов не в сновидениях, а в трансе [23].
<11> Тутмос означает «Тот родился» или «рожденный Тотом», аналогично Яхмос. Выбор личного имени был важнейшим идеологическим актом для царей. Выбор имени бога мог быть обусловлен двумя причинами: 1) поиск защиты у него путем принятия этого божественного имени; и/или 2) проявление или идентификация династической линии. В начале 18 династии возникли две лунные династические линии, Яхмосиды и Тутмосиды, во времена правления этих царей Египет пережил период процветания. В 19-й и 20-й династиях правили Рамессиды («взошел» бог Солнца Ра) [42].
Среди членов царской семьи Древнего царства и Первого переходного периода не зафиксировано ни одного имени, содержащего имя бога Луны. Однако, между концом Первого переходного периода и началом Среднего царства (11-я династия) в царской сфере появляется женское имя Ях, а начиная со Среднего царства имя бога часто появляется в составе как мужских, так и женских имен [42].
Специальное исследование показывает, что второстепенное божество Ях (Iah), имя которого означало и Луну, было известно предположительно с додинастических времен и встречается уже в Текстах Пирамид, Текстах Саркофагов и Книге мертвых. Ях оставался в тени сначала бога Солнца Ра, а затем бога Тота. [42, 44]. Причины, по которым в конце 17 – начале 18 династий иман Ях и Тот стали популярны в царских семьях неизвестны [44]. Некоторые сторонники альтернативной истории и не только они усматривают сходство египетского бога Луны Ях с ветхозаветным Яхве.
<12> Поскольку это одно из древнейших, если не древнейшее признание такого рода, да еще и женщины-фараона, то стоит отметить следующее. Древнеегипетская цивилизация умерла и одной из ближайших к ней великих цивилизаций была древнегреческая, которая оставила после себя не только великие памятники архитектуры и религиозные тексты, но и философию, породившую коллективный интеллект Европы, включая науку. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что в основе этого интеллекта лежало не такое, как у Хатшепсут отношение к богам. А скорее то, которое показал неоплатоник Порфирий (III – IV вв. н.э.), когда его ученик предложил ему пойти поклониться алтарям богов. Он ответил, что лучше пусть они сами приходят в круг его философских размышлений. Помимо вселенских амбиций этого философа, без которых не было бы западной философии и науки, можно удивиться и тому, что Порфирию было о чем подумать. Т.е. боги не сообщили людям все, что нужно, чтобы удовлетворить их любознательность. Например, не сообщили, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Из-за чего древние египтяне сочинили жуткий триллер о ночной жизни Солнца и более 3000 лет верили в него. У древних греков и европейцев ему на смену пришла система Птолемея с хрустальными небесами и плоской Землей, доминировавшая до коперниканского переворота. С альтернативной точки зрения, такая «скупость» богов на откровения об устройстве мира не удивительна, т.к. не в интересах моих древних «инопланетян», чтобы люди знали, как устроен мир, они им нужны только как плодящееся и размножающееся «стадо».
Приложение 1. Обобщенный антропоморфизм древних богов/«инопланетян».
Под антропоморфизмом древних богов обычно понимается их похожесть на людей (человекоподобная форма), а заодно и подверженность человеческим чувствам. Например, если буквально интерпретировать первые строки Библии, то ветхозаветный бог говорит, видит, дает оценку и т.д. Аналогично Хепри, творец мира и богов гелиопольского теокосмогонического мифа говорит, ищет место, где встать и т.д. Подобными свойствами обладают боги других древних народов, однако, среди них есть не только антропоморфные, но и зооморфные, а также смешанные (в Древнем Египте это человек с головой сокола, скарабея и др.).
Для того, чтобы не перегружать тексты терминологией под обобщенным антропоморфизмом я понимаю сходство свойств сознаний людей и древних богов/ «инопланетян», где оно мне нужно для развития моих идей и только это (здесь изложена отредактированная версия [62]). Каждый пункт этого списка происходит из ответа на какой-то конкретный вопрос моих проектов, которые не зависят друг от друга; для краткости изложения причины именно такого ответа предлагается искать в соответствующих проектах. Первые два пункта в списке - это ответы на исходный вопрос проекта о чудесах маслоосаждения о том, почему на христианских священных объектах часто появляются жидкости, похожие на растительные масла, оливковое масло [9]. Ответ я ищу в повелениях ветхозаветного бога Яхве о строительстве скинии (походного храма древних евреев, около XIII в. до н.э.), в соответствии с двумя основными вариантами ее помазания миро (сплошное и крест-накрест) появляется два варианта ответа.
Во-первых, для пояснения первого пункта этого списка, первого варианта ответа, проистекающего из «противогазной гипотезы» [9], необходимо отметить следующее. Исходную идею для всех моих проектов дали работы середины 90-х гг. по проблеме «сознание и физика» сэра Роджера Пенроуза, который полагает, что сознание стоит изучать там, где оно отключается [53] (ср. также c <1>). В частности, для его (со С. Хамероффом) квантовой теории человеческого сознания важно отключение сознания (людей, животных, а также подвижности одноклеточных) под действием общих анестетиков. Они широко применятся в современной хирургии и знакомы многим людям. Поэтому первый пункт в списке обобщенного антропоморфизма моих древних «инопланетян» - это возможность отключить их сознание примерно теми же средствами, что и человеческое, а именно, закисью азота. Именно на этой идее основана «противогазная гипотеза», первый из двух ответов на исходный вопрос проекта о чудесах маслоосаждений об оливковом масле [9]. Напомню, что стандартным растворителем ингаляционных общих анестетиков, в частности, закиси азота, запрещенной в РФ для немедицинского использования (другое название – веселящий газ), является оливковое масло.
Попутно замечу, что возможность отключить сознание древних «инопланетян» примерно теми же средствами, что и сознание человека, показывает, что альтернативная интерпретация мифов творения – это не замена одного слова на другое, бог на инопланетянин. В мифах творения речь идет о многочисленных творцах всего сущего, сознание которых (допустим, мы понимаем значение этого понятия по аналогии с человеческим сознанием и сознаниями другой земной живности) если и может кто-то отключить, то, по-моему, только равномасштабный творец.
Кроме этого, попутно стоит заметить самоочевидное. Во-первых, мы понимаем, что такое контакт даже в обыденном смысле этого слова, если знаем, как его установить, прекратить, восстановить, поддерживать. Во-вторых, проецируя ситуацию на дипломатию политических переговоров, имеем, что за ее успехом стоит оружие, которое и «принуждает к миру», т.е. переговорам. Как гласит приписываемая Аль Капоне истина, «добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом».
