Андрейкина тайна рассказ, мистика

    Восьмилетнему Андрейке снился замечательный сон: он всерьез и по-честному подрался с местным авторитетом Пашкой. Пашка был на три класса старше, все спорные вопросы любил решать в драке и равных ему в этом не находилось. В ход пошли только кулаки и Пашка, как водится, разбил Андрейкин нос в кровь. Девочки во дворе почему-то всегда принимали сторону побежденного. Так вышло и во сне:
- Ты придурок, что ли? – досталось от них Пашке, - Он же еще маленький!
Пашку мало тронули слова заступниц. С торжествующей усмешкой он наблюдал, как Андрейка размазывает по щеке красные полоски, пульсирующие из-под носа. Прежде, чем вскочить на самокат и умчаться восвояси, он с удовольствием добавил Андрейке смачный щелбан. Одна из девочек со сказочным именем Злата и кудрявым ореолом светлых волос приложила подорожник к его распухшему носу. Андрейка всегда думал, что ее волосы пахнут сахарной ватой, но теперь, когда они щекотали ему висок, уловил запах яблок вперемежку с полынью.  Злата впервые взглянула на него с застенчивым интересом. Андрейка был в восторге!
- Лягушонок мой! – ласково и совершенно неуместно прозвучал голос матери.
И сразу все переменилось: исчезли белокурая девочка и залитый солнцем двор, и яблочный аромат. Сновидение развеялось, мальчик почувствовал, как мать тихонько стягивает с него одеяло. Ее звали Агнеда.
- Вставай, соня. Ах, синяк откуда?! – всплеснула она руками, - Когда только ты все это успеваешь?
«Снова приснился кошмар. Что-то слишком часто с началом первой четверти» - встревоженно подумала Агнеда. Андрейка отвернулся к стене и затаенно улыбнулся. Свист чайника на короткое время увлек мать на кухню, и Андрейка смог ненадолго погрузиться в приятные воспоминания о событиях недавнего сна.
- Кулаки – не твой метод, запомни это! Поклянись так больше не делать! – строго потребовала мать, пока Андрейка с запрокинутой головой держал что-то холодное на переносице. Он клятвенно пообещал и тяжело вздохнул. Перехватив грустный взгляд матери, отвел глаза. «Опять будет плакать» - подумал мальчик и с мольбой взглянул на мать.
Он никогда не видел отца, даже на фотографии, но с раннего возраста знал, что очень похож на него. В ванной Андрейка долго гримасничал перед зеркалом: хмурил брови, раздувал крылья распухшего носа, плотно сжимал губы. Именно так в его представлении мог выглядеть отец, - в шрамах и с мужественным лицом. Когда отражение в зеркале понравилось мальчику, он по-офицерски пристукнул пятками и коротко кивнул воображаемому отцу.
    Дела в школе у Андрейки шли трудно. С неброской вывеской «уроки Магического мастерства» она размещалась в двухэтажном кирпичном здании давней постройки. Низенький беленый заборчик и площадка на пару парковочных мест скромно окаймляли с фасада ее границы. С тыльной стороны школу подпирал высокий бетонный забор старой скотобойни.
Андрейка с первого дня, сам того не желая, попал в короткий список любимчиков и даже возглавил его. Преподаватели обращались к нему на «вы» и не иначе, как Анджей, и всегда с легким почтительным поклоном. По общему мнению, одноклассников, список считался весьма позорным и не справедливым. Школа принимала на обучение только мальчиков, поэтому дух жесткого соперничества тотчас установился между классом и Андрейкой. Учителей радовало это непримиримое противостояние. Ничто так не ломает привычный мировой порядок, как негативная энергия и отсутствие женского начала. Один из главных догматов черной магии вдалбливался школярам долгими месяцами.
- Сосредоточьтесь, лентяи! Только о жратве и думаете! – половину урока орал учитель прикладной магии. – Дальше примитивного деревенского колдовства никуда не двинетесь! До гробовой доски будете портить кур и свиней, а потом их же лечить за харчи!
