Записки с наколенного планшета. Таймень

    В одной из чат-групп моих однокашников и просто любителей авиации, кто-то описал случай. Преподаватель своим студентам (вернее – курсантам), чтобы освободить аудиторию от излишнего напряжения, шутки ради, рассказала, что в Австралии кролики растут крупнее барана. И поэтому на них охотятся, чтобы они вчистую не выжирали весь урожай. Парни сидели, округлив глаза, и верили каждому авторитетному слову учителя. Ну, мне и навеяло, впрочем, как обычно…

    Думаю, надо быть осторожней с юмором, особенно в армии. Тем более, когда перед тобой доверчивые молодые курсанты. Хотя, не очень уж и «молодые»: утверждается, что это был 5-й курс, к тому же, накануне выпускных экзаменов. Но, поди же, «повелись», аки детский сад. А если б преподаватель так и не "спалила" себя смехом?

    У нас в эскадрилии служил один феноменальный товарищ - гвардии капитан Володя Козионов, штурман. Не смею называть его другом, ибо сам был заметно младше него, но, думаю, не  ошибусь, если назову его хорошим моим приятелем. Тем более, что Володя обладал весьма значимой для меня склонностью к рыбной ловле. Время от времени мы обменивались с ним полезной информацией, относительно снастей, методов ловли и рыбных мест. С гордостью могу сообщить, что именно мне, а не кому-то другому, при переводе в другое место службы, Володя оставил своими собственными руками изготовленный квок. Для непосвященных поясню: квок – это такой специальный рыболовный инструмент, со специфическими гидродинамическими свойствами. При ударе им о воду, определенным движением, этот инструмент создает эффект кавитации, вследствии чего, при соединении пустотного пузыря с атмосферой, создается звук, который, пока по неизученным причинам, невероятно возбуждает сома и провоцирует его на поклевку. Не очень понятно, да? Ну, да ладно. Просто, ввиду сложности изготовления такого эксклюзивного инструмента, сам факт его подарка символизирует, по-моему, некоторое доверие и уважение. Хорошо, возможно, мне так показалось. Не суть.

   Службу в это время мы проходили в гарнизоне Хороль, в составе 304-го ОГДРАП (Отдельного Гвардейского Дальнего Разведывательного Авиаполка), по соседству с озером Ханка. Сома в водоемах, окружающих Ханку – в избытке. Пару раз я даже поплавал на лодке с этим квоком, тщетно пытаясь взбудоражить им аппетит хищника. Но, то ли я делал что-то не так, то ли инструмент был изготовлен с отклонением от схемы, но никаких сомов я тогда так и не поймал.

   Но не об этом я хотел рассказать. Володя обладал артистическим талантом шутить с абсолютно каменным лицом. Почти никто не сомневался, что он говорит правду, пока он сам не сознается. Те, кто служили с ним рядом достаточно давно, были в курсе этих его способностей и иногда (не всегда!) могли отличить шутку от сказанного всерьез. А вот те, кто видел его впервые, или попросту незнакомые с его талантом, со 100%-й вероятностью «клевали» на все, что Вова ни скажет. Марсиане прилетели? Завтра погаснет Солнце? Вчера полюса поменялись местами? Глядя в серьезно-озабоченные, излучающие абсолютную вселенскую уверенность, Вовины глаза, гипнотически хотелось уверовать во всякую чушь!

   Один маленький, но характерный пример.
   Рано утром подали сигнал тревоги (частое явление в гарнизонах). Под несмолкающий гудок, от тоскливого звука которого почему-то начинает немного сосать под ложечкой, бегут посыльные, навстречу им уже спешат полусонные офицеры технического и летного состава. На стоянке перевозочных машин командиры кораблей контролируют прибытие своего экипажа, наличие снаряжения и оружия, полученного в штабе. Затем все загружаются в "коробки", для следования на аэродром.
   
