07. 11. 2025. Что день грядущий нам готовит?

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Книга 2-я.
(к 50-летию советского 12-серийного телефильма «Семнадцать мгновений весны», 1973).

Иллюстрация: 25.09.1918. Газета "Известия" ВЦИК №208 (472). Лист 1.

05.11.2025. Что день грядущий нам готовит?.

Всеволод неотрывно думал обрывками мыслей и образов о полученном сегодня судьбоносном задании. Особенно сильно его волновало и возбуждало задание влюбить в себя и влюбиться в стройную девушку-теннисистку, как две капли воды похожую на его мечту и фею красоты и страсти – американскую актрису Мод Адамс.
Получится ли у него? Скоро узнаем.
Вечером с 19:30 до 21:00 на курсах было свободное время, и слушатели занимались кто чем: одни собирались в команды и играли на заднем дворе в футбол или курили под грибком на лавочках вокруг старой бочки, наполненной водой и окурками, другие отпрашивались в город к своим родным и знакомым и все их ждали с нетерпением, надеясь что «гуляки» (так их называли те, у кого никого не было в Москве) принесут с собой что-то вкусненькое, третьи занимались в душевой комнате постирушкой своей одежды и белья, а четвёртые ничего не делали, слонялись по усадьбе Боткиных, беседовали о чём-то, проводили время впустую. Всеволод и ещё несколько человек из разных групп слушателей это вечернее время занимались самоподготовкой в библиотеке усадьбы или в своих классах, где тоже имелись шкафы с книгами, брошюрами, журналами и газетами.
 Если в библиотеке и в классах всем разрешалось в вечернее время свободно заниматься самоподготовкой, то после вечерней переклички в 21:00 и вечернего чая в 22:30 библиотека, классы и аудитории запирались на замки. В период с 22:30 до 23:00 только Всеволод Владимиров, имея ключ от библиотеки, тихо и почти бесшумно читал и анализировал свежую прессу, обдумывал результаты прошедшего дня и планировал свои действия на ближайшее будущее.
Служащие курсов и некоторые слушатели уже знали о том, что Всеволод проводит время перед сном в библиотеке, но не считали это привилегией, а наоборот, чудачеством и излишним рвением по службе и учёбе. Некоторые откровенно спрашивали Всеволода, что он делает поздно вечером в библиотеке и когда он отвечал, что читает без помех и шума, то недоумённо и недоверчиво хмыкали и покачивали головами.
- Да я просто привык с детства так делать, - откровенно говорил Всеволод, нарушая запрет рассказывать о себе что-либо. – Я заснуть не могу, если не почитаю книжку на сон грядущий.
- А что ты читаешь? – спрашивали его товарищи. - Сказки?
- Точно! – со смехом отвечал Всеволод. – Статьи в газетах, там много что написано сказочного…
Потом Всеволод пожалел, что так отвечал, потому что несколько раз за ним увязывались любопытствующие слушатели, но ни один из них не выдержал скучного времяпрепровождения в полутёмной и холодной неотапливаемой библиотеке. В такие вечера Всеволод не брал на кухне усадьбы чайник с кипятком, не выпрашивал себе воблу и чёрные ржаные сухари.
Вот и сегодня в среду 25 сентября 1918 года в 22:30 Всеволод «во всеоружии» (чайник с кипятком, вобла и сухари) один закрылся и устроился на своём привычном месте за столом библиотеки курсов ВЧК в усадьбе бывших чаеторговцев Боткиных. Опять он накрыл себя и чайник своей шинелью и с удовольствием в парком тепле предался воспоминания, своим мыслям, чувствам и чтению свежих газет.
Сегодня Всеволод тщательно, с начала до конца решил почитать газету «Известия» от 25 сентября 1918 года (среда) № 208 (472). После левоэсеровского мятежа многие издания в Москве были закрыты, а удостоверения о регистрации, выданные до 6 июля 1918 года, были признаны недействительными. Это существенно повлияло на состав московской прессы, поэтому Всеволод обратился именно к объёмной (6 страниц) газете ВЦИК.
