Фелиция в Засморкалье. Глава 2

Глава 2
Невозгнойное переключение

В лесу пахло ржавыми гвоздями торчавшими повсюду в качистве елочных иголог. Обо всем этом было давно излестно, но только не Висенции патамушта она была малинькай девачкой и тока-тока познавала ихний веселый мир. То там, то не там на древеньях висели стонущие в экстазе гэшники. Им тут быдло покайфу.

- Стой кто там вобще, - сказал какой-то худосочный хрен в клетчатом пиджаке, отрываясь от пожирания огномного чванливого гриба прямо во фритюре. Другой рукой он держал коняк, другой - виселицу с гэшником и еще одной (всего их у него было 17 и еще 82 в уме) - карлика плюющегося сортовым чаем.

- Вот так встреча - подумала малинькая размером чуть больше не надо гнома, девачка Деменция. Этот замызганный хрен тоже самое без штанов.

- Здвоянствуйте - изрыгнула Аттрибуция.
- Допустим - гнойно прервал ее этот самый вот хрен, упершись пяткой в подболобок и похлопывая веками.
- Скукожите - пронямлила было Прокрастинация, но в лицо ей ударил скорченный запах противнаго хрена, потамушта тот надрыгнулся и смарт трель прямо ей в её невменяемое малинькае пахожее на мопса личико.
- По-твоему я тебя тут драньше не видел.
-  И че?
-  Это значит тебе надо пройти истыкание.
-  Не, мне не надо.
-  А, ну тогдап роходи.

И Главенция пошла не по годам дальше, забыв сбросить почему у того кислого хрена с руками не было штанов, ведь это непри людях.

Вот шла она, шла. Шла она, шла, шла она, шла, и шла бы еще больше если бы дорогую ей не перегородеригонил какой-то непонятный черть со смешной разнообразной шерстью и клешнями как у эксгуматора.
- А ты еще что какое? - прошептала Гибернация охаживая интересного глумливого чертя по кругу и дивясь его ушам растущим в великом изомобилии.
- Да Нутте - сквознул черть.
- Помницця, меня учтили что это невлежливо, - засмертила Потенция.
- Это мое имя, - невозмолимо отвесил черть. - Пошли, я тебе все тут покоряжу.

Вобщемта вышли они из этого леса и уведрили как огномная муха заходит на поссатку. Из нее вышли три влажных дипломата с дыркой в башках и преставились какими-то там именами, но наши герои не обратили на них никакого вливания потамушта горька спорили про свистистику.

- По свистистике - гайморила Бабенция, - в мире слышком мало вампиров, чтобы их опассаться.
- Тут половина наследения - вампиры, - горячился Да Нутте. - Вот глянь хотя бить на это серное озорцо справа. Тут ты можешь видеть как вампирская семня из 7 прокалений перенимает ванну.
- Долблого гниечка - смяукнула поржала я вампирша с беглой кожей.
- И вам долблого гниечка - самоутвердилась наша маленькая Заколупенция.
А затем она оболотила свое маленькое миглое личико к Да Нутте и сголосила: а почему это място нарывается Засморкалье?
- Да ну тебя, - обиделся Да Нутте и вытер рука бром полумертвую соплю.
- Ну пачиму? - не унималась Хотенция.
- Потому, - сдался нам этот Да Нутте, - что тут у нас успех насморк, вот поэту му.
- Пони мятное, - промолчала Прострация, продорожая активную ходьбу ног по раскуроченным классным камням этава самава Засморкалья.

