Перерождение и эволюция души

Картинка из интернета.

                Шри Ауробиндо
                "Проблема Перерождения"
                ***

                Часть 1: ПЕРЕРОЖДЕНИЕ И КАРМА
                ***
                Глава 4:  ПЕРЕРОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ДУШИ   
                ***


     Идеи, которые люди обычно создают о жизни и вещах, по большей части прагматические конструкции. Они сформированы разумом, который озабочен только тем, чтобы дать себе отчёт о своём окружении и послужить удовлетворительной путеводной нитью в деле нашего непосредственного роста, действия, личного удовлетворения, дать что-то достижимое, полезное для жизни, эффективное в нашем путешествии во Времени, что-то удобоваримое в обоих смыслах этого слова.

   Соответствует ли он истинной реальности вещей, кажется, в основном дело случая. Вполне достаточно, если мы можем убедить покладистый и снисходительный рассудок в его Истинности и находим его удобным и полезным для мысли, действия и жизненного опыта.

   Правда, в нас есть другой, непрагматический разум, который старается избавиться от этих потребностей интеллектуальной и витальной личности, он хочет видеть подлинную суть вещей, без завесы и без цели, чтобы отражать образ самой Истины в спокойных водах бесстрастной, ясной и чистой ментальности.

   Но действию этого более спокойного и великого разума препятствуют две огромные трудности. Во-первых, кажется, почти невозможно полностью освободить его от всего остального а нас: от нормальной интеллектуальности, от желания верить, от того инстинкта разумности, который способствует выживанию посредством тонкого принципа предпочтения и выбора, посредством способа мышления, который соответствует нашим личным склонностям или актуальной структуре нашей природы.

   И ещё, что за Истину отражает наш разум? Это не непосредственный её образ, не сама её сущность и тело, увиденные воочию, это образ, извлечённый из тех данных, символов и процессов реальности — если вообще есть какая-либо реальность — которые мы можем найти в очень ограниченном переживании себя и существующих вещей, доступных уму человека.

   Поэтому, если нет средств, которыми знание может прорваться через все завесы к переживанию самой реальности или нет какого-то универсального Логоса, Божественного Ума, Сверхразума, который знает себя и все вещи, и наше сознание не может отражать его или входить в контакт с ним, то даже высшие способности и широчайшие движения нашего разума всегда должны быть во власти постоянной недостаточности и неопределённости, которые будут сопровождать любые усилия человеческого знания.

   Ни в чём эти недостатки не могут быть более обременительны, чем в разрешении тех фундаментальных вопросов природы мира и нашего собственного существования, которые горячо интересуют мыслящее человечество; это для нас дело наибольшей важности, поскольку всё остальное, кроме некоторых непосредственных потребностей момента, зависит от их решения.

   И даже это, пока не решён великий вопрос, — только неуверенное движение вперёд в путешествии, где мы не видим цели или причины, смысла или необходимости. Религии пытались решить эти великие проблемы с вдохновенной или откровенной определённостью, но их огромная разница показывает, что здесь тоже происходит выбор идей, отдельных аспектов Истины — скептик сказал бы — вымысла и лжи — конструирование на основании ограниченного Духовного опыта.

   В них тоже есть элемент добровольной убеждённости, прагматическая цель и польза, будет ли это бегство Души от печали и реальности существования или небесное блаженство, религиозно-этическая санкция и руководство. Совершенно очевидно, что философские системы — только избирательные конструкции великих рефлексивных идей.

   Чаще они являются скорее возможностями разума, чем доказанными фактами; а если и основаны на Духовном опыте, то всё же — избирательными конструкциями, своего рода великим архитектурным приближением к вратам неизвестного Божественного или невыразимой Бесконечности.

   Современный научный ум берётся избавить нас от всех чисто интеллектуальных конструкций и поставить лицом к лицу с Истиной, причём, только с доказанной Истиной, он претендует на право избавить человека от фантастической обузы религии и туманных тщетностей метафизической философии.

   Но сейчас религия и философия обвиняют науку на основании её собственных данных в том, что она в той же мере подвержена двум универсальным трудностям человеческого разума. Система науки представляется только другой возможной и плодотворной конструкцией разума, дающей удовлетворительный отчёт о физическом мире и наших отношениях к нему, но не больше того.

   Её знание фатально ограничено её же данными и взглядами. Наука создаёт только частичный образ Истины, отмеченный большой неопределённостью и, в ещё большей степени, клеймом неполноты.

   Мы должны понимать, что человеческий разум, идя от отправной точки в невежестве и перемещаясь в великом круге невежества, вынужден продвигаться вперёд посредством гипотезы, допущения и теории, которую можно проверить убедительным для нашего разума и переживания опытом.

