Ужасный Док. Собака Баскервилей идёт по следу-12

Глава 12.

:Та-ха. 


— И ведь что самое возмутительное, — восклицал Ватсон. — Вы слышали, как он сказал: “Один из основателей клуба, дорогой друг, примерный семьянин и достойнейший член общества!“ А, каково? 

Они шли по ночной Вимпоул в направлении Мэрилебон-роуд. Доктор задрал маску божьей коровки на макушку и всем носом вдыхал сырой воздух улиц. 

— Относительно друга и члена я спорить не могу. Но СЕМЬЯНИН?!! Что это за чушь! Холмс никогда не был женат. Могу поклясться. 

— Это фигура речи, Доктор. Артур любит длинные перечисления. Бывает — как начнёт эпитетами сыпать! Все уже засыпают, а он никак не успокоится. Вы должны понимать его как писатель — писателя. 

— А что пишет этот писатель? Я никогда о нём не слышал. 

— Детективные истории. Я сам не читал, но говорят, довольно забавные. Многим нравятся. 

— Детективные? 

— Да. 

— Но я тоже пишу детективные истории. 

— Приятное совпадение. И вы тоже доктор! 

— Ерунда какая-то. 

— Почему же… 

— Скажите, Генри, а когда вы видели Шерлока Холмса в последний раз?

— Как бы вам пояснить… Это может прозвучать немного странно, но я никогда его не видел.

— Шерлока?

— Да. 

— Но он же основатель!

— Возможно. Я не знаю на самом деле, кто у нас основатель. Я предпочитаю общаться только с Артуром и… иногда с Ирэн. 

— Ирэн? 

— С Ирэн Адлер. Та приятная молодая леди, которая кричала: “Майкрофт! Майкрофт!“, когда вы не смогли с собой совладать и навалились всеми силами на вашего друга. Вернее, не на самого друга, а на его мятежный дух. 

— Она не кричала: “Майкрофт!“, она кричала: “Шерлок!“. 

— Вполне возможно, Доктор. Я не запомнил. Я был всецело поглощён вашим монологом. Скажу честно, тронут до слёз. Может и “Шерлок!“, кто этих женщин разберёт. Они с Шерлоком были очень близки. Насколько я могу судить, он тратил на неё безумно много. 

— Шерлок?!! На эту вашу блондинку?

— Она не наша. Я вообще не помню, кто её рекомендовал. Наверное, сам он и рекомендовал. Потому что Артур очень снисходителен к её выходкам. А позволяет она себе много. Кстати, мне она тоже должна. И Артуру. Всё грозится отдать, но дальше угроз дело пока не пошло. 

— Вы тоже были близки с Ирэн? 

— Почти все были близки с Ирэн. Один человек вряд ли бы осилил такую ношу. Хотя нет, такой человек был. Это Шерлок Холмс. Но он трагически погиб в неравном бою с профессором Мориарти, гением преступного мира. 

— Откуда вы это знаете? 

— Так это Артур и придумал. Говорит, будет сюжетом его финального рассказа о великом сыщике. 

— О Шерлоке? 

— Ну да. У него все рассказы о Шерлоке. Не переживайте, Доктор, Артур вас не выдаст. Даже если вы и спустили соседа вниз по водопаду — так тому и быть. Да и какой суд поверит духу. У нас, кстати, многие вас поддерживают. 

— У вас НАСТОЛЬКО не любили Шерлока?

— Понимаете, он всех доставал. Цеплялся. Постоянно тестировал дедуктивный метод. Это нервировало. Ладно — один раз, два раза, в формате дружеской шутки. Никто бы не возражал. Но эти его издёвки, розыгрыши. Даже Артур, у которого терпение ягнёнка, с ним мучился и не знал, как указать на дверь. Да и Ирэн, что уж говорить, не давала нам скучать. Вы видели её глаза? А спазматические посасывания ртом? Это от чудовищной половой невоздержанности. Они с Шерлоком окончательно выкрутили всем нервы. Так что вы — наш избавитель… в какой-то мере. 

— Поверить не могу. Я думал, что все без ума от Холмса. Любят его…

— Мы любили его… Но ваша поездка на Рейхенбахский водопад произошла очень вовремя. Вам же налево, Доктор? 

— Да, хочу прогуляться. А вам? 

— Я провожу вас. 

— Скажите, Генри, а чем занимается ваша семья? 

