Кант и Вечное Возращение 4

             Продолжение. Начало: http://proza.ru/2025/10/29/1274


    Здесь, в этом высказывании Канта, содержащемся в его личной переписке, если исходить из предположения, что Ницше остановил на нём своё внимание, поразительным образом «заверчивается» вся его философская мысль - во всех всех её невероятных изгибах и поворотах. Во всяком случае, она, эта философия, выводится из упомянутого кантовского высказывания без всякой  натяжки. Что вряд ли можно свести  исключительно к субъективной авторской (т.е. моей) затее.   
      Если Кант говорит, что он, устраивая свою жизнь как целиком и полностью подчинённую занятиям философией, следует инстинкту своей природы, то Ницше из этого делает далеко идущее фундаментальное заключение, ставшее одним из его философских открытий, а именно: стремление к разуму (в смысле сознательности) есть тоже инстинкт. Как бы парадоксально это не звучало: стремление к сознательности есть бессознательное стремление человеческой природы. Не всякой, а вполне определённой человеческой природы, «самосознание» которой, по Ницше, и находит выражение в философии разума Канта.   
     Если итоговая формулировка категорического императива, которую даёт %ант, звучит  «человек есть цель для человека», то Ницше заключает отсюда  (переворачивая истинный смысл кантовской формулы) что, поскольку Кант следует в этой формуле своему инстинкту разума, то этот инстинкт есть, по сути, не что иное, как  инстинкт человеческого самосохранения и не более того. А это значит, что Кант, сводя человеческую сущность к инстинкту самосохранения, превращает человека в «тупик» жизни, не позволяющий жизни (её бессознательному стремлению к росту) расти через себя. 
    Далее, если Кант говорит об инстинкте, присущем его личной человеческой природе, то Ницше делает вывод о факте существования определённого человеческого типа, создаваемого инстинктом разума, или инстинктом человеческого самосохранения. Этот-то человеческий тип и фигурирует в его текстах под именем «человек» («просто человек») в отличие от типа «сверхчеловек». 
       Речь идёт о человеке, придающий высшую ценность сознательным состояниям, своему рацио и, следовательно, это человек, отпавший от самой сущности (бессознательной) жизни.
      Инстинкт самосохранения – низший жизненный инстинкт (роста нет без самосохранения, но жизнь растёт за счёт преодоления).  Соответственно и тип «человек» -  низший человеческий тип.
     А вот инстинкт к бессознательному, которому следует «сверхчеловек», - это высший инстинкт. Но в том-то и дело, что проявиться он может только …  через человеческое сознание, при посредстве человеческого сознания и никак не иначе. Как только возник человек, жизнь может продолжать своё развитие только через него, через существо, обладающее сознанием. 
      Ницше всегда оставался верен идее «брака Диониса с Аполлоном», высказанной им в ранней работе «Рождение трагедии из духа музыки», т.е. идее  единства сознательного, разумного, собственно человеческого начала и бессознательного, жизненного начала.
      Стихийное бессознательное жизненно-коллективное (ДОсознательное) дионисийство должно быть канализировано через индивидуально-разумное упорядоченное аполлонийство, чтобы на выходе, в результате состоялся акт  уже сверхчеловеческого бессознательного (СВЕРХсознательного) творчества смыслов, ценностей. Таких смыслов и ценностей, которые не берутся из наличной жизни, обедняя её, а привносятся в жизнь, обогащая её. И которые не удваивают путём создания «мира иного» за счёт опустошения жизни, а выражают истину единого, цельного мира - истину Вечного Возвращения.    
    В более поздних работах идея «брака Диониса и Аполлона» предстаёт как идея самопреодоления человека в сверхчеловеке, т.е. как сознательного преодоления инстинкта сознательности. И вершиной такого рода самопреодоления человека является принятие им истины Вечного Возвращения.   
               
                Продолжение следует