Мишкино решение

Обернувшись к братве, Мишка столкнулся со взглядами друзей. Парни смотрели на своего старшего. В спокойной уверенности мужественных глаз явно читались вопросительные нотки. Нет, так дальше продолжаться не могло! Для прояснения ситуации был необходим разговор с Батей. Мишка прислушался к себе, пытаясь разобраться в гамме новых, неизвестных ранее переживаний. Он почувствовал, что пауза затягивается, а медлить больше нельзя.

«Эх, почему же Батя молчит? Казалось бы, что проще – обратиться к сообществу и объяснить все происходящее». Но, нет же! Старик медлил, а инцидент был, что называется – из ряда вон. Неопределенно кивнув парням, бригадир проследовал на встречу.

Так уж случилось в Мишкиной судьбе, что роднее Бати у него никого не было. Нечто более глубокое, чем искреннее доверие и естественная покорность ютились в его сердце. Решения руководителя группировки, принимались им во всей полноте и не подвергались ни малейшему сомнению. Чувства, испытываемые к боссу, были неизменны. Таковыми, казалось, они оставались и сегодня, но все же сложившаяся ситуация накладывала свой отпечаток.

Предстоящий разговор рождал незнакомый ранее трепет и сковывал душу. Это нельзя было назвать страхом. Абсолютная преданность Бате не могла соседствовать с таким чувством. Так что же это? Ответа на вопрос не было. Приблизившись к покоям своего крестного отца, Мишка попытался взять себя в руки и шагнул вперед.

Как и всегда, близость босса отозвалась в Мишкиной душе особым умиротворением. Он склонил голову и сел у его ног. Батя неизменно вселял в подопечных уверенность, а принадлежность к сообществу рождала удовлетворение и покой. В эти минуты все пережитые тревоги растворялись, как будто их не существовало. Мишка на секунду перестал думать о передрягах и разбирательствах. Как ни странно, он просто наслаждался моментом…

- А я ждал тебя, Миша. Полагал, что ты придешь раньше. Тебя что-то задержало?

Прозорливость Бати не была секретом. Впрочем, и без этого Мишка никогда не хитрил - всегда говорил не раздумывая. Сейчас, странным для себя образом он не мог подобрать слов. Это породило совсем уж нелепую ситуацию – впервые в своей жизни он молчал, не отвечая на вопрос Бати.

- Что случилось, Миша? Говори, как есть. Ты же знаешь, что со мной можно и нужно говорить обо всем.

Интонации босса были вполне обычными. Мишка попытался сбросить морок своего смущения:

- Ты знаешь, что случилось, Батя. И это, признаться, напрягает не только меня. Вся братва чувствует определенное недоумение.

- И все же, какие мысли у вас по поводу произошедшего?

- Раскол в группировке многих поставил в тупик. Никто и никогда не перечил тебе так, как это сделали наши побратимы. Сейчас все ждут твоего решения?

- Как бы это странно ни звучало, Миша, но я не могу принять никакого решения. Изначально, я декларировал свободу для всех и каждый имеет право поступить по своему. Любой из вас свободен, как остаться, так и покинуть меня.

- Ты знаешь, Батя, что отколовшиеся не просто ушли – они бросили тебе вызов. Мы понимаем, что начинается бардак и хаос. Все ждут твоей реакции.

- Понимаю, Миша. Но как ты знаешь - я связан своим словом. За кого меня будут считать, если я нарушу то, что сказал при всех? Итак - каждый свободен в своем выборе.

Отказ Бати принимать волевое решение поставил Мишку в тупик. Впервые за время существования группировки внутри сообщества появился странный правовой вакуум. До этого воля руководителя была ясным и понятным ориентиром, на который никто не посягал. Каждый знал свое место и никаких недоразумений, ни по иерархии, ни по функционалу не возникало. Мыслительный тупик Мишки трансформировался в естественные, как ему казалось вопросы:

- Батя, ты все видишь и понимаешь глубже меня.  Почему парни пошли на конфронтацию? Чего им не хватало? Ведь все ж было хорошо.

- Они выросли из коротких штанишек тех, кто всегда на подхвате. Созрели для самостоятельного дела.

- Но на этой поляне не может быть своего дела. Здесь всю движуху изначально замутил именно ты и на тебе все держится. Уходя из сообщества, они неизбежно бросают вызов твоему старшинству. По сути, это беспредел!

- Случилось то, что случилось, Миша. И, еще - я не просто связан словом. Я реально верю в то, что свобода первична, даже если она направлена против меня. Другое дело, и я хочу тебе об этом напомнить - ты тоже имеешь право принимать собственные решения.

- Мне не нужно это право, Батя! Я хотел и хочу быть в твоей команде. Единственное мое желание – пусть все остается по-прежнему.

- Ценю это, дорогой, но по-прежнему уже ничего не будет. Сейчас команда поредела на треть. В ближайшее время определятся и остальные. Мы знаем, что парни смущены происходящим, но я никого не хочу, и не буду удерживать силой. Даже если останешься только ты, или же не останется никого – я принимаю это…

Последние слова были сказаны с таким смирением, что Мишка увидел Батю в совершенно новом свете. Впервые за все время их знакомства он испытал к нему невыразимую жалость. Сердце сдавил спазм, неожиданным образом породив гнев. Его любовь к крестному отцу трансформировалась в ненависть к бунтовщикам. Яростная решимость моментально нарисовала план дальнейших действий. Бригадир встал и приготовился, как обычно взять у босса благословение. Однако, вспомнив призыв Бати действовать самостоятельно, лишь поклонился и пошел на выход…

Все произошедшее позже попало в печать и вышло многомиллионными тиражами. Информация была не совсем ясной и трактовалась по-разному. Некоторые пеняли Бате, подозревая, что он, действуя чужими руками, нарушил свое слово. Они клеветали. На самом деле случившаяся бойня была вызвана Мишкиным решением…
 
P.S.  Для тех, кто не сталкивался ранее с просочившейся в прессу информацией, мы публикуем ниже инсайд полученный от Ивана:
«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе…» (Откр.12: 7–8)