У нас есть Зоя...

(миниатюра - эмоциональный отклик)


С тревогой  еду в больницу, зная о своих проблемных венах. В приёмном покое предупреждаю об этом врача. Он отмахивается:

- Ничего страшного, у нас есть Зоя.

Не уточняю, кто это. В пятницу, когда наступает дежурный день в больнице, врачи очень заняты, обстановка становится особенно накалённой, какие уж тут расспросы. 
В палате я раскладываю вещи, когда в дверях возникает медсестра с капельницей в руках. Это женщина лет сорока, большая и, кажется, немного недовольная.

 Раздраженно бормочет:

- Ложитесь-ложитесь, потом разберёмся. У меня смена через два часа заканчивается, а работы, как говорится, конь не валялся. Задерживаться не могу, ребёнка из школы забирать надо. Опоздаешь немного, в пробку угодишь...

Я в панике. Сосуды давно меня беспокоят. Даже опытным медикам непросто найти плохо видимые вены, особенно в напряжённой ситуации. Медсестра встретила меня холодно, её крупные руки не вызывали доверия. Это усиливало беспокойство о точности процедур.

- Зоя Ивановна, долго ещё? - кто-то вдобавок, как назло, торопит за дверью.
- Сейчас-сейчас, - ворчит она, готовя вену к уколу.

 Я закрываю глаза в ожидании жуткой боли, с замиранием сердца жду неизбежного исхода...  Но процедура, вопреки всем моим опасениям,  проходит неожиданно быстро и почти безболезненно. Лекарство мягко начинает действовать, а Зоя Ивановна, не теряя времени, переключается на следующего пациента в другой палате.

Она возвращается, точнее,  бабочкой впархивает в мои "апартаменты", когда капельница практически пуста.  Быстро и ловко убирает иглу, накладывает на руку давящую повязку,  разбирает систему, выносит её за пределы палаты, а затем  собирает использованные материалы для утилизации. Действия  медсестры несколько торопливы, но выверены, всё идёт по плану.

 Я, тем временем, решаюсь воспользоваться моментом, чтобы задать свой насущный вопрос:   

- У меня плохие вены?
- Кто вам такое  сказал? - Вижу хорошие вены, с этим всё в порядке.

- Зоенька, помогите! - раздается из глубины больничного коридора.

Медсестра быстро откликается на зов. И через пару минут в одной из дальних палат слышен  её воркующий голос, и больной успокаивается.

Через два часа Зоя Ивановна завершает свою смену, чтобы отправиться в школу за своей первоклассницей. Она с шумом везёт в процедурный кабинет системы для внутривенного вливания, оперативно собранные ею по всему терапевтическому отделению. Однако, не обращая внимания на погромыхивание в коридоре, я уже представляю своего "благодетеля Зою" совсем по-иному. Вместо грубоватой "мадам Стороженко", "большой, неприступной и каменной", теперь  вижу в ней отражение тихого, легкокрылого ангела-хранителя(спасителя).

За две недели в больнице мы стали как-то ближе. Зоя, как мне стало известно, прошла много жизненных  испытаний, но при этом не сломалась, сохранила внутреннюю силу и доброту.

***
Я вышла из стационара почти без  следов от укола, несмотря на множество принятых внутривенных капельниц. Светло-голубые глаза нашей "сестры милосердия", её чуткое сердце, способное к сопереживанию, и поразительная эффективность работы произвели на меня глубокое впечатление.

В унисон с доктором из приёмного отделения я почти слово в слово повторяю:
- Хорошо, что у нас есть Зоя... и такие, как она.



*Фото свободного доступа Интернета.