Звёздный путь валькирии Революции ч 10 Разрыв

Предыдцщая ч.9 "Новые цепи" - http://proza.ru/2025/12/05/1470



           ЗВЁЗДНЫЙ ПУТЬ ВАЛЬКИРИИ РЕВОЛЮЦИИ Ч.10 РАЗРЫВ


- Вы забыли представиться, вдруг спохватилась Александра. - Если это секрет, я буду вас просто называть господин большевик.

- От вас нет никаких секретов. Меня зовут Санька, Александр. Значит, мы тёзки. По паспорту Шляпников. Партийное имя Беленин.

- Что же вы, уважаемый Санька, незнакомому меньшевику выдаёте с ходу партийные тайны? Вот уж не думала, что знаменитый Шляпников такой плохой конспиратор, - усмешка плохо скрывала её радость.

Имя Шляпникова было ей известно, но с ним не было связано представления о какой-либо особо важной работе. Горазадо больше её сейчас интересовал вопрос, сколько же ему лет.

До сих пор "кавалерами её сердца" были мужчины постарше, и все из её круга. Теперь же она пленила (и в этом у неё не было никакого сомнения) паренька гораздо моложе её и из другой социальной среды. Она оказалась права: Шляпникову на тот момент было 26 лет, а ей уже 39.

"Живём лишь раз, и зачем заглядывать в будущее, когда есть настоящее" - промелькнуло в голове. Не она ли всегда звала к свободе в любви? Имеет ли тогда значение что-то другое?

Шляпников был настроен решительно. И, несмотря на печальный повод, который их свёл вместе, предложил развеяться в театре или кабаре. Не догадываясь о том, что Коллонтай всегда была равнодушна к театральному искусству. Свою эстетическую глухоту и слепоту она объясняла сама себе пустой тратой времени.

Он же, будучи из среды рабочего класса, напротив, тянулся к культуре, оправдывая свою обделённость и отсутствие знаний.

Но в тот момент Александре было всё равно, куда он поведёт её. И первое же из попавшихся на их пути кабаре гостеприимно открыло перед ними свои двери.

Годы спустя, вспоминая о том вечере, ни Шляпников, ни Коллонтай не могли вспомнить его названия. При их-то невероятной памяти, задержавшей для мемуаров мельчайшие детали революционного прошлого!

Только эта одна деталь красноречиво говорит о сильнейшем эмоциональном возбуждении, в котором они тогда находились.

В ту же ночь состоялось их первое любовное свидание: в неотапливаемой комнате Шляпникова, которую он снимал за бесценок в рабочем пригороде Парижа. Это было для Коллонтай окончательным разрывом с прошлым, с Петенькой Масловым.

Оставаться в Париже для Александры становилось уже невозможным, с Лениным отношения не складывались, неизбежные встречи с Масловым сулили душевный дискомфорт. Было тесно и душно в кучной эмигрантской среде, в которой волей-неволей приходилось вращаться.

Менять страны и города, всюду чувствовать себя как дома (благо, знание семи языков в совершенстве!) и нигде его, дома, не иметь. Всюду иметь друзей и ни с кем не общаться подолгу - таким стал привычный для неё образ жизни. Отказаться от которого у неё не было сил.

Шляпников был готов последовать за ней всюду:

- С тобой хоть на край света, - воскликнул он, услышав о её решении. - Но только на такой край, где у нас есть общее дело, где мы сможем бороться за интересы рабочих.

После того, как Маслов был отставлен Коллонтай, а Шляпников вошёл в её жизнь, отношение Ленина к ней изменилось. Для него это был не союз нашедших друг друга мужчины и женщины, а крупная политическая победа. Пламенное сердце Коллонтай исторгло меньшевика и впустило в себя большевика!

Ленин ценил в Александре способности пропагандиста, но не слишком рассчитывал на них из-за принципиальных расхождений во взглядах. Теперь появилась вполне реальная надежда на то, что Шляпников сумеет влиять на неё.

Коллонтай предполагала уехать со Шляпниковым в конце декабря, и встречать Новый год уже в Берлина. Но тут пришла открытка от мужа Владимира из Петербурга. Где он сообщал, что в начале января приезжает в Париж по служебным делам, и хочет встретиться с ней для решения их общих семейных вопросов.

Вопрос касался будущего их сына Михаила, которому уже исполнилось 18 лет, и расторжения их брака. До поры до времени они в этом не нуждались, хотя давно жили порознь.

Миша со времени отъезда матери за границу жил с отцом, который теперь тоже был не один, и положение невенчанной жены унижало Марию. Которая души не чаяла в Мише, и Миша тоже привязался к ней.

Право на повторный брак, по российским законам, Владимир мог получить только лишь в том случае, если Александра вину за развал семьи возьмёт на себя. Правда, это лишит её саму такого же права, но зачем ей оно? Ей, презревшей вообще все буржуазные законы?!

Александра подписала заготовленную адвокатом бумагу не глядя и тут же свернула разговор на политику. Зачем тратить время на то, что уже давно распалось и мешало жить? В ней заговорил голос агитатора:

- Ты офицер, Володя, а знаешь ли ты солдат? Знаешь ли ты, что они не хотят служить царю и отечеству, что в самый критический момент они повернут штыки против вас, офицеров и генералов? Ты инженер, а знаешь ли ты рабочих? Они ненавидят эксплуататоров и при первой же возможности встанут против своих угнетателей. И ты, ни в чём не повинный, окажешься тоже жертвой. Не лучше ли тебе уже теперь быть с нами?

Владимир спорить не стал, он знал о недовольстве среди солдат и рабочих. Конечно, Владимиру были чужды социал-демократические взгляды, но он был согласен с тем, что в стране надо что-то менять.

Перед Александрой сидел совсем не тот человек, с которым они расстались 12 лет назад. И хоть именно Владимир впервые познакомил её, совсем юную девушку, с взглядами разночинцев при первой их встрече в Тифлисе, теперь это был человек, сам познавший жизнь и разбиравшийся в ней.

Поездка Коллонтай и Шляпникова в Берлин была продиктована далеко не личными соображениями. Их революционный долг не оставлял времени ни для театров, ни для споров о культуре и жизни вообще.

Если для Александры этот долг заключался главным образом в лекциях, статьях, митинговых речах, то Шляпников и в Берлине оставался ленинским порученцем. Озабоченным сложнейшей конспиративной работой: партийные агенты беспрестанно сновали в Россию и из России. Туда везли нелегальную литературу, обратно информацию, сулившую эмигрантским вождям надежду на скорую революцию.



Продолжение следует.