Второй пункт списка - это наличие у Яхве (древних богов) условно тех же пяти органов чувств и телесности, что и у человека [9]. Так вводится представление о реальности контакта храмового уровня, поскольку своими повелениями о строительстве скинии Яхве обеспечил себе (и священнику) комфортные условия пребывания в святая святых скинии. По сути это более развернутая и позитивная формулировка предыдущей негативной по форме идеи.
В-третьих, решение проблемы космических бездн, отделяющих нас от звезд следующим определением: мгновенное дискретное перемещение (телепортация) в любые миры. «Во время» дискретного перемещения к Земле от своего ПМЖ, где бы оно ни находилось, у древних «инопланетян» также «отключается» сознание, как и у человека «во время» телепортации. Соответственно, около Земли оно должно восстановиться, что и описывается в некоторых мифах творения при альтернативной их интерпретации. При этом также происходит установление контакта. В Шестодневе стадиально восстанавливается зрительное восприятие ветхозаветных «инопланетян»; в древнеегипетском гелиопольском теокосмогоническом мифе Хепри приходит в сознание по усеченной проприоцепторно-пространственно-тактильной (ППТ)-модальности [3]. По сути эти идеи производны от идеи отключения сознания, являясь обратными к ней: включение вместо отключения.
В-четвертых, при определении нашей реальности здесь-и-теперь я исхожу не только из непосредственного восприятия окружающего мира, но и из того, что это восприятие сформировалось на протяжении длительного времени существования вида Homo sapiens. Несмотря на неполноту и всяческие ошибки оно позволяет людям, как виду, выживать в меняющейся окружающей среде, удовлетворять свои базовые потребности (самосохранение, размножение, иерархия). Можно сказать, что мы воспринимаем не мир вообще, а наш потребностный мир, в котором мы удовлетворяем свои базовые потребности [62]. Аналогично и в палеоконтактах, в альтернативно интерпретированных мифах творения мои древние «инопланетяне» устанавливали палеоконтакт ради удовлетворения свои жизненно важных потребностей [62].
Обобщенный антропоморфизм древних «инопланетян» включает их половой диморфизм и неравнодушие по крайней мере мужской их половины к земным женщинам. В связи с этим в этой работе к приведенному списку добавлены еще три пункта. Если при знакомстве с другими мифами к этому списку нужно будет добавить что-то еще для развития моих идей, то он будет соответственно расширен.
Приложение 2. Спектр мнений учёных о божественности фараонов.
Мне, как любопытствующему дилетанту, интеллектуально «путешествующему» по разным областям знаний, в последний год или около того – по египтологии, интересен спектр мнений специалистов по одному из ключевых вопросов древнеегипетской царской власти – обожествлению фараонов. Или, другими словами, сравнивая интеллектуальное «путешествие» с реальным – интересно сделать панорамную съемку обозреваемой местности, взглянуть на нее с высоты птичьего полета или из гондолы воздушного шара. К правому краю спектра можно отнести социально-политический подход. Для него в упрощенном его понимании обожествление фараонов – это пропаганда, которая была нужна правящей элите для управления народными массами. Соответственно, к левому краю, условно говоря, - его противоположность. С альтернативной же точки зрения обожествление фараонов представляется основным способом поддержания древнеегипетского палеоконтакта.
Я не гарантирую, что в описанном ниже спектре мнений все специалисты считают друг друга таковыми в одинаковой степени. Только один пример: в списках рекомендуемой литературы к своим материалам для студентов по религии Древнего Египта российский религиовед, д.и.н., профессор часто ссылается на монографию российской египтолога с интригующим названием. Однако, два других д.и.н., известных российских египтолога написали на нее разгромную совместную рецензию, доказывая, что ее автор не специалистка (я ее не использую). Первый не может не знать о мнении вторых. Кроме этого, я не слежу за тем, чтобы в списке моих источников были только высокорейтинговые рецензируемые научные журналы и одни гиганты с титанами, у которых индекс Хирша больше, скажем, 250. Читателям предлагается самим определить, кто из этого спектра мнений достоин высокого звания Специалиста. С другой стороны, специалисты, конечно, сами помогают в сборке спектра их мнений, когда пишут статьи, обзоры.
Начну с поляризации мнений, произошедшей в 60-е годы прошлого века. «Действительно ли египтяне считали своих фараонов богами?» – спрашивает автор [51] и отвечает, что «к середине XX века по этому вопросу сложились две крайние позиции. Г. Фрэнкфорт в 1948 г. отстаивал полностью божественную природу фараонов, а в 1960 году Дж. Позенер подчеркивал, что древние египтяне понимали человеческую природу этих людей». Позенер исходил из исторических источников, критически оценивающих личные качества фараонов. «Более тонкий подход» [55], чем это противопоставление был найден в различении фараона, как человека, и как исполнителя своих госфункций, религиозных ритуалов. Компромисс для египтологов состоит в том, что древние египтяне обожествляли не человека, а саму государственную власть: «…божественная природа присваивается самому званию царя, но не его личности. О фараоне все чаще говорят теперь как о подобии бога на земле, как о богочеловеке» [58]. Это было опубликовано в 2004 г., а в 2005 г. российский египтолог И. А. Ладынин писал: «Второй подход подчеркивал сакральность не столько личности земного царя Египта, сколько его власти и сана» [57] – в этой работе он показывает (!) перспективность второго подхода. В этом контексте легко понять слова царицы Хатшепсут, которая говорит о себе: «Я Бог, который повелевает – и свершается, слова мои непреложны» (Urk IV 351, 5-6) - это не считается ни узурпацией, ни похвальбой.
Что же это значило для самой Хатшепсут? Нас разделяет около 3500 лет, поэтому ответ кажется невозможным. Однако египтологи начали задаваться этим вопросом более ста лет назад. Проблема в том, что древние египтяне не оставили развернутых теологических трактатов о божественности фараонов, поэтому исследователям приходится опираться только на ритуальные тексты и изображения. Одним из первых глубоких исследователей царской божественности был французский египтолог А. Морэ (1868–1938). Уже в 1902 году он пришёл к выводу о том, что фараон обладал божественными качествами не из-за мании величия. Они были необходимы ему для надлежащего поклонения богам и взаимодействия с ними.
Считается, что маркерами божественности для самих древних египтян были пятичленный царский титул, содержащий целую теологическую программу, а также корона и другие царские регалии. После смерти фараоны становились богом Осирисом и самый ранний сохранившийся корпус погребальных текстов, «Тексты Пирамид», посвящен этой трансформации. В Новом Царстве, одной из его цариц была Хатшепсут, посмертное обожествление происходило в заупокойных храмах, которые традиционно считались местами поклонения Ka усопшего царя как Осириса. Правда, теперь оказывается, что заупокойные храмы функционировали не только после смерти царя, но и при его жизни [75]. Помимо трудности адаптации женской природы к традиционно мужскому образу фараона Хатшепсут, как и всем элитным женщинам, для успешного посмертия надо было поменять пол, чтобы отождествиться с богом мертвых Осирисом.