   Свой экипаж я уже посадил в машину, сел сам, и тут рядом на скамейку втискивается Володя Козионов. Следом по ступенькам "трапа" поднимается какой-то молодой пилот или штурман из соседнего полка. Автоматически, из прирожденной вежливости, на ходу спросил:
   - На аэродром?
Что за вопрос, куда ж еще-то? Но Вова Козионов не был бы собой, если б мгновенно не отреагировал:
   - В Лучки!
   Товарищ из соседнего полка оторопело уставился в Вовины глаза. И это была его роковая ошибка! Честнейший взгляд Володи Козионова излучал космическую сермяжную правду, усомниться в которой означало быть навеки ею проклятым и сгорать от стыда до конца своих дней. «Клиент» мгновенно и безоговорочно      уверовал, что мы действительно по тревоге зачем-то направляемся в эту глухую деревню, в 10-ти км от аэродрома.
   - Изви…вините...
  И растерянно сполз на бетон. Его даже не сразу удалось зазвать обратно в машину. Сел, но, глядя в невозмутимое лицо Володи, судя по виду, еще сомневался, действительно ли мы едем куда надо, а не в какие-то Лучки...

    Лето 1987-го года. Наша отдельная гвардейская эскадрилия вновь в полном составе командирована на Сахалин, на дежурный аэродром Леонидово. Надо сказать, летом здесь намного уютнее и попросту теплее, нежели зимой. Опять же, полосу ничем не заметает, летаем чаще, после дождичка обильно полезли грибы, а в местной речке Поронайке только что закончился нерестовый ход зубаря (дальневосточной корюшки), который у многих уже благополучно засаливался и вялился на ветерке, привлекая полчища голодных сахалинских мух.
   К этому времени я как раз вернулся из очередного отпуска и был доставлен на Сахалин одним из транспортных бортов, чтобы вновь влиться в родной коллектив эскадрилии и в полной готовности, по мере сил, приступить к выполнению боевых задач. И тут я столкнулся с Володей Козионовым.

   - О, привет! Вернулся? – улыбнулся Вова, протягивая мне руку.
  - Да наконец-то, - отвечаю, криво усмехаясь, - У тещи в Оренбурге – тоска зеленая. Представляешь, ни разу на рыбалку не съездил!
   - Ну, это мы здесь исправим. – подмигнул мне Вова. – Что думаешь насчет тайменя?
   
   Хм… Я знал, что таймень здесь водится. Только пока не слышал, чтобы кто-нибудь поймал чего-нибудь путного из этой породы рыб. Так, иногда попадаются таймешата грамм по 150-200, как мы их называем, «личинки второй стадии». А так, чтобы настоящего, прямо тайменя-тайменя…

   - Да где его тут поймаешь? Ну, слышал я от местных, что крупный таймень – это надо ближе к устью Поронайки ехать, и знать, где ловить. – резонно, как мне показалось, возразил я, - Куда и на чем ехать-то?
   - Да не, никуда не поедем. Мы его и здесь, рядом, поймать можем. – Володя задумчиво прищурился, потер подбородок и выставил перед собой указательный палец.  – Главное – правильная приманка!
   - Блесна, что ли?
   - Не. Еще лучше: мышь!

   Про это я читал. Мышь – классическая приманка на тайменя. Ясное дело, используется не настоящая, живая или дохлая, мышиная тушка, а искусственная приманка, имитирующая при проводке свой настоящий живой аналог. Но это сейчас в рыболовных магазинах можно без труда найти все мыслимые и немыслимые приманки, в тогда, в 80-х годах прошлого столетия, большая удача – просто по случаю прикупить хороших крючков, нужных размеров.