— Моя семья, Доктор, уже много лет занимается торговлей чаем. Вы знали, например, что чай — это один из видов камелии? 

— Нет… как это удивительно! 

— Готов держать с вами пари, что, поставь я перед вами куст роз, куст камелий и куст чая, вы будете не в состоянии назвать, что где. 

— Генри, я неважно разбираюсь в цветах. Возможно, миссис Гудзон смогла бы… или Шерлок. Думаю, Шерлок смог бы!

— Не знаю, не знаю. Я бы не был так уверен. Выращивание и производство чая представляется таким многосложным делом, какое могло выработаться только в течение долгих лет культурной эксплуатации. Большинство обывателей склонно думать, что чайные листья просто снимаются на скорую руку, сушатся и тут же отправляются на продажу. Но это не так. Возьмём заготовку. Первыми обрываются наиболее нежные ростки и нераспустившиеся почки, покрытые тончайшим белым пухом и дающие отборный чай, так называемый — “Нинь-дзинь“ (“Серебряные иголки“). Такой чай вообще не попадает в продажу, его отправляют только Богдыхану и мандаринам первых степеней. Все они у нас в кармане и стараются вести себя хорошо. Следом начинается Первый сбор — это где-то конец марта или начало апреля, часто его приурочивают к счастливому дню Цинь-Минь, когда китайцы поминают мёртвых. Это самый дорогой коммерческий чай. Девять десятых этого сбора идут в Хань-коу, а оттуда почти все запасы отгружают в Россию. 

— В Россию?!! — не поверил Ватсон. 

— Ну да. «С глотком чая в ваш дом приходит Англия», как говорим мы. Хотя официально, конечно, в Россию из Хань-коу чай завозят Губкины, Кузнецовы, Пятаковы и разные там Гвоздодёровы, — Генри подмигнул Ватсону через прорезь в маске. 

— ФЕ-НО-МЕ-НАЛЬ-НО! 

— Дальше идёт Второй сбор. Это май или начало июня. К лету чайный лист получает достаточное развитие и превращается в самый обыкновенный — “Лянь-синь“. Мы отправляем его в Европу, где местные дикари рады и этому. Третий сбор происходит не раньше августа. Он приносит очень грубый и дешёвый чай. Лучший здесь (если тут вообще уместно говорить о качестве) — “Хун-мы“, или “Красный чай“. Редкая гадость. Но простолюдины тоже стали следить за модой и не хотят пить сырую воду. Иногда мы вовсе не делаем третьего сбора, чтобы не уменьшать первый сбор в следующем году. В некоторых местностях в сентябре умудряются провести даже Четвёртый сбор. Но это такая отрава, Доктор, что не дай Бог. Из него местные бедняки варят похлёбку, топят его с салом или подкрашивают старый залежавшийся “Та-ха“. Вот так…

— А в Англию?

— Нет, в Англию мы ничего не возим. И никто не возит. Вы же знаете: у нас почти не пьют чай — не получил распространения. Да и зачем приходить к себе домой?

— Генри, это просто музыка какая-то! Вы рассказываете, а у меня в глазах прямо бабочки, бабочки порхают. 

— Доктор, позанимайтесь с НАШЕ чайным бизнесом — и ещё не такое в глазах запорхает. Знаете, как мы шутим между собой?

— Нет, пошутите…

— Существуют только три товара, обладание которыми обеспечивает власть над миром — это: чай, уголь и опиум. 

— Мм-м… да… А мне тут про телеграф какую-то ерунду говорили…

— Телеграф? Фи. Относительно угля — мы все знаем, как нам не повезло. Германцы, французы, русские… Даже японцы добывают какую-то дрянь на Хоккайдо. А вот чай и опиум… — Генри мечтательно прикрыл под маской один глаз. — … так что ещё ПОВОЮЕМ, да, Доктор?

— Несомненно!

— Ваша Бейкер-стрит. Вам направо. 

— А вам?

— Мне налево. Прошвырнусь до Портман-Сквер-Гарден и попробую всё же поймать кэб. Немного поздновато, но ребята там поят лошадей, так что шанс есть. 

— Спокойной ночи, Генри. 

— Вам тоже всего хорошего, Доктор. 

— Генри… а эта женщина…

— Старуха?

— Да. 

— Это мать Холмса…

— ???

— Но ей никто не верит. 


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/11/21/952


Начало здесь: http://proza.ru/2025/11/05/1841