Пути кармы. Земной закон

Картинка из интернета.


                Шри Ауробиндо
                "Проблема Перерождения"
                ***

                Часть 2: ПУТИ КАРМЫ
                ***
                Глава 2: ЗЕМНОЙ ЗАКОН
                ***    


   Рассмотрение путей Кармы, безусловно, следует начинать с изучения действия мира как он есть, в целом, как бы это ни противоречило закону или желанию нашего морального или интеллектуального разума, чтобы посмотреть, не можем ли мы найти объяснение в фактах.

   Если актуальная Истина мира ломает слишком жёсткие рамки, которые наше чувство или наш разум хотели бы навязать свободно или неизбежно самоопределяющемуся движению Бесконечного, неизмеримой широте его бытия или могущественной сложности его воли, то, вероятно, это происходит потому, что наше моральное чувство и наш интеллект, поскольку они ментальные и человеческие, слишком узки, чтобы понять Его.

   Всякое смещение основания проблемы, с помощью которой мы пытаемся избавиться от трудностей, навязывает нашу ограниченность тому, что превышает нас и вынуждает Бога становиться отклонением и интеллектуальным приспособлением, а не путём Истины.

   Проблема знания в том, чтобы отражать движение Бесконечного и видеть, а не загонять его в форму, приготовленную нашим интеллектом.

   Обычная идея Кармы следует этому последнему, не пригодному методу. Мир, который мы видим, по нашим представлениям, если не аморальный, то всё же не моральный и противоречит нашей идее того, что должно быть.

   Поэтому мы идём дальше, узнаём, что эта земная жизнь ещё не всё, воздвигаем свой моральный закон заново и радуемся, что универсум всё же повинуется нашим человеческим концепциям и, следовательно, всё хорошо.

   Таинственный конфликт, манихейская борьба, неразрывное переплетение добра и зла не разрешается, не учитывается, но мы говорим, что, по крайней мере, добро и зло получают по заслугам, одно должным образом вознаграждается,

 а другое — наказуется в иных мирах или в других рождениях, поэтому моральный закон доминирует, и мы можем лелеять надежду, что добро победит, победит Ахурамазд, а не Ариман, и, в общем, всё так, как должно быть.

   А если нет, если эту связь не разорвать, если мир — зло, или само существование огромная ошибка —

 что должно быть, как склонен думать человек, если это не соответствует его желаниям и представлениям, — тогда по крайней мере можно, исполняя моральный закон индивидуально выбраться из этой путаницы и приобщиться к радостям лучшего мира или к бестелесному и безумному миру Нирваны.

   Но возникает вопрос: не слишком ли это незрелое и поспешное настроение, и ведут ли такие размышления к разрешению проблемы во всей её сложности.

   Давайте признаем, что моральный закон управляет не действием — поскольку оно или свободно, или, если не свободно, может быть разным, — а результатом действия в мире, и что высшее благо, в конце концов, осуществится.

   Остаётся непонятным, почему это благо должно использовать зло, как одно из своих самых главных средств, почему моральный закон, суверенный, неизбежный, категорический, императивный, практический правитель, если не причина нашего существования, вынужден

 реализовывать себя через многое из того, что аморально, через посредство не моральной силы, через ад на Земле и в небесах, мелочную жестокость наказания и великую ярость мстительных бедствий, через безмерные, кажется, никогда не кончающиеся страдания и мучения.

   Безусловно, это потому, что в Бесконечном есть другие вещи и, следовательно, другие законы и силы, и моральный закон, каким бы великим и суверенным он ни был, должен учитывать и сообразовывать свои пути с их движением.

   Если это так, если мы хотим увидеть истинные связи, наш путь должен начинаться с изучения частного закона и цели этих сил, потому что пока это не сделано, мы не можем правильно понять, как они воздействуют или используются моральным законом, который мы можем увидеть в сложности мирового действия.

