Подари мне сына, похожего на тебя. Глава VIII

Глава VII http://proza.ru/2025/12/01/1035

VIII

Никита ехал сквозь свежую блестящую ночь по любимому сверкающему городу, на великолепной спортивной машине, в которую практически был влюблен, подпевая и пританцовывая под любимую песню, которую как по заказу для него вдруг поставили на радио. Он пребывал в состоянии легкой эйфории. Во-первых, хозяйка дала ему вольную. Во-вторых, он выяснил для себя важный вопрос — название желанных духов, запах которых не давал ему покоя. В-третьих, он точно знал, куда они с Эмилией отправятся в отпуск — в Японию! И в четвертых… кажется, в составе этих духов действительно была пара капель каких-то психотропных веществ. Потому что он ощущал невероятный подъем и желание сворачивать горы прямо сейчас.

Гор вокруг не наблюдалось, поэтому он просто прибавил скорость. Почти пустые улицы, поздний час ночи еще не обратился ранним утренним часом выходного дня. Самое время расправить вольные крылья и погонять по Москве. Отдаться дикому потоку её золотой крови, несущейся по гудящим венам проспектов и колец. И чувствовать её пульс. Учащенный бурлящий пульс после медовых поцелуев лета.

Какое же это счастье! И как же хотелось кричать и смеяться! И кричать это той, которая сидит рядом, разделить с ней переполняющие чувства. Чтоб она понимала, чутко, без слов. Чтоб она радовалась за тебя и вместе с тобой. И сейчас, пока вы молоды, красивы и горячи. И тридцать лет спустя, когда молодость и запал пройдут, но душа еще больше востребует теплоты и любви, искренней, постоянной, ровной, неисчерпаемой. Но кресло рядом пустовало.

Какое же это счастье? Иметь такую машину, гонять по ночным волшебным летним улицам, вдыхая пряный пьяный воздух, но видеть рядом лишь пустующее кресло? В этом кресле хочется видеть любимую женщину. И бросить весь мир к ее ногам. Эмилия? Нет, конечно. Ее роль - бросить весь мир к его ногам.

А кого бы он там хотел видеть?
Он хотел там видеть только одну. Чтоб её длинные шелковистые волосы цвета счастья, цвета шампанского, развевались золотистыми волнами по ветру. И миндалевидные зелено-голубые глаза, те глаза, которые всегда пронизывали его насквозь, смотрели на него не отрываясь, на его лицо и на его руки, умеющие и строить, и управлять, и добывать, и держать всё под контролем. Это кресло, эта машина созданы, чтоб катать одну единственную женщину. Ту, которая однажды забрала его сердце. Забрала навсегда. И поэтому он теперь так и живёт - без сердца. Бессердечный сердцеед. Потому он и кровожадный такой... «А виновата всё она! Только она! Это всё на ее совести! Если бы только она была рядом... Я бы никогда таким не стал. Ненавижу!»

Никита со злостью сжал зубы. Он ненавидел её, он ненавидел себя за эти мысли, за эту слабость, за эту привязанность. Сколько лет! Пора бы забыть, скомкать воспоминания о ней как бумажный использованный стаканчик и вышвырнуть вон из сердца, из жизни.

Он втопил педаль газа. Бугатти взревел и словно пуля в масле стал молниеносно разгоняться. Пусть приходят штрафы — плевать! Как достали все эти ограничения, эти рамки! Никита хотел, если и не убиться, то хоть проветрить голову, выполоскать встречным потоком все разъедающие его мысли, воспоминания, образы.

Когда он домчал до клуба, чтобы забрать Эмилию, она была уже практически в отключке. Подружки, сами еле державшиеся на ногах, почти вынесли ее под руки и перевалили в объятия Никиты. Кажется, Эмилия просто спала, хотя периодически что-то вскрикивала или вдруг начинала тихонько хохотать. Никита уже неоднократно видел ее в таком состоянии, что совершенно не радовало его, но он хотя бы понимал, что это не обморок и ей не требуется врачебная помощь. Лишь поднеся Эму к машине, он обнаружил, что одной туфли на ней нет. Пара этих туфель наверняка стоила как его зарплата, но одна ношенная или валяющаяся где-то на полу клуба не стоит ничего. А кто-то где-то сейчас умирает от голода.