Сначала Всеволод прочитал объявления о предстоящих мероприятиях:
- 2 октября 1918 года – юбилей московского рабочего движения за период 1893 – 1905 годов. Воспоминания и статьи предложено присылать и приносить в Московский комитет: Советская пл., гост. «Дрезден», комн. 258) не позже 28 сентября;
- 25 сентября 1918 года в 3.5 часа дня состоится экстренное заседание Продовольственного совета (Охотный ряд, быв. Гост. «Континенталь», комн. 65);
- 25 сентября 1918 года в 4 часа дня Бюро фракции РКП (б) приглашает членов фракции на общее собрание в здании судебных установлений (Кремль), зал №12, с повесткой дня: Резолюция ЦК РКП(б) по делу бывшего председателя фракции, организация сочувствующих РКП(б)Ю разные дела. Председатель фракции РКП(б) К. Злинченко, секретарь: Поволоцкий;
- 25 сентября 1918 года в 4 часа дня состоится собрание Совета уполномоченных фабрично-заводских комитетов национализированных типографий (Тверская, 48, Заводской комитет типографии);
- 25 сентября 1918 года в 7 час. Вечера в аудитории «Военное дело» (Бол. Никитская, 11) состоится сообщение А.А. Игнатова на тему: «Траншейные орудия ближнего боя при активной обороне» и доклад В.В. Любимова на тему «Обзор текущих военных действий на Западном фронте. Вход бесплатный;
- 25 сентября 1918 года всем инструкторам-организаторам, назначенным для командирования на места от Центрального отдела военного обучения, согласно предписаний, данных товарищем Штродах, явиться непременно сегодня к 10 часам утра, в Центральный отдел Всеобуч., Б. Садовая, 6;
- Временная организационная комиссия предлагает тов. Художникам доставить имеющиеся у них произведения на темы революции, для возможного издания их к дню Октябрьского торжества. Художники, вещи которых будут воспроизведены, получать авторские. Все доставленные вещи, независимо от издания, поступят на выставку «Война и Революция». Вещи должны быть доставлены в помещение Секции Искусств Моск. Совдепа (Ю. Дмитровка, №8): для изданий – до 2 октября, для выставки – до 25 октября;
- Школа агитаторов и инструкторов ВЦИК. Запись слушателей на двухнедельный курс происходит ежедневно, кроме праздничных дней, от 10 до 4 часов дня, Малая Дмитровка, 6. Прошу все партийные организации поспешить присылкой слушателей, зав. агитац. Отд. Г. Теодорович.
Следом мелким шрифтом объявлялось, что 3 августа 1918 года слушатель сельско-хозяйственных курсов при отделе внешкольного образования Народного комиссариата по просвещению Василий Мельников, получив 1500 рублей на покупку табаку для слушателей, до сего времени не явился. В свою очередь член хозяйственной комиссии Иван Трунин, которому под расписку были выданы эти деньги, скрылся 7-го августа сего года неизвестно куда. Крестьянский отдел ВЦИК просит все учреждения и организации задержать т. Мельникова и Трунина, и доставить в ВЧК по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности. Зав. крестьян. отд. (подпись).
Всеволод удивился ничтожности украденной суммы крестьянских денег из-за которой оба эти тов. Неизбежно будут найдены и подвержены суровому наказанию в ВЧК. Он неоднократно участвовал в реквизициях то есть в принудительном изъятии имущества у собственников-контрреволюционеров по решению ВЧК в особых ситуациях, требующих обеспечения общественной безопасности и защиты интересов граждан и перевозил на своём автомобиле крупные денежные суммы и ценности, но ни разу у него даже мысли не возникало этим воспользоваться и украсть эти ценности.
Больше внимания Всеволод уделил сообщению о книжных новинках и их стоимости. Книга М. Павловича «Итоги мировой войны» стоила 2 р. 50 к., книга В. Милютина «Современное экономическое положение России и диктатура пролетариата» - 1 р. 50 к., К. Маркс и Ф. Энгельс «Манифест Коммунистической партии» - 50 к., Демьян Бедный «Отцы духовные» - 1 р., К. Каутский «Классовые интересы» - 25 к., «Демьян Бедный «Коммунистическая марсельеза» - 10 к., М. Суматохин «Давайте жить коммуной» - 40 к. Эти книги были изданы издательствами: «Коммунист», «Изд. Петроградского Совдепа», «Пролетарская мысль» и «Изд. ВЦИК». Книжный магазин и склад Издательства ВЦИК располагался по адресу: Москва, Тверская, д. 11.
- Надо как-нибудь зайти туда, - подумал почти вслух Всеволод. – Если не купить, то хоть полистать новые книги. А вообще-то, надо сказать в администрации курсов, чтобы новинки книжных издательств были в нашей библиотеке.
Всеволод уже настолько свыкся с нахождением на первых инспекторских курсах ВЧК, что ощущал их своими, привычными, интересными, цельными. Всеволоду, как всем любопытным и любознательным людям, нравилось учиться, постигать что-то новое, полезное, нужное, а то и просто – познавать мир и всё окружающее по-новому.
Далее газета «Известия» сообщала, что в связи с подорожанием бумаги, материалов и труда подписная цена на газету с 1 октября 1918 года: на 1 мес. – 8 руб., на 2 мес. – 15 руб., на 3 мес. – 22 руб. Цена отдельного номера газеты в Москве и Петрограде – 40 коп., в провинции и на железнодорожных станциях – 45 коп. При подписке 25-ти экземпляров и более по одному адресу, делается скидка 25%. Контрагентство ВЦИК – Москва, Тверская, 38, кв. 273.
Контора «Известия ВЦИК» сообщала, что продажа газеты в провинции по ценам выше объявленным будет считаться и наказываться как спекуляция. «Главная Контора просит обращать внимание на объявленную в ней стоимость ея, и никому, ни в коем случае, выше этой стоимости не платить».