По мнению многих египтологов, ключевым понятием царской власти было царское ка. Фараоны обретали его во время коронации и «подпитывали» на праздниках Опет и Хеб-Сед. Царское ка можно определить упрощённо как жизненную силу царя. Однако, исходя из материалов Нового Царства, автор [75] пересматривает эту теорию. Он приходит к выводу, что древние египтяне не стремились к единым маркерам царственности и божественности. Невозможность выделить единую стратегию обожествления примечательна, т.к. она показывает, что царская божественность конструировалась на основе различных подходов. С альтернативной точки зрения этот вывод можно понимать, например, так, что контакт не был таким же стабильным, как, скажем, электрические сети. Их однажды установили, повернули выключатель и по ним потек ток. Нет, в истории Древнего Египта были разные периоды с прерыванием контакта со стороны людей и его последующим восстановлением или имитацией, а затем и прекращением.
Таким образом, мой быстрый взгляд дилетанта выявляет, что многие египтологи думают о том, что египтяне скорее обожествляли саму царскую власть, а не своих царей, как людей. Но сами египтологи что думают об этой более чем 3000-летней основе государства древнеегипетского?
Начну с нетипичного - богословского подхода, который стоит особняком от академических интерпретаций. Где-то «посередине» приведенных выше двух полярных позиций находится точка зрения российских религиоведов А.Б. Зубова и О.И. Зубовой. Для понимания её сути достаточно познакомиться с аннотацией к их книге [59], в конце которой авторы пишут: «Особая задача, которую поставили перед собой авторы, — восстановление древнеегипетского высокого богословия и рассказ о нем на принятом в христианской традиции богословском языке». На этом богословском языке древнеегипетский фараон двуприроден: в нем совмещены природа человека и божества. Религиовед О.Р. Астапова описывает позицию своего учителя А.Б. Зубова следующим образом [56]. По его мнению, двуприродность характерна для образа царя на Ближнем Востоке, в Южной и Восточной Азии. Именно она позволяет правителю выступать посредником между подданными и божествами. В пункте о рождении Хатшепсут мы видим, как эта позиция применяется в конкретной ситуации зачатия будущей царицы. Неакцентированную двуприродность фараона также можно обнаружить и в [81], она становится очевидной, когда бог Амон «обладает» (или входит) телом Тутмоса I, отца Хатшепсут.
Собственную позицию, которую я бы отнес сюда же, О.Р. Астапова там же описывает уже на религиоведческом языке, как историко-феноменологическую (отцы-основатели: Р. Отто, Г. ван дер Леув, М. Элиаде), одну из наиболее распространенных в современных историко-религиозных исследованиях [56]. Исходная посылка этого подхода в религиоведении такова. Во-первых, религиозное переживание порождается сакральной реальностью, независимой от человеческого сознания. Р. Отто называл это опытом «нуминозного»: переживание устрашающей и одновременно очаровывающей тайны. Во-вторых, эта реальность имеет различные культурно обусловленные проявления в истории народов и цивилизаций. К числу таких проявлений относится и институт священного царства [56].
Для того, чтобы обнаружить другой край спектра мнений египтологов об обожествлении фараонов замечу, что критик полной божественности фараонов Ж. Позенер отличал ««официальную идеологию», в которой царь провозглашался богом, от видения монарха в египетском обществе» с его человеческими недостатками [58]. Тогда «правый» край этого спектра состоит в том, что обожествление фараонов, как «официальная идеология» – это пропаганда правящих элит. Швейцарская египтолог C. Бикел в публикации 2024 г. усматривает происхождение самой этой интерпретации во влиянии коммунистической/ антикоммунистической пропаганды середины прошлого века [25]. Несоответствие «официальной идеологии» и видения царя в обществе вызывает у религиоведов А.Б. Зубова и О. И. Зубовой сомнение в том, может ли на протяжении почти трех тысячелетий сохраняться подобное раздвоение общественного сознания, а идея государства оставаться прочной? Они полагают, что «может быть, более правильно говорить не в понятиях «или-или», а в понятиях «и-и», иметь в виду не столько противопоставление официальной идеологии и массового сознания, сколько некоторую симфонию, в которой необходимыми элементами являются как божественные, так и человеческие аспекты власти?» [58] Остается только понять, что такое божественные аспекты власти фараонов, как мы видели, Зубовы формулируют их на языке христианского богословия…
Критики пропагандисткого подхода также замечают, что прямой перенос в прошлое современного понимания пропаганды, т.е. «информации предвзятого и вводящего в заблуждение характера, используемой для содействия массовому контролю» [29], конечно, слишком большое упрощение; этот термин не адекватен древнеегипетской аудитории, ее доступу к текстам и фоновым знаниям тех, кто мог их читать. Также отмечается, что если аудитория, к которой обращены храмовые и погребальные тексты и изображения, божественна, то «представление о пропаганде как ложной реальности, несостоятельно, поскольку богам невозможно лгать» [29]. С другой же стороны, высказывалось мнение о том, что «отдельные фараоны считались отличными от людей, и подчеркивалось, что это явно онтологическая проблема» [29].
Далее С. Бикел предлагает не просто отказаться от интерпретации обожествления фараонов, как пропаганды в течение 3000 лет, но и сделать конструктивный шаг в понимании этого феномена, выйдя в более широкий исторический, антропологический, этнографический контекст <3>, где уже предложены некоторые принципы того, что их авторы считают «теорией царской власти» [25]. В целом же, согласно [56], в истории института царской власти прослеживаются две основные модели. В первой царь не сакрален, такая модель существовала в арийском сообществе ведической эпохи, где раджа был лишь военноначальником и вершителем суда. Он мог заказывать ритуал, совершаемый брахманом, которого он был обязан почитать как представитель низшей варны. Вторая модель монархии - священное царство, в ней правитель почитался лицом священным, в некотором смысле отделенным от сообщества для исполнения религиозных задач [56].
Если пропаганду условно считать «правым» краем спектра мнений египтологов об обожествлении фараонов, то мнение С. Бикел – это явно движение к «центру». Где-то в «центре» также располагается [24], хотя эта работа прямо и не связана с обожествлением фараонов. В этой статье 2025 г. о судах в Древнем Египте авторы предлагают новый термин «параллельный мир» вместо «загробного мира»: в нем живут боги и воскресшие там после смерти фараоны и элита, которые вершат земное и небесное правосудие [24]. Где-то здесь же, по-видимому, располагается и [22], в которой обосновывается ритуальный характер сюжета барельефов, изображающих божественное рождение Хатшепсут. М. Рикала [22] и У. Матич [29] не претендуют на решение онтологической проблемы богов, т.е. на знание того, кто они такие на самом деле. Интересно, что М. Рикала [22] участвовала с этой работой в международном проекте [30], в котором «священный брак» людей и богов рассматривался в контексте культур древнего Средиземноморья, включая иудаизм и раннее христианство, с особым акцентом на шумерах. Участники этого проекта «зашли так далеко, что стали считать аскетизм и сексуальное отречение выражениями божественно-человеческой сексуальной метафоры» [30].