Вечно бурлящие желудки, виной чему были долгие периоды строгих постов, мешали ученикам генерировать образы из учебника. Андрейке же все давалось легко. Презрение, замешанное на зависти, всегда читалось на хмурых лицах одноклассников, когда он, будто играя, создавал звуки, запахи и текстуры, творил события, подмечая то, что обычно ускользает от взгляда. Надо ли говорить, что одноклассники ненавидели Андрейку, хотя тронуть боялись и держались подальше. Агнеда решительно намеревалась перевести его в обычную школу, но учителя отмечали редкий дар мальчика и просили ее просто набраться терпения.
Больше всего Андрейка любил посещать уроки трудовика. Никто и никогда не видел, как выглядит трудовик, все знали только его озорной и немного насмешливый голос. Сей факт породил устойчивый слух, что на самом деле это дух великого мага Абрамелина, а возможно даже Элифаса Леви.
- Маги, записываем новую тему: работа с магическими предметами, - из-за реквизиторского шкафа добродушно пыхтел преподаватель. Серая от пыли картонная коробка падала на пол с верхней полки.
- Выбирайте предметы, которые вызывают у вас положительные эмоции. (Вот за это Андрейка любил его уроки!) Лучше всего, если именно такие станут символом вашей цели. Быстрее все получится.
Андрейка неизменно выбирал куриную лапку. Она напоминала о любимой маминой запечённой курочке по воскресеньям. Агнеда не позволяла поститься Андрейке и каждый раз возмущалась:
- Кто такое мог придумать? Это вредно растущему организму! Кушай, сынок. Что еще положить – ножку, крылышко? Андрейка со ртом, набитым сочной с хрустящей корочкой куриной мякотью, только кивал. А самое главное, куриная лапка стала для него магическим символом ухода из школы.
    В прошлом году перед самыми летними каникулами объявили олимпиаду среди ребят старших классов. Ни с чем не сравнимое событие для всей школы! Предмет перевоплощения вызывал оторопь, страх и неудержимую дрожь от чувства хождения по краю. Участие в олимпиаде требовало хорошего мастерства и крайнего безрассудства. Его без преувеличения называли естественным отбором среди выпускников.
Когда школьный совет утвердил список участников и вывесил его на стенде в фойе, школу взорвало. Впервые за всю историю состязания ученику третьего класса предстояло соревноваться наравне с выпускниками.
- Ничего, ничего, - ободряюще похлопал Андрейку по плечу классный руководитель. На резонное Андрейкино сомнение и неопытность добавил, - Я тебя понатаскаю; надерешь их тщеславные задницы и вспотеть не успеешь.
Немедленно запустили тотализатор, ставки делали все, даже родители с преподавателями; подготовка началась. Андрейку, на обе недели подготовки, перевели на индивидуальное обучение.
Каждое утро классный воспитатель подгонял к его дому свой внедорожник, и они на весь день уезжали подальше от города. В тот раз заниматься решили на берегу залива. Задрав голову и прищурив глаз, Андрейка наблюдал за парящим в высоком небе коршуном.
- Ты не сможешь перевоплотиться в эту птицу, пока не поймешь, кем она является. Итак, что ты видишь? – учитель начал упражнение.
- Коршун, подсемейство ястребиных, - коротко вздохнув, Андрейка негромко зачитал текст под иллюстрацией в своих руках, — Это большая хищная птица…
- Не нужно мне рассказывать о нем! Ты должен стать им. Смотри на него и с полной готовностью представь коршуна внутри себя. Подобное вы уже делали на уроках…
 Он следил за метаморфозами в теле Андрейки с вниманием ученого в шаге от великого открытия.
- Так, хорошо! Теперь, если ты уменьшишь себя, то сможешь увидеть, как птица внутри тебя растет и становится живой. Забудь кто ты, забудь свое имя, тебя больше нет…
Андрейка уменьшился до размеров средней собаки и буквально схлопнулся. Теперь не он, а коршун, словно солдат перед построением, встрепенулся и оправился, пара перьев плавно опустилась на песок. Золотистым глазом птица внимательно следила за учителем.
- Отлично! - сияя от восторга продолжал тот. - Твое перевоплощение перешло в измерение, которое больше не является физическим. Теперь действуй так, как этого потребует предложенная ситуация.