   Для начала давайте рассмотрим земной закон как он есть, вне связи с вопросом перерождения — соединение, действие, цель сил; может быть, весь принцип уже здесь, и перерождение не столько исправит и изменит, сколько дополнит его смысл.

   Но первая энергия на Земле — физическая; направления физической энергии, создающей формы, развёртывающей силы материального универсума — первые явные условия нашего рождения и образуют практический базис и первоначальную форму нашего земного существования.

   Каков закон этой первой энергии, её природа, Свабхава и Свадхарма? Очевидно, что в человеческом смысле слова он не морален: Боги стихий физического универсума ничего не знают об этике, только абсолютно буквальный закон энергии, прямые линии и круги движения силы, правильное действие, точный результат и реакция их.

   Ни в наших, ни в мировых элементах нет морали, нет угрызений совести. Огонь не уважает личности; если святой или мыслитель брошен в него, он не пощадит его тела.

   Море, штормовой ветер, скалы, о которые разбивается корабль, не спрашивают, заслужил ли свою судьбу человек, утонувший в водах.

   Есть ли космическая или Божественная справедливость в такой жестокости? Является ли молния, беспристрастно поражающая дерево, зверя или человека — но, особенно, человека, потому что всё остальное случайность — мечом Бога или инструментом Кармы;

 является ли разрушение, причинённое вулканом, тайфуном или землетрясением, наказанием за грехи сообщества или каждого из пострадавших и погибших индивидуально, за его грехи в прошлой жизни?

   Природные силы не знают этого и не заботятся об этом и, скорее, скрывают от нас в слепой ярости всякие свидетельства таких намерений.

   Солнце светит, и дождь падает равно на правых и виноватых; благоволение или злая воля Природы, милостивой и грозной Материи, её красота и ужасы, её полезность и её опасность распространяются на всех её детей без предпочтения или неприязни, и добрый человек не больше любим ею, чем грешник.

   Если закон морального наказания осуществляется действием её физических сил, то, должно быть, по Воле Свыше или Силой, неизвестной ей и скрытой в бессознательных недрах.

   Но такая Воля не может быть волей морального Бытия, этической, по мнению человека, если, конечно, не напоминает его холодной безжалостности и дикарского морального разума или неразумности,

 потому что в её действия входят ужасные наказания, которые были отвратительной жестокостью для действий человеческого правителя и не иначе, как чудовищными, в действиях морального Божественного Правителя.

   Личный Бог, действующий таким образом, был бы Иеговой-Молохом, безжалостно и недостойно требующим праведности и милосердия.

   С другой стороны, бессознательная сила, механически использующая вечный этический закон, не имеющий автора или двигателя, должна быть парадоксом, потому что мораль — это создание сознательного ума, у бессознательного механизма не может быть ни идеи добра и зла, ни моральной цели или смысла.

   Безличная или вселичная сознательная Воля, или Дух в универсуме, вполне могла бы создать такой закон и обеспечить его выполнение, но сама тогда, хотя она и навязывает нам добро и зло и их результаты, должна быть за пределами их.

   И что тогда остаётся, кроме как сказать, что универсальное Бытие выходит за пределы наших этических границ и становится супраморальным, являясь нам в физической Природе, как инфраморальное Бесконечное?

   Что сознательное Бесконечное есть в физической Природе, подтверждается для нас всеми признаками, хотя это сознание не устроено и не ограничено, как наше.

   Все его конструкции и движения — это конструкции и движения безграничной интуитивной Мудрости, слишком великой, спонтанной и таинственно самоэффективной, чтобы называть её разумом;

 Силы и Воли, действующей для Времени в вечности с неизбежным и предопределенным движением в каждом из своих шагов, даже тех, что в своём внешнем и поверхностном импульсе кажутся бессознательными.

   И как есть в ней это великое сознание и великая сила, так есть в её конструкциях безграничный Дух гармонии и красоты, который никогда не покидает её, хотя произведения её не ограничены нашими эстетическими канонами.