На «левом» крае спектра мнений египтологов о том, кто такие древние боги и, соответственно, что такое религиозный опыт фараонов, я бы поместил работы историка древнего Средиземноморья Т.Л. Путтоффа с коллегами, работы которых он развивает [52]. Соединяя древность с современностью понятиями самости и пространства, он применяет включающую тело модель самости М. Фуко, как некоего гетерогенного пространства, к «материализации», «воплощению» древних богов как в неживые объекты (статуи), так и в фараонов <6>. К этой же части спектра я бы отнес египтолога У. Матича [27, 29], опирающегося на перспективизм антрополога Э. В. де Кастро [26, 31], <9>, согласно которому социальное понимается «как конституируемое не только людьми, но и множеством других актантов, включая нечеловеческие сущности» [27].
Кто же реально существовал в Древнем Египте с точки зрения последователей этих новых подходов?
Согласно [27], «сущность, с которой мы сталкиваемся в текстах или изображениях, представляющих их мир, существует и может считаться значимой для социального анализа только в той мере, в какой познающие субъекты осознают это и способны дискурсивно артикулировать этот опыт. Древние египтяне, как познающие субъекты, осознавали духов и божеств и были способны артикулировать этот свой опыт по отношению к ним. Они передавали этот опыт в текстах и изображениях, которые мы, как египтологи, изучаем». На этом я заканчиваю «спектральный анализ» египтологии по вопросам о том, что такое обожествление фараонов, кто такие боги Древнего Египта и что значит в соответствии с этим религиозный опыт фараонов.
Приложение 3. Общение древних египтян с их молчаливыми богами.
В этом Приложении по необходимости поверхностно затронута очень важная тема коммуникации древних египтян со своими богами / «инопланетянами», в основном Новом Царстве Древнего Египта. Общий контекст был таким, что с богами общались в первую очередь цари и жрецы, но как это было, можно узнать только из памятников архитектуры и письменности. Отсюда возникает контекстность общения: «божественная речь тесно связана со служением богам посредством ритуала и гадания. Божественная речь – это не только язык, но и знаки, которые становятся понятными благодаря толкованию, языку и письму» [72].
Древнеегипетская письменность была иероглифической, что противоположно нашему алфавитному письму, в котором письмо и речь сближены, т.к. отдельная буква имеет только смысл звука, а последовательность букв, слово, в целом воспроизводит его произношение. Иероглиф – это не запись звучащей речи, а скорее понятие, так, например, понятие «бог» обозначалось тремя разными иероглифами [73]. Древние египтяне считали, что иероглифы им дали боги. Слово «иероглиф» происходит от греческого «хиерос» («священный») и «глифос» («слова» или «знаки») – древние египтяне называли их божественными словами. Интересно, что таким же свойством, быть не записью звучащей речи, а самим сообщением, обладает не только иероглифическое письмо Древнего Египта, но и месопотамская клинопись [72], в отличие от записи Торы, в которой, правда, не было гласных букв.
В противоположность вынесенной в заглавие Приложения характеристике древнеегипетских богов, как молчаливых, автор [71] считает их очень разговорчивыми, но извлекает их «разговоры» из текстов, написанных иероглифами (Тексты Пирамид, Тексты Саркофагов и др.). Поскольку же иероглифы – это не запись звучащей речи, а Тексты Пирамид, Тексты Саркофагов и др. отностяся к посмертной сфере, а не к жизни, то я следую первой оценке.
При общении важно понимать языки друг друга. На то, что это не тривиальный момент в общении жителей древнего Средиземноморья и их богов, в частности и древних египтян, согласно [72], намекают первые две главы Ветхого Завета. В первой главе бог древних евреев назвал все, что сотворил. Однако, вторая глава сообщает, что он призвал человека, чтобы тот дал имена «всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым». Это иногда понимается, как намёк на отличие языка ветхозаветного бога и человека, которые тем не менее понимали друга [72].
Документальных следов различий языков людей и богов древнего Средиземноморья немного. Об этом явно писал Гомер, так, по словам греческого оратора Диона Златоуста (I в. н. э.) : «Ибо, чтобы не оставлять нас в сомнениях относительно того, как он пришел к пониманию богов, он говорит с нами почти так, как будто знаком с их языком, сообщает нам, что он отличается от нашего и что они не называют вещи теми же именами, что и мы. Он обращает на это внимание в случае с птицей, которую, по его словам, боги называют chalkis, а люди kymindis, и в случае с местом перед Троей, которое люди называют Batieia, но боги зовут то же самое Myrines. И после того, как мы узнали, что река называется не Scamander, но Xanthus богами, сам Гомер продолжает называть её этим последним именем в своих стихах, как будто это было его привилегией не только свободно смешивать различные диалектные формы греческого языка, используя то эолийский, то дорийский, то ионический, но и использовать в придачу даже диалект Зевса» (цит. по [72]). У хеттов есть текстовое свидетельство того, что человек среди людей имел одно имя, а среди богов другое [72].
Общение богов, как и имя среди них, надо заслужить (в последнем случае речь шла о наложнице хеттского бога бури), соответственно, контексты общения египтян со своими богами, записанного иероглифами, согласно [71], таковы: в погребальных текстах боги говорят с умершими людьми; в мифах — с людьми; в ритуалах — с царем или жрецом; боги также говорят ночью во сне с живыми людьми (часто с царем). Из иероглифических источников невозможно извлечь звучание речи богов, но есть «упоминание жужжания пчёл как голосов богов в ритуале богини Мут» [71]. Египтяне полагали, что их боги понимали не только язык людей: «Так, крики, сопровождавшие волнение павианов, «приветствующих» восход солнечного бога Ра каждое утро, воспринимались если не как божественный язык, то, по крайней мере, как язык, понятный богам. Боги также могли понимать язык птиц и рыб. Поэтому трудно решить, можно ли утверждать, что действительно существует специфически божественный язык. В целом, можно предположить, что наша неспособность понимать способы общения в земной среде (например, пение птиц) может быть признаком их божественного происхождения» [71].