Зоркий глаз коршуна выхватил среди пушистых ветвей кедра застывшую сороку. Ей сегодня повезло: домашняя собака поймала и задавила мышь. Но то ли по причине сытого благополучия, то ли мышь не понравилась на вкус, жрать не стала. Теперь сорока намеревалась склевать полевку, которую охотно подобрала и держала в клюве. Метровые крылья просвистели совсем близко, спугнув охотницу. Она тревожно застрекотала, предупреждая собратьев о серьезной опасности и, выронив добычу, полетела прочь. Коршун с наслаждением отдался потокам воздуха и парил, провожая взглядом испуганную птицу.
- Стоп, стоп, стоп! – учитель захлопал в ладоши.
Андрейка с сожалением вернулся в привычную реальность.
- То, что сейчас произошло с тобой называется неуместное действие. Ты действовал в навязанных реальностью культурных традициях. А это отсутствие свободы. Анджей, мага не существует без свободы! Ты должен был напасть на сороку или отбить у нее добычу. Для коршуна это способ насытиться и выжить. Действуй так, как нужно коршуну: жестко, — значит жестко! Повторяю: твое перевоплощение вышло за пределы того, кем ты являешься.
Они повторяли упражнение снова и снова. Андрейка смертельно устал, но ему очень понравилось быть коршуном. Он испытал пьянящий восторг от силы могучих крыльев и абсолютной свободы без оков сомнений и тревог. К скоростному полету коршуна он возвращался много раз.
    Наконец, наступил долгожданный день олимпиады. Состязания проходили на бывшей территории старой скотобойни, которую дирекция перестроила в большой стадион с вместительным амфитеатром и техническими новшествами. По правилам олимпиады участники всегда соревновались парами. Первой паре достались птицы, и Андрейка успел немного расстроиться. Он очень хотел бы превратиться в птицу, но задания никогда не повторялись. Через сорок минут нутро динамика выдохнуло сообщение об окончании первого поединка, затем продолжило:
- Итак, определяем вторую пару!
 Жеребьевка пар проходила методом случайного отбора. На экране табло шары с номерами участников крутились словно в барабане лото.
- Номер восемь – Анджей Войцеховский!
 Зрители дружно похлопали самому юному участнику олимпиады. Андрейка, вопреки наущениям преподавателя, вышел не с открытой и обворожительной улыбкой и твердой походкой. Его побледневшее лицо с растянутыми в тонкую линию губами и щенячьим взглядом выражало испуганное ожидание. На трясущихся ногах он доплелся до середины арены.
Невысокое стеклянное ограждение отделяло по всему периметру участников от зрителей. То, что мальчик увидел у дальней стенки ошеломило его: одну из птиц первого состязания, мертвую, с неестественно вывернутой головой успели присыпать опилками, сквозь которые одна запаянная кровью глазница смотрела на Андрейку.
- Бессмертие никто не обещал, соберись, - откуда-то сбоку прозвучал голос классного педагога.
- Кто же соперник?! Кто же он? Может быть, есть те, кто угадают его? - не унимался задорный динамик. Зрители с удовольствием выкрикивали варианты до тех пор, пока очередной шар не выкатился по желобку.
- Номер оди-и-и-ин! Эжен фон дер Баун!
Трибуны разразились восторженными криками и дружной овацией. Против щуплого головастого Андрейки с торчащим на макушке белесым вихром вышел рослый, крепкий в плечах юноша. Эжен считался самым сильным среди выпускников, кроме того, он был сыном директора школы, что не оставляло ему ни единого шанса на поражение. Он вальяжно вышел на площадку, откинул со лба прядь черных, модно остриженных волос и даже не взглянул на соперника.
На табло за спиной Андрейки появилось изображение небольшого гладкого зверька с остренькой усатой мордочкой и длинным голым хвостом, напоминающим бельевую веревку. Итак, его задача превратиться в крысу! Классный руководитель показал одобрительный жест с поднятым вверх большим пальцем. Оставалось только огласить кличку для нового образа, но сраженный увиденным Андрейка пропустил этот момент. Часть трибун уже дружно скандировала:
- Пасюк! Пасюк! Пасюк! - хлопала, гудела в прихваченные заранее гудки; кто-то поднял плакаты с портретом Андрейки и воинственной надписью «порви!»