Вскроем после этой заломательной бесесды они выперлись на лужайку какова-та там дома, где всякие странные черти пилили чай. Самый странный из них носил на горлове сковороду и думал что с ним ничаво такова никагда ни случится патаму что у него на горлове сковорода и все такое.
Он сказал:
- Здравствуйте. Добро пожаловать в наш уютный уголовк. Тут у нас стол, тут у нас самовар с хреном, а тут какие-то пирожные с.. с чем эти пирожные, дорогой колик?
И тут Кабачкенция увидела что во главе стола сидит тот самый колик без штанов. Тогда она сбросила его:
- А я вас лаю. Вы тот самый колик без штанов коровый прыгнул в ту ныру которая типа облазовалась?
- Е мае, - сказал белый колик, - едрить какая встреча, опупеть пластами.
- Вот и я так подремала - без заразения сковости пролепетала наша маленькая героиня. - Вот так взлеча!
- И что где вы тут делаете, моя юная пушитевственница? - спрасила тетка которую звали Дана Тело.
- Я хотела спросить у белого колика пачиму он белый. Ой то есть, я хоть ела сказать - пачиму он без штанов.
- Я белый потому что беглый, - сказал этот колик посасывая чай своим пупырчатым хоботком.
- А пачиму…
- Я толька могу отвертеть на один вапрос в гаду. Паэтому аудиенция закорчевна.
С этими, с позволения сказать, словами, белый колик пукнул и распределился по воздуху будка бы его и никагда не было вовсе, оставив Кульминацию в дура крах.
- А что это там тут вообще? - перекочевала тему умная Резолюция чтобы не паказаться ошалашенной.
- Да Нутте посмердел в траншею выбрытую вдоль стола и развертляющуюся вдаль словно ветки подземки. Там тусили какие-то бледные типы в дырявых касках.
- Эти из следующего квадрата, - нехотя ответил Да Нутте.
- Мы с ними делимся и размножаемся едой с нашего ствола, - скорявила Дана Тело и бросила им объедку в траншею. Блеклые типы в траншее, у кого были руки, отдали шерсть и принялись жрать объедку, ковыряя ее ржавыми штык-ложками.
- Как там называется ваша оргазигация? - спросила она, слегка заглядывая в траншею.
- Едряная Грустия, - прошелестели бледные типы в касках.
- По непроверенной инфламации, - сказала вдруг какая-то другая тетка, которую почему-то звали Микки Анджело, - к нам приближается гнусть. Все как по комранде вдруг открыли свои фирмы, точнее, знойтик с плесенью и уставились взглядами в немую жирную и горячую пустоту Засморкалья.