«Да, спекуляция – это бич, которым жадность стегает народ и власть» - подумал Всеволод и вспомнил названия газетных статей и термина спекуляция. «Социальные паразиты» - так называли в народе спекулянтов, подчёркивая их вредоносную роль в обществе; «Язва нашей жизни», «Безумная спекуляция», «Преступное гнездо спекулянтов», «Растление экономики», «Отрыжка быта». В прессе распространёнными выражениями были: «Спекуляция, как птица небесная, не сеет и не жнёт, но богатеет за счёт обнищания страны», «Спекуляция проникает во все поры жизни», «Не знающая удержу спекуляция заражает ядом все слои населения».
Недаром все декреты и постановления молодой советской власти характеризовали спекуляцию как одно из самых опасных преступлений, подрывающее экономические основы государства. Например, в декрете «Социалистическое отечество в опасности!» спекулянты были приравнены к неприятельским агентам, подлежащим расстрелу на месте преступления.
Всеволод поёжился, укутавшись в свою шинель. Чайник уже начал остывать…
Всеволод со вниманием прочитал заметку некоего В. Керженцева «Заговорщики», в которой доказательно излагались факты заговора против Советской Республики послов и консулов союзных держав: Франции, Великобритании и США. В частности оценивалось письмо французского гражданина Рено Маршана, адресованное французскому президенту, но не простого гражданина, а приближённого к Пуанкаре, которому были доступны самые потаённые замыслы дипломатии.
Этот Рене Маршан устанавливает, что тайные заговоры против России велись на квартире американского консула, при ближайшем участии французского и американского консулов и различных других агентов Согласия. Это не было частное совещание частных лиц, это были формальные собрания представителей союзных держав.
Во-вторых, Маршан устанавливает, что на этих заседаниях даже речи не было о борьбе против Германии, зато всё внимание было направлено на обсуждение мер свержения большевизма. Агенты Согласия толковали исключительно в вмешательстве в область русской внутренней политик, т. е. как раз о том, о чём они по своим официальным заявлениям совсем не хотели думать, нападая на Россию.
В-третьих, в своей борьбе против социалистической России союзники избрали самые низкие меры, не останавливаясь перед тем, чтобы обречь целые области России на муки голодной смерти. Английский агент подготовлял разрушение железнодорожного моста через Волхов, что по признанию Маршана, обрекало Петроград на полный голод. Французский агент сделал попытки взорвать Череповецкий мост, что грозило столь же тяжёлыми последствиями. Кроме этого, организовывалось (при помощи подкупа! О, честные, гуманные союзники!) разрушение рельс на разных линиях, в тех же целях создания продовольственных затруднений.
В-четвёртых, Маршан отмечает подозрительные попытки раздобыть вещественные доказательства против большевиков при помощи тёмных и подозрительных махинаций. Таковы главнейшие обвинения, которые выставляет французский империалист против союзных правительств. На них им нечего ответить. Позорное предательство и наглое игнорирование интересов России и русского населения союзниками выясняется в полной мере.
Характерно, что, уличая своих друзей в мерзкой политике, Маршан должен признать, что Советская власть опирается на широкие массы населения и является истинной носительницей идей революции. Так союзники устами своих собственных друзей обличают себя и констатируют правдивость и твёрдость позиций Советской власти.
Автор статьи В. Керженцев (настоящее имя — Платон Михайлович Лебедев) в сентябре 1918 года занимал важную должность в газете «Известия». Он работал сначала сотрудником, а затем заместителем главного редактора этого издания.
Керженцев был видным партийным и государственным деятелем. К этому времени он уже имел значительный опыт журналистской работы:
- в 1910–1912 годах он был сотрудником газеты «Звезда» и журнала «Просвещение»,
- с 1912 года работал корреспондентом газеты «Правда»,
- до 1918 года находился в эмиграции (работал в Лондоне, Нью-Йорке и Париже).
После возвращения в Россию в 1918 году он активно включился в работу советских СМИ. Позже, в 1919–1920 годах, Керженцев возглавил Российское телеграфное агентство (РОСТА), где создал школу журналистики для рабочих. В последующие годы он занимал ряд важных государственных постов, включая должность полномочного представителя СССР в Швеции и Италии, а также руководил различными культурными и государственными учреждениями.
Всеволод Владимиров знал В. Керженцева только по газетным публикациям, но он отмечал достоинства краткости, ёмкости, насыщенности фактами и, одновременно, эмоциями его заметок и статей. В статьях В. Керженцева было больше анализа, чем обличительной трескотни; Всеволод учился, читая газеты, искусству письменного анализа и изложения разведывательных данных и отчётов.
Так же внимательно Всеволод прочитал заметку «Начало» о протестных событиях в Австрии (Вена), которые могли бы быть началом австрийской революции. Опять Всеволод с удивлением и даже с восхищением увидел в этой публикации, подписанной именем, более похожим на агентурный псевдоним – «Viator», пример аналитической работы разведчика нелегальной разведки.