Боги Древнего Египта не были с самого начала демократичны и не общались со всеми желающими. Изначально в Древнем Египте доступ к богам имел только равный им, обожествляемый фараон, и уполномоченные им приближенные; жрецы же, как профессиональная прослойка, появились относительно поздно. Если о богах Древнего Египта можно сказать, что они были молчаливыми, то они точно не были глухими: их способность слышать обращения к ним людей отмечена с самой древнеегипетской древности и до конца египетской цивилизации [15, 35]. Прежде чем кратко описать, как молчаливые боги Древнего Египта сообщали свою волю своим избранным, полезно представить себе в общих чертах, как древний египтянин мог донести до своих богов свои просьбы.
Одно из предназначенных для этого сооружений, располагавшихся внутри и вне храмов, называлось «часовня слышащего уха», имелось в виду ухо бога, который внимает молитве. Такие часовни известны со времен Среднего царства и до римского периода; любой, кто надеялся на божественную помощь, мог подойти к святилищу и прочитать свою просьбу [23]. Другим способом одностороннего общения были стелы разных размеров (многие, по иронии судьбы, размером с мобильный телефон), на которых были выгравированы изображения ушей, принимавших молитвы и передававших их божеству, иногда указанному на стеле. Ухо могло быть одно или несколько пар. Некоторые из таких стел были раскопаны в частных домах, «что указывает на то, что они хранились дома в качестве частных линий связи с богом, которые можно было активировать в любое время» [23]. Наибольшее распространение такие «уши» получили в пост-амарнский период (после правления фараона Эхнатона), но известен экземпляр и в храме Хатшепсут [85].
Еще одним способом общедоступной связи с богами были серии рельефов, высеченных в скалах, с изображениями людей, поклоняющихся тому или иному богу, к которым приходили люди, чтобы сделать то же самое [23]. Вотивные фигурки (глиняные фигурки женщин, животных, богов), сотни которых выкопаны в остатках домов, храмов и гробниц, обычно приносились в дар богам в благодарность за божественное заступничество или в надежде, что они побудят бога действовать от имени просителя. Такие фигурки были распространены во все периоды египетской истории от раннего династического периода до римской и византийской эпох, их огромное количество является свидетельством их воспринимаемой эффективности [23].
Следующая форма общения с богами ограничивалась богатыми слоями египетского общества: установка (в т.ч. и собственной) статуи в храме была обычной практикой на протяжении большей части династического периода. Популярность этой практики в храме Амона в Карнаке задокументирована впечатляющей находкой «Карнакского тайника», содержавшего более 17 000 статуй и вотивных предметов, которые были раскопаны во дворе храма в 1903 – 1906 гг. Среди объектов было около 750 каменных статуй верующих, царей, цариц и божеств. Статуи когда-то заполонили храм, впитывая и передавая молитвы и святость ритуалов и процессий своим владельцам. В конце концов, по какой-то причине, возможно, из-за переполненности, их убрали из зала. Поскольку они были благочестивыми объектами и фактически заменяли верующих, статуи были почетно похоронены на территории храма. Статуи отражают художественные стили, начиная с 11-й династии и до второго века до н. э., олицетворяя 2000 лет благочестия [23].
Все эти способы общения древних египтян с богами можно отнести к типу неконтролируемости ответа от них.
Дальше речь идет о типичных практиках – оракулах - с более-менее контролируемым ответом богов. В отличие от практик толкования снов <10> или обращения к провидцам, египетские оракулы описываются как обращение к божеству с просьбой ответить на какой-то вопрос, используя публичный образ божества [8]. Оракул здесь это не человек-провидец, а публичный образ божества, реагирующего на вопросы верующих. Не будет преувеличением сказать, что вопрошание богов, их изображений с надеждой получить от них ответ – это религиозная практика, которая встречается в разных религиях мира в самые разные периоды истории. При желании можно найти много примеров <7>. Ответ не всегда бывает, не всегда от божества (египтологи считают, что обнаружили случай храмового жульничества древних жрецов [8]), не всегда очевиден и поэтому нуждается в толкованиях.
Древние египтяне понимали, что просить о чем-то любой кусок камня, металла или дерева бессмысленно, статуи богов, к которым они обращались, были для них в некотором смысле «живыми». Однако, считать, что древние египтяне, как и мы полагали, что они создавались из мертвого куска исходного материала, было бы неправильно [81]. Сам этот материал в определенном месте, в определенный момент времени и при определенных условиях мог перестать быть мертвым. Особую концентрацию «жизни» статуям богов древних египтян, как и шумер, придавал ритуал открытия или омовения рта. Важную роль в нем играло помазание ароматными маслами, благоухание которых привлекало богов [63]. Ритуал выполнялся для «оживления» статуи после ее создания и каждое утро для ее «пробуждения», в результате божество как бы «жило» в своем священном изображении. Эти ритуалы египтян и шумер в точности не совпадали, но имели общие элементы, большинство исследователей усматривает приоритет египтян [10]. Некоторые учёные назвали этот ритуал у шумер пресуществлением, термином, много веков используемым католиками для обозначения того, что происходит с хлебом и вином во время мессы [11].
В том, что касается именно Древнего Египта, то известны несколько трехмерных артефактов, которые, возможно, являются свидетельствами самых ранних оракулов, но из-за отсутствия при них разъясняющего текста невозможно решить, был ли, скажем, «качающийся» сокол додинастического периода (конец V тысячелетия – около 3100 г. до н.э.), находящийся в Бруклинском музее, культовой статуей бога Гора, способной передавать его оракулы кивком головы, или это предмет, принесенный в знак благодарности божеству [8]. Древнеегипетские божества отвечали в основном движениями <8>, а не, скажем голосами для избранных. Первые документы об оракулах появились только в Новом царстве (1550 – 1069 гг. до н.э.). В одном из самых ранних описано обращение фараона XVIII династии, касающееся споров о границах полей и запрещающее урегулирование их «любым путем» [8].
Далеко не все статуи богов были доступны широкой публике, которой был закрыт доступ во внутренние помещения храмов. Однако, в Древнем Египте регулярно проводились религиозные праздники, во время которых переносные статуи богов, около полуметра высотой, выносились из храмов и становились доступны широкой публике. В поздний период истории Древнего Египта с ними могли общаться простые смертные. Оракулами были не только статуи богов, но и других обожествленных персонажей, например, работники одного из некрополей поклонялись обожествленному Аменхотепу I и благодаря археологическим находкам известно, «о чем рабочие обычно просили своих богов: вернут ли им что-то потерянное или припрятанное; был ли этот предмет в руках соседа; будет ли повышен в должности тот, кто задает вопросы. На все эти вопросы можно было ответить кивком головы» [8].