   Бесконечный гедонизм здесь тоже есть, безграничный Дух блаженства, который мы осознает, когда входим в безличное единство с ней; и как то в ней, что ужасно, есть часть её красоты, так и то, что в ней опасно и разрушительно, является частью её блаженства, её универсальной Ананды.

   Тогда, если всё в нас, наш разум, наше динамическое и волевое, наше эстетическое и гедонистическое существо, глядя на физический универсум, интуитивно ощущает удовлетворение от чего-то великого и безграничного, но всё же таинственно родственного, разве не должно и наше моральное чувство, наше ощущение Правильного, тоже найти удовлетворение от чего-то, отражением которого оно является?

   Интуитивное восприятие такого рода лежит в основе наших требований морального порядка в универсуме.

   Да, но здесь наши частные концепции, наши моральные каноны также недостаточны; это великая и безграничная Справедливость, не связанная этической формулой, и первый её принцип в том, что каждая вещь должна соблюдать закон своей энергии, каждая вещь движется в общей схеме своими путями, реализует свои функции, приносит свои результаты.

   Физический закон есть право и справедливость, долг и обязанность физического мира.

   Божество Огня в Упанишаде на вопрос Духа: "Какая сила в Тебе?" — отвечает: "Моя сила в том, что всё, что брошено в меня, я сжигаю". Подобный ответ на вопрос жизни и ума даёт каждая физическая вещь. Она соблюдает пути своей физической энергии и не озабочена больше никаким законом или справедливостью.

   Закон Кармы, включая моральный закон, не мог бы существовать, если бы не было этого принципа как первой основы порядка.

   В чём тогда отношение человека к физической Природе, этой Души, входящей в неё и физически рождаемой в теле, подчиненном закону её действия?

   В чём его функция как чего-то большего, чем она, как жизни, ума и Духа? В чём его Свабхава и Свадхарма?

   Прежде всего, человек обязан механически подчиняться ей, о чём она, действуя в его теле, заботится сама, но, кроме того, его дело, как Души, развёртывающей силу сознания, скрытую в ней, узнать и использовать её закон, чтобы трансцендировать её более материальные границы, привычки, цели, выражения.

   Изучение, но также и трансцендирование первичной природы — постоянная цель Духа в нём. Непрерывная последовательность трансценденций наиболее важная вещь в мировом действии, и сама эволюция только постоянное стремление и

 усилие Природы к самопревышению, самостановлению, её способ все большего выражения, создания лучшей формы рождения и пробуждения силы или присутствия сущности, которая есть в ней.

   Жизнь приносит с собой целую область таких трансценденций, ум — другую и ещё большую область, а поскольку он так очевидно несовершенен и неполон, вещь, по своей природе, ищущая, то, несомненно, должна быть область или много областей трансценденций, превышающих ум.

   Человек, сталкиваясь с законом физического действия и законом витальной Кармы, силами своего ума вводит закон ментальной и моральной Кармы и поднимается по лестнице этих градаций к чему-то большему, к возможности Духовного действия, которое может привести его даже к превышению самой Кармы, свободе от рождения и становления, совершенной трансценденции.

   Превышение человеком физического закона достигается не только развитием морального чувства в не моральном мире Природы.

   Его сущностное правило, скорее, обращение сознательного разума и воли к жизни и материи, сама моральность — только знание и воля, ищущие закона Истины и правильного действия в его отношении к своей внутренней сущности и к родственным существам.

   Но его отношение к чисто физическим проявлениям Природы не морально, сначала это дело наблюдения, где он должен, удовлетворяясь инстинктивным или экспериментальным использованием, страдая в её руках от принуждения,

 по мере своего роста, во всё большей борьбе знания и воли, познать и овладеть её силами для своей пользы и удовольствия, как инструментами и приспособлениями, как более широкой базой и кругом возможностей для радости служения.