На табло со стороны Эжена тоже появилась крыса. Другая часть трибун улюлюканьем и свистом опротестовала судейский расклад ролей. Юноша, обернувшись на изображение, усмехнулся и крикнул надтреснутым тенорком:
- Комнатная собачка дьявола!
 С поднятыми над головой кулаками, словно древний гладиатор, прошелся перед зрителями. Они приветствовали его смехом, дружелюбными выкриками и аплодисментами. Раздался звук гонга, поединок начался.
С первой секунды все шло очень хорошо. В противоположном углу Эжен терпеливо дожидался Андрейкиного превращения, привычный мир которого изменялся со скоростью гиперзвукового лайнера. Андрейка ощутил незнакомый до этого сильный голод, к тому же вкусный запах молодой убитой птицы дурманил до такой степени, что вызывал жестокие спазмы в желудке. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее. Дождавшись этого момента, Эжен неожиданно для всех обратился не в крысу, а в огромного черного кота. Трибуны взвыли и затопали от восторга! Никто не остановил поединок, - негласное правило многое разрешало сыну директора.
Крыса замерла, забыв про голод и падаль неподалеку. Пока кот принюхивался и прислушивался, сканируя стеклянными глазами периметр площадки, крыса приняла молниеносное решение: «Напасть первой, иначе ей конец!» Изо всех сил она оттолкнулась задними лапками и изогнутой траекторией разжатой пружины впилась в кошачье ухо. Раздался звук, похожий на хруст валежника под ногой; кот заверещал, взвился, стараясь сбросить с себя крысу, налетел на ограждение. Но цепкие крысиные лапки словно рыболовные крючки глубоко зацепили кожу под вздыбленной шерстью. На мгновение кот замер, это стало его роковой ошибкой. Крыса извернулась и сомкнула челюсти на мохнатом горле.
Ряд острых зубов впивался все глубже и глубже в обмякшую плоть, и сладкий теплый привкус железа ласкал жадный язык. Черная шерсть хищника воняла резко и кисло, как заветренный кусок мяса. «Не постился ты, братец!» - мелькнула догадка у крысы. Кот судорожно дернулся и начал оседать. Мотнул мордочкой, из приоткрытой пасти потекли тягучие кровавые слюни.
Дурманящая пелена триумфа и вкусной добычи застилала крысиные глазки. В тени от подпорок табло их быстрый взгляд выхватил мерцающий силуэт человечка. Мозг мгновенно среагировал сигналом «опасность!» Бросить добычу было невозможно, - оставались считанные секунды, чтобы прикончить ее и, наконец, насладиться пиршеством. Человечек игриво тряс куриной лапкой, смеялся, подпрыгивал попеременно на ножках, изо всех сил привлекая к себе внимание. Сначала он показался крысе размером с воробья, но чем пристальнее она вглядывалась, тем крупнее он становился. Неожиданно для себя крыса начала узнавать человеческое лицо: это же вроде школьник из третьего «а»? «…Андрейка, кажется? Да это он! Только намного старше, просто полная копия… Отец?!» - мальчик разжал челюсти. Кот, почуяв свободу, изо всех сил дернулся в сторону, но сумел только мешком свалиться на бок. Трибуны взревели в негодовании и злобе:
- Добей!
 Крыса, металась вдоль ограждения, пытаясь увернуться от летящих в нее пластиковых бутылок, жестяных банок и объедков. Наконец, зрители разочарованно загудели, - они теперь видели всего лишь двух мальчиков: один с развороченными ранами в бессильной злобе прожигающий взглядом другого – уставшего и взволнованного. Мерцающий силуэт человечка исчез. Остался опасный выживший враг.
Динамик гневно выплеснул:
- Дисквалификация!
Андрейка, пошатываясь ушел с арены. Будто сквозь толстое стекло запечатанной банки он слышал недовольный голос своего учителя:
- То, что ты сейчас сделал невозможно простить. Ты проявил неуместное сострадание! Вместо того, чтобы прекратить его мучения и добить, ты продлил ему страдания на долгие годы! Тебя отчислят и правильно сделают!
