Самоидентичность

Вот таким видит искусственный интеллект «среднестатистического одессита».
Одесситы убеждены, что живут в особенном городе, что являются частью уникального сообщества. При этом имеют все основания на такое «самомнение». И вот почему.
Каждый человек наиболее комфортно чувствует себя в родном городе. Здесь он родился, вырос, здесь он свой, местный. Винничанин – в Виннице, тираспольчанин – в Тирасполе, львовянин – во Львове, одессит – в Одессе. Когда винничанин приезжает в другой город (например, в Одессу), то особо четко осознает свою самоидентификацию по месту рождения. В Одессе он уже не местный, он винничанин. Стоит ему оказаться в ближнем зарубежье, например, в Прибалтике или Польше, то здесь винничанин ощущает самоидентификацию иного рода, более высокого таксона: здесь он уже не просто винничанин, он – украинец. Среднестатистическому поляку нет разницы, откуда ты приехал – из Черкасс, Тернополя или Бердичева. Окружающие определяют приезжего именно так: по стране, не по городу.
Если же наш герой отправится путешествовать по Старому Свету, то его и вовсе могут назвать русским, потому что в Европе стали лишь недавно – по следам последних политических событий – делать различия, а так не каждый европеец сможет отличить один славянский народ от другого и уж точно растеряется, если попросят показать границы на карте. А если наш винничанин решит посетить Новый Свет, то здесь он будет вообще представителем стран третьего мира, потому что в Новом Свете не видят разницы между румынами и узбеками. Посмотрите их фильмы про террориста Иванова из Туркистана или про Шестую Молдавскую войну – фамилии из словаря и случайные локации с белых (для них) пятен на глобусе.
А вот одессит будет оставаться одесситом и для других, и – что самое важное – для себя и в родном городе, и по всей Украине, и во всех зарубежьях, и по всему свету. Наша самоидентичность всегда пребывает в одном таксоне, она целостна и нерушима, мы везде – местные, мы везде – одесситы.