   - И где будем, - вопрошаю, - брать этих мышей? Сами, что ль, сделаем?
  - В правильном направлении мыслишь, Игорь! Я тут в одном журнале недавно читал. Всего-то нам надо пару мышиных шкурок. А мышей, сам знаешь, здесь тьма. По всему «бунгало» пешком ходят. Потом, нужен пенопласт и немного свинца для огрузки. Пенопласт обтягивается мышиной шкуркой, арматура из контровки, подвешиваем тройник – готово!

   Как я понял впоследствии, в этот момент, при рождении логически правильной идеи, мы были наиболее близки к нашей общей мечте о поимке по-настоящему крупного тайменя. Но потом что-то пошло не так.
   
По мере возможности, все обитатели «бунгало» были оповещены о необходимости нам пары мышей.
   - Зачем они вам? Совсем столовская еда достала, да? – хихикали некоторые.
    Володя устремлял свой несокрушимо серьезный взгляд прямо в глаза насмешнику:
   - Тайменя собираемся ловить. На мышей.
   - Ааа… Ну, тогда понятно, вопросов больше нет. – сконфузившись, уважительно отвечал шутник-неудачник.

   Реакция на наше с Володей объявление явилась уже на следующий день. В дверь моей экипажной «каморки» коротко постучали. В приоткрывшейся щели показалось лицо одного из техников с соседнего крыла «бунгало». В глазах его светилось хитроватое торжество.
 
  - Чего тебе? – Спрашиваю.
   - Вот. - Коротко ответил техник, вытянул руку и бросил у моих ног огромную дохлую крысу. – Кое-как прибили, она, зверюга, еще и на нас кидалась!

   Я озадаченно уставился на этот «трофей». Н-да, так-то этой шкуры не на одну «мышь» хватит… И, спохватившись, спросил:
   - А чего ты мне-то ее сразу принес, а не Володе Козионову? Вон его дверь, слева вторая от входа. Ему и неси – его идея.
   - Дык… Я ему и заносил. Он сказал – он занят, ему некогда. Попросил тебе занести. Мышей-то надо еще? Или лучше крыс?
   - Да нет, спасибо, и этого за глаза хватит!

    Техник еще раз глянул на крысу, скривился, высунув язык, и, коротко хихикнув, исчез за дверью.

   Немного отодвинув от себя дохлую тушку кончиком ботинка, я задумчиво на нее уставился. Чего делать-то? Нет, в далеком детстве, у бабушки в деревне, я иногда ловил лягушек и сусликов, и даже (о, ужас) препарировал их, из исследовательского любопытства. Но, то - суслики. А это, фффу, крыса… Попробовал представить себе процесс сдирания шкуры. Руки в крови, неизвестные и страшные заразы… Бррр… Недавний завтрак немедленно отреагировал на эти мысли и как-то нехорошо заворочался в желудке. Я оторвал кусок газеты, прихватил ею крысиный хвост и решительно отправился к «родителю идеи».
    Володя действительно был очень занят. Наверное, что-то напряженно обдумывал. Лежа на кровати, с закрытыми глазами. Я тихонько положил крысу на пол, осторожно пододвинул ее в сторону двухъярусной койки и повернулся, собираясь неслышно выйти.
   - Что, не получается? – раздался вслед Вовин голос.
   - Да, знаешь… - говорю, обернувшись, - нож туповат, - да и вообще… Может, у тебя получится?
   Володя вздохнул и, крякнув, сел в кровати. Задумчиво посмотрел на меня, потом на крысу, затем уставился в открытое окно. За окном дул легкий ветерок и плавно плыли низкие обрывки облаков. «Наверное, будем «минимум» ловить, - подумал я. (Справка: «ловить минимум» - авиационное сленговое выражение, означающее использование, по случаю, низкой облачности для подготовки и тренировки летчиков к взлету и посадке в реальных сложных метеоусловиях, с ограниченной видимостью).
   Но Володя глядел вовсе не на облака. Он рассматривал зеленую травку за окном. Затем взял многострадальную крысу за хвост и вышвырнул в окно, в заросли травы. Обернулся ко мне, скривил печальную гримасу и произнес:
   - А хорошая была идея, правда?
      И добавил:
   - Ну, ладно, Будем ловить на червя!