В статье «Начало» о положении в Австрии сообщалось, что в защите Вердена принимают участие австрийские пехотные полки, в Зальцбурге вспыхнула забастовка не только рабочих, но и чиновников, что многотысячная толпа собралась перед ратушей и стала бомбардировать её камнями. После этого толпа выломала железные ворота и попыталась проникнуть в здание ратуши и произошла кровавая стычка с жандармерией.
Так называемая «Большая» гостиница была взята штурмом, из погребов и складов были забраны все съестные припасы, кухонная утварь и пр. Весь гарнизон стоит под ружьём, на Соборной площади поставлены пулемёты. По городу ходят военные патрули. Торговая жизнь города замерла, магазины закрыты.
Эти известия означали одну и ту же перспективу: близкой возможности революции в Австрии. Масса людей в Австрии голодает, килограмм картофеля стоит 4 кроны, хлеба и муки трудно достать даже у мешочников, из-за недостатка угля закрываются заводы, самое дешёвое платье стоит 3-2.5 тысячи крон. При этом богачи капиталисты, разбогатевшие на военных заказах,  живут в неге и роскоши. Венгерские зубры продают продовольственные товары Германии, потому что там цены выше, при этом зарплата в Австрии (Австро-Венгрии – автор) ниже чем в Германии, процентов на 30-40. Народ требует хлеба, но одновременно он требует и мира, ибо он знает, что без мира хлеба не получишь. Правительство обещало хлеб с Украины, но дало вместо хлеба войну с Украиной.
В Австрии распространяются пораженческие настроения, но Австрия не может вырваться их щупальцев войны, ибо она связана союзом с Германией. Австрия Габсбургов не может порвать с Германией, потому что 10 миллионов австрийских немцев видели бы в разрыве с Германией доказательство, что их бросили как жертву славянским народам Австрии. Политика династии Габсбургов приближает тот момент, когда народные массы начнут вести политику самостоятельную по отношению к ней.
Всеволод Владимиров снова отметил логичность статьи, глубину и широту оценки ситуации в Австрии, аргументированность выводов и прогнозов. Причём в статье было сказано: «Это не непроверенные рассказы, а сведения, которые мы черпаем из австрийской прессы».
«Вот так и надо читать газеты, - подумал Всеволод. – Читать и выявлять те сведения, те факты, которые позволяют делать правильные закономерные выводы и предвидеть ход событий, возможное будущее.
Известия из Зальцбурга показывают, какой характер приняло антивоенное движение в Австрии. Если бы это была только вспышка народного недовольства, то это было бы несправедливо, потому что эти события вытекают из общих для всей страны настроений, которые повторяются в разных точках страны, а это означает начало революции.
- Если в скором времени в Австрии движение против войны пойдёт в сильном темпе, то оно может в корне изменить всё международное положение, - сказал сам себе вслух Всеволод. – Поэтому надо бы связать это движение в Австрии с освободительной борьбой русского пролетариата против воны и за мир во всём мире.
Следующая статья в «Известиях» была о роли архиепископов Русской Православной церкви в событиях революции и становления молодой Светской Республики. Некто «Раин» обличал конкретных архиепископов, которых он назвал «князья церкви». Всеволод был далёк от мира церкви вообще, поэтому только вскользь прочитал статью и ни на чём, кроме как на требовании автора проверить «лже-духовных пастырей» на их согласие в советской властью.
Зато Всеволод внимательно прочитал статью «Движение союзников в Сибири», где действует «Временное правительство Сибири». В статье подробно, по сообщениям Агентства Рейтер и газет США и Великобритании описывались конкретные события периода 3-11 сентября 1918 года и действия союзников в Сибири, Маньчжурии и и на Дальнем Востоке. Так, например, американские войска под командованием генерала Грейвса продолжали прибывать во Владивосток. К началу сентября общая численность американских экспедиционных сил в Сибири достигла 8763 военнослужащих. Британские войска (около 1 800 солдат) были сосредоточены во Владивостоке. Они действовали совместно с другими союзниками для поддержки антибольшевистских сил. Японские войска тоже активно наращивали своё присутствие в этом регионе. К этому времени они уже заняли ключевые порты и города в Приморье и восточной Сибири. Французские части (около 500 человек) также находились во Владивостоке, прибыв из Индокитая.
Войска союзников России в войне против Германии и Австро-Венгрии прибыли на Дальний Восток и в восточную Сибирь, якобы, для охраны Транссибирской магистрали и поддержки Чехословацкого корпуса, но на самом деле они занимались противодействием большевистским силам на Дальнем Востоке и осуществляли контроль над стратегически важными объектами Сибири и Дальнего Востока с его нескончаемыми природными ресурсами и сырьём.
Важным событием стало то, что глава Временного Сибирского правительства П.В. Вологодский был вынужден выехать на Дальний Восток в начале сентября для ликвидации иных местных конкурирующих «правительств», для улаживания отношений с союзниками и координации с ними совместных действий против большевиков. Отношения между союзниками были напряжёнными, особенно между американцами и японцами, которые с подозрением относились к намерениям друг друга. Американское командование придерживалось более сдержанной политики, ограничиваясь охраной имущества и поддержкой эвакуации чехословаков из России.