   Но здесь есть та разница, что религиозный ум принимает теорию или допущение — которые он так не называет, потому что они для него вещи ощущаемые — с верой, с желанием верить, с эмоциональной определённостью, и находит подтверждение в возрастающей Духовной интуиции и переживании.

   Философский ум принимает их хладнокровно и расчётливо, если они согласуются с фактами и потребностями бытия, проверяются всеобщей и неизменной гармонией со всеми требованиями разума и интеллектуальной интуиции.

   Но скептический ум — не ум простого сомнения и отрицания, который обычно претендует на это название, а открытый и уравновешенный, тщательного, беспристрастного и осторожного исследования — придаёт своим гипотезам временный характер и проверяет их установленными фактами какой-либо категории и порядка, которые он принимает в качестве стандарта и наделяет признаком решающего авторитета или реальности.

   Для всех трёх миров хватает места, и ничто не мешает нашему сложному современному уму пользоваться тремя одновременно.

   Потому что если скептическая или временная позиция позволяет нам с большей готовностью модифицировать образ Истины в свете нового материала мысли и знания, то религиозный ум, при условии, что он сохраняет постоянную и глубокую открытость новому Духовному переживанию, также может быстрее продвигаться к всё большему Свету, и, с его помощью, мы можем уверенными шагами идти вперёд в главном деле роста и совершенствования существа.

   Польза философского ума в том, что он придаёт необходимую широту и открытость ментальности — если не ограничивает себя замкнутым кругом метафизической догмы — и кроме того, поддерживает гармонию наших прочих действий регулярной санкцией более высокого разума.

   В делах Души и перерождения первоначальная гипотеза полностью раскрылась перед нами — барьер пал. Потому что если есть что-то определённое, так это то, что физическая наука может дать ключи к процессу, но не может овладеть реальностью вещей.

   Это значит, что физическое не весь секрет мира и существования, и что наше тело — не всё наше существо. И тогда, через супрафизическое в Природе и через Душу в нас самих, какой бы ни была её субстанция, мы, вероятно, можем достигнуть большей Истины и более высокого переживания, которые расширят узкий и жёсткий круг, очерченный физической наукой, и ближе подведут нас к реальности.

   Сейчас ничто не мешает даже самому рациональному уму — потому что Истинному рационализму, Истинно свободной мысли уже не нужно, как это было прежде, слишком поспешно и нетерпимо идентифицироваться с отрицанием Души и разоблачением Истин духовной философии и религии — уверенно идти к тому, чтобы факты духовного переживания стали для нас почвой нашего внутреннего роста или указателями на пути к самопознанию.

   Они — реальности Души. Но точную форму, которую мы придадим этому знанию, легче всего создать на основе дальнейших Духовных переживаний с помощью новых расширенных интуиций, подтверждённых доводами философского разума и полно использующих любые факты, которые нам может дать физическая и психическая наука.

   Это Истины Духовного процесса, их полный свет должен прийти через экспериментальное знание и наблюдение внешнего и внутреннего мира.

   Признание существования Души, само по себе, по внутренней необходимости или в качестве неизбежного следующего шага, ещё не ведёт к признанию перерождения.

   Перерождение может быть неизбежным следствием только в том случае, если есть такая вещь, как эволюция Души, которая всё время усиливается и является непременной частью порядка существования и закона процесса времени.

   Больше того, признание индивидуальной Души есть первое условие Истины перерождения. Потому что есть заслуживающая доверия теория существования, которая признаёт Всеобщую Душу, универсальное бытие и становление, ощутимым результатом которого является материальный мир, но не признаёт никакой вечной Истины нашей духовной индивидуальности.

   Всеобщая Душа может всё время развиваться, медленно, но настойчиво разворачивать своё становление, но каждый человек или видимое индивидуальное существо при таком способе мышления — только мгновение Всеобщей Души и её эволюции, из неё оно выходит посредством формирования, которое мы называем рождением, и снова погружается в неё при растворении, которое мы называем смертью.

   И эта ограниченная идея может устоять только при условии, что мы считаем творческую биологическую эволюцию и её инструмент, физическую наследственность, единственной причиной всего нашего ментального и духовного бытия, но, в таком случае, у нас нет Истинной Души или Духа, и наша Душевная личность или Духовное становление — плод нашей жизни и тела.

   Тогда вопрос перерождения почти полностью сводится к фундаментальному вопросу прошлого индивидуального существа и его будущего.

   Если всё творчество природы свести к физическому рождению, то тело, жизнь и Душа индивидуума только продолжение тела жизни и Души его предка, и не останется никакого места для перерождения.