Сам Никита был весьма безразличен к алкоголю. Позволял себе изредка, по праздникам, в небольших количествах. Он предпочитал оставаться трезвым по жизни, чтоб в полную силу наслаждаться происходящим в его реальности. Слишком любил жизнь, чтоб замутнять свои ощущения и впечатления алкоголем. Но он вполне мог понять неудачников, которым требовалась выпивка, чтоб забыться. Что ж — таков их удел. Так считал Никита. Но вот чего он совсем не мог понять — это алкоголизм знаменитых и богатых. Что двигало этими людьми, у которых всё есть? Возможно, многими из них руководил банальный страх. Страх потерять нажитое, достигнутое, страх за свою жизнь, успех, молодость, психоз от навязчивого внимания поклонников… Но Эмилия точно не страдала всеми этими фобиями и переживаниями. Она просто пила. Пила по-черному. Как и ее подружки. Если бы она работала столько же, сколько и ее отец, если бы на ней было столько же ответственности, возможно, ей просто некогда было бы пить. Но у нее было слишком много свободного времени и совсем никакой ответственности ни перед кем и ни перед чем. Никита погрузил красиво наряженное тело без одной туфли на переднее сиденье, пристегнул ремнем и повез ее домой, стараясь сильно не разгоняться.

Никита взглянул на Эмилию. Это ли тело он хотел бы видеть рядом с собой, тем более в моменты истинного счастья? Даже когда она трезвая и добрая. Так она хотя бы молчит и не несет всякую чушь. «Что это будет за жизнь? Как долго я ее вытерплю? Никогда не любил, никогда не полюблю. Счастья с ней не будет. Будет очень много денег. Много новых красивых вещей, путешествий, которыми я буду пытаться заткнуть и залепить сквозняк в груди».

Сделать предложение Эмилии он, конечно, поторопился. Теперь, став хозяином новенького Бугатти Широна, можно было совсем успокоиться и расслабиться. «Покатаюсь на нем с годик, а потом всё равно ведь надоест, станет обыденностью. Потом продам. Это же космическое состояние. Тогда уйду с работы, уйду от Эмилии... И начну воплощать свои мечты. Может, всё-таки она так и не даст согласия? Это было бы идеально».

С утра Эмилия была очень тиха, нежна и спокойна. И уже не казалась такой противной и чужой. Никита тоже выспался, выпил стакан фреша, собрался с мыслями и понял, что вчера это была минутная слабость. Все эти вдруг нахлынувшие воспоминания и желание побега из отношений с Эмой. Надо вместе съездить в отпуск, отдохнуть, напитаться новыми совместными впечатлениями и всё наладится.

- Поехали в Японию?
- В Японию? Почему туда?
- Ты была там?
- Нет.
- Тем более.
- Что там делать? Я вообще хотела куда-то на острова. Только чтоб рядом ещё цивилизация была, по магазинам брендовым пройтись.
- Вот как раз Япония - это острова, цивилизация и бренды в одном флаконе.
- Не знаю даже...
- Там и театр. Сходим в настоящий кабуки. Вообще посмотрим традиционную культуру и искусство. Это же очень интересно. Тебе полезно будет. Суши настоящие поедим. Ведь то, что подают в наших ресторанах, даже самых престижных — это совсем не то.
- Можно и в Японию. Если ты программу придумаешь и оформишь всё. Чтоб и пляжи, и культура, и шоппинг, и рестораны. Неохота ничем заниматься, - потянулась она.
- Конечно, я уже начал.

Эма отправила ему воздушный поцелуй и зарылась в одеяло.

После обеда она проголодалась и выползла на свет из своего тенистого укрытия. Никита смотрел через стеклянную перегородку из спальни на залитую солнцем и утопающую в зелени райскую террасу. Эмилия задорно и живо играла с собакой, раскованно и самозабвенно, как дитя. Её стройная гибкая фигурка в полупрозрачной белоснежной рубашке, развевающиеся густые волосы, звонкий смех… всё-таки она была очень привлекательной девушкой, не лишенной человеческих радостей и простоты. Возможно, с возрастом она станет мягче, серьезнее и добрее. Перерастет эту дурь и вдруг займется благотворительностью и меценатством. Её же отец занимается.