Всеволод Владимиров, уже наученный анализом предыдущих статей, попытался сделать свои выводы и дать свои оценки этой информации. Вот что у него получилось…
- Опираясь на данные статьи, - мысленно говорил сам себе Всеволод, - можно предположить, что налицо факт вмешательства наших союзников в дела Сибири, включая присутствие американских, японских и других войск на нашей территории, и это настоящая интервенция. Цели этой интервенции заявлены союзниками как помощь Чехословацкому корпусу, но истинная цель – борьба с большевиками, с советской властью, раздел страны, отделение Сибири и Дальнего Востока от центра России. Реальные мотивы союзных России иностранных держав связаны с их экономическими интересами и стремлением контролировать природные ресурсы сибирского и дальневосточного регионов. При этом существуют конкурентные противоречия между различными союзными силами, особенно между американскими и японскими войсками, что явно свидетельствует о захватническом характере интервенции. При этом влияние интервенции на местное население и политическую ситуацию в регионе будет только нарастать, потому что ни местные, ни центральные власти с этой интервенцией не согласятся.
Всеволод остался доволен своим мысленным анализом статьи в газете и даже немного возгордился. Особенно ему понравился псевдоним автора статьи «А. Алек», сокращённое от Александр. Он впервые подумал, что этот псевдоним, только в форме «Алекс», мог быть его псевдонимом и подписью в его разведывательных сообщениях и отчётах.
Следующая статья, которую Всеволод уже устало прочитал «по диагонали» имела заголовок «Борьба из-за Афганистана и английская угроза Туркестану». Статья раскрывала суть британской интервенции в Закаспийскую область и Северный Иран под предлогом защиты от угрозы со стороны Германии и Турции. При этом освещалась поддержка англичанами антисоветских сил в Туркестане, включая эсеров, меньшевиков и туркестанских националистов, использование англичанами идей панисламизма и пантюркизма для разжигания сепаратистских настроений и планы Великобритании по свержению советской власти в Туркестане через концентрическое наступление различных антисоветских сил. Для этого Великобритания осуществляла экономическое давление и военную помощь антисоветским правительствам в этом регионе.
Всеволод опять увидел и оценил по достоинству освещение угрозы со стороны Великобритании советскому Туркестану и почувствовал, что эта статья призвана мобилизовать общественное мнение против британской интервенции в регионе. Британия выглядела при этом настоящим врагом Советской Республике. Статью подписал К. Трояновский.
Всеволод не знал, кто скрывается под этим псевдонимом, но он знал, что членом ЦК партии меньшевиков был Александр Антонович Трояновский (1882–1955), который активно участвовал в политической жизни страны. Правда, деятельность А.А. Трояновского была связана преимущественно с партийной работой и строительством Красной Армии, а не с журналистской деятельностью в газетах.
Более внимательно Всеволод прочитал краткие заметки-сообщения под общим заголовком «В стане контрреволюции» о работе социал-провокаторов в Новочеркасске. Здесь на Войсковом круге председатель профессионального союза железнодорожников Владикавказской ж. д. выступил с приветствием и Всеволод удивился, что в газете ВЦИК эту речь воспроизвели полностью. Вот эта речь: «Железнодорожники глубоко убеждены, что ваша работа принесёт пользу не только казачеству, но и всей России. Как ядовитый туман прошёл большевизм по всей России и многие, отравленные им, как бы спали. Но было бы ошибкой думать, что Россия с большевиками, что Россия поддерживает большевизм. Не поддерживали большевиков и железнодорожники. На это есть много указаний. Железнодорожники всячески готовы поддерживать круг (Войсковой круг казаков – автор), веря, что он призовёт все слои населения к совместной работе».
Далее в газете сообщалось, что 9 сентября 2 полка Народной армии, по сообщению белых, размещённые в Манюканских казармах, отказались выступить на фронт. Для усмирения были вызваны три броневика, пулемётная команда с пулемётами и кавалерия. Разоружив бунтующих, их вывели на плац, окружив кольцом верных войск. Приехали генерал Потапов и обрушился с руганью по адресу «бунтовщиков»: «Будете ли вы драться с большевистской сволочью?». В ответ «бунтовщики» хранили гробовое молчание. Тогда арестовали 120 человек, остальных повели обратно в казармы. Часть арестованных «бунтовщиков» расстреляны.
Всеволод резко вскинул голову, нахмурился, стиснул зубы от злости и одновременно с удовлетворением подумал о том, что в стане белых разлад и шатание, что строевые солдаты и офицеры могут не только отказаться от участия в гражданской войне, но и повернуть штыки против своих белых генералов.
Следующая заметка была чисто информативная, но Всеволод её прочитал с интересом. Интуитивно он почувствовал, что информация о бывшем князе Кудашеве, бывшем русским послом в Брюсселе (Бельгия) может быть для него полезной.
