Ч. 454 Личности без прикрас

Предыдущая страница  http://proza.ru/2025/12/04/1002

Не знаю, как читатели, но я за время службы в ракетной части и в военной приёмке насмотрелся на начальников, не упускавших случая воспользоваться чем-либо за счёт государства.
 
Но, разумеется, это были смешные мелочи по сравнению с нынешним воровством в армии и на флоте.

Я не пишу научный труд по истории российского флота, а просто рассказываю её интересующимся читателям.
 
В то же время это не художественное произведение, а документальное повествование, подтверждённое архивными документами и воспоминаниями исторических личностей.

Но мне хочется показать своих героев живыми людьми, которым ничто человеческое не было чуждо. Вот почему продолжу цитировать характеристики, которые дал членам Адмиралтейств-совета их коллега Манн:

«Адмирал Константин Иванович Истомин (брат погибшего на Малаховом кургане Владимира Ивановича Истомина – прим. автора), был умный человек, но эгоист до конца ногтей.
 
Направляется ли дело свыше так или иначе, ему решительно все равно, не приложит он души ни в том, ни в другом случае, а если хорошо исполнит, то потому, что этим обусловливается его служебная карьера.

Генерал Иван Афанасьевич Амосов - почтенный, очень старый корабельный инженер и назначен был членом Адмиралтейств-совета после очень долгой службы в звании корабельного инженера и инспектора кораблестроительных работ.
 
Адмирал Степан Васильевич Воеводскій 1-й кажется мне нетленным. В течение 20 лет, которые я его знаю (письмо в конце 1878 г.), он не постарел, не поседел и не поумнел.
 
В то время, когда он был главным командиром Астраханского порта, я имел с ним дела, и он всегда поражал меня непроходимою своею глупостью, которая приводила меня просто в отчаяние…
 
К адмиралу Евгению Андреевичу Беренсу я всегда питал особенное расположение не только благодаря его любезному и живому характеру, но и благодаря той связи, которая установилась между нами в продолжении нескольких лет общей работы….
 
Надо было составить, сперва на основании имеющихся уже постановлений и вновь изданных законоположений, наложения по той или другой части, чтобы создать таким образом краеугольные камни нашего морского законодательства, и потом приступить к изданию «свода морских постановлений».
 
Для этого были учреждаемы в течение нескольких лет отдельные комиссии из разных специалистов, и все они ставились под председательство Евгения Андреевича.

С живым участием к пользе дела, к благосостоянию флота и матроса, к сбережению казенного рубля работал адмирал Беренс, и довёл все эти дела до конца.
 
Издаваемые при его содействии: «Морской устав», «Хозяйственный устав для флота», «Штаты снабжения судов флота» и др. служат живым свидетельством его полезной деятельности».

23 апреля 1864 года адмиралу графу Ефиму Васильевичу Путятину  разрешили бессрочный отпуск за границей.
 
Вклад адмирала в установление дипломатических и торговых отношений с Японией и заключение договора с Китаем правительство оценило по достоинству: Ефим Васильевич стал графом и полным адмиралом с тремя чёрными двуглавыми орлами на погонах.
 
После завершения дипломатических миссий Путятина назначили главным морским агентом в Англии. На свою беду Ефим Васильевич озаботился воспитанием молодого поколения моряков и опубликовал свои соображения о реорганизации подготовки будущих морских офицеров.

Тогда по вопросам образования и воспитания молодёжи писали многие, включая Воина Андреевича Римского-Корсакова, Николая Ивановича Пирогова. Великий князь Константин рассудил очень верно: пусть авторы трудов по воспитанию реализуют свои предложения на практике.

Римского-Корсакова назначили  директором Морского кадетского корпус, а Путятина, по рекомендации своего брата, главного морского начальника, Александр II назначил министром просвещения. Оба адмирала рьяно взялись за проведение реформ.

Воину Андреевичу было проще: приказал – исполняйте, а вот Ефиму Васильевичу на посту министра пришлось туго. Он привык действовать жёстко, но в гражданском министерстве столкнулся с сопротивлением и профессуры, и студентов.

Ефим Васильевич ввёл обязательное посещение лекций, матрикулы (зачётные книжки). На мой взгляд, это было очень разумно, но тогда вызвало возмущение. Подлило масла в огонь и введение платы за обучение.

Адмирал запретил любые студенческие собрания. Будучи сверх меры религиозным человеком, он решил начальную школу отдать церкви.
 
По его указу вводились специальные двухгодичные курсы для преподавателей начальной школы, куда могли поступать только выпускники духовных семинарий.
Путятин обращался с профессорами и студентами, как с офицерами и матросами на кораблях, которыми он командовал.

В общем, Ефим Васильевич за короткое время успел наломать немало дров. Начались студенческие волнения, которые поддержали и многие профессора. Через несколько месяцев нервотрёпки Ефим Васильевич Путятин подал императору прошение об отставке.
 
Опередил Ефим Васильевич своё время. Жандармы тогда тоже были верующими, но вот то, что теология официально станет научной специальностью в университетах, никому в голову не приходило, даже Путятину.

На должность министра просвещения  император назначил Александра Васильевича Головнина, сына знаменитого мореплавателя, умнейшего человека, как и его отец.
 
Оба выдающихся государственных деятеля, которым принадлежит слава приобретения и удержания Приморья и Приамурья, граф Николай Николаевич Муравьёв-Амурский и граф Ефим Васильевич Путятин предпочли оставшуюся часть жизни провести вне России, во Франции.
 
Николай Карлович Краббе, которому великий князь  Константин с момента назначения его наместником в Польше, а затем председателем Госсовета, передал бразды правления Морским министерством, продолжал реформы, начатые великим князем.

Число служащих  в министерстве сократилось в два с половиной раза. В департаментах и управлениях – в три раза, в управлениях военных портов – в два раза.
 
Непомерная централизация власти приводила к тому, что император утверждал нормы расхода рукавиц для кочегаров на кораблях. Этим нас тоже сейчас не удивишь.

Краббе требовал  решать вопросы на местах, но привычка чиновников перекладывать ответственность на других была неистребимой.

Попробовал  Николай Карлович получить у царя разрешение принимать в Морской корпус «всех тех, кто имеет право на воспитание в гимназиях, а, следовательно, и лиц недворянского происхождения», но император отказал.

Александр II приказал принимать в Морской корпус только детей потомственных дворян, штаб - и обер-офицеров, гражданских чиновников и потомственных почётных граждан.

С 1864 по 1880 годы в Морской кадетский корпус, который стал называться Морское училище, поступили 676 дворянских и  325 обер-офицерских детей, 26 детей священнослужителей и 38 детей потомственных почётных граждан.

Продолжение следует

На фотографии: К.И. Истомин