   Те, кто думает, что на Сахалине легко добыть червей – ничего не знает об этом острове. Обычных дождевых червей там катастрофически мало! Во всяком случае, в той местности, где нам пришлось «командироваться». Нету – и все тут. Даже в лесу, под листьями и валежником – нету. Бывало, правда, при обильном дожде, на асфальтовые дорожки выползал пяток мелких и худощавых «аборигенов». Птицам они не доставались никогда: их моментально «склевывали» наши эскадрильские рыболовы, коих было заметно больше, чем червей. Поэтому, при отлете на побывку к семье очередного счастливчика, ему в обязательном порядке заказывались черви! Проникнитесь серьезностью момента: не шмат сала, не дыню или арбуз, даже не сигареты или спиртное – черви! Позже я выяснил, что местная ихтиофауна чудесным образом реагирует еще на подсоленную и подвяленную красную икру. Но, вот чего не было у нас – того не было.

   В один из очередных погожих дней, аккурат в выходной, рано утром, пока все еще спали, мы с Володей вышли из «бунгало» и отправились к речке. Напрямую с полкилометра по тропе через лес, потом еще километра 2 или 3 по асфальтовой дороге, сворачиваем влево и – вот она, река Поронайка. Воды уже немного, но огромные буреломы, громоздящиеся вдоль берегов, говорили о том, что в половодье это совсем не безобидный поток.
   Размотали удочки и потихоньку пошли вдоль берега, по течению, внимательно всматриваясь в изгибы речки, пытаясь подыскать подходящие по глубине плесы и омутки. Н-да… Везде откровенная мель, исключающая наличие тайменя. Насаживали червя, закидывали и проверяли малейшие «подозрительные» места. Мелкий угай (по-сути, морская рыба, молодь которой часто обитает в речках, впадающих в море) клевал везде, куда ни кинь. Жрал так, что мы всерьез беспокоились о таящих остатках драгоценной приманки. Однако время от времени попадались и мелкие таймешата. Есть в них было откровенно нечего, ибо на солнце они практически просвечивались насквозь. Стекляшки! Но то, что эта мелочь принадлежала к уважаемому до благоговейности роду тайменя, сомнений не было: прогонистая форма и красивые пятнышки по всему телу. В общем, к полудню мы уже нарыбачились вволю. Небо совсем очистилось, сверху со всей «пролетарской ненавистью» жарило солнце, к которому добавлялась обычная в этой части света приморская влажность. Та еще "баня", скажу я вам… Вконец утомленные, в уже давно пропитанных потом летных комбинезонах, мы с Володей выбрались на асфальт и устало побрели по пустой дороге в сторону нашего лагеря.

   - Куда топаете, мужики? – Возле нас остановился «зилок», с накрытым брезентом кузовом, - Садитесь, что ли, подвезу.
   Из открытого окна грузовика, улыбаясь, на нас приветливо смотрело обветренное и загорелое лицо водителя средних лет, одетого в замызганную майку уже неопределенного цвета.
   - Да нам бы до тропы, а дальше мы сами, через лес… - Я махнул рукой вперед, по направлению движения.
   - Да знаю я вашу тропу, не впервой, поди. Летуны, что ль?
  - Типа того…

   Надо сказать, что в отдаленных и малонаселенных местностях, как правило, ни один автомобиль не проедет мимо, если по дороге, в попутном направлении, идут пешеходы. Обязательно предложит подвезти. И денег не попросит! Таков неписаный закон! И чем отдаленнее местность, тем жестче исполняется этот закон. Иной раз до такой степени, что предложение денег за эту услугу воспринимается местными как личное оскорбление. Могут и в морду заехать…