«Князь Кудашев проживал в Брюсселе на одной из самых аристократических улиц столицы Бельгии, занимал великолепный особняк и слыл среди бельгийских капиталистов весьма услужливым человеком. Иначе обстояло дело с представителями трудящихся, входившими в соприкосновение с ведомством этого блестящего дипломата. В тесном помещении канцелярии посольства всякий, попавший туда, чтобы визировать свой паспорт, заранее предвкушал прелести полицейского участка и царского режима. Сиятельный князь Кудашев многократно обращался к бельгийскому правительству с просьбой о выдаче товарищей, принимавших участие в революции 1905 года. Правда, всякий раз он наталкивался на решительный отказ Трибунала и протесты пролетариата и общественного мнения. После занятия Брюсселя немцами, Кудашев уехал в Париж и жил там, ничем себя не заявляя, уклонился от признания Временного правительства князя Львова и стал деятельным агентом интриг против февральской революции за восстановление царизма. Омское правительство приняло князя Кудашева с распростёртыми объятиями. Царский чиновник с подмоченной репутацией слуги иностранных капиталистов и филёра-сыщика оказался как нельзя больше кстати в рядах контрреволюции». Заметка была подписана псевдонимом «Реут».
Прочитав эту заметку, Всеволод с недоумением засомневался в её правдивости, потому что посол России в Бельгии князь Иван Александрович Кудашев не мог быть послом в Омском правительстве в 1918 году, так как в это время жил во Франции, в Медоне. Скорее всего, послом Омского правительства в 1918 году был брат князя Кудашева, тоже князь Николай Александрович Кудашев. Произошла путаница между упоминанием двух братьев князей Куташевых. Всеволод Владимиров обратил на это внимание и подумал, что легенды и их обоснования должны быть тщательно выверены на правду. Следующие заметки в «Известиях» Всеволод уже читал и обдумывал с сомнениями, подвергая их содержание своему критическому анализу.
 Следующая заметка ужаснула Всеволода, он читал и не верил, что такое может случиться. Заметка называлась «Белый террор» и не имела подписи. Вот её текст: «Всюду, где только контрреволюции удаётся занять клочок Советской территории слуги капитала чинят жестокую расправу над тов. коммунистами. Нам сообщают из Александрова Гая следующие подробности зверства контрреволюционеров: До наступления казаков там находился отряд Красной армии в 240 чел.  При трёх пулемётах и одном лёгком орудии.
На рассвете превосходные силы противника с трёх сторон повели наступление на село. Благодаря предательству местных кулаков, указавших неприятелю наше слабое место, казаки ворвались в село. На улице завязался рукопашный бой. Маленькая группа красноармейцев, находящаяся у орудия тоже защищалась отчаянно от нападавших казачьих банд. После того, как вся слобода перешла в руки казаков, товарищи, оставшиеся в живых, отстреливаясь, отступили на паровую мельницу и открыли оттуда пулемётный огонь.
Казаки перовым делом начали разыскивать председателя волостного Совета тов. Чугункова. Но тов. Чугунков и Чуриков, переодевшись, отправились в Погоузенск просить помощи. Им не суждено было вырваться из рук кровожадной банды. В 12 верстах от села они были арестованы кулаками и переданы в руки казаков. По старому обычно заработали казацкие нагайки. Засеченный до полусмерти тов. Чугунков был разрублен на четыре части, тов. Чурикову отрезали уши, нос, подбородок, вырезали из спины кусок мяса и затем убили.
В этот же день было расстреляно много советских работников. На другой день собрался кулацкий съезд, на котором было решено расстреливать всех большевиков. Всех, на кого указывали кулаки, выводили на площадь и расстреливали. Попы служили благодарственные молебны и предавали трупы расстрелянных проклятию.
Через три дня отряд красноармейцев, засевших на паровой мельнице, израсходовав все запасы патронов, принуждены были сдаться. Их раздели до нога и посадили в холодный погреб, где они просидели без пищи и питья трое суток. После чего все были выведены за село к огромной яме, куда раньше сваливали дохлый скот. На край ямы становились по десятку человек и расстреливались, причем благодаря небрежной и неумелой стрельбе палачей, много товарищей падало в яму только раненые, но не убитые.
Когда все 96 человек были сброшены в яму, их начали засыпать землёй. Со стороны раненых мучеников поднялся отчаянный вопль, но звери не знали пощады, и скоро яма была завалена до верху. Всего было расстреляно в одной слободе 675 человек».
Всеволод не хотел верить в это, он внутренне содрогался и действовал, сопротивлялся ужасу случившегося и не хотел верить в такое зверство белой армии, русских казаков. Он ещё долго слепо смотрел на газетные строчки и не мог их отчётливо видеть, а тем более читать. Только усилием воли он заставил себя успокоиться и продолжить чтение…

Справка:
В мае 1918 года село Александров-Гай стало местом трагических событий во время Гражданской войны. В начале мая 1918 года казаки атамана Дутова с трёх сторон начали наступление на село. Красноармейцы были застигнуты врасплох во время сна. 5 мая Александров-Гай был захвачен белыми войсками. Последний очаг сопротивления находился в мельнице Позднякова, где оборонялся куриловский красногвардейский отряд под командованием В.П. Некрасова. После исчерпания боеприпасов красногвардейцы были вынуждены сдаться. В последующие дни проводились массовые расстрелы красногвардейцев и местных коммунистов.
