Бродячая труппа и волшебный талер. 13

Над водой каменный свод слишком низкий, и темнота усиливала угрозу. Нет, не выживет он там, задохнётся, побьётся о камни.

Пошёл куда-то, память призвав на помощь. Постарался совершать повороты в обратной последовательности, в обратном направлении. Глаза приноровились, он что-то всё же видел, неконкретное, сделанное из тёмного тумана, и ноги поднимал с запасом, но шаг совершал короткий. Быть может, виденный давеча скелет был таким же пешеходом – споткнулся, грохнулся… много ли надо пожилому человеку. И всё же он тут был не один. Кто-то брёл где-то сзади и даже покашливал для оповещения. Вскоре забрезжил свет - из-за угла выступил старик с масляной лампой в руке.
 
- Ты кто? – спросил Дюк.   
- Почтальон, - ответил старик, продолжая двигаться прежним курсом.
Дюк пристроился возле.
- Я тут впервые… 
- Всё когда-то бывает впервые.
- Моё имя Дюк.
- За какой разврат наказан? - поинтересовался старик.
- Что ты?! Я тут случайно.
- И со мной такое бывало: очнулся, а подо мной барышня, глаза большущие!   
- Да нет же, нет! Я постановщик театральных пьес. Я сюда провалился. Копал глину и вот…   

- Зачем постановщику так уж позарез понадобилась глина? Спрашиваю не из любопытства, но чтобы сшить нелепые твои слова. 
Дюк морально устал, сделал вдох, выдохнул.
- У меня была мечта – слепить небольшого слона, отшлифовать, обрызгать звёздами и цветами, чтобы красиво… я увидел такое изваяние в замке, случайно.
- Опять случайно, - хмыкнул старик.

Дюк с досадой отметил, что про свою мечту сказал «была». Приговорил.

- Несколько лет назад приезжали индусы, - почтальон заговорил голосом учителя начальных классов, – группа факиров, со змеями и слоном. Герцог уговаривал их продать слона - за любые деньги, но те не согласились. Они оставили в замке мастера, который сделал в утешение герцогу каменного слона – Ганешей звать. Которого ты увидел. Случайно. 

- Да, случайно! Я вообще случайно родился, - бросил Дюк с вызовом.
- Даже я случайно, - согласился почтальон. – Пещеры тоже случайно образовались, и гора случайно выросла, и небо случайно раскинулось над селом Глюкендорф, - пробормотал старик.
- Где это?
- Скоро увидишь. Случайно глянешь и увидишь.
Старик въедливый, понял Дюк. Мстит окружающим за своё низкое звание, за почтовую услужливость. 
 
Они прошли через три-четыре зала, где на опорах и стенах каменная поверхность морщилась и свисала, точно шкура старого слона. И вдруг явился их очам просторный свет, - открылась долина с деревней и рекой, с голубым небом, украшенным небольшими облаками. На этот простор Дюк с почтальоном вышли из глубины горы.

Склон этой горы кое-где топорщился кустами эфедры и кудрявился розовым шиповником, но основную площадь покрывали серые колкие камни.

По ту сторону долины тоже возвышалась гора, понизу поросшая синеватыми островерхими елями, поверху покрытая каменными россыпями и узкими снежными лотками. Выше середины горы лежала полоса тумана. 
 
Старик погасил ослепшую лампу и двинулся по косой тропинке вниз, к жилью. Дюк вдохнул пьянящий воздух. А может начать здесь жизнь заново? – подумалось ему с незаконной сладкой надеждой, словно своровал конфету.    

Дюк не сумел задуматься над вопросом: как могут поместиться небесные и земные дали в подземелье? Не получилось. Слова и мысли, как мыши, куда-то спрятались, когда он попытался поймать их. Лучше спросить.
- Как появилось небо?
- А там, где ты живёшь, как оно появилось?
- Не знаю.
- И я не знаю.
- А солнце?
- И солнце, - отмахнулся почтальон, но про деревню сам рассказал, не дожидаясь вопроса.   
- То была проказа. Больных оставляли в землянках с небольшим запасом проса и воды. А кому-то просто дали как смертное приданое лопату. Один обречённый принялся копать яму - и докопался до пустоты. По всему лепрозорию, ко всем несчастным бросил он клич: «Я откопал другую страну! Айда под землю!»

- А чего они не умерли?
- У кого-то мечта появилась, а иные выжили назло тем, кто их обрёк на голодную смерть. Это было давно, три века назад... но искривлённые суставы мы сохранили, - старик показал мне свои пальцы, подобные тем, что я видел на полу в пещере. 

Над Глюкендорфом парил беркут, прибавляя к высоте невероятную тишину. (Как падающий с балкона предмет показывает пример для страха, так парящий в безднах орёл подбрасывает сердце в небесный эфир.)
   
- А в последние два века никого сюда не присылали из замка? – очнулся Дюк.
- Оттуда? – старик показал большим пальцем вверх, как бы сквозь небо. – Да, было дело. Но их быстро съедали.
- Кто?
- Не стоит об этом, - старик поёжился тощими плечами.
- Кто? – чуть не крикнул Дюк. 
- Их назовёшь – они тут и объявятся. 
- Ты про жителей деревни?


- Нет, наши едят говядину и форель. Тут помимо наших разные морды водятся: нибелунги, тролли, дрекули... в порах и складках они ютятся, в щелях и отверстиях. Среди гор им раздолье, – сказал почтальон чуть не с завистью.
 
«У меня душа в дырах, - спохватился про себя Дюк. – Сколько обманов я совершил, сколько жестокостей! Зарастут ли?» 
   
Старик ловко переставлял ноги на крутой тропе. Тишина щекотала слух. Изредка скатывался вприпрыжку попавшийся под ноги небольшой камень.