Тем племенем Каденция сблизилась со столом, и начала рассматривать все их разнооблазные кушанья, варения, слоения и прочие гадости местной жирни.
Там были овчиные одеяла под сливово-каштановым соусником, которые кто-то забыл угрести в дом, а также:
Набор сковородок, одну из которых спер тот тип о котором мы упоминали ранеее. Тарелка пластвесовая оплавленная по краям, догреху наполненная человечкой, малиновое беспределье, грандиозных измерений корыто с солью, канапе из тушканчиков, пареная покалечка, кошачьи хвосты в грязно-горьком соусе, два бормочущих под нос чертя-офицемента, откисающих в тазике с еловым супом, а также стоведровая цистерна с роняшковым чаем и краником на одну персону.
- Какое разнооблазие тут у вас, - скрязал Да Нутте, запуская палец в корыто с горчичным тортом.
- А паччиму вы боитесь гнусти? - прошепелявила Застенция, нервно теребя скатерть из шипастой мешковины.
В ту же милоту сверху из бородатно-черной тьмы усеянной какими-то огоньками, посыпался дождь из гнусти.
Нисколько капель серовато-беловатой субстанции попали Квитанции на шубку в коровой она до сих пих беспощадно потела.
- Там наверное-ху живут мелкочерти, - объязвил Да Нутте, брызгливо отряхивая щупальцами свой черный погребанный виниловый плащ.
- Это они устраивают додждь? - поддавленно сголосила Вытиранция, из миглого маленького голоноска коровой пропала вся гадость жизни и теперь она чуть не плакала от разъедающей её душу неизносимой тоски, разочелования и изжоги.
- Воин свину так! - подрядила еще одна тетка, которую пачимута звали Рафа Алло. Она деньжала свой знойтик обеими клешнями и гадливо ухмелялась пивом из грязного граненого помойника.
- Все так ужасно безмысленно, - просопела Бурденция, ковыряя носком своей миленькой ноги чьи-то костливые останки. Я навернаи пойду удавлюсь, есть у кого или ни у кого крепкая веревка?
- Все кто сидел за столом, вынули из-за пазухи свои петли для помешания.
- О как ужасно, вы все тоские милые, а мне драже нечем вас отблаговолить, - зарыдала пуще книжного Сопленция.
- А теперь дождь из слюней, - объявила Микки Анджело.
И правда, дождь из гнусти закорчился, и на его место начал ляпать дождь из слюней и через минуту Сюсенция вся была в слюнях.
- Ооооо, - она посмурфела на себя, и свою оплеванную гребаную шубку в конторой ей было так жарко, что она чуть не лопалась как набухший красный пыщ. - Ооооо, дайте кто-никто салфетку, а пожалуй сто.
- Держи, сказал какой-то блеклый тип из траншеи, протягивая кровавый порток.
- Ооооо, - пропиликала Полотенция, я не хочу, спросибо, но это фу…
- Может уже пойдем отсюда? - проворчал Да Нутте, поглядывая одним из своих веселых глаз на часы.
- Я не могу, - отвесила Фелиция. И в борще. Как все примитивно и замызганно, буэ. Она попятилась к срулу, но послизнулась и навернулась прямо своим милым личиком в толстый слой слюней. - Как жир мне гадко, - пробубнила она, потея в сваей долбаной шубке.
Внезапно дождь из слюней прекретинился и начался дождь из бесючек.
- Бляя, - протянула бледная Приключенция, - как меня это все задолбао. Каждый мраз одно и торшер. Долбаная аллегрия и пыльца и погода, и все лезут со своими грубостями.
- Эй ты, - позвал Да Нутте, - нам пора едрить дальше.
- Бла-бла-бла, - перезаразила его Серденция, - типичный ты, весь такой на серьезе, и при этом скумердяй и занудла. Буду ржать зднесь и оставьте меня в покоях.
И пока она скрежетала зубами и болтыхалась в ярости хлюпая кулаками по слюням, Да Нутте взял со стоунвола цистерну с роняшковым чаем и вылил его весь на Гуденцию.
- Хм, чего это я, - сказала Добренция, отряхивая свою тяжелыю и мокрую, как дохлая выдра, шубку и восставая с земли.
Все кто был за столом, умирали со смеху и снова воскресали, потому что к этому времянет уже заморосил дождь из хохотуйки.
- О боже, посмердите на меня, - ржала Смешненция, как небольшая лошадь, - это я, серьезная Фелиция и чичас я вам всем задам.
- Все кто сидел за столом покалывались со смуху, потамушта уже зачлен-то позакрывали свои знойтики и им было наконец прикольно.
- А хотите развяжу ане крот? - вытирая слезы, проколупала Дана Тело.
- Ахахахаха!
- Охохохохо!
- Хо… тим.
Как вы проняли, всем было очень повесело и все такое.
- Пошли к другому столу, - сквозь смух и слезы выдавливал из себя слог за слогом хохотящийся Да Нутте, та.. тамм.. где играют в по*ер. Это на другой старо… староне лу… лужайки.
- Прихоронит как-то скелет в бар, - давясь с мехом, голосила Дана Тело, - а там сидят одни покойники с пустыми глазницами, ядовитые твари с шипастыми язырками, злые духи и вампиры посасывающие душу. Подходит, значиц, скелет к бармену-вурдалаку с тесаками вместо отрубленных рук и гробарит: налей мне, долблый бармен какова-нибудь там адскаго пойлу, чтобы меня унесло с одной, значиц, рюмашечки. А бармен-вурдалак у него спопрашивает: скойка вам лет? Скелет развонячивается к бармену спиной и гробарит: да вроде на затырке должно быть написсано рядом с адресом. Бармен буравит взгадом его затырок и говорит: а что вам так не понравилось в кремлевских шкафах, что вы приперлись сюда? А скелет отворчает: понимаете, там соседи были стремные.
- Ха-ха-ха, - заржали бледные типы в траншее рядом со сто лом.
- Ха-ха-ха, - ржала Квинтессенция, - мне не помятно но все бревно смешно.
В общем-та все они ржали и веселились и было все очень хорошо, пока не кончился дождь из хохотуйки.
- Что-та мне опять груздно, - пожраловалась Вечеренция Да Нутте.
- Пошли, - настоял Да Нутте и они поперлись по замызглой лушпайке на другую сторону, где какие-то типы играли в по*ер.