На антресолях. гл. 4. Хотеть не вредно!

                               
                Хотеть не вредно!               
               
                (18+)   
               
                1. 
       
            
        На субботней вечеринке у Бородина царила атмосфера беззаботного веселья. Все пели, обнимались, смеялись и вновь начинали петь, а новых гостей встречали с особым радушием, усаживали за общий стол, где Данилка травил свои байки. Просторную комнату окутывал полумрак, гремели колонки, на стенах мигали гирлянды разноцветных фонариков.
       
        Внезапно раздался звонок, и Бородин вышел в коридор, чтобы открыть дверь. Вскоре он вернулся, ведя за собой очаровательную девушку.
        — Лиля, наша красавица! – провозгласил он. — Клеопатра Невы! Все разговоры мгновенно стихли. Гости с интересом смотрели на неё, а Данилка так и вовсе поедал её глазами.
       
        Лиля действительно была хороша. Цвет лица ровный и матовый, напоминающий слоновую кость, светло-русые волосы до плеч, в меру большая грудь, покатые плечи. Одета в тёмное сиреневое платье в обтяжку без рукавов, которое прекрасно контрастировало с молочной белизной её кожи. От неё исходил аромат самой жизни, так волнующий мужские сердца.
Её томные глазки привыкли порабощать мужчин. Эти два голубеньких огонька странно соединяли в себе задумчивость и насмешку.
   
      
        Зазвучала песня Ободзинского «Если уж любовь проходит мимо», и Лилю пригласили танцевать. Какими же грациозными были её движения, как легко она скользила по паркету, бесшумно перебирая ногами и слегка подёргивая плечиками.
Взор Данилки блаженствовал, восторженно следя за каждым изгибом её стройного тела.
        На второй танец он успел её перехватить. Они познакомились, и он стал ей рассказывать байки про студентов и профессоров. Но эта тема её не привлекала. Удивительно, но её гораздо больше интересовала зарплата художников.
        — Они получают как все, — разочаровал её Данилка. — Лишь единицы, кто входит в Союз художников и у кого есть госзаказ, действительно обеспеченные люди.
        Её лицо показалось ему знакомым, и после танца он спросил Бородина, откуда она.
        -- Она из Сертолово, -- ответил художник. – Работает медсестрой в нашей поликлинике на Петра Лаврова у метро Чернышевская.
        -- В город ездит на электричке?
        -- Ну да, -- махнул рукой Бородин. – Личной машиной пока не обзавелась.

        Так как желающих пригласить Лилю оказалось слишком много, то Данилке удалось станцевать с ней ещё только один раз. И то, увы, это был быстрый танец. А в третий раз, когда зазвучал бравурный «Братец Луи», она открыто ему отказала,
сославшись на усталость. Конечно, он обиделся, но вида не подал.
        -- Не по Сеньке шапка, -- увидев эту сцену, подмигнул ему Казанова, ещё больше расстроив моего хозяина.

        Данилка так распереживался, что даже вышел на кухню перевести дух. Вскоре там появился и Казанова.
        -- Ты не сердись, старичок, -- извиняющимся тоном произнёс он. – Просто сорвалось с языка... Между прочим, на твоём дне рождения я сказал, что подарок с меня. И он протянул Данилке зелёный пузырёк с тёмной жидкостью.
        -- Что это? – спросил Данилка.
        -- Лекарство от фригидности. Конский возбудитель для женщин и шпанская мушка в одном флаконе*.
Подарок одной англичанки. Очень полезная вещь, особенно если столкнёшься с какой-нибудь отмороженной особой.
      
        — Ну и как, действует? — поинтересовался Данилка.
        — Ещё как! — ответил Казанова. — Баб просто колбасит. Раз вёз девицу, хлебнувшую этого зелья, на пляж в Солнечное на мотоцикле. Вдруг чувствую, кулаками в спину стучит. Пришлось съезжать в ближайшую рощу.
        — И что было? — сглотнул Данилка.
        — Уделала меня, как бог черепаху. Я потом весь день ходил на полусогнутых. Кстати, всю рубашку мне порвала, так что будь аккуратней, без фанатизма. Данилка пожал плечами: «Чёрт его знает, что за хрень», но раз дарят, отказываться неудобно, и сунул пузырёк в карман своей куртки.
       