 Но Андрейку совсем не трогали его угрозы, он думал об отце, куриной лапке и доме.
— Это моя ошибка, Анджей! Я дал тебе то, к чему ты еще не был готов, поэтому ты не справился… - глядя вслед уходящему мальчику, учитель горько вздохнул и направился в кабинет директора.
Как позже выяснилось: в школе многие делали ставки на Андрейку, большинство тайно, - проиграли все.
                ***
    В новом учебном году неприятности начались уже с первой четверти. За такое короткое время Агнеда успела нанести классному руководителю больше трех визитов. Причина оказалась серьезной, - Андрейка регулярно прогуливал занятия. По правилам школы за такое могли отчислить немедленно, невзирая на былые достижения ученика. Строжайшая дисциплина и глубочайшая собранность – еще один важный постулат для мага. Тогда посыльный вручил Агнеде черный конверт с гербовым знаком из сусального золота, а в нем - служебную записку на фирменном бланке школы. Содержание записки касалось приглашения (без присутствия ребенка) на беседу к директору. Время для встречи указано - двадцать ноль ноль.
Казалось бы, очень тревожный сигнал, если бы не одно «но». Мальчишеские мечты уносили Андрейку в обычную школу с привычными предметами и хорошими друзьями. Он так хотел быть простым пацаном, смелым и дерзким, как Пашка из дома напротив! Еще у него появилась тайна: маленький крестик, который подарил ему дедушка из часовни.  Когда крошечный подарок на веревочке висел на шее Андрейки под ученической рубашкой, то заметно ослаблял его магический дар. Мальчик наивно полагал, что неудачи во время занятий смягчат злобу и зависть ребят: «А, если совсем повезет, может быть, даже отчислят за неуспеваемость.» Прознав об этом, Агнеда много раз кружила вокруг часовни, таилась в тени старой липы в надежде встретить загадочного дедушку, но все оказалось безуспешным.
    В тот день, направляясь в школу к назначенному часу, она заскочила по пути в торговый центр, немного прошлась вдоль прилавков с конфетами и дорогим алкоголем, но передумала нести директору столь банальный подкуп.
В школьном коридоре царили тишина и полумрак, если бы не полоска света от приоткрытой двери директора, Агнеда рисковала запнуться о низкую ступеньку в паре метров впереди. "Ричард. Директор школы Магического мастерства" - выхватил ее взгляд надпись с таблички на двери. Ступенька за ее спиной поежилась, брезгливая судорога пробежала по всей проступи.
В девятнадцать пятьдесят женщина заглянула в кабинет: Ричард сидел за широким директорским столом. Расцепив холеные длинные пальцы, которые венчали кипельно белые манжеты, раскрытой ладонью указал на угол стола. Стула рядом не было, Агнеда подошла ближе и почувствовала себя провинившейся школьницей. Роскошную черную шевелюру директора явно завили и уложили умелые руки. Агнеда дала бы десять из десяти, что и с бровями, и с ресницами Ричарда поработала косметичка. Он потянулся к стопке со школьными журналами и выбрал самый верхний. Рассеянный свет отразился в гранях его овальных запонок завораживающим голубым блеском.
С минуту он сидел неподвижно, лишь изучающе рассматривал Агнеду: «Заурядный суккуб, одета не пойми во что. Как это сейчас у них модно говорить – на спорте? Вместо прически какой-то конский хвост.» Он втянул длинными ноздрями воздух и поморщился: «И вот этому одноклеточному достался такой ребенок?! Иногда я совсем не понимаю замысла Великого!»
- У меня для вас только дурные новости, госпожа Войцеховская, с них и начнем: Анджей стал пропускать занятия. Вы это можете как-то объяснить? Надеюсь, он здоров?
Ричард подтолкнул к краю стола, где так и осталась стоять Агнеда, раскрытый классный журнал.
- Нет, ему нездоровится. Программа в этом году намного сложнее, это сказывается на его самочувствии.