Во время праздников жрецы носили выносные статуи богов на плечах в священных лодках. Ответ божества такой подвижной статуи выражался в движениях этой священной лодки, которые для современного скептически-рационального ума представляются полностью контролируемыми теми жрецами, которые ее несли. Однако, древние египтяне верили, что это не жрецы-носильщики так отвечали на вопрос, а само божество. В то же время древние египтяне понимали, что носильщики могут вмешаться в процесс предсказания и во избежание этого предпринимались специальные усилия [8].
Переносные статуи богов «гуляли» и делали предсказания на плечах носильщиков не только в праздники. В биографической надписи Тутмос III (пасынок Хатшепсут, см. пункт о ее жизни) рассказывает, как он будучи еще принцем и жрецом Амона был избран следующим фараоном. Утром бог, как обычно считается египтологами, в своей лодке «прогуливался» по большому залу храма и на глазах у собравшихся придворных «остановился» перед юным принцем. Тутмос III распростерся на земле, и бог «отвел» его к месту, отведенному для царя. Тутмос описал свои переживания в этом момент, как вознесение на небеса: ««[О Амон], отверзи для меня врата небесные. Он [Амон] отверзает двери небосклона Ра. Я лечу в небо подобно божественному соколу, обретая образ его в небе [даже - обретая члены его в небе, т.е. я становлюсь телесно божественным соколом]. Я поклоняюсь Его Величеству… Я вижу прекрасные образы Хепри над его таинственными путями в небе. Сам Ра поставляет меня. Я возвеличен венцами, которые пребывали на Его главе [его поставляет царем сам Ра; Он Свой венец, царский венец, царя мироздания, надевает на голову Тутмоса]. Его венец с уреями перед челом моим во всей его славе. Я вкушаю пищу на совете богов как Гор, когда он ублажает тело свое в доме отца моего Амона-Ра. Вручают мне знаки божественного достоинства, диадемы Бога. Его собственные величания относятся ко мне»» (цит. по [60]) Эта процедура была повторена с этой же статуей для «возведения на трон» Рамсеса IV примерно через 330 лет [8]. Таким способом на должность мог выбираться не только фараон, но и менее значительные фигуры из нескольких кандидатов, а также выноситься судебные решения.
Суды – это одна из важнейших функций государства, которое в Древнем Египте в лице фараона и уполномоченных им лиц, предстояло богам / моим «инопланетянам». Соответственно, судебная деятельность, от которой зависела не только земная, но и посмертная жизнь подсудимых, не могла быть ограничена земной сферой, но имела переходный характер. В связи с этим авторы статьи [24] для описания этого переходного характера вводят понятие «параллельный мир» вместо «загробного мира», в котором живут умершие и боги, вершащие правосудие. «В этой статье собраны доказательства того, что осуществление правосудия в Древнем Египте действовало как важнейшая переходная сфера взаимодействия между мирами живых и сверхъестественного. В ней утверждается, что судебная сфера обеспечивала концептуальную и физическую среду, которая лежала в основе верований, сосредоточенных на интеграции существ, которые были живы, и существ, которые не были живы, в единый онтологический опыт — общее существование, где они могли взаимодействовать друг с другом. В ней утверждается, что участие человека в судебном процессе при жизни могло иметь существенное влияние на его перспективы в загробной жизни, и что доказательства этого многочисленны как в текстовых, так и в археологических записях. Рассматриваемые темы включают божественный трибунал, участие богов и умерших в человеческих судах, пророческое правосудие, клятвы и мифологию законного наследования, окружающую споры Гора и Сета. Они установлены на фоне физических условий, в которых правосудие имело место, включая ворота храма на пороге священных территорий, которые в силу своего расположения занимали промежуточное положение между земными и потусторонними сферами» [24]
Известны документы, позволяющие предположить, что в некоторых случаях вопрошавшие «слышали» ответ статуи божества. В этом случае он мог быть более сложным, чем «да-нет», как при ответе движением. Таким способом Хатшепсут, по ее словам, получила повеление об экспедиции в Пунт от своего бога Амона, причем не во время движения лодки с переносной статуей, а около ее святилища. «С Александром Македонским беседовал Зевс-Аммон, когда они были одни в храме. Это обстоятельство может объяснить заявление Геродота (400 г. до н. э.) о том, что способ произнесения оракулов варьировался от храма к храму» [8]. В исключительном случае с Хатшепсут «это может намекать на говорящего оракула или на откровение, полученное во время сна в этом "Great Seat". [8]. В одном из поздних храмов археологи обнаружили устройство, которое могло служить для имитации речи божества спрятавшимся в специальной комнате жрецом [8].
Источники
[1] Кукаров А.Ю. Второе путешествие в мифы Древнего Египта. Проекта «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[2] Кукаров А.Ю. Древний Египет: если не так, то как? Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[3] Кукаров А.Ю. Древний Египет: если не так, то как? ППТ-модальность. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[4] Кукаров А.Ю. Шестоднев, как устроение палеоконтакта. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[7] Тулку Ургьен Ринпоче. Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета. Серия «Великие учителя современности», Эксмо, 2019.
[8] J.-M. Kruchten, Oracles.// In: D.B. Redford (ed.), Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt. 2001, v. 3, pp. 609–612.
[9] Кукаров А.Ю. Предисловие. Проект «Чудеса маслоосаждения», proza.ru.
[10] Gamrat М. The Opening of the Mouth Ritual in Ancient Egypt and Mesopotamia: A Brief Comparison. // In: Land of Fertility III: The Southeast Mediterranean from the Bronze Age to the Muslim Conquest. Edited by Lukasz Miszk and Maciej Waclawik. Cambridge Scholars Publishing, 2019, pp. 67-78.
[11] Кукаров А.Ю. О богословской школе Theophaneia. Моя страница портала proza.ru.
[12] Lipinska J. Hatshepsut.//In: D.B. Redford (ed.), Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt (Oxford, 2001), pp. 85–87.
[13] Большаков В.А. Царица Египта Хатшепсут.// Вопросы истории. 2000, № 4-5. Видео-лекция «Дочь Амона Хатшепсут: женщина-фараон», 2021 г.
[14] Gabolde L. Hatshepsut at Karnak: A Woman under God's Commands.// Creativity and Innovation in the Reign of Hatshepsut edited by Jos; M. Gal;n, Betsy M. Bryan, and Peter F. Dorman Papers from the Theban Workshop 2010. University of Chicago, 2014, pp. 33-48.
[15] Roth A.M. Models of Authority. Hatshepsut's Predecessors in Power.// In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp. 9-14.
[16] Keller C.A. The joint reign of Hatshepsut and Thutmose III.// In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp. 96-98.
[17] Keller C.A. The royal court.//In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp. 101-106.
[18] Dorman P.F. The career of Senenmut.//In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp.107-111.
