Обогреватель для кактусов

*Данная сказка — упражнение в ритме. Попытка сделать повествование тоскливым, яростным, методичным и торжественным — исключительно за счёт длины предложений и их музыки.


В одном королевстве жил дракон Груф, и он слыл образцом пунктуальности. Раз в год — выжег поле, пару замков опалил, порычал для вида. Все по графику. А принцесса Алиса тем временем выводила в саду сорта роз с запахом жареной картошки и корицы. Она была гением бесполезного.

И вот, после юбилейного пятисотого выжженного поля, у Груфа случилась беда. Не драматичная. Вульгарная. Он застрял.

Нет, не в пещере. В ямке. В той самой, что выкопали “хитрые” селяне, накрыли хворостом, а сверху поставили табличку “ОСТОРОЖНО, ЛОВУШКА ДЛЯ ДРАКОНА!” с подробной схемой. Груф, как существо дотошное, приземлился, чтобы прочесть мелкий шрифт. И провалился.

Он был цел. Не ранен. Но его огромный, бочкообразный зад плотно заклинило в яме, а крылья бессильно шлепали по земле. Он напоминал гигантскую, несчастную пробку в бутылке.

— Эй, чешуйчатый! — орали селяне с безопасного расстояния. — Сидишь? Вот и сиди теперь!!
— Вылезай, если не боишься! — кричали и смеялись дети.

Груф пытался. Пыхтел, сопел. В ярости он попытался выдохнуть пламя, чтобы испепелить этих букашек, но из пасти вырвался лишь тонкий, сипящий дымок, тут же развеянный ветерком. Бессилие обожгло его изнутри сильнее любого костра. Он — Повелитель Ужаса, архитектор апокалипсисов! — был выставлен на посмешище. Его когти в бешенстве впились в землю, отчего он лишь глубже и нелепее осел в яме. Это был не просто позор. Это был крах всей его драконьей карьеры.

Селяне поохали, поахали, потыкали в воздух вилами. Но дракон не вырывался.Не рычал. Стало скучно. “Да и чёрт с ним, пусть сидит”, — махнули они рукой и разошлись по домам ужинать. Скоро на опустевшем поле остался лишь Груф, накрывающийся крылом от наступающих сумерек, да ворон, каркавший на ближайшем дубе. Безысходность густела, как ночная мгла.

И тут на холме появилась она. Принцесса Алиса.
Она шла сюда не из доброты душевной. Её привело профессиональное раздражение. С балкона она долго наблюдала за этим фарсом. Её розы начали вянуть от волн исходящей с поля бестолковости. Но главное — её бесили капризные тропические кактусы. Им не хватало ровного жара. А вон тот дымящий в яме дракон был буквально ходячей, хоть и застрявшей, печкой. Бесплатной и многоразовой. Такой шанс упускать было нельзя.

— Ну что, великий Груф, — сказала она без тени насмешки, с холодным любопытством учёного, нашедшего редкий и нелепый экземпляр. — Удобно?

Дракон лишь зажмурился, ожидая новой порции насмешек. Но в её голосе их не было. Была констатация факта.

— А-Грр-фф, — это прозвучало уже не как рык, а как стон полного поражения.

— Глубокий вдох, — скомандовала она. — И на выдохе — максимально расслабься. Мне нужно добраться до несущей породы.

Она взяла лейку и стала методично поливать землю вокруг дракона. Потом достала из складок платья маленькую садовую лопатку и начала аккуратно, сантиметр за сантиметром, подкапывать и размягчать смертельную для репутации глину.

Процесс занял три часа. Она работала молча, с сосредоточенностью хирурга. Груф затих, ощущая странную, почти гипнотическую ритмичность её движений. Наконец, с тихим, но мощным “чмок” грунт отпустил свою добычу. Груф вырвался на свободу, покрытый мокрой землей и унижением.

Он отряхнулся. Потом опустил огромную голову, чтобы быть с принцессой на одном уровне.

— Не стоит благодарности, — отрезала Алиса, вытирая лопатку. — Ты теперь мой должник. Но я не буду просить прекратить жечь поля. Это скучно.
Она сделала паузу, глядя ему прямо в зрачок.
— Селяне ушли. Они думают, ты там и останешься. Слух о застрявшем драконе уже пошёл гулять. Мы не будем его опровергать. Мы его переиграем.
Груф насторожился. В её голосе прозвучала интрига.
— Раз в год ты прилетаешь ко мне в сад. И в течение десяти минут, своим драконьим жаром, идеально и равномерно прогреваешь почву на моей новой грядке. Для капризных сортов тропических кактусов, понимаешь? Начинаем сегодня.

— И ещё, — добавила Алиса, будто читая его мысли. — Тепло — это для работы. А для легенды нужен эффект. Поэтому после обогрева грядок ты будешь на десять секунд пускать в небо один-единственный, но ослепительный столп пламени. Самый яркий за весь год. Чтоб все видели и боялись.

Дракон замер. Мысль о том, что Великий Груф, Ужас всего королевства, теперь официальный обогреватель для кактусов, повергла его в ступор. Но альтернатива — вечно быть героем анекдотов — была ему ненавистнее смерти. А эта странная принцесса… она не смеялась. Она предлагала сделку. Пусть и абсурдную.

Он медленно кивнул.

И вот уже в эту полночь, под серебряным месяцем, дракон Груф лежит, свернувшись гигантским котлом вокруг крошечной грядки. От него исходит ровное, деликатное тепло. Принцесса Алиса в стеганом халате ходит вокруг с термометром, бормоча: “Семьдесят градусов у корней… Идеально. Еще три минуты”.
— И не пережги, — одёрнула его Алиса, щурясь от яркости. — А то корни погорят.

Груф прикрыл глаза. Пламя внутри, всегда рвавшееся наружу огненным смерчем, теперь тихо и послушно циркулировало, обогревая землю. Впервые за много веков он чувствовал не ярость, а… странное умиротворение. Может, в этом есть свой смысл?

— Время, — сказала Алиса, откладывая термометр.

Дракон приподнял голову. Собрал в глубине груди всё тепло, всё достоинство, всю мощь, которую не растратил за год. И выдохнул. Не яростный рёв, а торжественный, тихий, сконцентрированный поток. Огненный клинок, золотой и прямой, рассек ночь.

— Браво, — одобрительно кивнула принцесса. — Теперь всё по плану. До следующего года.

Он теперь не страшный сосед. Он агротехнический инструмент.
А вдалеке селяне, глядя на багровый след в небе, толкали друг друга в бока. Видал?! Я ж говорил — он не застрял, он тогда просто... осматривался! — Молчи, дурак! Это он теперь злится! Пойдём прятаться…
Они и не догадываются, что пламенеет не ярость, а садоводческая необходимость.