   Он делает её силы своими возможностями, и чтобы увеличить их, встречается с её опасностями.

   Он бросает вызов её силам, нарушает её ограничения, постоянно грешит против её главных запретов, терпит наказания с её стороны и преодолевает их, в борьбе своего ума и воли с ней знакомится с большими возможностями, которые она, в ожидании его прихода, оставляла неиспользованными.

   Природа встречает его усилия физическим сопротивлением, которое постоянно сокращается, маской невежества, угрозой опасности.

   Можно вообразить — приписывая ей то сопротивление, которое некоторые инстинкты в человеке противопоставляют смелости духовного приключения, новому расширению знания, новым формам воли или стандартам поведения.

   Глупо рассматривая их как грех и нечестивость, поскольку они нарушают то, что установлено — что для физической Природы, в её первоначальном виде, сама жизнь с начинаниями, отклонениями, колебаниями и страданиями

 есть грех против закона устойчивой физической гармонии и точной меры, а тем более ума, с его дерзостью, безграничными авантюрами, стремлением к неизмеримому сверхзаконному, бесконечному.

   Но фактически всё, чем озабочено Божество физической Природы в отношениях с человеком, — это точное соблюдение закона отклика своих энергий на его усилие.

   Там, где его знание и воля могут привести себя в гармонию с движением её энергий, она откликается согласно воздействию, а где он воздействует некомпетентно, невежественно, беззаботно, неправильно, она разрушает его усилия или причиняет вред;

 когда человек желает больше и открывает больше, она отвечает ему большей полезностью и плодотворностью своих сил, соглашается на господство и благосклонна к насилию.

   Он достиг единства, Йоги с ней в её великих скрытых возможностях, он высвободил их и, используя, получает результат. Он изучает и расширяет для неё пути, и она отвечает точным служением и повиновением.

   Все это можно делать сегодня только в определённых физических пределах и в определённых направлениях действия, это только модификация, но не радикальное изменение.

   Есть указания, что при более непосредственном давлении ментальной и психической энергии на физическую отклик может стать более разнообразным, физическое может избавиться от своей ограниченности и привычек, и,

 возможно, что по мере того, как знание и воля будут входить в области всё более высоких сил, действие физической энергии должно стать полностью отзывчивым, давать результат, который от неё требуется, и движения её станут совершенно пластичными.

   Но даже такая трансценденция должна учитывать изначальные пределы, установленные Всеобщей Волей; возможно, свободное использование, может быть, значительная трансформация физической энергии, но не уклонение от её фундаментального закона и цели.

   Всем этим обосновывается закон правильного возврата энергии, составляющий нейтральную сущность Кармы, но не рассматривается этический принцип и моральный смысл.

   Человек может изобретать, и делать это, используя и аморальные средства овладения физическим знанием и его силами или обращаясь к неэтичным целям энергии, которые она предоставляет в его распоряжение, но это касается отношений между его волей и Душой и его отношений с другими существами, это забота его и их, а не её.

   Физическая Природа бесстрастно производит свои результаты и требует от человека соблюдения не морального, а физического закона; она требует точного знания и тщательного соблюдения физических свойств, и ничего другого.

   В ней нет кармического отклика на множество жестокостей науки, нет бунта против неэтичного использования её способностей; наказание за невежество большое, а за злонамеренность — никакого.

   Если и есть в низших кругах Природы что-то, что реагирует на некоторые нарушения морального закона, то это проявляется в неявной форме на более высоких уровнях жизни.

   Там есть определённого рода витальная реакция, которая производит психовитальные результаты, но, заметьте, что в такого рода реакции не соблюдаются наши границы и меры, а скорее присутствует то же неразборчивое безразличие, что и в действиях физической Природы.

   В этом поле мы должны признать закон неуместного наказания, постоянно обрушивающийся на невинного за грехи виновного, что показалось бы нам шокирующим, грубо неэтичным и несправедливым в действиях человеческого существа.