 Агнеда сжалась, изо всех сил стараясь не выдать навалившегося волнения, ведь отчисление стало самым горячим ее с сыном желанием.
- Неужели?! – брови директора неожиданно ожили, нелепо исказив каменную надменность лица. Немигающие бесцветные глаза некоторое время холодно буравили ее лицо. - А я заметил, что он отвлечен очень неполезной для него игрушкой, которая появилась недавно. Не является ли эта вещица причиной его недомогания?
Он выждал недолгую паузу, продолжая буравить Агнеду, но она молчала.
- Хочу, чтобы вы поняли меня правильно, - если вы, как его мать и опекун, не примите решительных мер, то их примет школа… Конечно, мы не говорим, что немедленно изолируем от вас ребенка, но список потенциальных опекунов для мальчика весьма достойный. Вы меня понимаете?
Лицо Агнеды вспыхнуло от негодования.
- Вы хотите, чтобы я отобрала у сына этот простой алюминиевый крестик? Как вы это себе представляете?! Вы же понимаете, если он не захо…
- Вы мать! Ваша задача решить проблему и обезопасить ребенка! – грубо перебил ее директор, и стены кабинета сдвинулись вокруг женщины настолько, что едва не раздавили ее. Ричард раздраженно щелкнул пальцами, и все вернулось на место. Агнеда, схватившись за грудь, захрипела.
- Идите домой, Агнеда, и сделайте все правильно. Пока эта игрушка рядом с Анджеем, он теряет силу. Мальчик принадлежит не вам, у него особая миссия!  - и добавил неожиданно мягким баритоном, - Незаметно сопровождайте его до школы, отслеживайте. Он должен быть на уроках! Остальное предоставьте нам. Всего хорошего, дорогая.
Прежде, чем выйти, Агнеда задержалась в дверях:
- Мы знаем кто мы, но не знаем, кем мы можем быть.
- Что за чушь?..
- Это Шекспир, Ричард. И я не суккуб.
Потом она долго бродила по городу, полная отчаяния, без поддержки и сочувствия. В одном Агнеда была согласна с Ричардом, - ее сын рожден для чего-то важного, чего-то большого. Но мальчик хочет идти своей дорогой, и она всегда будет на его стороне, как бы ее не запугивали.

    Сегодня утром, провожая сына в школу, Агнеда с тревогой спросила:
- Ты все собрал, ничего не забыл? А крестик надел?
Андрейка в ответ только опустил голову: лгать матери ему никогда не удавалось.
- Если не хочешь учиться, надо носить крестик, мы же с тобой договорились, – она ловко выудила нитку с крестиком из кармана рубашки сына и протянула ему.
- Но ребята собираются побить меня, когда я буду с крестиком…, бегают и докладывают директору, – Андрейка еще надеялся договориться.
- Зубы выпадут через один у этих докладчиков!
Андрейка вздрогнул, – его всегда пугали подобные шутки матери.
К школе вели две дороги: одна короткая вверх по тенистой улочке через сквер, другая длинная и широкая – через подземный переход с множеством павильонов, потом через дворик часовни и дальше за угол старинного купеческого дома к трехэтажному торговому центру. У павильонов Андрейка не стал задерживаться, - не все еще были открыты. Он направился к зданию огромного торгового центра с высокими витринами снаружи и шумным водопадом внутри. Свернув за угол, Андрейка замедлил шаг. Необычно густая тень от старинного дома, а вернее, ощущение, что тень немного придвинулась, напугало его. В этот момент Андрейка пожалел, что снял в подъезде крестик.  Да еще старая толстая цыганка, не отнимая телефон от уха и не выпуская из пухлых пальцев сигарету, неотрывно следила за Андрейкой. Заметив его замешательство, она быстро пересекла дорогу.
 - Эй, парень! – сипло окликнула старуха, в глубинах ее горла что-то влажно забулькало. – Подай копеечку бабушке! – небрежным кивком она подала кому-то знак.
Андрейка постарался обойти навязчивую старуху, но его тут же обступили двое подростков:
- Эй, чего такой жадный и злой?! Будет тебе несчастье скоро! – крепкий цыганенок, оглянувшись на бабку, включился в работу.