        Вечер для Данилки складывался неудачно, но он не сдавался, надеясь привлечь внимание Лили. Сначала он, подражая Казанове, засыпал её комплиментами, а затем «бросил на неё один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин», повторив ошибку несчастного Грушницкого.
        И хотя он всегда находился рядом с Лилей, на белый танец она пригласила не его, а известного скульптора Метлицкого, седовласого старикана, автора грандиозного мемориального комплекса под Ленинградом. Во время танца она вела себя как восторженная поклонница его таланта, восхищаясь его мастерством. Но, к её досаде, за ним внезапно заехала супруга и увезла к себе домой.
       
        Когда вечеринка подошла к концу, Бородин попросил Данилку проводить Лилю до метро, на что тот с радостью согласился. У турникетов мой хозяин зачем-то бросил пятачок в монетоприёмник и, спустившись вниз, вместе с ней направился к поездам. Они доехали до Финляндского вокзала, и Данилка проводил её до электрички. Там он не сдержался и признался в любви с первого взгляда, предложив ей на завтра съездить в ЦПКиО покататься на лодках. После чего взял её за руку. Но Лиля, приподняв бровь, поспешно убрала руки за спину. Её холодный взгляд и строгий голос быстро развеяли его романтические поползновения.
        — Хотеть не вредно! — заявила она. — Я вообще не верю в любовь. Это сказка для кисейных барышень.
        Его словно окатили холодным душем.
      
        — Ты, наверное, ещё молодой специалист? — спросила она с улыбкой.
        — Да, я пока стажёр, — ответил Данилка.
        — Я так и думала. Ты уж извини, но мне некогда кататься на лодках, мне уже 23 года, пора устраивать свою жизнь.
И, немного подумав, добавила: — Мне нужен мужчина, который крепко стоит на ногах и может меня обеспечить.
Стыдно признаться, но у меня даже шубы приличной нет! — бросила она в сердцах. — До свидания, милый юноша.
Желаю тебе когда-нибудь найти своё счастье.
          
        — Но... — заикнулся Данилка.
        — Никаких «но»! — нахмурив брови, выпалила она. — Запомни простую истину:
«Умный борется со страстью, глупец становится её рабом».
        С этими словами Лиля зашла в вагон стоявшего поезда, и электричка медленно тронулась с места. Данилка остался один на платформе. С понурой головой он пристально смотрел на удаляющие габаритные огни, которые вскоре растаяли в темноте.
      
        Надо ли говорить о том, что чувствовал Данилка в этот момент. Он был убит и подавлен, и ещё долго не мог прийти в себя. Ничего не поделаешь, у девушек тоже есть право выбора. И каждая из них хочет найти выгодную партию и быть счастливой.
А то, что пострадало его самолюбие, так это не смертельно. Даже у львов только каждая третья атака на свою жертву бывает успешной.
        Он включил плеер, надел наушники, надеясь, что музыка поможет ему отвлечься, но эта песенка только усилила его печаль.
                «Был игрушкой я в твоих руках,
                Как волчок меня в руках крутила.
                Навсегда осталась ты в мечтах,
                Той, что так к себе приворожила.
 
                Почему такою ты была?
                Может, просто не любила,
                Был игрушкой я твоей всегда,
                Поиграла, бросила, забыла»
                http://proza.ru/2025/03/18/1160

==============================================
*    На самом деле «шпанская» — искажённый вариант слова «испанская». Шпанские мухи — так назвали один из подвидов жуков-нарывников, небольших зеленоватых насекомых. Люди заметили, что бык, укушенный зелёным жучком, становится необыкновенно активен в сексуальном плане. Именно этот порошок Ливия, жена императора Августа, подсыпала в еду своим соперницам, чтобы побудить их к нескромности, а затем шантажировать.               
Знаменитой «Виагры» в то время ещё не было, она появилась только в начале 90-х годов.

               
                2.


