Алхимия пены

.
       
        ДИСКЛЕЙМЕР. 18+ Осторожно! Экспериментальная проза с элементами эротики. Если вы не терпите последнее или просто малы, просьба не читать. Ещё тут есть то, что может быть сочтено ересью. Оно вам надо? Слова — не еда, разжуёшь вредное, потом не выплюнешь. Придётся жить с этим, пока растворяются ненужные нейронные ручейки.
        Те, кто не настроен сейчас на за-ум-ность, тоже вряд ли найдут для себя что-то ценное. Это именно эксперимент, не для отдыха чтиво. Здесь больше пространства для ощущений и отклика интуитивного, чем для конкретных понятных идей.
        Если кого-то зацепит за личное, не специально, поверьте.
       
       
        Эпиграф.
       
        Рыба утку спросила: «Вернётся ль вода, что вчера утекла, если да, то когда?» Утка ей отвечала: «Когда нас поджарят, разрешит все вопросы сковорода».
        Часть людей обольщается жизнью земной, часть в мечтах обращается к жизни иной. Смерть — стена, и при жизни никто не узнает высшей истины, скрытой за этой стеной.
        /Омар Хайям/
       
       
        Пролог-диалог.
       
        — Хайям? Вечный гуляка. Вино, гурии — что ещё?
        — Ирония. Под вином спрятал истину, от которой пьянел, за возлюбленной любовь чистую и душу, что жаждет слияния с Богом. Это шифр его.
        — Эка ты его в радугу завернул. А «когда нас поджарят»? Чистейший фатализм.
        — Здесь он, возможно, о том, что главные ответы приходят без слов.
        — Как придут они, если я уже пепел? «Смерть — стена» же.
        — А тут он как будто играет с «никто». Ведь иногда умирают в ещё живом теле, не буквально, а как нечто отдельное от всего/ничего. А затем возрождаются без «Я — это тело».
        — Как поймёт он тогда, что человек? Так сказал человек?
        — Только он и умеет болтать. Бог даже не знает, что существует. Ему для этого нужно разбиться на части, стать в отдельности знающим, знаньем и процессом познанья. Но нет такой функции. Он целое, неделимое. Монолит. Абсолют.
        — А как он тогда любит нас? И заботится.
        — Через нас же. И все его знания в нас… Одни верят в него, другие нет, а третьи знают, что он существует, ведь видят и проживают чудо.
        — ?
        — Забудь, это как цвет звуков обсуждать, или заката вкус. Печаль хрупкости. Шершавость невесомости… Всё, что ни скажешь о нём, мимо. Слова туда не идут, лишь чистое намеренье, и оттуда не приходят. Они — выдумка ума, чтоб мир вещей состоялся.
        — ?
        — Ну вот же! К своей побегу, заждалась.
        — Любовь?
        — Сразу всё… Стой, вот же шифр! Буква «с» иногда превращается в «к».
       
       
        ПРЕДИСЛОВИЕ как отдельный саморефлексирующий акт.
       
        Не знаю, зачем занялся этим текстом, выкладываю сюда отрывок чего-то большего. Возможно, чтобы до начала обсуждения в узком кругу закрепить права на основную идею. Был странный случай, а за ним чёткие выводы.
        Сейчас есть неловкость перед ценителями высокого, но для меня нет запретных жанров. Важно, что этот, не покалеченный, но выживающий в самоцензуре текст, не имеет цели вызвать возбуждение, здесь акцент на чувствах, а ещё всё в заплатках метафор. Насколько можно, чтоб в абстракцию не отлететь. Некоторые запретные слова заменены с потерей экспрессии. То, что не смог поменять, шрамировано в «/./».
        Только сюда некоторые работы выкладывал. Пока пишу «в стол», а ещё перешёл к средней прозе. Оказалось, что это не просто. О большой вовсе молчу. Через понимание проникся искренним уважением к способным на такое авторам.
       