- Пожалуйста, не надо! Уйдите!  - Андрейка в ужасе зажал уши, чтобы не слышать угроз наглых сообщников.
- Наша бабка ведьма в седьмом поколении!  - продолжил другой и ткнул в Андрейку палкой. – Фу, дерьмо! Она сделает так, что мать твоя ослепнет!
Обшаривая карманы Андрейки, они нашли крестик, немного мелочи и обрушили на него всю силу нецензурных проклятий. Не остерегаясь торопливых прохожих, насмехались над скорчившимся Андрейкой, над его отчаянным желанием завернуть руки в полы курточки. Старуха в стороне дымила сигаретой, закашливалась и по-цыгански на кого-то орала в телефон. Но мальчика уже трясло от негодования. Андрейка чувствовал, что теряет силы, что не может дальше сдерживать гнев. Жгучая боль раздирала его изнутри, - он закричал хрипло и яростно.  Не в силах сопротивляться, раскинул пылающие руки, и высокое пламя с его ладоней с тяжелым гулом обрушилось на старуху. Андрейка словно во сне видел, как вспыхнули юбка и волосы, как мечутся, отброшенные невиданной силой, подростки, и слезы текли по его щекам. Тень от угла дома резко придвинулась, зловещей завесой приподнялась над тротуаром и превратилась в, отвратительного вида, огромного пса.
Пустые глазницы на голом черепе собаки недолго искали мальчика. Длинная змеиная шея вывернулась в Андрейкину сторону, костлявый хребет ощетинился редкими клоками черной шерсти, - собака приготовилась к прыжку. Андрейка, пряча раскаленные руки в рукава курточки, уже бежал к часовне. «Боженька, прости меня! Я не специально, я не хотел!» – кричало все внутри мальчика.
Мертвая черная собака настигала его. Оставалось совсем немного: обогнуть старую липу во дворике часовни, вскочить на деревянное крыльцо, а там спасение, - дверь часовни всегда открыта! В тот же момент ствол липы вспыхнул, с треском надломился и рухнул, придавив собаку. Из осыпавшихся горячих углей и огненных искр материализовалась фигура демоницы. Серебряные латы на ее плечах, кольчуга и широкий меч за спиной зловеще отражали кровавые всполохи. Длинные, белее снега косы, изогнувшись, сделали выпад в сторону врага. Собака зашипела и вырвалась на свободу, взвилась над демоницей и метнулась к часовне.
- Андрейка, беги! Сынок!.. - обеими руками демоница обхватила рукоять сияющего меча и занесла над собой для удара.
Андрейка, задыхаясь от смрадного духа чудовища и ужаса, вбежал в часовню и забился в углу за круглой платформой. Сердце больно стучалось под шеей, края рукавов куртки тлели и мелким пеплом опадали на пол. Спокойное мерцание свеч и запах лампад немного успокоили мальчика, он ждал. Мимолетное уже знакомое благоухание ладана, смешанное с цветочным ароматом, коснулось Андрейки, и светлый высокий старик возник перед ним.
- Дедушка, мне страшно… - тоскливо прошептал мальчик.
Старик присел рядом с Андрейкой. От его белой длинной накидки, переброшенной через плечо, исходили тепло и защита.
- Не бойся, Андрейка. Носи крестик и просто ничего не бойся.
- Просто не бояться? – он с недоверием вглядывался в светлый лик старца.
- Да. Только через твой страх они могут к тебе подобраться. Когда ты носишь крестик - за тебя Бог. А кто тогда против тебя?
Сквозь стены сочился протяжный шумный выдох:
- Анджей, выходи... Все кончилось… - Кто-то звал его голосом матери усталым и бесцветным, скребся в двери часовни, постукивал по косяку.
Старец ласково посмотрел на тонкие запястья мальчика под обгоревшими рукавами и подал ему свечу. Сквозняк неожиданно потревожил ее пламя; видение исчезло. Андрейка не шевелился; зажмурившись, он мысленно повторял: я не боюсь, я совсем не боюсь.
Горячий воск от зажатой в кулаке оплывающей свечи, стекал ему на руку, прижигая кожу и прогоняя страх.