Эссе 2 пункт 14-й 15-й

 the-work-in-progress
2 эссе для Эсы

Эссе № 2 пункт 14-й + 15-й
 
14 история одного заголовка

Итак, АСТ захотело перевод книги Чака и АСТ его получило, потому что знало в какую школу обращаться. Впрочем, и выбор-то был не ахти как велик. В индустрии книгоиздательства всё давно повязано в конвейерный процесс, не только зримый, но и не. АСТ буквально обречено было обратиться именно в этот педагогический коллектив. Давно отлаженные, гладко устоявшиеся связи: производственные, половые, родственные — вынуждали сделать этот шаг, чтобы идти в ногу с нужными людьми со стороны, сбоку, сверху -- и досидеть до пенсии в привычном кабинете.
Таким образом, школа школой, но перевод заголовка книги стал совместным трудом всей системы, нацеленной и впредь удерживать за населением титул «самой читающей страны в мире». Вот в чём насущная задача СП и прочих служб храняще-бдящих и следящих за нормативной высотой планки, вплоть до Котлонадзора. (Да, порой приходится кое-что сжигать, не без того, но это всё для общей пользы всех, включая голубых соек.)
Худо бедно ли, однако перевели и получилось «На затравку». С одной стороны неплохо — присутствие травки в заголовке уже сулит и воодушевляет. И пусть все словари твердят «Consider this» = «Обдумай это», нам-то хули? Мы уже втянулись ходить своим путём…
Идиоматическое выражение «для затравки» пришло в разговорный обиход в XVI в. после появления на Руси пищалей с фитильным замком, они же аркебузы в номенклатуре арсеналов стран Европы.
Для выстрела из такого оружия на замочную полку заряженной пищали насыпалась узкая дорожка пороха («огневое зелье») из пороховницы (рог крупной скотины с отпиленным кончиком, через который и сыпалась дорожка). Порох поджигался горящим фитилём, и через запальное отверстие огонь переходил в ствол с пороховым зарядом и пулей — бум!
Так вот эта-то пороховая дорожка вдоль полки, как 2 капли воды похожая на белую полоску кокаина, который в каждом втором боевике занюхивают «плохие парни» (иногда и хорошие тоже, раз на раз не приходится), и есть «затравка».
То есть хрень покруче просто Марии Хуановны… М-да…  Хотел бы я на педсовет попасть в школу Баканова, подискутировать, просто обсудить…

                15 чем заправил Чак затравку

Однако Чак не при делах. Он и представить не мог в какие руки попадёт его пособие для мечтающих стать любимыми со всех сторон, потому что all we need is love. Разбогатеть до статуса бильонера. Прославиться так, чтоб даже пудели его на тротуарах узнавали, не говоря уж про тех кто водит их на выгулку. А всё потому, что в начальной школе мечтатели не поленились научиться писать.
В целом, это книга мудрых советов, раскрытия секретов раскупаемости твоих произведений. Не скупясь рассыпает автор перлы, собранные на пути к успеху, в том числе и от книготорговца Боба:
– поменьше запятых в тексте;
– предложения покороче;
– выкатывать не менее одной книги в год, как из пушки, вынь да положь.
Заключительный в троице советов вообще цены не имеет, земля пухом Бобу книготорговцу.
А Чак из кресел у камина продолжает эту свою тридцатую книжку (тут у меня навскидку, экстраполировал из протяжённости трудового пути автора):
“Consider this, sunny…”
– Ты прикинь, сынок…
В названии книги «сынка» не было, зато по тексту 9 глав с предисловием буквально стаями бродят, а Чак, набивший руку в этой хрени, вещает необозримым отарам сынков с высот умудрённости, которую вставлял ему Боб-книготорговец и другие.
В общем, с комфортом запускает автор конвейерную линию по производству клонированного Чака.
«Короткими. Почти без запятых. По штуке в год. Понял, сынок?»
Классный, кстати, крючок забросил рыбачок с кресел у камина – иди сюда, сынок, научу, как стать великим, наподобие (тут идёт список неоспоримых классиков Америки. Я заглянул и — опухел, насколько я уже замшелый динозавр: ни лдного знакомого имени не встретил — ни Фолкнера, ни Стейнбека, ни Селинджера, ни Пинчона, ни Карвера, ни Пирсона, даже Уоллеса нет!)
Хотя, конечно, кто без недостатков?
Вон даже сам великий Паланюк-Паланик с Чеховым не знаком. Про «ружьё» он знает, которое в пятом акте пьесы обязано стрельнуть, если в первом на стене висело. Точно знает, ему на каком-то семинаре кто-то говорил, что когда-то, где-то, кто-то тему «ружья» затронул. А дядя Чак подельчивый, натаскивает сынков, чтоб не забывали пальнуть из пищали под занавес.
Но главная его лошадка — рассказывать про свои презентации книг, где он подписывает их тем, кто купит. Но перед этим он для затравки со сцены выступает, читает отрывки своих несомненно творческих удач. Например, из рассказа «Змеи» с подробными инструкциями, как правильно дрочить. Желательно в бассейне, чтоб не насухую. И, в виде маленькой хитрости, типа засунуть себе в жоп… в прямой проход, то есть, початок кукурузы размером с… хотя размер уже на любителя, сердцу не прикажешь.
Дядюшка Чак любит, когда во время его чтений какой-нибудь юный онанист брякается, посреди напряжённой тишины зала, в обморок. От изумления, наверное: «Как он узнал? Я ж никому не признавался!»
Такие случаи наставник отмечает звёздочкой на фюзеляже своего истребителя Королевская Кобра, она же Bell P-63 (73 % крылатых боевых машин, произведённых в годы WWII, достались по ленд-лизу советским ассам). Фото самолёта висит направо от камина в тонкой рамочке…
– А в своём романе «Пигмей» я применил такой приёмчик, — не унимается добряк…