Наука Жизни. Как распознать жизнь в себе?

  Начало: http://proza.ru/2025/11/17/1112
  Продолжение: Как распознать жизнь в себе?
*****


  Всё, что остается нам в таком случае — это самопознание. Но как я распознаю жизнь в себе самом?

  Вот как я познаю её. Для начала я знаю о том, что живу; и что я живу, желая для себя всего, что хорошо, и хочу этого с тех пор, как я себя помню, и по сей день, и с утра до вечера.
  Всё то, что живёт вне меня самого, важно в моих глазах, но лишь в той степени, насколько оно способствует созданию того, что создаёт моё благосостояние. Вселенная важна на мой взгляд только потому, что она может принести мне удовлетворение.

  Между тем, с этим моим знанием о моём существовании связано и кое-что ещё. Я чувствую, что неотделимо от жизни и другое знание, тесно связанное с ней;

 а именно, что помимо меня самого, я окружён целым миром живых созданий, обладающих, как и я сам, тем же самым инстинктивным пониманием своих особенных жизней, и что все эти создания живут ради своих собственных целей, которые чужды мне;

 что эти создания не знают и не стремятся узнать ничего о моих претензиях на некую исключительную, особенную жизнь, и что все эти создания, чтобы достигнуть успеха в своих целях, готовы в любой момент уничтожить меня. Но это ещё не всё.

  Наблюдая умирание созданий, во всём похожих на меня, я также знаю, что и меня в том числе — это прекрасное МЕНЯ, единственное, в котором представлена жизнь — также ожидает скорое и неизбежное разрушение.

  Всё это выглядит так, как если бы в человеке было два "Я"; и они никогда не могли жить вместе в мире; как если бы они находились в вечной борьбе, и всегда пытались изгнать одно другое.

  Одно "Я" говорит:

  — Я одно живу, так как должно жить, всё же остальное лишь кажется, что живёт. Поэтому весь raison d'etre [смысл] вселенной состоит в том, чтобы было удобнее жить этому Я.

  Другое "Я" отвечает:

  — Вселенная существует вовсе не ради тебя, но для своих собственных задач и целей, и она мало озабочена тем, чтобы знать, счастливо ли ты или нет.

  Жизнь после этого омрачается!

  Одно "Я" говорит:

  — Я хочу лишь удовлетворения всех моих желаний и потребностей, и именно для этого мне нужна вселенная.

  Другое "Я" отвечает:

  — Все животные живут лишь ради удовлетворения своих желаний и потребностей. Эти желания и потребности животных удовлетворяются за счёт других животных и с ущербом для них; отсюда и бесконечная борьба между животными видами. Ты — животное, и потому ты должно бороться. И всё же, сколь бы ни преуспело ты в своей борьбе, остальные борющиеся создания рано или поздно одержат над тобой верх.

  Становится хуже! жизнь наполняется кошмаром...

  Но самое ужасное то, что одно "Я" говорит:

  — Я хочу жить, жить всегда.

  А другое "Я" на это отвечает:

  — Вне всякого сомнения, ты можешь умереть через несколько минут, как умрут также и все те, кого ты любишь, ибо и ты, и они — все вы претерпеваете разрушение с каждым движением ваших жизней, приближая таким образом всё ближе страдания, смерть, всё то, что ты так ненавидишь и чего боишься больше, чем чего бы то ни было.

  Хуже уже некуда...

  Изменить такое состояние невозможно... Можно не двигаться, не спать, не есть, даже не дышать, но никто не может не думать. Я думаю, и эта мысль, моя мысль, отравляет жизнь мне, как некой личности, на каждом шагу.

  Человек может начать сознательную жизнь не раньше, чем это сознание станет повторять ему непрестанно, без передышки, снова и снова, одну и ту же вещь.

  — Жить той жизнью, которую я вижу и чувствую в своём прошлом, жизнью, которую ведут животные и многие люди, жить таким образом, благодаря которому ты стал тем, кто ты есть сейчас, — дальше невозможно.

  Если бы ты попытался сделать это, ты никогда бы не смог избежать борьбы со всем миром созданий, которые живут также, как и ты — ради своих личных целей; и в дальнейшем эти создания неизбежно убьют тебя...

  И с этим ничего не поделаешь. Остаётся лишь одно, и это всегда приходится делать тому, кто, начиная жить, переносит свои цели вовне самого себя и стремится достигнуть их... Но сколь бы далеко не поместил он их от своей личности, как только его ум проясняется, никакая из этих целей не сможет его удовлетворить.

  Бисмарк, объединивший Германию и ныне правящий в Европе (если в его уме есть хоть какое-то понимание последствий его деятельности), должен понимать — как понимает его личный повар, приготавливающий обед, который будет с аппетитом съеден в урочный час — то же самое неразрешённое противоречие между суетностью, тщеславием и глупостью всего того, что он сделал, и вечностью и разумностью того, что существует всегда.

  Если они лишь взглянут на это, оба они увидят это с одинаковой ясностью;

  во-первых, что сохранение в неприкосновенности обеда князя Бисмарка, так же как и могущественной Германии, происходит единственно по следующим причинам: первого — благодаря полиции, а второго — благодаря армии; и лишь до тех пор, пока над ними обоими сохраняется тщательный надзор.

  Потому что есть голодные люди, которые охотно съели бы этот обед, и народы, которые с радостью стали бы столь же могущественны, как Германия.

  Во-вторых, что ни обед князя Бисмарка, ни мощь Германской империи, не только не соответствуют целям и назначению универсальной жизни, но что они находятся в вопиющем противоречии с ними.