[19] Roehrig C.H. Senenmut, royal tutor to princess Neferure.// In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp. 112-116.
[20] Keller С.А. Hatshepsut’s reputation in history.// In: Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pр. 294-298.
[21] Roth A.M. Hatshepsut’s mortuary temple at Deir al-Bahri. Architecture as Political Statement. // Hatshepsut from Queen to Pharaoh. Edited by Catharine H. Roehrig with Ren;e Dreyfus and Kathleen A. Keller. The Metropolitan Museum of Art. New York, Yale University Press, New Haven and London. 2005, pp. 147 -151.
[22] Rikala M. A Rebirth for the Pharaoh. Reflections on the Classification of the New Kingdom Divine Birth Cycle as a Ritual.// Scripta Instituti Donneriani Aboensis, 2003, 18, 176–188.
[23] Teeter E. Religion and Ritual in Ancient Egypt. Cambridge University Press, 2011, 591 p.
[24] Loktionov A.A. (National Research University Higher School of Economics, Russia; University of Cambridge, UK; King’s College London, UK), Alexanrova E. V. (National Research University Higher School of Economics, Russia; Russian State University for the Humanities, Russia). New Perspectives on Human and Divine Judgment in Ancient Egypt: Interplays of Ritual, Literary, and Judicial Spheres.// Journal of the economic and social history of the Orient, 68 (2025), 1-31.
[25] Bickel S. Kings as Gods in the New Kingdom.//Orient (Journal of the Society for Near Eastern Studies in Japan), Volume 59, 2024, 37-57. Special Issue «Current Studies in Ancient Egyptian Kingship».
[26] Кукаров А.Ю. В продолжение вчерашней записи. .// Литературный дневник, запись от 11.06.2025
[27] Matic U. On lustful deities and the ontological turn in the archaeology of ancient Egypt. //Ars & Humanitas - February 2024.
[28] Кукаров А.Ю. Три неясности в переводе: альтернативный взгляд. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[29] Matic U. The sap of life: Materiality and sex in the divine birth legend of Hatshepsut and Amenhotep III.// Perspectives on materiality in ancient Egypt-agency, cultural reproduction and change (eds. R. Lemos, C. Velloza and E. Meynart). 2018, pp. 35-54.
[30] Nissinen M., Uro R. Sacred Marriages, or the Divine-Human Sexual Metaphor: Introducing the Project.// In: Sacred Marriages: The Divine-Human Sexual Metaphor from Sumer to Early Christianity. Eds Nissinen M., Uro R. Penn State Press, 2008 - 560 р.
[31] Viveiros Eduardo de Castro. The Relative Native. Essays on Indigenous Conceptual Worlds. Chicago: HAU. 2015.
[32] Кукаров А.Ю. Предисловие. Проект «НЛО и другие», proza.ru. См. также записи в Литературном дневнике «Неожиданное появление Peter Skafish» от 10.06.27 и «В продолжение вчерашней записи» от 11.06.25.
[33] Dziedzic N. Hatshepsut Temple in Deir el-Bahari, Egypt.// Architectuc, 2024 1(77). Published in open access.
[34] Taterka F. Hatshepsut’s expedition to the land of Punt – novelty or tradition?// In: Current Research in Egyptology, 2016, pp.114-123.
[35] Ebeid A. The Land of Punt: New Highlights from New Kingdom Temples.// academia.edu, 2012.
[36] Diamond K-A. Hatshepsut: Transcending Gender in Ancient Egypt.// Gender & History, Vol.32 No.1 March 2020, pp. 168–188.
[37] Armenteros V. M. Solar Transformative Processes in Hatshepsut’s Coronation Scenes in the Red Chapel. A thesis submitted in conformity with the requirements for the degree of master of arts in Near and Middle Eastern Civilizations, University of Toronto, 2021.
[38] Belekdanian, A. O. The coronation ceremony during the eighteenth dynasty of Egypt: an analysis of three «coronation» inscriptions. Doctoral dissertation, University of Oxford, 2015.
[39] Frandsen P. J. Aspects of Kingship in Ancient Egypt.// In: Religion and Power. Divine Kingship in the Ancient World and Beyond. Ed. Brisch N. 2008, 2012. The Oriental Institute of Chicago. Chicago-Illinois. pp. 47-74.
[40] Winter I. J. Touched by the Gods: Visual Evidence for the Divine Status of Rulers in the Ancient Near East. // In: Religion and Power. Divine Kingship in the Ancient World and Beyond. Ed. Brisch N. 2008, 2012. The Oriental Institute of Chicago. Chicago-Illinois. pp. 75-102.
[41] Morenz S. Der Schrecken Pharaohs.// In: Liber Amicorum: Studies in Honour of Professor Dr. C. J. Bleeker, pp. 113-37 , Leiden: E. J. Brill, 1969.
[42] Fernandez G.G. The Kingship and the Moon from the Late 17th to Early 18th Dynasties.// ORIENT, Volume 59, 2024, 13–35.
[43] Cooney K. When Women Ruled the World: Six Queens of Egypt. National Geographic. Washington D.C. 2018. Cooney, K. The woman who would be king: Hatshepsut's Rise to Power in Ancient Egypt. Penguin Random House Company, New York, 2014.
[44] Garc;a Fern;ndez, G. El dios Luna Iah en la religion y la politica Egiptias. Tesis doctoral. Universidad autonoma de Madrid. Madrid, 2017.
[45] Cooney K. The good kings. Absolute power in the Ancient Egypt and the modern world. National Geographic, Washington D.C., 2021.
[46] Ayad M. F. The God's Wife of Amun: Origins and rise to power.// In: The Routledge Companion to Women and Monarchy in the Ancient Mediterranean World. Edited by Elizabeth D. Carney and Sabine M;ller. Routledge, Taylor & Francis Group, London and New York. 2021, pp. 47-60. Ayad M. F. God’s wife, God’s servant: the God’s Wife of Amun (ca. 740–525 BC). Routledge, 2009.
[47] White J. Models of Female Authority in the New Kingdom and Third Intermediate Period: A Case Study of Hatshepsut and Amenirdis I.// distinction-projects.pages.roanoke.edu; 2021.
[48] Graves-Brown C. Dancing For Hathor: Women in Ancient Egypt. Continuum, 2010.
[49] Sabbahy L. The king’s mother in the Old and Middle Kingdoms.// In: The Routledge Companion to Women and Monarchy in the Ancient Mediterranean World. Edited by Elizabeth D. Carney and Sabine M;ller. Routledge, Taylor & Francis Group, London and New York. 2021, pp.