   Ехали небыстро, поначалу молчали. Потом Володя спросил:
   - А откуда едешь, если не секрет? И куда, в Леонидово?
   - Да какие там секреты, - засмеялся водитель, - В Поронайске, вон, загрузился минтаем, на рыбозаводе. Полный кузов. Они по дешевке отгружают, который уже «не кондишен», ну, того… не очень свежий.
   Водитель хохотнул, видимо, предполагая, что и нас это насмешит. Несмотря на встречный ветерок, «душок», доносящийся от груза, совсем не оставлял сомнений, что действительно, в кузове – отборный «некондишен».
   - А зачем тебе такая рыба? Свиней кормить, что ль? – Продолжал любопытствовать Володя.
   - Да не мне. В зверосовхоз везу, они там норок выращивают. Сожрут за милую душу, и не обкакаются!

    Аккурат возле тропы «зилок» тормознул.
   Я просто сказал "спасибо" и вылез из кабины. Володя чуток замешкался, почесал подбородок и спросил у водителя:
   - А можно одну рыбку взять?
Водила округлил глаза даже больше, чем я.
   - Да бери, бога ради, хоть мешок! Зачем тебе эта тухлятина?
   - Ну... надо.
     Вова откинул угол брезента и принялся ковыряться в кузове. Наконец, извлек тушку минтая кила на три.
   - Нормально, пойдет...
  Но мой немой вопрос лишь ответил:
   - Ты просто молчи, хорошо?
 
   Я уже начал догадываться, что у нашего штурмана родилась определенная идея, и не спрашивайте какая именно, сами уже, поди, все поняли. Поэтому я просто пожал плечами и изобразил жест, означающий застегивание рта на «молнию». Почему бы не поучаствовать фоновой ролью в неизбежном спектакле?

    Когда мы вступили на территорию лагеря и направились к нашему "бунгало", моментально стали центром внимания. Многие обитатели лагеря уже знали о нашем суперсерьезном намерении поймать тайменя: после истории с крысой мы получили не одну порцию «подколок». Теперь же каждый встречный-поперечный, завидев парочку рыбаков с удочками и увесистую рыбеху на кукане из ветки, сворачивал и бежал к нам.

   - Эх ты ж... Эх, вы и нарыбааачили! Это что за рыба-то?
   Удочки в наших руках и появление со стороны речки ни у кого не оставляли сомнений, что мы ЭТО "нарыбачили".
    - Что, не видишь, что ли? Таймень! - немного обиженно, но с железной уверенностью  ответил Володя, снисходительно глядя на вопрошавшего.
    По пути до порога нас уже сопровождала приличная толпа сослуживцев.
   - Так вот он какой - Таймень! Никогда не видел!
   - А на что поймали, на икру или червя?
   - Как он вам леску-то не порвал, слышал, таймень - мощная рыба!
   - Таймень - красивая рыба, в пятнышку. А чего это ваш такой блеклый и... какой-то помятый? – усомнился-таки кто-то.
    Наивные! Вову невозможно поставить в тупик подобным вопросом.
   - Так жара же! А тайменя поймал еще утром. Вот тебя бы потаскать на кукане полдня, тоже будешь блеклым и помятым… - все это Володя выговорил на грани возмущения непонятливостью.

   Таким образом, все 100% "студентов" свято уверовали, что это был таймень, хотя, в отличие от австралийских кроликов, видели его наяву и даже могли пощупать и понюхать. Таймень как есть - никаких сомнений! Лишь когда мы вывалили "тайменя" в раковину умывальника, на шум прибежал «старый» (по моим молодым меркам) прапорщик Бурмистров, из местных опытных приморских рыболовов-любителей. Мельком глянул и сплюнул:
   - Вашу мать, это же минтай. А переполоху навели...

   К слову сказать, тайменя в этой речке я все же поймал. Не сказать, что большого, кило на полтора. Но – тайменя! Случилось это немного позже и совсем в другой компании. Но это – совсем другая история…