   Кажется, что жизнь наказывает себя за свои ошибки и эксцессы, без всякой попытки ограничить реакцию самим агентом эксцесса или ошибки. Здесь порядок энергетических линий, который ни изначально, ни в намерении не этичен и скорее связан с системой реакций, не управляемых нашими моральными идеями.

   Действительно, кажется, что движения жизни так же мало идут этическими путями, как физические.

   Фундаментальная правда и справедливость жизни в том, чтобы следовать кривой витальных энергий, поддерживать функционирование жизненной силы и давать возврат своим собственным силам.

   Её функция в том, чтобы выживать, воспроизводить себя, расти, овладевать и наслаждаться, продолжать, расширять и укреплять свою деятельность, силу, удовольствие, насколько позволит Земля.

   Все средства, служащие этим целям, для жизни хороши; все остальное — дело правильного баланса между витальной энергией и её физическими средствами, приложением своих сил и получаемым от этого результатом.

   Сначала — и это продолжается даже после появления в жизни ума, пока ум подчинён жизненной силе — это всё, что мы видим.

   Витальная природа осуществляет свои цели достаточно безошибочно, но ни в коем случае не невинно с этической точки зрения.

   Смерть — второе средство её самосохранения, разрушение — постоянный инструмент изменения, обновления и прогресса, и страдания, которые она навлекает на себя и на других, наиболее частая цена её побед и удовольствий.

   Всякая жизнь живёт за счёт другой жизни, занимает своё место с помощью агрессии и эксплуатации, овладевает через объединение, но чаще — в борьбе.

   Она осуществляется через взаимные удары и взаимное использование существами друг друга, по очень редко употребляет взаимопомощь и очень часто взаимную агрессию и пожирание.

   Её воспроизводство связано со средствами, которые этическое чувство, даже наиболее терпимое, считает животными и низкими, аморальными по своей сути, а когда она возвышается до своей аскетической или пуританской строгости, отвергает как отвратительные.

   И всё же, когда мы откладываем в сторону наши ограниченные человеческие представления и смотрим безличными глазами на эту великую, разнообразную и удивительную витальную природу,

 в которой мы рождены, мы находим в ней таинственно совершенный порядок, работу глубокой и безграничной интуитивной мудрости, огромную силу и волю в её идеально видящем действии,

 великую целостность красоты и гармонии, созданной из того, что кажется нам системой диссонансов, могучую радость жизни и творчества, которую не могут уменьшить тяжелейшие

 испытания индивидуальной смерти и страдания и в которой, когда мы входим в единство с великой Анандой её движения, эти вещи растворяются; на фоне ярких красок её экстаза эти тени не играют роли.

   В этих шагах витальной Природы и законе её энергий есть также Истина Бесконечного, как будто ради неё самой, и эта Истина жизни и радости творения имеет свои стандарты, права и гармонии, точный баланс и меру, действия и реакции энергии, которые нельзя судить по человеческим правилам.

   Это доментальный и всё ещё безличный Тапас и Ананда, и потому всё ещё не моральный порядок.

   Итак, отношение человека с витальной Природой в том, чтобы сначала стать единым с нею через соблюдение и подчинение её законам, а затем познавать и направлять её сознательным разумом и волей, трансцендировать этим первичный закон жизни, её правила, привычки и изначальный смысл.

   Сначала он вынужден повиноваться её инстинктам и даже действовать как животное, но при расширенных условиях ментализированного импульса, растущей ясности сознания и разумной воле в том, что он делает.

   Он также должен, прежде всего, стремиться существовать, занять место для себя и своего вида, расти, овладевать и наслаждаться, продолжать, расширять и утверждать первичные витальные направления жизненного движения.

   Он делает это, как и другие, борясь и убивая, пожирая, нападая, порабощая Землю, её животных детей и подобных себе людей.

