Запись REC

       Тридцать лет назад я поступил в медицинский институт. Днём учился, а по ночам подрабатывал на скорой помощи. И стипендии, и опыта в отличие от желания было недостаточно.
        В одно из ночных дежурств я работал в кардиологической бригаде №3, которая состояла из одного врача-кардиолога, медбрата в моём лице и аса водителя. Врачом был мужчина в возрасте 55 лет, очень грамотный, деловой. В отличие от многих на вызовах не задерживался и, не отрываясь от заполнения карточки, внося данные больного, его жалобы и проводимое лечение, доктор чётко давал мне указания что и сколько набрать в шприц, и не глядя, как я набиваю руку на внутривенных уколах, он не прекращал жевать жвачку, перебивая свежий запах вина. После каждого вызова он запрыгивал на переднее пассажирское место старой кареты скорой, тогда рижского автомобиля «РАФ», доставал из-за спинки сиденья начатую бутылку полусухого «Сакура», делал пару глотков, прятал её обратно и тут же заедал жареными семечками, никогда не заканчивающимися в кармане его халата. Внешне он был очень похож на Владимира Высоцкого, что вызывало у окружающих и у меня безупречное к нему уважение. С ним я работал около двух лет пока на третьем курсе не ушёл со скорой в отделение реанимации одной из городских больниц.
       Водитель был чуть младше врача и тоже по возрасту годился мне в отцы. Он был весёлым и жизнерадостным человеком, несмотря на проблемы в семье. Помню, иногда он говорил, что живёт один и постоянно вспоминает о своём сыне, которого редко видит.
       Ну, и я, студент-медик, который на каждом выезде крутился в кресле находящимся в салоне машины у боковой раздвижной двери рядом с закреплёнными на салазках носилками. Все, кто работали на скорой и сидели в этом кресле подтвердят, что каждый засовывает свою голову в небольшое окошко между кабиной и салоном, чтобы всё слышать и участвовать в разговорах с врачом и водителем. Большую часть у нас занимали рассказы и анекдоты от нашего незаурядного доктора, который всегда был в настроении. По дороге между вызовами мы все одновременно дымили в то время самые ходовые болгарские сигареты. Врач, как я сказал выше, себе позволял вино, но всегда находился в одной поре и пьяным ни разу замечен не был. Мы с водителем не могли себе позволить на работе - он за рулём, а я только по праздникам, которых у студентов-медиков  предостаточно.
       В те годы была популярна рок-группа «Кино», она находилась на вершине своей славы. «Группа крови» и «Закрой за мной дверь» звучали из нашей кареты на всю улицу. И ещё «Наутилус» с «Если я заменю батарейки». Плёнка в кассете заканчивалась, и мы мотали её сначала. Непростая оперативная работа объединяла нас. Не только дежурства, но и времена года пролетали мигом между приступами  сердечников, гипертоников, астматиков и алкоголиков. Порой мне казалось, что мы сами являемся участниками съёмок какого-то фильма, а изображение записывается независимо от нас. Будто красная мигающая точка с надписью «Rec» в верхнем правом углу экрана всегда была включена.
       И вот однажды в июле, около часа ночи, мы приехали на вызов к одинокой бабушке. Она жаловалась на сердце и высокое давление. Помощь оказали, ей стало лучше, но видя, что за старушкой ухаживать некому, доктор предложил госпитализацию. Она, не раздумывая, согласилась. Со второго этажа бабушка самостоятельно спустилась, держась за мою руку и что-то рассказывая об участковой медсестре, заходившей к ней вчера. Я уложил её в карете на носилки и мы рванули в больницу. Ни людей, ни машин, ехать минут пятнадцать. Была тихая летняя ночь с тёмно-тёмно синим небом, будто платьем, вышитым звёздочками, а внизу над самыми крышами домов висела белая большущая круглолицая Луна, наблюдающая за нами под отовсюду слышавшиеся громкие трели городских сверчков.
       Я, не глядя на нашу пациентку, качаясь в кресле, головой находясь в кабине, что-то обсуждал с врачом, как вдруг сильный порыв воздуха пронёсся через окна в салоне и кабине, которые из-за жаркой погоды постоянно были открыты, но сквозняк стал необычайно мощным.
       Я вынул голову из окошка кабины и всем креслом повернулся к бабушке, которой не было… Ни старушки, ни носилок… В самом центра города. Только распахнутая задняя дверь "Рафика", пустые металлические салазки с раздолбанными за десяток лет крепежами и пустая убегающая из-под машины дорога, освещаемая цепью жёлтых ночных фонарей. Немыслимо!
       Я тут же обратно нырнул головой в кабину к врачу и водителю: «Бабушку потеряли!» Они оба посмотрели на меня, переглянулись и, решив подыграть неудачный розыгрыш, одновременно захохотали. «Правда!» - крикнул я. Их лица окаменели.