        Через три дня после полуночи в комнате Данилки неожиданно раздался звонок. Мой хозяин спустился с антресолей, накинул на себя красную футболку, надел белые шорты и направился открывать входную дверь.
        -- Кого это черти в такое время носят, -- бормотал он себе под нос.
        Открыв дверь, он увидел на пороге Бородина. У художника поблескивали глаза, он был явно на кураже.
        -- Старичок, ты не выручишь? – обратился он к Данилке. – Девчонка опоздала на последнюю электричку.
Надо ей где-то переночевать.
        -- А у себя чего не оставишь? – спросил мой хозяин.
        -- У меня на антресолях восемь пьяных танцоров из «Весёлой гармони». Мне-то на кушетке место найдётся, а её куда?
Не к ним же укладывать?
        -- Да, это рискованно, -- согласился Данилка. – Ну ладно, пусть приходит.
        -- А она уже здесь, -- хитро подмигнул Бородин. И в этот момент из-за открытой двери появилась Лиля в чёрном платье
с пакетом в руках. Данилка удивлённо вытаращил глаза.
        -- Ребята, я побежал, меня гости ждут, -- крикнул Бородин и сбежал вниз по лестнице.

        Данилка почувствовал, как его передёрнуло. Обида и унижение,  пережитые во время последней встречи, ещё не утихли. Его единственным желанием было захлопнуть перед ней дверь, а не предоставлять ночлег. Но он уже пообещал Бородину...
Ничего не поделаешь, придётся держать слово.
 
        — Надеюсь, ты не будешь ко мне приставать? -- с тревогой спросила Лиля.
        — Да я к тебе и за миллион не подойду! — вырвалось у него.
        — Слова не мальчика, но мужа, — одобрительно покачала она головой.
                Наступила напряжённая тишина.
               
        — Ну что, так и будем стоять? — наконец спросил Данилка.
        Только после этих слов Лиля переступила через порог.

        Когда они вошли в его комнату, он спросил о её романе со скульптором.
        — Полный облом! — посетовала она. — Жена от него ни на шаг не отходит. Старая перечница!
        Затем, внимательно осмотрев комнату, она спросила:
        — Надеюсь, нам не придётся делить одну постель?
        — Не переживай, дорогая, — успокоил её Данилка. — Я не доставлю тебе такого удовольствия.
        Будешь спать на диване, а я — на антресолях.
        Он достал из шкафа бельё и наскоро расстелил постель: льняную простыню, клетчатое байковое одеяло и пуховую подушку.
               

        Лиля неожиданно сообщила, что перед сном всегда принимает душ.
        — Если тебя не затруднит, — добавила она.
        — Ну хорошо, соседи, думаю, уже спят.
        — И, если можно, чашечку чая.
        — Ладно, сделаю, — ответил он и, проводив её в ванную, показал, где его полотенце и мыло.
        Пока Лиля наслаждалась тёплыми струями воды, он вскипятил чайник. В заварном белом чайничке настоял терпкий цейлонский чай из чёрных хрустящих листьев и, присев на диван, стал поджидать свою гостью. Но Лиля не спешила выходить.

        «Чёрт те что! — подумал Данилка и, посмотрев на часы, стал нервно ходить по комнате. — Мне хватает двух минут, чтобы помыться, а она что там, уснула, что ли?»
        Тут его взгляд упал на книжную полку, где стоял зелёный пузырёк. Внезапно в голову пришла крамольная мысль:
«А что, если проверить действие этого зелья на сегодняшней гостье? Тогда я смогу не только удовлетворить своё любопытство, но и отомстить за своё унижение. Лучшую месть для этой девицы и придумать сложно».

        Данилка аккуратно разлил чай по чашкам, достал зелёный пузырёк и отлил часть его содержимого в одну из них.
Про дозы он ничего не знал, делал всё по наитию и, скорее всего, переборщил...
        Наконец Лиля появилась в комнате, румяная и довольная, ослепляя его своей красотой.
        -- Чего так долго? – спросил он.
        -- Я обожаю стоять под душем, -- улыбнулась она. – Вода меня расслабляет и успокаивает.
        Чай ей очень понравился.
        -- Какой необычный вкус, -- похвалила Лиля. – Никогда такой не пила.
        -- Спасибо за похвалу, -- кивнул Данилка. -- Доброе слово и кошке приятно.