[50] Jost S. Female Pharaohs and Divine Advocacy. 2021. Theses. 8. https://digitalcommons.lindenwood.edu/theses/8
[51] Arnold D. Pharaoh Power and Performance.// In: Ancient Egypt Transformed: The Middle Kingdom. Eds Oppenheim A. et al . Metropolitan Museum of Art, 2015. Pp. 68-72.
[52] Putthoff T.L Gods and humans in the Ancient Near East. Cambridge University Press, 2020.
[53] Кукаров А.Ю. Там, где исчезает… Моя страница портала proza.ru.
[54] Шмаков Т. Перевод Urkunden der 18 Dynastie на русский язык с транслитерацией (тетради 1-22, страницы 1-2179). Providence-Omsk 2021 Version 2, corrected and supplemented (December, 2022) // academia.edu.
[55] MATI; U. The Good God in the Form of Montu”: Pharaoh as the Warrior God on the Battlefield.// Archaeological Review from Cambridge. 2019, 34.2, Beyond the Human: Applying Posthumanist Thinking to Archaeology. academia.edu.
[56] Астапова О.Р. Истоки сакрализации власти. Священная власть в древних царствах Египта, Месопотамии, Израиля. М.: РИПОЛ классик, 2017, 490 с. // Её же. Автореферат на соискание степени кандидата исторических наук по теме «Священное царство и царственное священство в религиозно-политической традициии Древнего Ближнего Востока: Египет, Месопотамия, Израиль». Специальность 07.00.03 Всеобщая история (Древний мир). ИНИОН РАН. М., 2009.
[57] И.А. Ладынин. Сакрализация царской власти в древнем Египте в конце IV – начале II тыс. до н.э. // Сакрализация власти в истории цивилизаций. Отв. редакторы: Д.М. Бондаренко, Л. А. Андреева, А.В. Коратаев. М., Изд. Института Африки РАН, 2005. 447 с.
[58] Зубов А. Б., Зубова (Павлова) О.И. Природа власти царей древнего Египта (К проблеме «восточного деспотизма»). //Государство на Древнем Востоке : Сб. ст. / Ин-т востоковедения. М.: Вост. лит., 2004. 471 с.
[59] Зубов А.Б., Зубова О.И. Религия Древнего Египта. Часть I. Земля и боги. М .: РИПОЛклассик, 2017. — 400 с.: ил.
[60] Зубов А.Б. Коронация царя в Древнем Египте. Лекция 36, модуль 1 «Древний Египет», abzubov.com.
[61] Зубов А.Б. Древнеегипетская монархия. Праздник хвоста. Лекция 37, модуль 1 «Древний Египет», abzubov.com.
[62] Кукаров А.Ю. О реальностях палеоконтактов. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[63] Sahar El-Badrawy. The religious function of oils in ancient Egypt. // Journal of the General Union of Arab Archaeologists, vol.8/2, 2023: 79-112.
[64] Janick J. Plant Exploration: From Queen Hatshepsut to Sir Joseph Banks.// HORTSCIENCE VOL. 42(2), 2007, pp. 191-197.
[65] Sweeney D. Sex and gender.// UCLA encyclopedia of Egyptology. digital2.library.ucla.edu/
[66] Creasman, P.P. 2014. Hatshepsut and the Politics of Punt. African Archaeological Review 31.3: 395-405.
[67] Hawass Z. Identifying Hatshepsut’s Mummy. // 2007; guardians.net/hawass/
[68] Riaud X. The Dental Identification of the Egyptian Queen Hatshepsut.// J ournal of Dentistry and Oral Care Medicine. 2016, v. 2, № 1.
[69] Фрэнкфорт Г., Фрэнкфорт Г.А. , Дж. Уилсон, Т. Якобсен. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М., Наука, 1984.
[70] Troy L. The Ancient Egyptian Queenship as an icon of the State.// NIN, Journal of Gender Studies in Antiquity. Vol. 3. 2002.
[71] Lef;vre D. When Egyptian Gods Speak: Divine Discourse in Context.// In: When Gods Speak to Men. Divine Speech according to Textual Sources in the Ancient Mediterranean Basin. Edited by S. Anthonioz, A. Mouton, D. Petit. Peeters Leuven - Paris - Bristol, CT 2019, pp. 9-20.
[72] Anthonioz S., Mouton A., Petit D. When Gods Speak to Men: Divine Speech according to Textual Sources in the Ancient Mediterranean Basin. Introduction.// In: When Gods Speak to Men. Divine Speech according to Textual Sources in the Ancient Mediterranean Basin. Edited by S. Anthonioz, A. Mouton, D. Petit. Peeters Leuven - Paris - Bristol, CT 2019, pp. 1-8.
[73] Кукаров А.Ю. Три иероглифа – три контакта. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[74] Tara Prakash. Emotions and the Manifestation of Ancient Egyptian Royal Power: A Consideration of the Twin Stelae at Abu Simbel . // Arts 13: 174. 2024.
[75] Winnerman J. Rethinking of Royal Ka. PhD dissertation, University of Chicago,USA, 2018. /// Кукаров А.Ю. 20 лет спустя после докторской Большакова. Литературный дневник, запись от 14.09.25, proza.ru.
[76] Winnerman J. Egyptology and Political Theology: An Examination of the Ethics of Scholarship// Journal of Near Eastern Studies, v. 80, № 1 (2021).
[77] Кукаров А.Ю. Наконец-то есть ответ на главный вопрос. Литературный дневник, запись от 29.09.25, proza.ru.
[78] Орехов Р. А. «Гимны диадемам»: к вопросу о времени составления.// Египет и сопредельные страны. 2021, №1.
[79] Quack J., T;belman P. Questioning Ritual Efficacy.// Journal of Ritual Studies, 2010, 24(1):13-26.
[80] Кукаров А.Ю. Понять реинкарнацию ЕС Далай Ламы XIV. Моя страница портала proza.ru.
[81] Nyord R. Seeing Perfection. Ancient Egyptian Images beyond Representation.// Cambridge Elements: Ancient Egypt in context. Eds. Miniaci G., Moreno Garc;a J.C., CNRS, Stevens A. Cambridge University Press, 2020.
[82] Кукаров А.Ю. Кто мы? Проект3, proza.ru.
[83] Кукаров А.Ю. Идеи витают в воздухе и такое впечатление. Запись в Литературном дневнике от 15.08.2025.
[84] Кукаров А.Ю. Как и когда обнаружили Землю с ее населением. Запись в Литературной дневнике от 15.10.2025.
[85] Sami Pataci. Ear Votives in The Greek and Roman Eastern Mediterranean.// Journal of Social Sciences of Mus Alparslan University. 2021, v. 8, № 1.
Царица Хатшепсут и поддержание палеоконтакта
© Copyright: Александр Кукаров, 2025
Свидетельство о публикации №225110100996
Свидетельство о публикации №225110100996
Рецензии