О скуке вранья

Вранье, ложь -  редко бывают великим искусством. Чаще всего это — однообразная, утомительная работа воображения несвободного человека и даже целого общества. Те, кто лгут постоянно, не столько создают иллюзии, сколько шьют бесконечное полотнище серых лоскутов, каждый из которых должен прикрыть предыдущий. Ложь требует регулярного бухгалтерского учета: что и когда было сказано, кому, в какой версии. Это невероятно утомительно и... скучно.

Ложь скучна в своей предсказуемости. Она всегда служит одной цели — уйти от правды. Да, правда многолика: она удивляет, меняется, бросает вызов. Правда способна быть грубой, нежной, нелепой, трагической, но она всегда Живая. Ложь априори мертвая. В ней нет дыхания, нет пульса, только однообразная стратегия уклонения. Это как слушать музыку, в которой все ноты одинаковы.

Говорят, что лгун — фантазер. Нет,  это преувеличение и даже искажение понятия. Фантазия требует внутренней смелости, игры, неожиданности. Лжецу опасны неожиданности. Ему нельзя импровизировать: любая свобода разрушает его конструкцию. И в этом смысле лжец — раб. Он может много и долго говорить о свободе, быть остроумным, эпатажным, но каждый его шаг совершается внутри узкого коридора, где стены — его же слова.

Правда способна ранить, но ложь — обесценивает любые отношения. А еще обесценивает того, кто ее произносит. В какой-то момент он исчезает за своими выдумками, становится тенью. Скука вранья — это скука отсутствия личности. Невозможно заинтересоваться тем, кто  ушел сам от себя.

Правду можно принять или отвергнуть. С ней можно спорить, ею восхищаться, ее можно проклинать. Но ложь — не собеседник. Она не вызывает реакции, кроме как презрения. Ложь можно назвать  паузой. Пауза между тем, что человек хотел бы сказать и тем, чего он испугался. Вот почему вранье скучно. Не потому, что оно неправда, а потому что оно — пустота, замаскированная под смысл.
Но откуда вообще рождается ложь?

Скука лжи становится понятнее, когда заглядываешь в ее мотивы. И здесь обнаруживается парадокс: мотивы могут быть разные, но результат один и тот же.
Например, ложь из страха — человек лжет, чтобы спастись. Но страх делает его примитивным, ввергая его в животный мир.

Ложь ради выгоды — расчетливая. Она холодна, она может быть интересна только таким же торгашам: за ней не личность, а калькулятор.
Ложь из тщеславия — желание казаться большим. Здесь много театра, где на сцене пудрят пустоту.

Ложь “во благо” — опаснее других, потому что не признает себя ложью. Она носит маску заботы, но в основе ее то же высокомерие: «я знаю, что тебе следует знать».
Самообман — самая бесконечная форма. Здесь лжец уже не различает, кому лжет. Он исчезает внутри собственной конструкции. Это не ложь слов — это, пожалуй, ложь существования.

Как видим, ложь может иметь тысячи оттенков мотива, но сама остается серой. Наверное, потому что никакая ложь не ищет истины. Ни одна из них не стремится к открытию и подлинному созиданию.

Безусловно, всё сказанное выше, относится к очевидному вранью, свидетель которого знает, что ему лгут. По-настоящему горька ситуация, где человек искренно принимает ложь за правду. Тогда, при разоблачении лжи, может разрушиться целый мир... И это уже не скучно, а трагично.