   Индивидуальный человек не имеет никакого независимого от них прошлого существа и не может иметь независимого будущего; он может продолжить себя в потомстве — ребёнок становится его вторым или продолженным "я", как говорит Упанишада — но другого перерождения для него нет.

   Никакой устойчивый поток индивидуальности, управляемый какой-либо ментальной или Духовной личностью, не переживёт победоносно растворение тела.

   С другой стороны, если в нас есть какой-нибудь элемент, самый важный из всех, который не может рассматриваться подобным образом и предполагает прошлую или принимает будущую эволюцию, иную, чем эволюция расового ума и физического предка, тогда какого-либо рода рождение Души становится логической необходимостью.

   Именно здесь претензии физической и витальной эволюции и наследственности как причины всего нашего ментального и духовного существа, оказываются несостоятельными.

   Конечно, доказано, что наше тело и наиболее физическая часть жизнедеятельности в значительной степени результат наследственности, но не в такой степени, чтобы исключить содействующую, а может быть, и доминирующую психическую причину, не связанную с вкладом предка.

   Доказано, если хотите, что наша сознательная витальносгь и те части ума, которые зависят от неё, что-то в темпераменте, что-то в характере, определённые импульсы и предрасположенности в значительной степени сформированы — или только находятся под влиянием — эволюционной наследственностью, но это не значит, что они всем обязаны этой силе, что нет никакой Души, никакой Духовной сущности, принимающей и использующей этот механизм, но не создано им или беспомощно подчинено ему в своём становлении.

   А более высокие части ума в ещё большей степени отмечены явной печатью Духовной независимости. Они вовсе не беспомощные формации наследственности.

   Но всё же эти вещи находятся под очень большим влиянием окружения, его давления и его возможностей.

 И мы можем сказать, что они — фаза универсальной Души, часть процесса её эволюции путём отбора;   

раса, а не индивидуум является постоянным фактором, и все наши усилия и достижения, только по видимости, но не в действительности независимые, кончаются со смертью, и лишь некоторые из них будут избраны для продолжения на уровне расы какой-то скрытой волей или сознательной необходимостью универсального бытия и вечного становления.

   Но когда мы переходим к нашим высшим Духовным элементам, то видим, что здесь мы достигли совершенно очевидной и суверенной независимости. Можно вывести нашу Душевную эволюцию далеко за пределы обусловленности окружением или давлением расовой Души с помощью управления ею Силой нашей Духовной природы;
 без всяких свидетельств жизни на других планах или воспоминаний о прошлых рождениях.

   Этого вполне достаточно, чтобы отказаться признать удовлетворительной любую теорию иллюзорного бытия индивидуума и единственную Истину эволюционирующего универсального.

   Конечно, этим не доказывается независимость индивидуального существа от Всеобщей Души, оно может оказаться только её формой во времени. Но для наших целей достаточно того, что это устойчивая Душевная форма не определяется жизнью тела и не исчезает с его растворением, а свободно существует вне его.

   Потому-то, если она независима от будущего физического продолжения расы, если она доказывает свою способность определять будущую Душевную эволюцию во времени, то она должна иметь такое же независимое существование всегда, определяться в действительности, хотя, несомненно, каким-то другим, не прямым воздействием, её прошлой душевной эволюцией во времени.

   Вероятно, она может пребывать во Всеобщей Душе только во время универсального существования, выходить из неё и возвращаться обратно. Или, наоборот, существовать в ней независимо от универсального существования и быть, своего рода, вечным индивидуумом. Для теории перерождения достаточно того, что есть скрытая непрерывность Души индивидуума, а не только грубая последовательность тел, направляемых Всеобщей Душой, с достаточно эфемерной иллюзией ментальной или Духовной индивидуальности.

   Есть теории существования, которые признают индивидуальную Душу, но не её эволюцию. Например, своеобразное учение о Душе без прошлого, но с будущим, созданной рождением тела, но не погибающей после смерти.

   Это искусственное и иррациональное допущение, измышление недоказанное и неправдоподобное. Оно подразумевает существо, начинающееся во времени, но сохраняющееся вечно, бессмертное существо, зависящее в своём существовании от акта физического зарождения, и всё же, всегда и полностью не физическое и не зависимое от тела, которое при этом рождается.

   Эти противоречия непреодолимы для разума. Но есть ещё и та сложность, что такая Душа наследует прошлое, за которое она никаким образом не ответственна, или обременена руководящими свойствами, навязанными ей не её делами, и отвечает за будущее, как будто оно нисколько не определяется наследственностью, часто порочной, или несовершенством творения.

   Мы не виноваты, что созданы такими, и всё же несём за это ответственность или, по крайней мере, за то, кем станем потом, хотя очевидно, что это в значительной степени определяется тем, чем мы являемся изначально. И у нас нет другого шанса.