- Хочу наиграться с ним на прощание, - счастливо улыбаясь и переводя дыхание заявила она, вернувшись в комнату.
- В смысле «на прощанье»? Мы же не завтра уезжаем.
- Нет, перед тем, как усыпить его.
- Усыпить?! Зачем? Он болен?
- Нет, - удивилась Эмилия.
- Тогда я не понимаю.
- Несколько аспектов сложилось. Во-первых, лабрадоры вышли из моды уже год назад, я и так передержала его долго. Стыдно перед друзьями. Во-вторых, Дельфия мне расклад на герметиках делала, а она сильная в этом, я тебе уже говорила, так вот в этом году мне придется избавляться от многих тяжелых плотных энергий и якорей, чтоб очистить пространство и восходить дальше. К тому же, куда в городской квартире держать две собаки? Я обожаю животных, жить не могу без них, а мне уже давно хочется взять щеночка «фараона»*. Думала мальтипу*, но они мне по типажу всё-таки не подходят — уж слишком сладенькие и ми-ми-мишные. Тем более у Лючии уже такая...
- Эма… как так можно? Он же живой…

Большой мокрый тёплый нос ткнулся в ладонь Никиты. Он в ответ потрепал золотистую макушку, взглянул на пса, и показалось, что в этих тёмно-янтарных умных глазах затаилась глубокая печаль, но ещё теплилась надежда.

- Никит, что ты как маленький мальчик?! Это всего лишь собака. Живой, да. Я же не живодерка, никто его резать не будет. Сделают укол, и он уснет. Вот и всё.
- Это понятно. И всё-таки, я думаю, он чувствует, понимает. Это же не игрушка, а живое существо. Собаки всё понимают.
- Что он там понимает? Даже большинство людей ничего не понимает…
- Большинство, может, и не понимает многих вещей, что ты знаешь и понимаешь, но чувствуют-то все одинаково — боль, страх, отверженность…
- Это заблуждение. Ты мыслишь какими-то категориями прошлого века. Это всё оттого, что ты только занят своей работой. Я сколько раз просила тебя вместе со мной изучать высшие знания, присутствовать на ретритах, магических практиках… но нет, тебе всё некогда! Вот и результат. Ты не понимаешь очевидных вещей.
- Каких, например?
- Таких, что люди делятся на осознанных и неосознанных. И у всех людей разные уровни восприятия и чувств. Большинство — это люди без воли, без выбора, среднего разума, и чувствуют они, вот именно, - не больше собаки. У них всё на низших инстинктах — поесть, поспать, погулять и поблудить. У них ограниченная палитра чувств — они не так остро ощущают боль и лишения, не так многогранно воспринимают вкус, цвет. Поэтому им и не нужны хорошие условия, изысканное питание и продолжительность жизни. Лишь ограниченный круг на самом деле имеет право и потребность в качественной полноценной жизни, наполненной всеми благами и достижениями цивилизации. Со временем, я надеюсь, многие достигнут этого уровня. Мы над этим работаем. Но пока это привилегия особенных.
- Особенных? - Никита уже чувствовал раздражение и негодование, выслушивая все эти высокомерные бредни, но старался сохранять спокойствие. Ему наконец захотелось поглубже копнуть и выяснить, что там творится в потемках ее души и в сумраке мыслей.

- Да. Именно особенному человеку сама вселенная дает все возможности для проявления своей сути, чтобы транслировать высокие вибрации в мир. То, что я родилась уже у богатых родителей — это мир подготовил условия моего воплощения, чтоб я не отвлекалась на всякие низшие занятия, не тратила свое драгоценное время, а лишь несла свой свет. Я даже не сомневаюсь, что мы и не совсем люди, мы лишь в облике людей, но души у нас звездные, космические. Об этом всё говорит, даже имя мне дали не простое, а красивое, выдающееся. Когда в семье появляется звездорожденный, то родители уже готовы и чувствуют всё тонко, они же не сами придумали мне такое имя, а услышали его из космоса.
- Ты хочешь сказать, что ты инопланетянка?
- Что за пошлость, Никита! Я же с тобой совершенно серьезно!
- Да я просто уточнил… Я ведь должен понимать, с кем я связываю свою жизнь, с человеком или с пришельцем.
- Ой, Никита! Ну вот этот твой дурацкий юмор вообще тут не к месту. Если серьезно, то дело даже не в других планетах, хотя однозначно, я не с Земли. Это скорее что-то более тонкое и высшее, что-то сродни ангелам.
- То есть, ты воплощенный ангел?
- Опять смеешься надо мной?
- Да почему сразу смеюсь? Ты же сама так говоришь. Я лишь пытаюсь точно понять тебя.
- Это невозможно. Ты можешь попытаться понять, и твое стремление похвально, но это слишком высокие вибрации. Тебе остается лишь любить меня.
- Так я и люблю тебя.