Было закопано заживо 96 пленных красноармейцев. Общее число казнённых в селе составило 675 человек. Среди погибших были секретарь сельсовета Г.С. Скородумов и первый председатель Совета и волисполкома Т.Г. Чугунков. Впоследствии улицы села были переименованы в память о погибших: Телеграфная улица стала улицей Красных бойцов (именно по ней вели на расстрел 99 сдавшихся красноармейцев). Мельнице Позднякова было присвоено название «Красногвардеец». Площадь получила имя «Юный коммунар».

Сделав над собой усилие, Всеволод Владимиров продолжил чтение второй страницы газеты «Известия» №208 от 25 сентября 1918 года. Следующая заметка называлась «Борьба с контрреволюцией».
В Народном Комиссариате Внутренних Дел на тов. Шацка получена следующая телеграмма о принимаемых на местах мерах против контрреволюции. «Заслушав телеграмму Нар. Ком. Внутр. Дел, Исполнительный Комитет постановил предоставить неограниченные полномочия «Чрезкомбеду» и возложить на него обязанности в конец задушить гидру контрреволюции».
Следом шла заметка «Зверства станичников». Приехавший в Москву редактор «Известий Пятигорского Совета», тов. Попов, сообщил нашему сотруднику о следующих зверствах станичников Терской области. Во Владикавказе 29 августа происходил IV-й областной съезд Советов Р.К. и Каз. Депутатов народов Терека. После съезда революционно настроенная часть его состоявшая из большевиков и левых эсеров, зная контрреволюционные настроения казачества в некоторых местах, обратилась к съезду для предоставления беспрепятственного проезда по местам. Казачья фракция дала ручательство, что депутаты не будут ни задержаны, ни подвергнуты каким-либо репрессиям и депутаты, уверенные в своей неприкосновенности, поехали по местам, но, несмотря на заверения казачьей фракции, были задержаны на станице «Змейка».
Делегатов насчитывалось 117 человек. Все они были переписаны в станичном управлении. Наиболее видные политические деятели в числе 6 человек, из коих 1 женщина, были тут же расстреляны, а остальные уведены неизвестно куда. По словам прибывающих из Пятигорска очевидцев, все остальные, задержанные на станице «Змейка» делегаты, были также расстреляны.

Справка:
«Змейский расстрел». Июль-август 1918 года IV съезд народов Терека прервался контрреволюционным мятежом казачьих верхов. Враги укрепились в Моздоке, где вместе с предателями — эсерами и меньшевиками — образовали контрреволюционное «казачье-крестьянское» правительство во главе с меньшевиком Георгием Бичераховым.
На рассвете с 17-го на 18-е августа 1918 года бичераховские банды под командой полковника Соколова напали на Владикавказ и захватили его. Тринадцать дней шел бой за город. Под руководством Серго Орджоникидзе — «чрезвычайного комиссара юга России» — рабочие Владикавказа, трудовые горцы, делегаты съезда дрались с белыми бандами. Владикавказ вновь стал советским. Съезд закончился после того, как Орджоникидзе и делегаты вернулись с фронта. Часть делегатов уезжала в свои станицы. Ехали по территории, захваченной белыми казаками. От станицы Эльхотово к станице Змейская. На подходе к станице несколько казаком приказали подводам с делегатами свернуть в станицу Змейская, в станичное управление за пропусками. Постепенно все подводы собрались на церковной площади у станичного управления. У ворот церкви стояли два орудия.
Богато разодетое казачество злословило и злорадствовало, считая, что ими уже одержана победа над советской властью. Они кричали что-то о бандитах, награбивших много денег, издевались над «совдепией» и «коммуной». «Властей» долго не было. Толпа притихла, но не расходилась, ожидая, что будет дальше. Наконец в час дня из станичного правления вышел офицер и объявил, что пропуска дадут только делегатам съезда. Для этого делегаты предварительно должны сдать свои мандаты. Кое-кто пошел их сдавать.
На одной из подвод сидел загримированный Пашковский — председатель Совнаркома Терской республики — в накладных усах и форменной фуражке. С ним вместе ехала восемнадцатилетняя Аня Блюменталь, храбрая и горячая девушка. На съезде она много помогала всем, и самая тяжелая работа лежала на ней. Она устраивала делегатов на квартиры, доставала им пищу и заботилась обо всем. Аня работала в Кисловодске с начала восемнадцатого года. Ее любили все, кто с ней сталкивался. Энергичная, живая, она организовывала работниц, шла всегда первой на фронт и в самых опасных местах держала себя смело и решительно.
Первым ушел за пропуском товарищ Тюленев — председатель Кисловодского совета. Видя, что его что-то долго нет и никто еще не получил пропуска, товарищи стали беспокоиться. Технический секретарь большевистской фракции съезда уничтожил документы, сохранившиеся у него: список членов фракции, финансово-отчетные документы и т. п.