        Кстати, у меня есть арбуз в пакете, -- спохватилась она. – Если хочешь, могу угостить.
        -- А где ты его купила?
        -- На Сенном рынке.
        -- Сегодня по радио говорили, что на этом рынке нашли в арбузах какую-то мушку. Она вызывает лихорадку и сильное головокружение. Особенно опасна для женщин: их бросает в жар, они испытывают сильное возбуждение, и, если под рукой нет мужчины, возможен даже летальный исход.

        Лиля весело рассмеялась, от души и до слёз.
        -- Да ладно тебе загибать! – бросила она. – Что я, не знаю твои байки?
        -- Почему байки? Возможно, это была всего лишь юмористическая передача, -- пожав плечами, вышел из положения Данилка.
        — Мы с Бородиным только что ели этот арбуз, и, как видишь, с нами ничего не случилось.

        -- Некоторые микробы, как и лекарства, действуют не сразу, а спустя какое-то время.
        — Ладно, не хочешь арбуз и не надо — мне же больше достанется.
        Вскоре Данилка выключил большой свет и, поднявшись на антресоли, включил ночник. Комната погрузилась в мягкий малиновый полумрак. Лиля легла на диван и пожелала ему спокойной ночи.
               
                3.       
    
   
        Минут пятнадцать в комнате стояла мёртвая тишина. Мой хозяин с нетерпением ждал результатов эксперимента, хотя его уже сильно клонило ко сну. Но вскоре его терпение было вознаграждено. Внизу послышались какие-то звуки, очень похожие
на глубокие вздохи. Раздвинув створки на антресолях, он увидел, что она не может уснуть, ворочаясь с боку на бок.    
        -- Данилка, ты не спишь? – вдруг спросила она.
        -- Ещё нет, -- откликнулся он.
        -- Мне чего-то нехорошо. По-моему, температура поднялась?
      
        Данилка спустился вниз, достал из аптечки градусник. Она села на диван и стала мерить температуру. Кроме белой сорочки на ней больше ничего не было. Справедливости ради, должна отметить, что в нижнем белье она выглядела очень даже привлекательно.
        Температура оказалась повышенной -- 38 градусов.
      
        -- По Неве каталась с танцорами на речном трамвайчике, -- объяснила Лиля. -- Налегке, в одном платьице, вот меня, наверное, и продуло. Может, принять жаропонижающее?
        -- Врачи не советуют сразу сбивать температуру, -- возразил он.    
        -- Это ещё почему?
        -- Дело в том, что большинство микробов погибают при температуре выше 37 градусов.
        Данилка налил из чайника воды и дал ей выпить. А затем намочил полотенце и положил ей на лоб.
        -- Полежи немного, расслабься, может быть, само всё пройдёт.
       
        Он забрался на антресоли и задремал. Но вскоре Лиля снова его позвала.
        -- Жар не спадает, становится только хуже, -- сказала она. – Теперь ещё и голова гудит.
       Данилка принёс ей аспирин и цитрамон. Она запила таблетки водой.
       -- Сейчас точно полегчает, -- уверенно кивнул он и снова залез на антресоли.
       И действительно, на какое-то время ей стало лучше, но потом всё вернулось. Пришлось ему снова спускаться вниз.
      
       -- Неужели это арбуз? — спросила она.
       -- Всё может быть... Я смотрю, ты вся вспотела?
       -- Не то слово. Я вся мокрая, хоть трусики выжимай.
       -- Тогда это точно арбуз, -- ответил он.

         Лиля снова сходила в ванную, но легче ей от этого не стало. Наоборот, ей становилось только хуже. Нахлынувшая на неё волна возбуждения накрыла её с головой. Глаза блестели, лицо залилось краской, дыхание стало судорожным. Она жадно глотала воздух и не могла усидеть на  месте. Незваная гостья чем-то походила на пылкую вакханку, сгорающую в огне собственной страсти.
   
      -- Между прочим, на военных сборах нам подливали в компот раствор брома для успокоения, – поведал он и достал
из шкафчика флакон с резиновой пробкой. Лиля сделала несколько глотков, но особого улучшения не почувствовала.
      -- Наверно, на меня это не действует, — сказала она. Ещё она пожаловалась, что у неё ноги сводит, бёдра как деревянные.
В поликлинике в таких случаях делают расслабляющий массаж.
   