Это лучшее, что он мог сказать, так как на языке у него крутились совсем другие выражения. Продолжение диалога грозило перерасти в размолвку, а этого он никак допустить не мог. На Эмилию и кошелек ее отца у него были большие планы. Нельзя терять это теперь из-за каких-то его личных убеждений, здравого рассудка и вспыльчивости. Никита глубоко вдохнул и решил, что сейчас самое время пойти прогуляться и остыть. Он взглянул на лабрадора, который сидел печально в темном углу и не мигая смотрел на золотое пятно солнца. Словно он уже чувствовал, что ему недолго осталось, понимал своей собачьей душой и чутьём, что стал больше не нужен.

- Не спеши с ним, ладно? Я попробую его пристроить. Хороший же пёс.
- Только не тяни. Желательно до конца июня. В июле мне уже надо вовсю готовиться к фестивалю опен-эйр. Там точно будет наша живая галерея. И знаешь, меня тут вдруг осенило! Надо успеть сделать ещё огромную шахматную доску! - Эмилия совершенно искренне и радостно делилась с ним своими новыми идеями, словно ничего и не произошло.

«Великий эмпат — проявляет чудеса тонкой восприимчивости и высокой чувствительности», - подумал Никита.

- Ты только представь! Это будут живые шахматы! Фигурами будут люди в костюмах, и каждый желающий сможет сыграть партию, управляя настоящими людьми. Я думаю, все будут в восторге!
- Особенно шахматные фигуры… Так, ладно, я побежал в бассейн, - и Никита дезертировал с этого душного и топкого поля боя, который он сдал без сопротивления. Пусть чувствует себя великим творцом. Но он больше не мог вынести ни слова.

***

Возобновив занятия спортом, Никита решил сменить клуб. Чтоб никого из знакомых, никаких назойливых дам, которым он уже примелькался. На старом месте его заплывы кролем неизменно стали сопровождаться негласной группой поддержки из томных русалок всех возрастов и комплекций, как бы невзначай, как бы скучающе, поочередно проплывающих мимо в надежде, что их полуобнаженные телеса привлекут его внимание, и в прозрачном намёке на лёгкий роман. Никита был мастером в категориях "служебный роман", "курортный роман", но особых достижений в категории "бассейного" или "банного" романа не имел. И не имел даже намерения.

Новая обстановка, новые лица. Можно расслабиться и полностью сосредоточиться на тренировке. Пока он сдавал вещи и переобувался, не мог не обратить внимания на девушку у фито-бара. Она стояла спиной к нему и потягивала свой кислородный коктейль, наблюдая в панорамное окно вестибюля. Стройная, хорошо одетая, длинные прямые светлые волосы. Промелькнула естественная мысль: "Интересно, какая она на личико? Обернется или нет?"

Девушка словно услышала его мысли. Она обернулась. Никита чуть сквозь землю не провалился. Катя. "Что она тут делает!? Неужели выследила меня?" Светлая лёгкая улыбка чуть тронула ее губки, и она направилась к Никите.

"О нет, только не это... - взмолился он своим изворотливым богам. - Только сцен мне тут не хватало! Сейчас будет истерика. Это же такой типаж: сначала они тихие, скромные, милые, пока всё идет по их плану, а как только что-то не так, сразу превращаются в истеричных скандальных безобразных фурий".

Катя подошла. Никита напрягся.
- Привет! - добродушно начала она. - Надо же, как неожиданно мы встретились.
- Привет. Да, прямо невероятно...
- Ты плавать или в зал?
- Плавать. А ты?
- Я как раз хотела сказать тебе...

Она взяла его нежно за руку и тепло заглянула в глаза.
- Никита... - несмело начала она. - Понимаешь...

Никита был весь в предвкушении. Вроде бы истерика отменялась, но вот сейчас будет признание в любви. Как-то быстро всё-таки она сдалась. Неужели он так сильно зацепил её, что она даже пошла на слежку и не в состоянии сдерживать столь сильные чувства в себе? Слишком легко далась ему эта победа. Даже неинтересно. Быстрая победа с привкусом разочарования.

