Двор

Двор бывает разный, не только скотный.

Помните откровение: - Меня воспитал двор.

Цивилизация даёт о себе знать. Сегодня двор трансформировался в посёлок, микрорайон, квартал. Суть происходящего в них с годами мало меняется. В них образуются всякие группировки, не всегда состоящие из ребятни благополучных семей.

У родителя Шумилова и их отпрыска Остапа взаимоотношения не всегда складывались ровные и гладкие. Чего греха таить. Бывало после трудового дня уставший и не редко слегка подвыпивший глава семьи срывался грубым словом не только на взрослых в доме, но и на малых детей. Сорванцы по своей глупости и не разумности часто шалили, бедокурили. За это они получали шлепки по заднице, подзатыльники и ремня.

Детки росли; кто-то из них быстро забывал плохие эпизоды, а у Остапа отдельные неприятности застревали в памяти. Взрослея, он хотел сменить обстановку, узнать много нового, познакомился с компанией дворовых ребят. Всё бы ничего, да родителям это мало нравилось. Не дай Бог, узнает и наберётся чего плохого. Всяко ловчились и умудрялись как-то оградить сына от плохого влияния. Но получалось всё наоборот: сын стал скрытным, начал уединяться и дерзить. Дошло до того, что прилюдно он оскорбительным тоном унизил родителя. Стерпеть такое Шумилов не смог и, забыв о допустимых границах педагогики, попытался применить силу в качестве мер воспитания. Но надежда на физическое преимущество в его возрасте оказалась не сбыточной. Под улюлюканье и смех дворни унижение старшего только усилилось.

Выросли не только дети, стали подрастать внуки. Многие уже жили по своим квартирам. Размножились и соседи, знавшие о трещинках в семейных отношениях Шумиловых. Интерес к интригам и злопыхательству подогревался тем, что трудящаяся семья жила зажиточно, так сказать: дом полная чаша. Не сказать слишком богато, но всё необходимое имелось, да и всякие там запасы были изрядные. Раздербанить было что.

Остап всё больше зависал в компании бывших дворовых дружков. Всё больше соблазнялся обещанными перспективами. Его уже не радовал отцовский «Москвич». Максимум - он мог рассчитывать на ушастого «Запорожца». А там мерседесы, форды, фиаты, рено. Отдых на лазурных берегах ему уже постоянно мерещился.

В спелом яблоке иногда заводится червячок. Об этом сообразил в соседнем не близком квартале один умник, пожелавший увеличить свое богатство за счёт чужого добра с помощью червяка Остапа. Стал он придумывать, плести слухами всякие там небылицы о своём миролюбии и озабоченности безопасностью соседей. Он упорно напоминал им о скверном характере Шумилова, о его шлепках и затрещинах своим детям, якобы нарушавшем спокойствие соседей. Не ровен час, он и дальним соседям спокойного житья не даст, начнёт угрожать, бесчинствовать. Более надёжным партнёрам он и другие слова говорил, но строго конфиденциально. Проще сказать, готовил заговор с меркантильными целями. Партнёры, как они думали, оказались не дураками, увидели и свой здесь интерес.

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Потребовались годы, чтобы установить партнёрские отношения с отцом Остапа, с улыбками и ужимками, показной добродетельной физиономией выстроить капканы и западни вокруг доверчивого и наивного Шумилова, коим таким он себя тогда не считал. Но шила в мешке не утаить, каким привлекательным и модным он не был. Всё сложилось так, что тайное становилось явным. На вопросы и надоевшие расспросы партнёры из других кварталов отвечали уклончиво, либо отмалчивались. Кульминация назревающего конфликта приближалась с опасной быстротой. Спорадически уже прилетали снаряды и ракеты. Костлявая с косой приходила не один раз. О чем-то успевали переговаривать. Договориться толком не смогли. Кто кого! Кто первый моргнёт. Чей удар будет неожиданный и сокрушимый?

Несмотря на плотную облачность, гром прогремел, как среди ясного неба. Во всяком случае, так многим показалось. Охи, ахи со всех сторон. Недоумения, страхи, слёзы. Конечно, этого можно было не допустить. Но оно случилось. Маховик беды медленно, но устрашающе начинал набирать обороты. Небывалые потоки заранее подготовленного оружия потекли к кварталу Остапа. Грязные потоки вранья усиленно бурлили для промывания мозгов тем, у кого они ещё оставались. Правота тех или иных доказывалась на поле боя. Мол, победитель всегда прав. Не взирая на суть происходящего. А суть отчаянно защищалась и нещадно искажалась.

 Сколько верёвочке не виться, а конец всё равно появится. Это осознали уже почти все. Первым – тот, который с дальнего квартала. К тому же, он кое-что от этого уже получил и надеется ещё чуть на большее.  Соскочить как бы собрался. Более ближние соседи почти ничего не получили в свою пользу. Дурацкое их положение, почти как в заложниках, а расхлёбывать заваренную на злости кашу нет желания. Истерические метания вороватых сообщников тоже когда-то остынут. Прозрение приближается.

Бывшие родственные души продолжают пожинать трагические плоды дальних квартальных заговоров, своей строптивости и собственных ошибок, наивной доверчивости.

Придёт время, и Шумилов спросит Остапа: - Ну что, помогли тебе дружки дворовые?

История повторяется, ничему не учит, ученики всё такие же. Видно, и пользуются одними шпаргалками.