      -- Ну это не сложно, – кивнул Данилка и, уложив её животом на диван, задрал сорочку и начал её «истязать».
Сначала он простучал по её ножкам кулачком, затем ребром ладони «отбил чечётку».      
      -- Ой, как хорошо! Как хорошо! – причитала она, когда он разминал её плоть. – Если можно, ещё сильнее...
      В конце лечебной процедуры Данилка стал разглаживать ладонями её бёдра.
      -- А у тебя нежная кожа, – с восхищением отметил он.
      -- Ну хоть что-то тебе понравилось, – радостно улыбнулась Лиля.
      Очень быстро её ноги восстановили свой тонус.
      -- Спасибо за массаж, – поблагодарила она. – Удивительно, но всё прошло.
      -- Вот и ладушки, – ответил он.
      
      Когда ей немного полегчало, она села на краешек дивана, подперев голову рукой, словно мыслитель Родена, и погрузилась
в свои мысли.
     -- Возможно, мне сегодня понадобится мужчина, – глубокомысленно изрекла она.
     -- С твоей внешностью — это не проблема, – успокоил её Данилка. – Подашь утром объявление в газету «Из рук в руки». Кто-нибудь да откликнется.
     -- Не выйдет, -- замотала она головой. -- Я до утра просто не доживу.
     Немного помолчав, она вдруг сделала ему комплимент:
     -- Я тебе забыла сказать, что ты сегодня хорошо выглядишь, гладко выбрит, и стрижка мне нравится, просто радует глаз.
     Данилка давно не слышал комплиментов от девушек, а тем более от таких красоток, как Лиля. Он был тронут и расплылся
в улыбке.
   
     -- А я в твоём вкусе? – вдруг неожиданно спросила она.
     -- Честно сказать, не очень. Мне нравятся маленькие и худенькие. 
     -- Что ты такое несёшь? Ты посмотри на мою фигуру! – она встала в третью позицию, уткнула руки в боки и грозно сверкнула глазами.
     Выглядела она, конечно, сногсшибательно, но женщинам нельзя такое говорить, иначе они начнут этим злоупотреблять. Такая уж их природа. Спасибо Пушкину, открыл нам глаза.
     -- Всякий кулик хвалит своё болото, – с равнодушным видом произнёс Данилка.
    
     -- Не волнуйся, у меня поклонников море. Телефон у тебя есть?
     -- Да пожалуйста, -- указал он на аппарат. – Если хочешь, звони.
     Она позвонила какому-то гитаристу по имени Виктор, представившись пианисткой, но его рассерженная мамаша отчитала её за поздний звонок, сказав, что это уже третий за сегодняшнюю ночь, и заявила, что сын на гастролях. Больше Лиля никому
не стала звонить.
     -- Какие же мужики сволочи! – посочувствовал ей Данилка. – Вот всегда, когда надо, их нет.
   
     -- А у тебя что, совсем нет желания? – взглянув на него исподлобья, спросила она.
     -- Да дело не в желании.
     -- Ты что, не можешь?
     -- Опять в молоко. Понимаешь, я человек верующий и по этой причине не признаю внебрачных связей.
     -- Но почему?
     -- Это грех, -- поднял он указательный палец. -- Не богоугодное дело.
     -- Бог призывал проявлять жалость к слабым, изнурённым и беспомощным, разве не так?
     -- Всё так, -- согласился Данилка. – Но если бы ещё и женщины следовали этому правилу, вот тогда бы всё было хорошо, разве не так?
   
     -- С такими взглядами с тобой не будет жить ни одна женщина!
     -- Почему не будет? Будет. Но только после свадьбы.
     -- Боже мой! Куда я попала! -- схватилась за голову бедная женщина.
     -- Сама же говорила: «Хотеть не вредно».
     -- А ты злопамятный мальчик, -- с досадой бросила Лиля. – Каюсь, в тот вечер я была немного не в себе.
     -- Спасибо, что объяснила, а то я чуть было не возвёл поклёп на твою ангельскую душу.
    