   Его добродетель, Дхарма витальной природы, это, прежде всего, обязанность к силе, быстроте, смелости и всем тем вещам, что направлены на выживание, овладение, успех.

   Многие вещи в нем, которые приобрели этический смысл, имеют корни не подлинно этические, а динамического характера, такие как самоконтроль, Тапасья, дисциплина.

   Это витально-динамические, а не этические энергии; это правильно собранные и сконцентрированные силы жизни и результата, которого они ищут и добиваются, витального и динамического рода: сила, успех, господство, увеличение способности обладания и экспансии или удовлетворение своих желаний, витальное счастье, наслаждение, удовольствие.

   Первое дело человека — это использовать свой сознательный разум и волю, чтобы расширить пути жизни индивидуума и расы.

   И здесь, прежде всего, этим двум силам и, только во-вторых и частично, какой-либо моральной силе, жизненная энергия даёт свой ответ.

   Борьба в примитивных ценностях жизни для сильного, гонка — для быстрого; слабый и ленивый не может достигнуть цели, и в этом есть справедливость, в то время как моральный принцип вознаграждения был бы несправедливым, поскольку отрицал бы принцип правильного возврата энергии, фундаментальный для любого возможного закона Кармы.

   Всё же, большие успехи, слава и победа достаются людям великого разума и великой воли, и не обязательно этического разума и моральной воли. Моральность играет роль в этом динамическом аспекте жизни только как предусмотрительный контроль или концентрирующая Тапасья.

   Жизнь помогает тем, кто наиболее мудро и доверчиво следует её побуждениям, соблюдая в то же время её ограничения, или тем, кто больше всего способствует её стремлению к расширению.

   Это те, кто предусмотрительно извлекают из неё больше всего пользы, и те, кто больше всего получают её силы, движения и радости.

   Большее движение приносит с собой большую силу страдания, так же как и радости, большие грех и добродетели.

   Как человек навлекает на себя опасности физической Природы, так навлекает он на себя и опасности витальной энергии, нарушая правила безопасности и границы, которые она автоматически устанавливает для животного.

   Есть равновесие в использовании её энергии и ограничения, которые делают жизнь безопасной, насколько это возможно, потому что всякая жизнь, естественным образом, опасность и приключение, но определённая предусмотрительность Природы уменьшает эту опасность в той мере, в какой это совместимо с её целями, а разум человека пытается сделать ещё больше:

 исключить наиболее грозные опасности из своей жизни.

   Но инстинкт расширения постоянно нарушает витальный баланс Природы, человек пренебрегает собственными границами и мерами.

   Он хочет переживать неизмеримое и неизвестное как обычное и известное, а опасные пределы — как обычное среднее.

   Он хочет испробовать все возможности жизни, правильное и неправильное употребление её энергий, заплатить дань страданий и получить награду более блестящих побед.

   В той степени, в какой он может, ум должен расширять пути жизни и трансформировать действия и возможности.

   Это всегда вело к возвеличиванию форм и никогда не заходило достаточно далеко, чтобы вызвать радикальную перемену, преодолеть её первичную природу.

   Только через трансформацию своей внутренней жизни мы можем выйти за пределы возвеличенного, ментализированного и сознательного желающего животного, которым обычно большинство из нас является, и только поднимаясь к единству с Духовной силой, которой мы ещё не достигли, можем надеяться трансформировать витальную природу и сделать её свободным инструментом Высшего Духа.

   Тогда человек сможет стать тем, чем он стремится стать, хозяином жизни, контролирующим витальную и физическую Природу.

   А до тех пор, с помощью внутреннего поворота своего ума, он приходит к чему-то, похожему на трансценденцию: жизни не ради жизни, а ради Истины, красоты, душевной силы, ради добра, справедливости и любви.

   Именно это усилие приводит в нижние слои энергии силы более высокого круга, что-то ментальное и истинно моральное, имеющее тенденцию стать в конце концов Духовным законом и плодом действия Кармы.