- … наши встречи так внезапно прекратились. Я и не думала тебя обманывать, но...
- Что?
- Я не знала, как подойти и объясниться... мне показалось, ты стал избегать меня... я могу понять, но... не хотела бы вот так, чтоб между нами такой холод остался...
- Кать, ты не подумай, я...
- Нет, дай я скажу... извини меня. Прости, если сможешь. Не хотела делать тебе больно... Я же не знала, что ты так...
- Простить? За что?
- Что я сама не рассказала всё сразу. Я поняла, ты узнал откуда-то... да я и сама собиралась, но ты даже здороваться перестал...
- Ты о чём?
- Об Артёме...
- О каком Артёме?
- В общем… мы с Артёмом начали встречаться. Наверное, это он тебе проговорился...
- Так... погоди, я вообще ничего не пойму. У тебя парень появился? Артём...
- Да. Но это началось только в июне. Ты не подумай так плохо о нас, пожалуйста... Это было буквально за пару дней, как вы узнали, что проект вам отдали. Он, правда, тогда ещё со своей бывшей девушкой отмечал...

Никита совсем остолбенел. Такого поворота он вообще не ожидал. Во-первых, получается, это не он раздавил Катю, а она его кинула! А во-вторых, если бы с каким-то там Артёмом, да и шут с ним... Но тут оказывается, что это...

- Тёмыч?!
- Да. Мы теперь вместе.

Никита хлопал с минуту глазами, как беспризорный кот, которого окатили из грязной лужи, а потом ещё и пнули под хвост.

- Так это ты его ждёшь?
- Нет, - улыбнулась Катя. - Просто проходила мимо, так пить захотелось, вот зашла сюда.

Вот так случайно встретиться в многомиллионной Москве в месте, в котором ты впервые, а она просто проходила мимо, - это судьба. Либо Катя так сильно хотела извинится и прояснить ситуацию, либо ему нужно было что-то понять для себя и про себя.

Но Никита ничего не понял. Он просто чувствовал себя обманутым. И Тёмычем, и Катей. Как это так они за его спиной спелись, разглядели друг друга? Значит, тогда не только он, но и Артём на нее глаз положил. Только друг, видимо, по-настоящему влюбился, ухаживал за ней по-человечески, предложил что-то. А она? Значит он, Никита, был ей безразличен? И несмотря на их целый месяц веселых и душевных встреч, она предпочла ему Артёма? Никита не любил и не претендовал на Катю, но он любил и уважал Артёма, и был искренне рад за друга и его счастье, но все-таки эта история саднила у него в груди. Вышло не по его. Он оказался в дураках, а они оба теперь счастливы. Теперь ведь Тёмыч будет везде ее таскать с собой. И что, он должен теперь постоянно наблюдать эту счастливую идиллию на всех дружеских посиделках, праздниках и в походах?! Они ещё и пожениться надумают! Вот будет номер… Никита не понимал, что его так бесит во всем этом.

Он вспоминал тот вечер в ресторане, когда Артём пришел «со спутницей», как выразилась Юлечка, со своей бывшей. Действительно, было заметно, что как-то они мало между собой общаются, а она пила как не в себя. Девушка, конечно, яркая, эффектная, знойная, какая-то довольно известная модель и светская львица. Не удивительным было, что когда-то Артём повелся на нее. Но конечно, милой естественной Кате она проигрывала. И не только внешне, но и по-человечески.

Удивительным было, что Катя так и сохранила в тайне их месяц свиданий. Не растрепала никому, что вот она встречается с "самим". Хотя наверняка ведь был соблазн, сорвать столько завистливых взглядов и пересудов в таком отборном и многочисленном женском коллективе. Какой жирный лакомый кусок для вечно прожорливого самолюбия. Да и про отношения с Артёмом никто ничего не знает. Иначе бы улей уже гудел. Другая бы уже всем похвасталась, как за ней увивались оба босса, но она вся такая из себя предпочла тёмненького светленькому. Однако, Катя оказалась более порядочная, чем Никита мог предположить. Гораздо более порядочная, чем он сам. И это тоже сильно ранило.


--------------
Сноски:
* Фараонова собака — порода собак. Мальтипу — порода маленьких собачек, гибрид мальтийской болонки и пуделя.