Коварство справедливости

Наша внутренняя справедливость основана на мщении, на наказании и поощрении — принципе кнута и пряника. Это работает очень слабо и условно в нашем мире, где нет всеобщей любви, где князь «мира сего» — Дьявол (ложь, корысть и страх). Но ни кнутом, ни пряником невозможно научить любви и заслужить благодать. Справедливость лишь доказывает нашу собственную греховность, обнажает дурные стороны, а совесть фиксирует всё как независимая и неподкупная память, напоминая человеку о его личной несостоятельности.

Конечно, можно ослабить действие совести самооправданием — и коварная справедливость всегда «поможет», найдёт тысячу справедливых причин, чтобы оправдать даже самые злостные поступки. И тут — «или пан, или пропал». Или человек ставит на самооправдание и переступает через совесть, или же признаёт свою вину без оправданий, отдаваясь на откуп совести, а по сути каясь перед Богом, — и тогда реально обретает благодать (полное прощение). Но признать себя неправым — это так не просто для гордого рассудка и полного страстей сердца, хотя совесть есть у каждого и она ведёт к покаянию, если её не заткнуть…

Победить должна совесть, а не справедливость. Справедливость — это нечто, что ниже милости, хотя и выше вседозволенности. В Библии справедливость не описывается как карма, ибо за украденного одного вола надо отдать четыре, и если согрешил в одной заповеди, то виноват во всём законе! Как же это сочетается с балансом «око за око»? Вот так и сочетается: тут — «око», а тут — четыре вола, а тут — вообще виноват во всём, если согрешил в одном. Но это не противоречие, а сила закона в союзе с живой мудростью, а не мёртвая карма.

"Око за око" (Исход 21:24) — это не призыв к мести, а, наоборот, ограничение мести. Принцип талиона (возмездие, равное по силе преступлению) был установлен, чтобы предотвратить бесконечную кровную месть ("ты убил моего, я убью десять твоих"). Он говорит: "Воздаяние должно быть строго пропорционально, не больше".
"Четыре вола за одного"(Исход 22:1) — это принцип восстановления и компенсации. Украденное надо не просто вернуть, но вернуть с избытком, чтобы покрыть ущерб и наказать вора, лишив его выгоды от преступления.
"Виноват во всем"(Иакова 2:10) — это уже нравственный, а не юридический уровень. Это показывает, что закон — это не просто список пунктов, а единое целое, отражающее характер святого Бога. Нарушив одну заповедь (например, солгав), человек сам нарушил принцип правды и верности, на котором стоит весь закон. Это не уничтожает закон, но портит отношения с Законодателем.

Таким образом, эти правила не противоречат, а дополняют друг друга, рисуя картину Закона, который одновременно и ограничивает зло, и требует полного совершенства. Это не карма, то есть не математическая справедливость, не оставляющая шанса на осмысление и милосердие, а мудрость, чтобы показать правду.

По сути, математически можно как осудить, так и оправдать любую вину, но осуждение — это не исправление, и оправдание — это не прощение, а обнуление и закона, и милосердия. И всё-таки бесконечные правила всё же лучше их отсутствия в условиях, когда подлинной благодати и любви нет в каждом сердце.

Закон как костыль, чтобы помочь падшему человеку добраться до понимания своей несостоятельности без Божьего прощения. Правила ("Закон") — это как поручни для ребенка или "детоводитель ко Христу". Они нужны, чтобы в падшем мире мы "дожили до сознательного возраста", не уничтожив друг друга, и смогли увидеть свою нужду в благодати.

Когда эта благодать и истина будет в каждом сердце, тогда каждый будет понимать и хотеть только блага и добра, тогда правила станут не нужны. Но пока этого нет, правила необходимы, как утроба матери для рождения ребёнка. Причём, сама утроба становится не нужна после рождения, но без неё нельзя родиться на свет. А коварство в том, что можно не захотеть покидать эту «утробу», но тогда нельзя и родиться…

Кармическая справедливость не нужна там, где есть любовь и милость. Справедливость — измеряет, взвешивает, требует возмещения. Любовь — прощает долг, несёт бремя другого, ищет не своей выгоды, а блага в истине. Когда между людьми царит подлинная любовь, нужда в "справедливости" отпадает. Зачем взвешивать заслуги, если хочу безвозмездно отдавать?

Справедливость это не любовь, и закон не есть любовь, однако любовь является исполнением Божьего закона о любви к ближнему. Именно об этом говорится в Библии, и это составляет понимание разницы между Ветхим и Новым Заветами.

Закон — это свод правил. Его можно исполнять формально, без любви в сердце. Можно не убивать и не красть, но при этом ненавидеть ближнего. Сам по себе закон безличен и принудителен, как и возмездие. Он говорит: «поступай так», но не меняет сердце человека.

«Любовь есть исполнение закона» (Римлянам 13:8-10). Апостол Павел объясняет, что все заповеди (не убивай, не кради, не прелюбодействуй и др.) заключаются в одном слове: «люби ближнего твоего, как самого себя». Если ты по-настоящему любишь человека, ты не сделаешь ему ничего плохого. Таким образом, любовь не отменяет закон, а добровольно полностью его исполняет и наполняет истинным смыслом. Но сама любовь это дар, который можно обрести только через благодать, через прощение, через покаяние и отказ от мести, от коварной справедливости.