       Водитель, рванул на себя руль, будто отрывал его, он ударил по тормозам, громко визжа: «Да, ну на!!!!» Доктор, подскочив в кресле, неестественно вывернулся вокруг собственной оси и, увидев пропажу, проорал: «Мать её!!! Разворачивай на!» Я же при экстренном развороте нашей «неотложки» на 180 градусов и её резком старте, вцепившись в подлокотники своей вертушки, испытал перегрузку лётчика-истребителя при взлёте. Мы мчали обратно тем же маршрутом, по тем же пустым улицам и переулкам, продолжающим спокойно спать. Мы упрямо молчали и, как хищники, высматривали в темноте обочины, под кустами и деревьями, прятавшуюся от нас бабушку. Её нигде не было…
       И вот впереди мы заметили группу людей и пару милицейских машин, стоявших прямо на дороге с беззвучно мигающими сигналками. Врач сообразил быстрее всех и чётко скомандовал мне: «Набирай димедрол. Хватайте её и в машину, а я с этими разберусь».
       Аккуратно, как при сдаче экзамена на вождение, водитель остановил машину, но мы живо выскочили на улицу на встречу толпе из человек десяти в милицейской форме. В кармане я крепко сжимал за секунды набранный и готовый к использованию шприц. Дружный синхронный крик-приветствие, который издают проходящие по площади армейские ряды во время военного парада, обрушился на нас в ночной тишине. Неукротимый смех раздавил нас. Ночной патруль корчился и кривлялся от хохота. Благо, что в то время не было мобильников с видеокамерами и разных ютубов.
       Я побежал к увиденным посреди дороги носилкам, не на секунду не останавливаясь, и видел боковым зрением, как на арене цирка в белом халате старший в нашей группе из трёх клоунов, кинулся к зрителям и начал им что-то стрекотать и жестикулировать. На носилках ровненько лежала бабушка. Она спокойно смотрела вверх, то ли в звёздное небо, то ли на ярко светящую лампочку фонаря, из-за которой небо, наверное, ей не было видно. Я наклонился над бабушкой и, стараясь говорить спокойным голосом, спросил её: «Как себя чувствуете, Бабуля?». Она перевела взгляд на меня, посмотрела на мой белый халат и ответила: «Хорошо. Не пойму только ничего». «Прекрасно», - ответил я и уколол её в бедро, до конца выдавив поршень. Водитель-асс уже крепко сжал рукоятки носилок и готов был рвануть, куда глаза глядят. Я тоже. Схватив пропажу, мы снова пронеслись мимо публики и нашего врача. Многоголосый смех и новый гром аплодисментов ещё раз подтвердил наше успешное выступление. Не обращая внимания на зевак, второпях мы закатили носилки на их место, захлопнули заднюю дверь, дёрнув её пару раз на себя. «Закрыта!» - убедительно кивнул мне водитель. Мы запрыгнули по местам, доктор на ходу заскочил в свою открытую дверь, трогающегося в больницу "Рафика". «Вперёд!» - выдохнул врач, поглядывая в боковое зеркало заднего вида на удаляющиеся от нас мигающие огни милицейских УАЗиков.
- Как она? - в окошко негромко спросил доктор.
- Уснула, - ответил я.
- Хорошо. Проверь её одежду, конечности и голову на наличие ушибов, ссадин и гематом. Как она приземлялась никто не знает, а менты говорят, что когда заметили её она также в носилках была.
       Внимательно осмотрев бабушку при зажённом в салоне свете, я доложил: "Ни царапинки. Спит, как убитая".
- Надо же так удачно, - сказал врач и перекрестился.
       Приехав в больницу мы в приёмном покое за пять минут сдали сладко спящую, словно Божий одуванчик, старушку дежурному врачу. Тот расписался в документах, ничего не спрашивая, и наш врач расписался ничего не говоря, и мы, не задерживаясь, уехали. Наша карета не успела выехать с территории больничного городка, как доктор попросил водителя остановиться на затемнённом участке дороги. Было уже около трёх часов ночи.
      Все трое наконец-таки закурили. Через минуту доктор прервал затянувшуюся тишину: "Клянитесь". Мы в недоумении молчали.
- Клянитесь мне, что никому об этом не расскажете, иначе мне не жить.
- А что будет? - по неопытности спросил я.
- Ну, и уволить могут, смотря как развернут, - ответил врач, и сделав четыре больших глотка "Сакуры", затянулся догорающей в руке сигаретой.
- Клянёмся, - почти одновременно сказали мы.
      На этом эта история закончилась. Добавлю, что бабушка действительно, удачно выпала из машины и ничего себе не сломала. Наш врач, выдавая себя за её племянника, работающего в данный момент на Севере, звонил ежедневно в больницу и интересовался самочувствием своей Бабули. Видимо, она так и не поняла, что с ней случилось по дороге или забыла всё в глубоком сне. Ну, и слава Богу!
       Спустя около полугода, под Новый год, Главный врач нашей подстанции скорой помощи сообщил всем сотрудникам на пятиминутке, что милиция пустила слухи, что кто-то у нас старушку по дороге потерял. Он покривил лицо, обдумывая на сколько реально то, что нам сообщил и добавил: "Придурки какие-то". И переключился на текущие производственные вопросы. Мы с врачом, выдержав паузу, переглянулись и внимательно продолжили слушать Главного.

P.S. Вымышленно.