   Платон или готтентот, счастливое дитя святых или Риши, и прирождённый и опытный преступник, погружённый от начала до конца в самую низкую и зловонную клоаку большого современного города, они должны, в такой неодинаковой жизни, действием или верой творить своё вечное будущее. Это парадокс, который равно оскорбителен для Души и разума, этического чувства и интуиции.

   Здесь есть родственная идея, за которой смутно просвечивает Истина, что Душа человека — это нечто высокое, чистое и великое, павшее в земное существование, и, используя свою природу и деятельность в теле, она должна освободиться и вернуться к своей небесной природе.

   Но, очевидно, что единственной земной жизни недостаточно, чтобы все могли осуществить это трудное возвращение; вероятно, большинству это не удастся, и тогда мы должны предположить, что бессмертная Душа может погибнуть или будет обречена на вечное страдание, или что она имеет больше существований, чем это, единственное, несчастное и опасное, данное ей, больше жизней или состояний бытия, между её падением и окончательным спасением.

   Но первое предположение сталкивается со сложностями другого парадокса.

   Даже если оставить в стороне причину нисхождения, трудно понять, как эти Души прямо из небесного бытия попали в своём падении на разные уровни, причём таким образом, что каждая из них ответственна по-разному за жестокие и неравные условия, в которых она должна определять своё вечное будущее.

   Безусловно, каждый имеет прошлое, которое делает его ответственным за сегодняшние условия, если он гак строго призван к ответу за все результаты прошлой жизни и за то, как он использует свои часто слишком скудные, а иногда почти совершенно безнадёжные возможности.

   Сама природа нашего человечества предполагает по-разному устроенное прошлое для Души, так же как и соответственное будущее.

   Поэтому более вразумительна теория, которая предполагает, что Дух или ментальное существо спустилось с другого, более широкого плана и приняло материальное существование, когда физическая и животная эволюция продвинулась достаточно далеко, и воплощение человека на Земле стало возможным.

   Она видит позади длинную серию человеческих жизней, начинающуюся с той точки, которая привела каждого из нас к его нынешнему состоянию, а впереди — всё ещё продолжающуюся серию, которая приведёт всех, через свои стадии и в своё время, к полному преображению; возвращение ожидает самовоплощающуюся человеческую Душу и служит венцом её долгих усилий.

   Но всё равно, что определяет связь Духовного существа и высшей ментальной природы с физическим существом и низкой животной природой?

   Что заставляет Дух, становящийся человеком, принять эту более низкую жизнь?

   Безусловно, должно казаться, что здесь есть какая-то предварительная связь: ментальное или Духовное существо должно было всё время подготавливать эту более низкую жизнь, которую использует теперь для человеческого проявления.

   И тогда вся эволюция с самого начала была бы упорядоченной и непрерывной, и проявление ума и Духа было бы не внезапным и необъяснимым чудом, а выходом на передний план того, что всё время оставалось позади, открытым захватом проявленной жизни силой, которая всегда скрыто управляла эволюцией жизни.

   Эта теория перерождения предполагает эволюцию бытия в материальном мире от материи к воплощённому уму и универсальному Духу, одушевляющему эту эволюцию, в то время как наш индивидуальный Дух существует в универсальном и следует по своему восходящему движению к предначертанной реализации или освобождению, или к тому и другому.

   Она может означать и много больше. Эволюция Души — реальный факт, возникновение всех более высоких форм — её первое проявление.

   Мы могли бы допустить для человеческой Души прошлое и будущее, но поместив их выше или ниже земного плана и признав только одно казуальное или целенаправленное существование на Земле.

   Но это означало бы, что два порядка прогрессирующего существования не связаны, а встречаются на короткое время.

   Это означало бы, что пробуждающаяся индивидуальная человеческая Душа вторгается в упорядоченную земную эволюцию и почти сразу же уходит из неё, без какой-либо связующей причины или необходимости.

   И в особенности остаётся недостаточно объяснённым феномен земного животного бытия и природы, Духовной и Супраземной сущности этой Души, её борьбы за освобождение и бесконечное разнообразие уровней, на которых она в разных телах добивается господства над нижней природой.

   Прошлая земная эволюция Души, достаточно отвечающая этим уровням нашего смешанного бытия, и будущая эволюция Души, которая помогает нам постепенно освобождать Божество Духа, кажется единственно правильным и разумным объяснением усилий закованной в материю Души, которая достигла изменчивого уровня человечности среди общего постепенного проявления жизни, ума и Духа в материальном универсуме.

   Перерождение — единственный возможный механизм такой эволюции Души. 
                *******