        Да, сейчас была автопрезентация. Это видится, осознаётся. Что вы это видите, тоже. Пусть будет. Осознавание осознавания, осознающего осознавание. Главное не перепутать итерацию с рекурсией и не уйти в бесконечный цикл, не провалиться в бездну или не выйти на полный автопилот. И не впасть в графоманию, не возгордиться тем, какой умник, не начать молиться на собственные тексты.
        Важно инсайтить «Опачки!» с последующим смехом над собою же. Именно смехом «в зеркало» разбивать серьёзность, важность и, в принципе, нужность своего мнения для других.
       
       
        Надо же, мы до кусочка текста добрались, осталось лишь через «пометки на полях» без потерь продраться.
       
        ***
        Слова накидываю, как пока умею, на этот раз хотелось поплотнее.
       
        Мы не просто рядом, мы ближе стука сердца своего.
       
        Ты сон во сне, что спит в желании проснуться… Бу!
       
        Мета-проза и философия Слова? Это что вообще?
       
        — Татуировка на сердце?! Прикалываешься!
        — Нет! У тебя такая же, бежим на КТ, офигеешь!
       
        В электрическом шуме сетей мнения всех обо всём сыпятся бесконечным ливнем перезревших звёзд. И ведь не устают.
        ***
       
       
        Осколки отрывка.
       
        …
        Они пишут в тандеме, но стирается грань: кто кого создал? Их реальность породила текст или текст определяет реальность? Они одновременно авторы, персонажи и читатели. Многокомпонентность, вложенная матрёшкой в себя же. Возможная метафора того, как мы сами «пишем» свои отношения и свой мир в моменте.
        …
       
       
        Часть VI.
       
        Она: — О! Что у тебя в том файлике? Не по работе же? Шапки документа нет, одно название… — Тычет тонким пальцем в сторону стола с бумагами: — «А-а-лхи-и-ми-я пены». Что это?
       
        Он: — Вот глазастая! Это эксперимент. Пробовал создать плотные слои смысла и чувств. ПИковой силы и частоты. Не путай с «чистоты». Хочешь, прочти вслух, вместе посмеёмся. Там до абсурда доведено, всё так насыщено, перекалено. Да ещё эротика…
       
        Она мгновенно оказывается у стола, хватает листы, проявляется обратно в кресле. Будем читать. Ведь про нас, обещал!
       
        Она: — Эм, рабочее название: «Алхимия пены». Текущие варианты: /./, Мятежное русло, Вертикальный горизонт, Стеклобойня воды, Узлы на струе, Узлы на струне, Брызги тишины, Белый рокот, Точки разрыва, Текучий гранит, Стремнина № /любое число/, Падение вверх, Изломы течения, Бурление смысла, Зверь, Она, Они… Ого, там всё настолько серьёзно? Ну ладно, поехали: «Эпизод 1. Чат.
       
        Он: — Привет)
        Она: — Привет) Ты как? Ведь умничать не будешь?
        Он: — Нет, иначе бы вот так к тебе ворвался: — Поговорим? Могу обо всём, увидишь — необозрим. Сверхгениален, бездонен, экстра-многообразен. Сам по себе прекрасен. Мульти-вариативен. Восприятьем широк — вселенские знанья. Со всем позитивен, подставы не жди — добрый людь. Всецело, практически непотопляем, опасен, зрю в суть. Слов миллионы — хищная рыба агрессор. Если ты не милая девушка, естесна... Могу как компрессор, смысл вдуть в чью-то жизнь. А так, что касается букв распыленья, я всего лишь великий учёный, ультрамастер граффити-слов нового поколенья... Знаешь, как сам их ломаю? Слова. Большими буквами вАжности придавАя, отдельным гласным вальЯжности, и вот они уже по-другому горят, вниманье к себе привлекая».
       