      С гримасой страдания на лице она ходила по комнате и пошатывалась, а чаще, стиснув зубы, стонала, превозмогая мучительные позывы, и сучила ногами, скрестив руки внизу живота. Видя, как она страдает, он невольно начал ей сочувствовать, испытывая угрызения совести. Жгучее желание мести начало угасать, уходило на второй план.
      
      Через некоторое время возбуждение, которое немного спало под действием лекарств, стало охватывать её с новой силой. Лиля каталась по дивану с заплаканными глазами, стонала и вскрикивала: «Мама! Мама! Мама!». На неё было жалко смотреть.
      Чтобы заглушить её стоны, он включил музыку, негромко.

                «Почему такою ты была?
                Может, просто не любила,
                Был игрушкой я твоей всегда,
                Поиграла, бросила, забыла»

      -- Пожалуй, лучше вызвать врача? – предложил он.
      -- Не стоит, -- выдохнула она. – Пока он приедет, я уже умру.
      Он попытался её утешить, но она не стала его слушать:
      -- Ты просто надо мной издеваешься! -- всплеснув руками, всхлипывала она. -- Мстишь за то, что я тебя отвергла.
Как же это мелко и низко, совсем не по-мужски!
      
      Она, словно маленький ребёнок, жалобно, по-детски зашмыгала носом.
      — Нельзя быть таким жестоким к женщине! Ну хочешь, я встану перед тобой на колени? – вскрикнула она и, опустившись на пол, подползла к его ногам. Она дышала, широко раскрыв рот, с трудом переводя дыхание. На воспалённом лице блестели капельки пота, её глаза прожигали его насквозь, отчего ему становилось просто не по себе.
      Он смотрел на неё сверху вниз и поражался всё больше и больше.
Перед ним была уже не женщина, а дикая, ненасытная самка, огненное, жгучее существо, воплощение первобытных инстинктов и необузданных страстей! Неуправляемая лавина огня, готовая вылиться на него в любой момент и опалить
с головы до ног!
 
      Признаться честно, я не ожидала, что Данилка окажется таким злопамятным. Разумеется, он затаил обиду. Однако перегибать палку всё же не стоит. Мужчина должен проявлять снисхождение к женщине, а не копировать её недостатки.
      Похоже, он прочёл мои мысли, а может, его мужская природа взяла своё, оказавшись сильнее его обид.
Он и так на удивление долго сдерживал себя, что редко встретишь у мужчин.
      Данилка взял её на руки и положил на диван. Её заплаканные глаза с мольбой смотрели на него -- и он не смог устоять...
    
   
       -- Наконец-то отпустило! — выдохнула Лиля после того, как всё закончилось. Данилка же пребывал в полной прострации. Его глаза закатились, кровь прильнула к лицу, бешено билось сердце. Блаженная истома окутывала его. Впрочем, понежиться она ему не дала. Не успел он прийти в себя, как услышал трепетный и страстный шёпот: «Ещё!»... И так продолжалось до самого утра. Я тогда удивлялась, откуда у него только силы берутся! Такого с ним раньше не случалось. Я — живой свидетель. А тут он даже Казанову превзошёл. Вот что значит прорвало!   
       Испытание, которое Данилка приготовил для Лили, обернулось в испытание для него самого. Под утро он находился
на последнем издыхании. Теперь уже у него свело ноги,  тело ныло от нечеловеческого напряжения. Я серьёзно переживала за его жизнь. И только после того, как он превратился в выжитый лимон, ненасытная одалиска оставила его в покое.

       Утром, когда они собрались покинуть квартиру, он предложил ей забрать арбуз.  Её лицо побелело от ужаса, глаза широко раскрылись, она впала в истерику. Лиля потеряла дар речи, испуганно замахала руками и выскочила из квартиры.
Данилка догнал её уже на улице и проводил до метро. При расставании она поблагодарила его за то, что он спас ей жизнь.
Ему было неловко слышать такие слова. Хотелось отделаться банальной фразой: «На моём месте так поступил бы каждый»,
но он промолчал, чтобы не вызвать гнев женщины.

http://proza.ru/2025/04/18/150