  И в-третьих, что как тот, кто варит обед, так и мощь Германии, очень скоро умрут, и что так же скоро исчезнут и обед, и Германия. И сохранится одна лишь вселенная, которая никогда не уделяла ни одной мысли ни обеду, ни Германии, и в наименьшей степени думала о тех, кто "сварил" их.

  Как только интеллектуальное состояние человека возрастает, он приходит к идее о том, что никакое счастье, связанное с его индивидуальностью, не является достижением, но есть лишь необходимость.

  Индивидуальность — это лишь то начальное состояние, с которого начинается жизнь, и конечный предел жизни...

Меня могут спросить: где же тогда начинается жизнь, и где её конец? Где кончается ночь, и где начинается день? Где на морском берегу кончаются владения моря, и где начинаются владения суши?

  Есть день, и есть ночь; есть суша, и есть море; есть жизнь, и есть отсутствие жизни.

  Наша жизнь, как только мы начинаем осознавать её, — это подобное маятнику движение между двумя крайностями.

  Одна крайность — это некое абсолютное безразличие к жизни бесконечной вселенной, энергия, направленная только на удовлетворение потребностей своей собственной индивидуальности.

  Другая крайность — это полный отказ от этой индивидуальности, величайшая забота о жизни бесконечной вселенной, в полном согласии с ней, перенос всех наших желаний и доброй воли с себя самого на эту бесконечную вселенную и все создания, которые находятся вокруг нас[3].

  Чем ближе к первой крайности, тем меньше жизни и счастья, чем ближе ко второй — тем больше жизни и счастья. Поэтому человек всё время движется от одной цели к другой, то есть, он живёт. ЭТО ДВИЖЕНИЕ И ЕСТЬ САМА ЖИЗНЬ.

  И когда я говорю о жизни, знайте, что представление о ней неразрывно связано в моей концепции с идеей сознательной жизни. Мне, как и любому другому человеку, неизвестна никакая иная жизнь, кроме сознательной.

  Мы называем жизнью — жизнь животных, органическую жизнь. Но это вовсе не жизнь, а лишь определённое состояние или условие жизни, проявляющейся для нас.

  Но что же такое это сознание или разум, необходимость которого исключает индивидуальность и переносит энергию человека вовне и в то состояние, которое считается нами блаженным состоянием любви?

  Что такое сознательный разум? Чему бы не могли мы дать определение, мы должны определить это нашим сознательным разумом. Следовательно, чем же мы будем определять разум?..

  Если мы должны давать определение всему нашим разумом, из этого следует, что сознательный разум не может быть определён. И всё же все мы не только знаем его, но это единственное, что дано нам знать несомненно...

  Это тот же самый закон, как закон жизни всего органического, животного и растительного мира, с той лишь разницей, что мы видим осуществление разумного закона в жизни растения. Но закона сознательного разума, которому мы подчиняемся, как и дерево подчинено своему закону, мы не видим, но исполняем его...

  Мы определили, что жизнь — это то, чем наша собственная жизнь не является. Именно здесь глубоко зарыт корень ошибки.

  Вместо изучения той жизни, которую мы осознаем внутри себя, безусловно и несомненно, — поскольку мы не можем знать ни о чём больше, — чтобы обдумать её, мы наблюдаем то, что лишено наиболее важного фактора и способности нашей жизни, а именно, разумного сознания.

  Поступая таким образом, мы ведём себя как человек, который пытается изучить предмет по той тени или отражению, которое он отбрасывает.

  Если нам известно, что частицы вещества подчиняются во время своего преобразования деятельности организма, мы знаем об этом не потому, что мы наблюдали или изучали это,
  но просто потому, что мы обладаем неким сходным организмом, объединённым с нами, а именно, нашим животным организмом, который столь хорошо нам известен как материя нашей жизни; то есть, тот, именем которого мы называемся, чтобы работать и управлять, подчиняя его закону разума...

  Человек утрачивает веру в жизнь и переходит от этой жизни к другой, которая жизнью не является, не раньше, чем он станет несчастным и увидит смерть...

  Человек, который воспринимает жизнь такой, какой он находит её в своём сознании, не знает ни страдания, ни смерти: ибо вся радость в жизни для него состоит в подчинении его животного начала закону разума, и сделать это не только в его власти, но это неизбежно происходит в нем.

  Мы знаем о смерти частиц в животном существе. Мы знаем о смерти животных и человека, как некоего животного; но нам неизвестно о смерти сознающего разума, и мы не можем ничего об этом знать именно потому, что сознательный разум — это сама жизнь. А Жизнь никогда не будет Смертью...

  Животные ведут счастливую жизнь, не видя смерти и не зная о ней, и умирают, не осознавая этого. Почему же тогда человек получил дар видеть и знать её, и почему смерть столь ужасна для него, что поистине мучает его душу, часто заставляя его покончить с собой из-за ужасного страха смерти?

  Почему так происходит? Потому что человек, который видит смерть, это больной человек, тот, кто нарушил закон своей жизни и более не ведёт сознательного существования. Он сам стал животным, животным, которое к тому же нарушило закон жизни.

  Жизнь человека — это стремление к счастью, и то, к чему он стремится, даётся ему. Свет, возникший в душе человека, — это счастье и жизнь, и этот свет никогда не сможет стать тьмой, так как существует — истинно, для человека существует — лишь этот единственный свет, который горит в его душе." 
  Конец фрагмента из конспекта лекции Л. Н. Толстого.
*****

Сноска:

  [3] Короче говоря, это как раз то, что для теософов означает "прожить данную жизнь".

*****

   Окончание следует: http://proza.ru/2025/11/17/1455