Вдруг группа казаков и офицеров окружила подводу, на которой человек в форменной фуражке разговаривал с Аней Блюменталь. Сорвав с него накладные усы, с шумом и криком они повели его в правление. Спустя некоторое время из правления под конвоем вышли Пашковский и Тюленев. Их повели в станицу. Ни для кого не было сомнения в том, что их расстреляют. Затем снова появился казак и, вызвав нескольких человек по фамилии, сказал: «Идемте в станицу Александровская для допроса!».
В сопровождении четырех казаков часть делегатов направилась в сторону Нальчика. Было часов десять вечера. Тихо и тепло. Светила полная луна. Люди шли медленно, усталые, голодные. Изредка доносились отдаленные взрывы — это белые взрывали железнодорожные пути. Когда поравнялись с кукурузным полем, один из казаков показал рукой направо и сказал: «Здесь их расстреляли». Все поняли, что он говорит о товарищах Пашковском и Тюленеве. Но никто не произнес ни слова.
Прошли кукурузу, потом кусок голой степи. Подошли к другому кукурузному полю. Казаки крикнули: «Стой!». Остановились. Казаки подняли винтовки, и все поняли, что наступил конец.
В этот момент раздался громкий, взволнованный голос Ани:
— Товарищи! Подождите! Я вам что-то скажу!
Казаки не крикнули, как обычно кричат белые: «Только без «товарищей»!» Это вселило надежду на спасение. Казаки продолжали держать винтовки наготове и молча ожидали.
Аня задыхалась. Затем, овладев собой, сказала:
— Большевики — не бандиты, а делегаты народного съезда, который решил вопросы в интересах трудящихся, что национальную вражду раздувают нарочно белые генералы. Вы знаете, кто такие большевики и за что они борются?
Казаки слушали, не прерывая.
— Вы нас убьете. Но чего вы этим достигнете? — звучал голос Ани. — Советская власть все равно будет существовать и еще больше укрепляться. Только на вашей совести будет вечный укор, что вы убили тех, кто боролся и умер за ваши же трудовые интересы. Какие же мы вам враги? Я вот еще совсем молода, только что еще жить начинаю. Если можете — стреляйте!..
Тогда один из казаков опустил винтовку и сказал, обращаясь к другим:
— Я не буду стрелять!
Казаки молча опустили винтовки.
Тогда один из делегатов — товарищ Долобко — обратился к ним:

— Товарищи, отпустите нас. В трех верстах отсюда Кабарда. Мы через полчаса будем там. А вы дайте залп в воздух, и никто ничего не узнает.
— Нет, мы этого сделать не можем, — сказал одни из казаков. — Нас расстреляют.
Делегатов повели обратно в Змейскую. Дорогой они много разговаривали с казаками.
— Мы не хотим стрелять, — сказали казаки караульному у правления и их отпустили.
Делегатам сказали, что их поведут в Александровскую на допрос, но по пути их расстреляли казачьи офицеры. Всех, в том числе и юную Аню Блюменталь.
(Источник: Шейко, М., Соколова Т.В. и др., Женщина в Гражданской войне. Эпизоды борьбы на Северном Кавказе в 1917-1920 гг. Сборник. ОГИЗ, Москва, 1937).

Больше Всеволод Владимиров в этот вечер среды 25 сентября 1918 года не мог дальше читать газету «Известия» №208. Он полностью наполнился, как ему казалось, лютой ненавистью к врагам контрреволюционерам и никак не мог успокоиться. Глова горела от мыслей и образов, ему стало жарко, он снял с себя шинель и, не утишая свои шаги, широко зашагал по комнате библиотеки. Ему хотелось идти, бороться, воевать…
С усилием преодолевая свой гнев, Всеволод заставил себя немного успокоиться, потому что он сейчас находился в Москве, на первых инспекторских курсах ВЧК и никак не мог бы отомстить и покарать подлых убийц большевиков-коммунистов, советских работников, делегатов съезда терских народов, восемнадцатилетней Ани Блюменталь. Почему-то Всеволод представил себе на месте этой девушки свою фею красоты и страсти – американскую актрису Мод Адамс и ту стройную девушку теннисистку, которая как две капли воды была похожа на Мод.
Всеволод ещё раз внутреннее содрогнулся и вдруг совершенно спокойно, чётко, разборчиво, строго и просто сказал самому себе:
- Клянусь учиться и работать так, чтобы найти и покарать всех врагов нашей Родины; не давать им грабить нашу страну и убивать наших людей. Пусть я сам их не расстреляю, но жить им, как они этого хотят, я им не дам.
С этими словами Всеволод уже почти спокойно, неторопливо и расчётливо привёл в порядок библиотеку, стол и стулья, сложил аккуратно газету «Известия» в подшивку, забрал с собой пустой чайник и пакетик с остатками его «вечернего чаепития», и пошёл в свою спальню-казарму спать.
Последней его мыслью перед провалом в темноту сна были слова: «Что день грядущий мне готовит?».