Чекушка

В богом забытой деревеньке под названием «Чухово» жил старик. Звали его Григорий Тимофеевич Чекушкин. И была у него «чекушка», то есть старуха баба Катя. В тот олимпийский 1980 год Григорию Тимофеевичу исполнилось в августе 65 лет. Жили они со старухой бедно, но чистенько, в основном за счет огорода и скромной пенсии. Держали два десятка кур, трех гусей и корову Дашку. Григорий Тимофеевич был во всех отношениях мужик сручный, то есть рукодельный. Баньку поставил в огороде знатную. Крыльцо и окна в доме украсил резными наличниками. Соседям в помощи никогда не отказывал. Те, как водится, благодарили старика водкой, поскольку в те времена она была в стране вместо твердой валюты. В сельском магазине не было продуктов кроме соли, сахара, кильки в томате, хлеба, подсолнечного масла и водки, которую продавали чекушками за один рубль шестьдесят копеек. Стоило Григорию Тимофеевичу выпить чуть лишнего, как  он сразу становился воинственным, и его тянуло на подвиги. Вероятно, это с войны повелось. Ушел на фронт в 21 год. Командиры спирта для пехоты не жалели, когда перед боем наливали для храбрости.  На трезвую голову Григорий Тимофеевич был добрейшим стариком, а под градусом сразу героическую молодость вспоминал, как брал город Будапешт.
Баба Катя из последних сил боролась со слабостью деда и прятала от него бутылки. Вылить водку у нее рука не подымалась. Валюта всё ж. А вдруг завтра снова война? Вон в Афгане на свою голову уже целый год воюем. И что мы там забыли?
Дед, чтобы не ссориться, придумывал всякие хитрости и прятал от бабки водку то в огороде, то в чулане, то под кроватью, то на сеновале, то в колодце. Но баба Катя, как жена старого разведчика, находила чекушки повсюду, куда бы старик ни припрятал. Наконец-то после многочисленных потерь дед нашел самое надежное место в избе – в уголке за иконкой. Стоило бабке выйти во двор, как дед лез за икону, наливал водочки в граненый стаканчик, и, перекрестившись, принимал на грудь боевые  100 граммов. Бабка возвращалась, а дед уже сидел как ни в чем не бывало перед телевизором и старался не кашлять, чтобы бабка не уловила перегара. Нюх у бабы Кати был, как у ищейки. Она хмурила брови, сверлила деда взглядом, но так и не могла раскрыть место тайной заначки.
Жизнь в деревне была однообразной и скучной, как непролазная грязища на дороге в осеннюю распутицу. Однажды в середине сентября автобус привез из города студентов из университета убирать картошку. Часть разместили в старом сельском клубе. А троим девчонкам места не хватило,  их определили пожить к Григорию Тимофеевичу с бабой Катей.
Студентки в любую ненастную погоду копали картошку в поле. Вечером возвращались промокшие, чумазые, уставшие, потные и голодные.
В те времена студенты были бесплатной рабочей силой. Их в обязательном порядке забрасывали на месяц в какой-нибудь колхоз на сбор картошки и совершенно не пеклись о том, чтобы они проживали в человеческих условиях. Но плох тот студент, кто не был на картошке ни разу. Поскольку ничто так хорошо не раскрывает сущность человека, как отсутствие элементарного комфорта.

Студенток звали Марина, Антонина и Света. Хорошенькие до невозможности. Всем по девятнадцать лет. Однажды вечером они пришли домой с работы в поле, промокшие от пота до самых до трусов. На улице холодрыга - около нуля, того гляди начнутся заморозки.  Не простыть в такой ситуации просто невозможно. У Светы отец был настоящим полковником, от него она слышала, что нужно делать в экстремальных случаях. Нужно немедленно растереться спиртом или водкой, надеть теплые носки и как следует прогреться. Решили скинуться по 50 копеек и сбегать в сельский магазин за чекушкой. Сказано – сделано. Вот усталые девушки сняли с себя сырую одежду, энергично растираются водкой. Тут входит баба Катя, видит картину маслом, чует запах водки и видит чекушку на полу.
- Вы чего без штанов, бесстыдницы? На троих соображаете что ли?
- Да мы не пьём!
- А что же вы делаете?
- Мы растираемся, чтобы согреться.
-  Да ладно! – усмехнулась баба Катя, а сама про себя подумала, что девки  у деда заначку нашли.
- Ну ладно, крепче ноги растирайте, крепче, а я деду сейчас устрою весёлую жизнь, чтобы он от меня водку не прятал.
Тут дверь отворяет ни о чем не подозревающий дед с охапкой дров и видит, как девчонки сидят без штанов и льют водку из ополовиненной чекушки в ладони. Дед вытаращил глаза от изумления.
- Это что же вы такое делаете? Шалавы городские! Пустили их пожить на свою голову!
- Простите, мы ноги растираем, – вяло стали отбиваться девчонки.
- Ноги? – дед чуть не задохнулся от возмущения. - Вы совсем спятили? А кто же вам разрешил мою чекушку трогать?
- Да не трогали мы у вас ничего!
- Да как же не трогали? А откуда она у вас?
- Дед, ты что орешь, как ошпаренный? – вступилась за девушек баба Катя. – Или ты переживаешь, что девки нашли твою заначку?
- Ах  вы… мать вашу етить…! – взвился дед. – Креста на вас нет! А еще комсомолки! Как посмели на святое место посягнуть?
Дед решительно ломанулся в угол избы, вскочил на табурет, сунул руку за иконку. Но вдруг от неожиданности жалобно крякнул, лицо виновато вытянулось, и Григорий Тимофеевич вытащил из-за иконки свою драгоценную чекушку в полной сохранности.
- Ах, ты старый партизан, - возмутилась баба Катя и замахнулась веником, - вот куда вздумал от меня чекушки прятать?
- Сдаюсь, Катюша! Сдаюююсь! – дружелюбно произнес дед и поднял руки вверх, как несчастный фашист под Сталинградом.
– Бес попутал, прости старого дурака!
Тут чекушка выпала из рук Григория Тимофеевича и разбилась.
Ну вот, с горечью подумала баба Катя, а вдруг завтра война?

23.02.2020.