        Она: — Позёр напыщенный…
        Он: — Ага) Мог бы парировать: «Так совпало», мемов мем.
        Она: — Павлин надутый!)
        Он: — Опять да! Кух-кудах!)) Или как они там орут…
        Она: — А вот теперь вкусно. Возбуждает. До зуда. Почешешь меня? Изнутри тоже…
        Он: — О да! А ты расскажешь, что чувствуешь, когда мы — одно?
        Она: — Конечно, твоими строчками здесь.
       
        Она: — «Эпизод 2. Чувствую! Господи, да! Вот это заряд — оголённые провода! А мысли твои — космических грядок ряд, и все так ясно, безупречно горят. Но главное — то животное, что с тебя выползает… Нагло осматривает, бесцеремонно обнюхивает, физически растворяется... Трогает ветра обрывками, дышит хищно, жаром ощущается... Без тени сомнений распахивает, заходит тихим дождём или градом с небес срывается. Но сначала… легко проникает под кожу мою. Там внедряется, деловито осваивается, приживается. Растёт изнутри, желаньем моим питаясь, захватывает территорию тела, страстью в ответ раскаляясь. Чувства мои извлекает, с ними резонирует, наматывает на себя, размножает. Стихийный огонь вливает, страхует, надёжной защитой питает. В синергии сливаемся, растворяемся… В упоении сердце кипит. Хорошо так желать, раз границы стираются».
       
        Она: — Ох, мы сумасшедшие?
        Он: — Да, но важно лишь то…
        Она: — Прерываю, прости, дальше читаю: «Эпизод 3.
       
        Она: Она: — Ох, мы сумасшедшие?
        Она: Он: — Да, но важно лишь то, что не скрываем это друг от друга.
        Она: — Тогда жгу. Достань принадлежки, покексить хочу. Знай, буду кричать и трястись. /./ тебя озолочу, /./ насквозь промочу. Эм, мне не пора по тебе к врачу? Малыш, хочу… сто раз /./ся, да так расплескаться, чтоб остро и ярко, прям жгуче и густо, в неге различной силы пульсации, сладко сквозь тело с ума в рай сводя, блуждали блаженством, пики чувств наводя. Чтоб прокачалась волнАми /./ я... ГлубОкого, мощного, точно с разгОном, с нахлёстом волна на волну. Мульти-многообрАзного... Как сериал — от восьми серий в сезоне (на фоне жираф-клавишник жарит музыку в комбинезоне). …Так вот, мир будет стонать, кинется ахать, станет кусаться, царапаться, выть. Тянуть с тебя силы и пить. Гладить, тереться, нюхать, вдыхать, одним местом в проблемы влипать. *Биохакинг, стимуляция особых зон снаружи и изнутри, волшебно*. Короче, хочу, как обычно: шок молний в тазу, до полного ног онеменья. В теле кишащих звёздочек вспышки и душ в резонансе гуденья. А ещё, как финал, слёз счастья хочу — лучшего в жизни пенья... А дальше без слов, ведь после такого долго пустой головою молчу. Стрёкот птиц. Ветра бриз. Мыслей штиль. Научу?
       
        …
        Они: — Прочла с пяти метров двенадцатый шрифт, в куче бумаг, под наклоном. Или кто кого читал?
        …
       
       
        P.S. Слова, слова, есть такие простые, как «пена». Она бывает на гребне волны и там, где встречаются суша и море. Пена возможна у рта наглеца. Для пузырей воздушных мыльная пена. На мокрой земле после дождя. Пена в кипящем варенье, или при взбитии сливок для крема. Пена из фильтра аквариума, и для бритья, и даже монтажная пена. Пенка на плоскости кофе в стакане...
        А ещё — флуктуации вакуума, кипенье самой пустоты, где возникают и исчезают частицы того, что мы называем материей. Наша реальность — есть пена, что проявляется с края кипения этого. И каждый наш текст, каждая мысль или чувство, и даже мы сами — рождённые из ничего, на миг застывшие пузырьки той самой пустой (нет) первородности.