Размышлизмы... 4652

- 4652 - 
«Литературная газета», № 41. Интереснейший материал по книге Натальи Громовой: «Ольга Берггольц: Смерти не было и нет. Опыт прочтения судьбы» (М., 2017). Материал-то интереснейший. Но без стакана нелегко разобраться, когда говорит сама Ольга, а когда Наталья. А в конце статьи ещё и общий автор – Александр Мелихов, который пишет о книге, надо полагать,  автора Натальи. Малышева как учили и в школе, и при получении верхних..?  Открыл кавычки, процитировал, закрыл и обязательно сделал сноску: источник с местом и годом издания, страница такая-то… А тут кавычки есть, а откуда взято? Понятно, от Ольги Берггольц. Но если нет указания страницы, то мысль сразу какая? А можно ли верить? Точно ли от Ольги, а не от балды? Приходится верить на слово или хоть иди в библиотеку, бери источник… Идти неохота, будем верить. Ольга Берггольц. Запретный дневник, СПб, 2010. Сама-то Ольга умерла в 1975-м, стало быть, переизданное. И ни одного указания страницы! Верить приходится. «Будущий читатель моих дневников почувствует в этом месте презрение: героическая оборона Ленинграда, а думает и пишет о том, скоро или не скоро человек признается в любви… А может, это действительно свинство, что я в такие страшные, трагические дни, вероятно, накануне взятия Ленинграда думаю о красивом мужике и интрижке с ним?.. Хочу быть с Юркой. Я не грешу этим перед Колей, - мёртвого я люблю его, как живого, и плотью и душой – больше всех… Как же я лягу с Юркой на ту же постель, где 8 лет лежала с Колей, столько радостей и горя испытывая. И я знаю, что Юрка будет внутренне раздражать меня, никогда, никогда не станет он мне так близок, как Николай, хотя вчера я о нём грустила и думала с нежностью». Если сама Ольга не может разобраться, мы тем более не будем. Лучше поищем хоть что-нибудь о войне: «Я делаю всё, что в силах, и, невзирая на ломающую меня болезнь, на падающие бомбы и снаряды, пишу стихи. От которых люди в бомбоубежищах плачут…» Но надо ли писать такие стихи, от которых плачут, если и без них, стихов, от горя некуда деться? Заблудился на этих двух широких страницах Малышев окончательно и уже сильно засомневался: ольгины ли строки давно сидят у него в голове: «Сто пятьдесят блокадных грамма / С огнём и кровью пополам?» Когда нечего жрать, какие могут быть Юрки и Кольки? Вот о чём почему-то думается, когда рядом стоят два слова – война и Ленинград.